Вечное "люблю"

Несмотря на всю, казалось бы, серьезность ситуации, этой ночью между нами ничего не было, кроме пары поцелуев. Федерико сознательно не давал себе воли. А я, после всего, что узнала, это понимала и давить на него просто не могла. Хотя, признаться, мои желания не изменились. И все же, эту ночь мы провели вместе, в одной постели, обнимая и лаская друг друга. Вне всякого сомнения, это – самая прекрасная ночь в моей жизни. Пока, во всяком случае. Гроза меня больше не волновала. В объятиях Федерико я чувствовала себя под надежной защитой, и это было замечательно. Ночью я даже несколько раз просыпалась от самого прекрасного на свете ощущения – от того, что руки любимого человека во сне притягивали меня к себе ближе. О, как я была счастлива в эти мгновения! Он даже во сне хочет быть рядом со мной! Я – самая счастливая девушка на свете, потому что у меня есть ОН! В очередной раз, подумав об этом, я томно вздыхала, с улыбкой теснее прижималась к Федерико и снова засыпала. Так хорошо… Утром я проснулась от того, что плечо, на котором лежала моя голова, шевельнулось. Едва заметно, но я сразу это почувствовала. Открыла глаза и мгновенно поймала на себе нежный взгляд любимого человека, от которого в животе запорхали бабочки. - Привет, - шепнула я, не в силах сдержать улыбки. - Доброе утро, - тоже улыбаясь, ответил мой возлюбленный. – Как спалось? - Прекрасно, - честно ответила я. – В твоих руках мне даже гроза не страшна! Федерико в ответ нежно поцеловал меня в лоб и крепче прижал к себе. Я охотно помогла ему, теснее сжав руки за шеей возлюбленного. Меня переполняло огромное счастье. Просто огромное. Даже кричать от него хотелось. Это было… словами не описать. - Так не хочется вставать! – призналась я, мечтательно вздохнув. - Мне кажется, мы с тобой сейчас находимся в другом мире. - В мире без боли, предательства и прочего негатива, - подхватил Федерико. - В мире, где никто никогда не врет. - В мире, где нет никаких специализированных школ. - В мире, где есть только я и ты. - Вместе! - Навсегда! Уж не знаю, сколько мы так полежали. Да и нам было без разницы. Счастливые часов не наблюдают, что называется. Но, клянусь, я могла лежать вот так вечно. Лишь бы ОН нежно прижимал меня к себе и гладил по волосам. Но тут идиллия оказалась прервана. В прихожей довольно громко хлопнула дверь. Затем, раздалось сердитое: - Тихо! Дети спят! Это явно говорила Аврелия. - Дети? – насмешливо спросил грубый мужской голос. – У тебя, насколько я знаю, один сын. Или ты за три года успела второго родить? - Нет, просто к Федерико приехала невеста из Аргентины. Она – дочь моего давнего друга. А теперь, пожалуйста, пойдем, поговорим на кухне, а то ты сейчас всех перебудишь! - Да, - весело протянул ее собеседник. – Запустил себя твой сынок! А помнится, в школе подъем был в пять утра и шестьдесят секунд на сборы! Федерико и его друг были тогда в числе лучших. - Ну, ты мне еще здесь свое военное прошлое вспомни! – пробурчала Аврелия. – Мой сын давно из вашей школы ушел и правильно сделал! Людей он убивать не станет! И, кстати, Армандо, настоятельно советую тебе не упоминать Эрнесто в разговоре с Федерико. - Это почему? – опешил этот самый Армандо. – Неужели наши неразлучные близнецы все-таки разбежались?! - Если бы! – вздохнула Аврелия. – Ладно, пойдем, расскажу. Затем, на кухне закрылась дверь. Мы с Федерико все еще лежали, не двигаясь. От прежнего покоя не осталось и следа. Мой возлюбленный весь напрягся, да и у меня появилось плохое предчувствие. Не сговариваясь, мы быстро поднялись, и я неслышно шмыгнула в комнату, где должна была спать. Хорошо, что в душ сходила накануне вечером. Бегать перед посторонними в пижаме – ни за что! Собирая волосы в хвост, я отчетливо услышала, как дверь комнаты Федерико открылась и снова закрылась. Затем, шаги и снова звук открываемой двери, на этот раз, на кухне. Спустя мгновение, тот незнакомец воскликнул: - Федерико! Здравствуй, боец! - Здравствуйте, синьор Бернарди, - сдержанно отвечал мой возлюбленный, тоже перейдя на итальянский. - Ты что, курсант Гонсалес, Устав забыл? – насмешливо фыркнул сеньор Бернарди. - А я больше не курсант и имею право не обращаться к Вам, как к офицеру-воспитателю, - парировал Федерико. - Формально – да, - согласился тот. – Но фактически, кто хоть день проучился в нашей школе, тот спецагент навсегда. А ты, по счастью, намного дольше там учился. - Ну, да, тот-то я смотрю, мне после Вашего счастья целый год кошмары снились! - Федерико, выбирай выражение! – приструнила сына Аврелия. – Перед тобой все-таки офицер! - Который дал мне в руки оружие и приказал убить тех двоих несчастных! Дальше стоять на месте я не стала. Последние слова возлюбленного сподвигли меня немедленно выскочить из комнаты и рвануть на кухню. Хотелось посмотреть в глаза этому, так называемому, офицеру, который пытался заставить моего родного и любимого человека убивать людей. Через секунду я стояла рядом с возлюбленным и разглядывала нежданного гостя. Армандо Бернарди был крепко сколоченным мужчиной лет под сорок. Лицо его было абсолютно обыкновенным, как будто специально созданным для спецагента. Что-то в нем невольно заставляло отводить глаза. Он преспокойно сидел за столом напротив Аврелии и пытливо смотрел на Федерико. - Ты сам мечтал стать воином, помнишь? – со скучающим видом протянул он. – Помнишь, с каким восторгом смотрел на старших агентов в школе? Или музыка эту мечту вытеснила, а, курсант Гонсалес? - Бывший, прошу заметить, - отрезал мой возлюбленный. – Это во-первых. А во-вторых, испытание кровью держалось в строгой тайне. А знай я о нем, ни за что бы не пошел в вашу школу. - Может быть. Но, как я уже сказал, тот, кто однажды стал курсантом, спецагент навсегда. Ты же им, наверное, даже родился. Это – весьма ценное качество. Так что прекращай свои глупые капризы и включи уже свой острый ум, а то я чувствую себя немного неуютно, общаясь с мальчишкой. Поначалу, я хотела, было, возразить. Мол, Федерико – и есть мальчишка. Но, взглянув на возлюбленного, поняла, что имел в виду Бернарди. Казалось, в обычной жизни Федерико задействует только несколько сотых процента своих способностей. На остальные у него как будто устанавливается некая заглушка. А теперь он ее снял. Короче, теперь в глазах моего возлюбленного появилась какая-то скрытая ранее сила. Затем, он задал один-единственный вопрос: - Итак, зачем мы с Эрнесто понадобились школе? - Вот, таким ты мне нравишься больше, - улыбнулся Бернарди. – Парнем, до которого самому Шерлоку Холмсу расти и расти. Только при чем здесь Эрнесто? Он ведь… - Я знаю, что произошло с моим лучшим другом, спасибо! – отрезал Федерико. - Извини, - немедленно пошел на попятную Бернарди. – Но почему ты упомянул его имя? - Потому что не было в школе ни одной ситуации, куда мы с Эрнесто влипали по отдельности. И выпутывались мы тоже всегда вместе. - Это верно, - согласился офицер. – Но я думал… - Что я настолько слаб, и буду не в состоянии произнести имя погибшего друга?! – закончил за него Федерико. – А как же остальные ребята, которых с нами уже нет?! Мауриссио, Неро… - Они ведь не были тебе близкими друзьями, - возразил Бернарди. - А это неважно. Они тоже погибали у меня на глазах. Некоторые – на руках. - И что ты хочешь этим сказать? - Вы сами учили нас мириться с потерями и терпеть удары судьбы. Да, смерть Эрнесто отличается ото всех смертей, что я видел прежде. Но я не настолько слаб, чтобы бояться произнести его имя. Да, голос моего возлюбленного звучал попросту железно. Однако на самом деле все было не так просто. И знала об этом только я, потому что Федерико, упоминая лучшего друга, взял меня за руку и мягко сжал ее. И тогда только стало понятно, как ему, на самом деле, больно… - Так что? – подытожил мой возлюбленный. – Зачем мы с Эрнесто Вам понадобились? - Ладно, - вздохнул Бернарди, признавая свое поражение. – Слушай. Ты помнишь то сражение под Миланом? - Сражение? – хмыкнул тот. – Как у вас все просто! Хотя, да, Вы ведь в этом не участвовали и не видели соотношения сил. Так вот, я Вам озвучу. Сто сорок вооруженных до зубов террористов против тридцати недоучек с короткими кинжалами. Чувствуете разницу?! - Минутку! – воскликнула я, обращаясь к Бернарди. – Синьор, вы что же, выставили подростков против целой армии?! - У меня не было выбора, - развел руками тот. – На город напали сразу с четырех сторон. Людей катастрофически не хватало. Власти требовали помочь бороться с этими террористами. - И поэтому Вы решили выставить на линию огня недоученных агентов? – изогнул бровь Федерико. – Отличный план. Кстати, до сих пор не понимаю, почему Вы выбрали только подростков от двенадцати до шестнадцати лет, не затронув выпускников? - Потому что подростки лучше усыпляют бдительность, - отрезал Бернарди. – Террористы, наверняка, решили тогда, что мы в совсем безвыходной ситуации, раз посылаем детей, и расслабились. Только рано. - Конечно, расслабились! После того, как вырезали почти всех наших! Тоже мне, обманку нашли… Вы бы еще первокурсников послали, чтобы уж наверняка! - Первокурсники навели бы на противников подозрения. - И тем не менее, Вы называете сражением то, что фактически именуется самой настоящей резней! Или Вам напомнить, сколько ребят выбралось оттуда живыми?! - Я пока на память не жалуюсь, Гонсалес, - отмахнулся Бернарди. - Тогда Вы должны помнить, что нас тогда в живых осталось всего двое. Из тридцати человек. Двое. Вы хоть понимаете, что это – даже не десять процентов?! - Понимаю. Остались вы с Эрнесто. Сидели в окружении тел и зажимали друг другу раны, когда все закончилось. Признаться, представив это зрелище, я даже внутренне содрогнулась. Трупы, кровь… Бр! Но всю основную часть занимал леденящий ужас. Раны. Федерико тоже был ранен! И, кажется, довольно серьезно! - Итак, - подытожил мой возлюбленный. – Чего Вы хотите? - Ладно, - сдался Бернарди. – После того сраже… Хорошо, хорошо! После той резни под Миланом террористы заметно присмирели, поскольку вашими, ребята, стараниями, сбежать удалось немногим. Но некоторые все-таки сбежали. И вот, сейчас они начали набирать силу. - И что? – не понял Федерико. – У Вас должно быть достаточно людей для того, чтобы… - Знаю. И я бы не стал тебя искать, но есть кое-что… Помнишь того здоровенного парня, который на суде орал громче всех? - Вроде бы. Кажется, его звали Керо? - Он самый. Так вот, оказалось, что у него есть родной брат, которому удалось бежать. Он возглавил новое террористическое движение. А ты ведь в курсе, что произошло в тюрьме с его братом? - Кажется, его приговорили к пожизненному заключению, а через сутки он был найден мертвым в камере. - Именно. Как выяснилось, Керо страдал клаустрофобией, а его посадили в одиночную камеру. Теперь, пожалуйста, вспомни, кто не дал тогда ему бежать вместе с братом? Федерико поморщился. - Я ударил его ребром ладони по шее и отправил в нокаут. - Правильно. И с твоей головы тогда… - … слетел капюшон. - Точно. А, поскольку других людей, виноватых в заточении своего брата тот парень не знает, властям был поставлен ультиматум: мы даем ему возможность встретиться с тобой в единоличном поединке, а он расформировывает движение. - И что, Вы ему поверили?! - Нет. Но тебе все равно придется с ним сразиться, потому что… он скоро будет здесь. Я похолодела. Поединок? Единоличный? Мой родной и любимый мальчик должен будет сразиться с тем террористом наедине?! Господи, только не это! - Я так понимаю, у меня нет выбора? – осведомился Федерико. - Прости, - вздохнул Бернарди. – Я изначально был против. И мы даже отказали тому парню. Кстати, его зовут Фабиан. Но он быстро вычислил, где ты сейчас, и уже направляется сюда. - И зачем Вы приехали? Поставить меня перед фактом, или что? - Предупредить и проверить, сможешь ли ты в одиночку с ним справится. - А если он откажется участвовать в ваших изощренных играх?! – подала голос я. Глаза Бернарди гневно сверкнули. - Тогда всем конец, - почти порычал он. – Через сутки или того меньше сюда ворвутся десятки террористов, вооруженных до зубов. Я так думаю, Гонсалеса Фабиан возьмет на себя, а его приспешники растянут Вас, девушка, прямо здесь и по очереди, неторопливо… - Хватит! – вскричал Федерико. Затем, он осторожно взял меня за руки и шепнул: - Не бойся! Я не дам тебя в обиду! - Я не боюсь, - покачала головой я. – За себя не боюсь. - Что ты решил, Гонсалес? – подал голос Бернарди. – Я не буду ждать вечно. И кое-кто за дверью тоже не будет. - Кто еще? – напрягся Федерико, обернувшись к нему. - Не волнуйся, это друг, - успокоил его Бернарди. – Видишь ли, я решил, что идти на такой риск в одиночку для тебя будет равносильно самоубийству. Но кого попало ты с собой не возьмешь. - Я не возьму с собой никого. Это будет нечестным по отношению к памяти Эрнесто. Он всегда был рядом со мной, даже в самых сложных и опасных переделках. И мы оба воспринимали это, как само собой разумеющееся явление. И, хоть Эрнесто погиб, его место навсегда останется пустым! - А ты, оказывается, философ! – весело пропел чей-то голос со стороны входа. Все присутствующие, кроме Бернарди, разом подпрыгнули от неожиданности. Сам Федерико резко обернулся и громко ахнул. В коридоре стоял парень, примерно, ровесник Федерико с традиционно-итальянской внешностью. Угольно-черные волосы, карие глаза. Смуглая кожа. Он был одного роста с моим возлюбленным и таким же худым. Руки паренька были скрещены на груди, губы изогнуты в насмешливой улыбке, но глаза были полны слез. Он смотрел только на Федерико и почти плакал. - Пресвятая Дева Мария! – только сумела произнести Аврелия. – Неужели это… - Да, это он, - с улыбкой воскликнул Бернарди. – Я встретил его в аэропорту. Он рвался к вам, но я попросил подойти через час. И не смотрите на него так. Это не призрак и не оживший мертвец. Он живее всех живых. Я лично проверил! Воцарилось молчание. Все ждали, что скажет Федерико. Но он молчал, точно громом пораженный. Лишь секунд через тридцать мой возлюбленный открыл рот и едва слышно с удивительной теплотой произнес: - Эрни… Паренек улыбнулся чуть шире, но из глаза его вытекла слеза. Он плакал. Плакал он счастья. - Да, это я, - отозвался незваный гость, неуверенно протягивая руки. – Обнимешь? Помедлив еще долю секунды, Федерико в мгновение ока преодолел расстояние между ними и, действительно, крепко обнял паренька. Точнее, они одновременно обняли друг друга и замерли. - Объяснит мне кто-нибудь, что происходит?! – начала я терять терпение. - Вилу, - все еще будучи в шоке, произнесла Аврелия, - познакомься с Эрнесто, лучшим другом Федерико. Вот тебе и раз!