Вечное "люблю"

Сказать честно? Какая-то безрассудная часть меня мечтала эту ночь провести с Федерико. Тем не менее, я сумела эту самую часть остудить. Не без труда, но сумела. Во-первых, мы знакомы всего ничего, не говоря уж о том, что с момента первого поцелуя едва прошло два дня. Во-вторых, хоть папа уже и досадил словами о возрасте, в одном я не могу с ним не согласиться: мне рано начинать… В общем, понятно. В-третьих, дом моего отца – не самое правильное место. Ну, а четвертый аргумент звучит несколько некрасиво и даже пошло. Я понятия не имею, что нужно делать и как это все будет выглядеть. Мама умерла слишком рано, и говорить на подобные темы мне было просто не с кем. Из нескольких романтических фильмов я узнала, ЧТО происходит между мужчиной и женщиной помимо поцелуев. Но ведь не смотреть же совсем откровенные фильмы, честное слово! Однако, наверное, все эти аргументы полетели бы к черту, не прерви поцелуй сам Федерико. Его глаза блестели, а щеки покрылись румянцем, но не от смущения, а, скорее, от возбуждения. И у меня было то же самое. Мне очень хотелось наплевать на все. На возраст, на отца… В конце концов, ведь папа далеко, на первом этаже, а в двери есть замок… Но нет. Федерико отстранился, сказал, что пора спать, легко поцеловал меня в губы и убежал к себе. И вот, сегодня я проснулась с мыслями о нем… Самое интересное, что вчера я, действительно, была готова и хотела… Да и сейчас, если по правде, мало, что изменилось. Просто вчера я, вообще, отказывалась прислушиваться к доводам разума. Сегодня все эти доводы резко меня остудили. Нет, больше таких мыслей лучше не допускать! Тем не менее, где гарантии, что разум не расплавиться, как вчера, при первом же поцелуе? Как бы мне хотелось, чтобы рядом была женщина! Женщина, которая помогла бы, дала совет. Женщина, с которой можно было бы поговорить на самые откровенные темы, не боясь, при этом, выглядеть девушкой легкого поведения… Раньше такой женщиной для меня была Анжи. Но после ее омерзительного поступка что-то ей рассказывать… Нет уж, увольте! Еще подумает, что я ее простила! А я не простила. И никогда не прощу. Но все же сейчас мне необходимо с кем-то посоветоваться. Хоть с кем-то… Минутку… О, господи, что я торможу?! Ведь есть Джейт! Да, раньше у нас с ней были довольно натянутые отношения. Не спорю. Но ведь теперь мы подруги. Может, я ошибаюсь, но думаю, что Джейт можно доверять. Сейчас она, конечно, еще спит, но до вечера нам точно нужно будет поговорить. А иначе, я определенно совершу сегодня опрометчивый поступок. Хотя, нет. Не совершу. Федерико остановит меня, если будет нужно. Он слишком благороден. Тем не менее, я все равно должна посоветоваться с Джейт. До вечера. Еще не хватало, чтобы мой возлюбленный решил, что я со всеми так себя веду! Как бы то ни было, нужно вставать. Пора в «Студию». Ха! Вот, будет весело, когда другие ребята увидят наши с Федерико сплетенные пальцы! Да их всех, наверное, дружно хватит удар! А, хотя, мне все равно. Камилла и Франческа это заслужили, Макси и Нати мы все расскажем, Леон с Томасом наконец-то перестанут из-за меня ссориться, Бродвею, Брако и Напо, вообще, все равно, Андреас просто ничего не поймет, а Людмила… Это просто Людмила. Ее разозлит все, что связано со мной, если только это меня не скомпрометирует. Интересно, она и Федерико решит к рукам прибрать? Ну, уж нет! Теперь я никому его не отдам! Буду бороться за него до конца! Бороться за наше счастье и за нашу любовь! За нас… Да и сам Федерико без боя не сдастся. С этими мыслями, я поднялась, приняла душ, оделась, привела себя в порядок, вышла из комнаты и охнула. Мы с Федерико почти столкнулись. Я почувствовала, как сердце пропустило несколько ударов, а потом забилось, как сумасшедшее. Это все от того, что я увидела своего возлюбленного. - Привет, - поздоровался он, протянув мне руку. - Привет, - ответила я, переплетя наши пальцы. Все. Больше нам никакие слова были не нужны. Я видела в его взгляде такую любовь, что необходимость что-либо говорить отпала. Наши руки сплетены, как и наши судьбы. Вместе. Навсегда. И вот, мы, все так же держась за руки, спустились в столовую. Там уже были папа, Ольга, Анжи и Ромальо. Я улыбнулась отцу, который невольно косился на наши сплетенные руки, приветствовала Ольгу с Ромальо и лишь холодно кивнула гувернантке. Анжи вздохнула, но ничего не сказала, опустив глаза. После завтрака мы, конечно, вынуждены были идти в «Студию» втроем (папа думал, что сегодня утром у меня занятия по истории музыки). Но я упорно молчала, глядя перед собой и цепляясь за руку возлюбленного. Только рядом с ним мне хорошо, спокойно… Все страхи куда-то пропадают, стоит тому лишь невзначай прикоснуться ко мне. Не хочу, чтобы это заканчивалось… - Ребята, - робко начала Анжи, поняв, очевидно, что ни я, ни Федерико не собираемся с ней говорить, - неужели вы меня никогда не простите? Я задохнулась от возмущения. Эта женщина причинила боль и мне, и Федерико, а теперь еще хочет, чтобы мы ее простили?! Ну и наглость! Она вынудила моего возлюбленного уехать, сделала ему больно… Она пыталась нас разлучить! А что теперь?! Мы должны все простить и забыть?! Ну, уж нет! - Никогда, - кивнула я, справившись с собой и даже не взглянув в сторону гувернантки. – Лично я – никогда. Ты поступила отвратительно. - Вот именно, - подхватил Федерико. – И дело даже не в том, что Вы заставили меня уехать и причинили мне боль. Вы еще и самой Виолетте сделали больно! Вы знаете, что ее слезы – Ваша и только Ваша вина! От слов возлюбленного у меня потеплело в груди. Он так заботится обо мне… Очень здорово сознавать, что на свете есть человек, который никогда не допустит, чтобы мне было плохо, всегда пожалеет, прижмет к себе, согреет своим теплом… Да, все-таки что-то мне подсказывает, что у нас есть будущее. А прошлое без него мне теперь кажется до того пустым и нелепым… Леон, Томас – это все мое глупое детское прошлое. Федерико – мое настоящее и, наверное, будущее. Теперь мне понятно, почему я никогда не заглядывала в будущее, когда встречалась с Леоном и сохла по Томасу. Я просто этого будущего не видела. С Федерико все иначе. Не знаю, с чем это связано, а только именно его я невольно представляю на месте своего будущего мужа, отца своих детей… - Знаю, - вздохнула Анжи тем временем. – Но я уже извинилась за это. Я хотела, как лучше! - У Вас получилось, - отрезал Федерико. – Ваши благие намерения привели к тому, что Виолетта чуть ли не в истерике билась. Ей пришлось в одиночку все рассказывать отцу. Пришлось срывать человека с работы. Пришлось преодолевать полмира, чтобы найти меня. И Вы знаете, чья в этом вина! - Знаю, - снова согласилась моя гувернантка. – Но постарайся понять. Я думала, что Виолетте просто мерещатся чувства к тебе. Я видела, как она мучилась осознанием того, что запуталась и не знает, кто ей нужен: Леон или Томас. А когда она сказала, что влюбилась в тебя… Пойми. Виолетта и так постоянно мечется между двумя парнями. Я не хотела добавлять туда и тебя тоже. - А ты бы и не добавила, - заметила я. – Я тебе еще тогда сказала, что теперь для меня есть только Федерико. - Но я подумала, что это все – твои эмоции после поцелуя. Надо было видеть твое лицо, когда ты произносила эти слова. Ты как будто даже не понимала, что говоришь! Откуда мне было знать… - Вот именно! – отрезала я. – Откуда тебе было знать, что я чувствую на самом деле?! А ты все равно влезла! Не разобралась толком, но решила, что все знаешь лучше меня! - Но я думала, что забочусь о тебе! – воскликнула Анжи. - Ну, вот, и сама видела, к чему эта забота привела! – заявила я. - Но я думала… - Именно! – оборвал мой возлюбленный женщину на полуслове. – Вы НИ О ЧЕМ не думали! И давайте начистоту. Вы просто хотели, чтобы Вам жилось спокойно! Чтобы не было скандала в доме. Чтобы Вы могли дальше незаметно строить Герману глазки! - Да как ты смеешь?! – возмутилась Анжи. – Что ты такое говоришь?! - Говорю то, что думаю! – отрезал Федерико. – Вам порядком надоело утешать Виолетту по поводу ее чувств к Леону и Томасу. И совсем не улыбалось утешать ее еще и по поводу меня. Вы не для Виолетты старались, Анжи. Вы старались для самой себя. Анжи хмуро посмотрела на него, но, похоже, поняв, что дальше изображать невинную овечку бессмысленно, гневно вскричала: - Да! Да, это правда! Мне до смерти надоело, что ты, Вилу, вечно ноешь не по поводу Леона, так по поводу Томаса! И вовсе не хотелось выслушивать добавку про Федерико! Вот, я и решила его спровадить! Думала, ты забудешь его, как только он уедет! - Не получилось, - парировала я. – Невозможно забыть того, кого искренне любишь! - Так ведь я же не знала, что все так серьезно! – в сердцах воскликнула Анжи. - Знаю, - отмахнулась я. – Но ты сделала больно и мне, и Федерико. А за это я не смогу тебя простить. - Но я ведь не хотела… - Какая разница, чего Вы хотели, а чего нет?! – вмешался Федерико. – Факт в том, что Вы сделали нам больно, а за это простить почти невозможно! - Но это несправедливо! – вскричала гувернантка. - А что, справедливо было отправлять в Италию парня, виноватого лишь в том, что между нами возникла любовь?! – встряла я. – Нет! Тогда ты не думала о справедливости, и теперь мы о ней тоже не подумаем! - Вот именно! – поддакнул Федерико. – Простите, Анжи, но мы Вам больше не верим! Гувернантка внезапно смерила моего возлюбленного уничтожающим взглядом (уже за это мне хотелось залепить ей хорошую оплеуху) и пробурчала: - А твоего мнения, подкаблучник, никто не спрашивает! - Что?! – вскричала я, останавливаясь. - Что слышали! – огрызнулась Анжи, став напротив меня. – Он все время с тобой соглашается, а свое мнение выдвинуть не может! - Уж не думаете ли Вы, что это самое мнение будет в Вашу пользу? – ухмыльнулся Федерико, остановившись между ней и мною. – К Вашему сведению, я не стал говорить о своем мнении только потому, что полностью согласен с Виолеттой. - Да, ты только и можешь с ней соглашаться! – отрезала Анжи. - Не смей его оскорблять! – встряла я, уперев руки в бока. – Федерико просто любит меня! - Ну, да, и поэтому просто тебе поддакивает! – отрезал Анжи. - Думайте себе, что хотите! – заявил Федерико. – Мне все равно. Я просто согласен со всем, что говорит Виолетта. Может быть, потому, что это на самом деле так. А может быть потому, что люблю ее. Сам не знаю. Но факт в том, что я с ней согласен. - А теперь, нам больше не о чем говорить! – отрезала я. – Всего наилучшего. С этими словами, я схватила Федерико за руку и повела дальше по дороге, обгоняя гувернантку. Изнутри меня сжигала злость. Подкаблучник?! Федерико?! Она что, серьезно?! Убить ее за это мало! Она не смеет оскорблять Федерико! Не смеет! И он не подкаблучник! Он просто любит меня! - Вилу! – осторожно позвал меня Федерико. - Да? - Ты уверена, что не хочешь мириться с Анжи? - Я не просто не хочу с ней мириться, - отрезала я, - а знать ее не желаю. Вечером обязательно попрошу папу ее уволить. - Вот это ты зря, - заметил Федерико. – А вдруг Герман возьмет в качестве новой гувернантки какую-нибудь мымру? Мы хотя бы знаем, чего, примерно, ожидать от Анжи. А та еще неизвестно, кем окажется. - Да, ты прав, - вздохнула я. – Пусть лучше будет эта гадина, чем неизвестно, кто. - А еще, Вилу, ты уверена, что мы не должны какое-то время скрывать наши отношения? - Да, уверена, - заявила я. – Мы никому, кроме Макси с Нати, ничего объяснять не будем, но и прятаться тоже не станем! И мне все равно, что подумают ребята! - А люди, которые смотрят «Реалити»? Им может не понравиться, что мы… - Федерико, это наша жизнь! И нашим поклонникам придется смириться! - А ты не боишься испортить себе репутацию? - А ты что, боишься? - Нет, разумеется. Но боюсь испортить твою. - Не бойся. Главное – мы вместе. А значит – все хорошо. Я люблю тебя! - А я тебя! И вот, держась за руки, мы ступили на порог «Студии». Ни я, ни Федерико не знали тогда, что нас ждет. Да мы и не хотели знать. Мы не боялись ни гнева ребят, ни недовольства поклонников. Пока наши руки сплетены, а сердца тянутся друг к другу, нам не страшно ничего…