Томури

Изая смотрит в открытую ровно наполовину дверь огромного размера, которая разделяет темноту с залом, соразмерным двери. Несколько секунд промедления оказываются критическими, потому что в голове информатора начинают зарождаться мысли, подобные тому, что этот мир по-своему прекрасен. Как бы то ни было, это ведь его мечта всей жизни — погибнуть как «герой» и попасть в этот мир. Естественно он наслышан о минусах и плюсах, но это всё равно именно то, ради чего он жил. И то, ради чего готов был побороть свой страх смерти. Чтобы оказаться здесь. Изая оборачивается обратно, окидывая взглядом золочёные стены и потолок, столы и стулья, изготовленные словно для царей, пищу и выпивку, достойную, наверное, только Богов, но к горлу подступает ком. И лучше бы быть этому кому тошнотой, чем разочарованием и сожалением. Орихара зажмуривается, и практически против воли сознание захлёстывает волной воспоминаний о жизни в реальном мире. Первым ему вспоминается хмурое лицо и агрессивный, почти звериный оскал. Прямой взгляд, не выражающий, кажется, ничего, кроме ненависти и укора невесть за что. Орихара опускает голову, когда из глубины нутра поднимаются одни из последних воспоминаний. О редкой улыбке, так старательно прятанной всё время, о глазах, что выражают взглядом подобие волнения, о детском возмущении и об угрозах, ставших неохотными и словно ленивыми. Терпеливое отношение, простые разговоры, ночные «перепалки». Мягкое касание губ, испуганно зажмуренные глаза, тёплые руки и хриплые выдохи. А после — грубые, необдуманные слова, раздражение и отрицание, до ужасного напоминающее отвращение. Подняв голову, Изая снова смотрит в темноту за дверью. Он больше, чем уверен, что по его возвращении ничего не изменится. Шизуо отказался от всего, что было, причём именно тогда, когда до Изаи только начало доходить, что с его стороны всё куда серьёзнее, чем просто «потрахаться и разбежаться». И почему-то как раз тогда Хейваджима начинает отталкивать, отнекиваться и предлагает забыть вовсе. Согласие, конечно, Орихара дал, но каково ему при этом было знает только он сам. Сам же Шизуо, возможно, заметил, но вряд ли вдумался и ещё менее вероятно, что его это взволновало, раз даже от произошедшего он отрёкся. «Придурок, Шизу-тян» — его собственные мысли как будто слышатся на весь зал, но, оглянувшись, информатор понимает, что никто не услышал. Это лишь особенность зала, в котором он находится. «Я не хочу уходить…» «Но Шизу-тян не хочет меня видеть. Моё отсутствие поможет ему забыть, как он и хотел» «Хотя я ведь обещал вернуться. В той записке» «Да ну, я всерьёз думаю, что он прочитает?» Информатор разворачивается на месте лицом к «пирующим» мужчинам. «Так будет лучше…» Он ступает шаг вперёд, сразу слыша скрип врат позади. «Реагируют на шаги?» Для проверки Изая делает шаг вперёд и назад, и на оба шага дверь сдвигается ближе к косяку. «А, какая мне теперь разница?» Мотнув головой, информатор снова ступает вперёд ещё на два шага, и в двери позади остаётся меньше половины от того, что было открыто изначально. Орихара выдыхает, стараясь не слушать, как уходит его шанс на свободу, которая уже не имеет смысла. Ещё шаг и информатор вынужден замереть, как только в голове оглушающим эхом звучит знакомый «бархатный» голос. — Изая… — Шизу-тян? — непонимающе хмурясь, Изая оборачивается, шагнув, и дверь сразу же реагирует. Информатор замирает, ожидая. — Я могу его слышать… Шизу-тян! — Изая, я не знаю, слышишь ли ты, но я тут это… прочитал записку, — голос запинается на секунду, прежде, чем отрывисто продолжить. — И в общем… Только попробуй сдохнуть вот так запросто. Ты обещал вернуться и… я жду. Конечно, я ещё надеру тебе зад за то, что ты учудил, придурок. — Шизу-тян… — Изая порывается вперёд, быстрыми шагами идя к дверям, отчего те закрываются быстрее, соответственно скорости информатора. — Ты же блоха. Неужели позволишь себе умереть сейчас? — А есть смысл жить? — выкрикивает Изая, поздно сообразив, что Шизуо его не услышит, да и даже здесь никто не слушает. — И я, наверное, должен извиниться за то, что сказал. Но это в первый и последний раз, понял? Какого я вообще должен просить прощения? — судя по голосу, Хейваджима не был зол, скорее просто устал. — Короче говоря, я хреново поступил с тобой. Я теперь понял тебя. Сердце могло бы пропустить удар, если бы была возможность. Орихара стоит на месте, расширив глаза и пытаясь сообразить, правильно ли понял. Кажется, Хейваджима догадался обо всём, а тон голоса подтверждал, что он даже не зол. Информатор ступает вперёд, уже не следя за тем, как закрывается дверь, только ускоряясь, и вскоре оказывается у ставшего совсем ничтожным проёма. «В любом случае, я думаю, что ты согласишься, если я скажу, что лучше просто забыть это» — Шизу-тян, ты чудовище… — Изая упирается рукой в дверь, стараясь не зацикливаться на вспомнившихся словах Шизуо. — Полный придурок… — он упирается второй рукой, то ли от усталости и изнеможения, то ли помогая себе открыть её шире, потому что пройти в таком узком проёме кажется невозможным. — Слишком правильный, чтобы не бесить… Слишком мало думаешь головой, чтобы не быть раздражающе глупым в моих глазах… — информатор хмурится, говоря это вслух совсем тихо и с напускным раздражением, хотя мог быть и честнее с собой, потому что никто не слушает его. — Ты немножко монстр… А я немножко, кажется, влюбился. Информатор упирается лбом в дверь, зажмурившись. Стены не просто давят на сознание, в которое начинают лезть мысли, подобные тем, о которых говорила Селти. Что-то вроде того, что этот мир лучше настоящего и жизнь тут по-настоящему достойная его, без любовных проблем и монстров в городе на каждом углу. Стены также не пропускают в себя ложь. Каждая мысль Изаи и каждое слово выходят только честными, что не слишком удивило информатора, но заставило замереть, обдумывая, как он только что признался себе в чувствах к врагу. Сокрушаясь от того, насколько низко он пал, что смог влюбиться, да ещё и признаться себе в этом, информатор продолжает упираться в дверь, предпринимая попытки пройти в щель. — Изая, я не хочу, чтобы ты умер. — Что ты мелешь, Шизу-тян? Вот идиот, — Изая вновь зажмуривается, толкая дверь сильнее и протискиваясь снова. — Я и без тебя знаю это, — открыв глаза, он прилагает ещё больше усилий, снова пытаясь пролезть и, кажется, это начинает получаться. Хейваджима сидит у дивана, на котором лежит информатор, обмотанный метрами бинтов и едва дышащий. Он и сам не заметил, как уложил голову на подушку рядом с ним, а руками взялся за его холодную ладошку, говоря все те слова, что только что слышал Изая. В груди давило чувство вины и нежелание признать, что всё может закончиться вот так просто. Кроме этого его отвлекает чувство тревоги за друзей, которые, вооружившись, решили отправиться обратно и покончить с оставшейся кучкой холодных. И всё бы ничего, да только сильнейший из них остался с умирающим умнейшим. А обладающая силой, что способна противостоять им, исчезла, как только вновь обрела свою голову. Шизуо слабо улыбается, как будто пытаясь себя отвлечь и успокоить. Затем достаёт из кармана листочек, развернув его в одной руке и заговорив вслух. — Было бы неплохо, если бы ты и вправду слышал меня. Я понятия не имею, что там у тебя происходит, но я бы посмотрел, сможешь ли даже ты покраснеть, если я зачитаю это при тебе… — усмехнувшись, Шизуо немного хмурится, замолкая и прислушиваясь к слабому и редкому дыханию. «Жив ещё» — Хейваджима выдыхает. — Я начну, да? — улыбнувшись только уголками губ, Хейваджима начинает шёпотом зачитывать вслух маленькую записку, пытаясь представить реакцию Изаи на это. — «Шизу-тян, ты меня бесишь. Твои слова оказали на меня огромное влияние, и потому не сердись за то, что я отправился в одиночку спасать вас всех. Мне жаль это признавать, но вы стали мне хорошими друзьями, так что я отправился в Хачиоджи стать героем для вас. Селти, твоя голова всё это время была у меня. Прямо сейчас она в нашем домике в шкафу — отделение под нижней полкой, закрытое досками. Курури и Маиру, вы моя семья, хоть и бесите иногда. В случае чего Шизу-тян вам поможет — он добряк, вы сами так сказали. И, наконец, Шизу-тян. Может, ты не знал, но несколько месяцев назад у меня был день рождения. А ты не поздравил. И я так и не успел попросить у тебя в подарок танец. Глупо, знаю. Я давно хотел посмотреть на то, как ты будешь неловко топтаться на месте. Надеюсь, ты не прибьёшь меня, когда я вернусь, Шизу-тян», — голос Шизуо совсем затихает к концу записки, и он сворачивает лист, усевшись удобнее на полу возле дивана, как и прежде взяв за руку и уложив голову на подушку. — Ты не отделаешься… так просто… — хриплый голос информатора заставляет Шизуо вздрогнуть и подскочить на месте. — А… Ты… — не зная, радоваться или удивляться, Шизуо пытается сказать хоть что-то, бессвязно бормоча отрывки слов. — Шизу-тян… придурок… — Орихара сипло откашливается, слабо улыбнувшись уголками губ — Такие вещи нельзя делать… — Ты про записку? — вопросительно вскинув брови, Хейваджима позволяет себе первую широкую улыбку радости в присутствии Изаи. — Так ты всерьёз всё слышал? И ты смущён. Я точно вижу. — А ты не смущён, что лежал со мной рядышком, держал за ручку и шептал всякий бред, пока я был без сознания? — ухмыльнувшись, спрашивает в ответ информатор, из-под полуоткрытых век наблюдая, как медленно заливается краской Шизуо. — Это уже не важно, — прикрыв глаза, Хейваджима сводит брови, сразу меняя тему. — Ты как себя чувствуешь? — Не слишком хорошо. Ощущение, что из меня пытались сделать фарш. — И у них почти получилось, — Хейваджима двигает к дивану стул и садится рядом. — А где ребята? — рассеянным взглядом Изая окидывает пустующую кухню, пытаясь приподняться, но бросает попытку, увидев, как гневно исказилось лицо Шизуо на это. — Они вернулись в Хачиоджи. Уже четыре часа, как их нет, — Хейваджима внимательно смотрит на Орихару, уже готовя очередной гневный взгляд, если он попытается опять встать. — Но с ними нет Селти, — в глазах информатора проявляется неподдельное волнение, что только доказывает, как меняется Изая после всего случившегося. — Откуда ты знаешь? — Я видел её в том мире, — отмахнувшись, информатор задумывается об ушедших бороться с холодными. — В том мире? — непонимающе переспрашивает Шизуо, на что Орихара опять отмахивается. — Потом расскажу. Дай мне телефон. Мой, твой, не важно… — снова закашлявшись и на секунду замерев, просит Изая. Хейваджима неохотно отдаёт ему мобильный, пристально глядя на его действия. — Эй, Шинра, послушай секунду… — хрипло проговаривает информатор, когда доктор ответил на вызов. — Я немного занят, справляюсь с ранами Кадоты, — быстро тараторит Шинра и уже собирается отключить звонок, как вдруг до него доходит, кто звонит. — Изая? Это ты? Ну наконец-то. — Да-да, слушай… — Орихара откашливается. — Всё дело в Намие. Они исполняют приказы. Разберитесь с ней, и тогда убить монстров будет проще. Без «крыши» они потеряют цель и будут сбиты с толку. — Понял. Спасибо, — доктор заканчивает разговор, и информатор выдыхает, немного успокоившись. Затем возвращает Шизуо его телефон. — Возьми. — Что будешь делать, когда всё закончится? — неожиданно серьёзно спрашивает Хейваджима, выглядя при этом немного неуверенно. — Не думаю, что у меня есть выбор… — бормочет информатор, закашлявшись и продолжая тише. — Думаю, я уеду. Моих сбережений хватит на хорошее лечение в Америке. Посмотри на меня — кусок разодранного мяса. В таком состоянии я не смогу жить нормально. Удивительно, что я выжил вообще. Буду лечиться, а там посмотрим. — Собираешься поехать один? — А у меня есть выбор? — Ну, я могу поехать с тобой. — Очень смешно, Шизу-тян, — Изая усмехается с недоверием покосившись на Шизуо, но выражение лица Хейваджимы остаётся серьёзным. — Я не шучу. К тому же, я же причастен к этому. — Вот только не нужно мне жалости, хорошо? Оставь это при себе и оставь меня одного, — информатор отворачивает голову в сторону, не глядя на Хейваджиму. — Это не жалость. — Тогда что? — Орихара поворачивается лицом, устремив взгляд в глаза напротив. — Просто я не хочу тебя оставлять. — А, вот оно что. Я вылечусь и навещу тебя, чтобы ты опять побегал за мной со столбами в руках, — прищурившись, говорит информатор, а в его тоне проскальзывает сарказм. — Я не об этом, — Шизуо хмурится, опустив взгляд. — А о чём? Я не верю, что ты просто на самом деле не хочешь меня оставлять. — Но так и есть. — Нет, ты лжёшь мне, — отрицает информатор, отведя взгляд, но быстро вернувшись обратно к глазам. — Или себе. — Я что, доказывать должен? — раздражённо поведя бровью, возмущается Шизуо, на что информатор сначала удивляется, а затем усмехается. — Ну, можешь попробовать… — загадочным тоном отвечает Изая, хитро и с улыбкой глядя на Хейваджиму. К его удивлению, Шизуо встаёт со стула и садится подле него на пол, глядя снизу вверх на сидящего информатора. Затем поднимает руку, коснувшись ладонью щеки, на что информатор скосил взгляд, удивившись. Хейваджима проводит рукой ниже до шеи и смещает на затылок, притянув ближе, и коротко целует в губы. Изая вздрагивает, как будто впервые, расширив глаза и смутившись, но всё же не противится, с трудом подняв руку и безвольно уложив её на чужое плечо. Шизуо отстраняется, взглянув в глаза и отведя взгляд, заговорив совсем тихо: — Я не хочу этого говорить, но мне будет не хватать тебя. Ты заноза в заднице, но я успел привыкнуть. — Шизу-тян, ты дурак, — Орихара не знает, куда себя деть, смутившись от происходящего, и ложится на спину. — Я останусь, если ты подаришь мне танец. — Ты шутишь? Это глупо, — возмущается Хейваджима, тоже смутившись. — Тогда я отправляюсь в Америку один, — Изая вскидывает подбородок, взглянув на Шизуо. — Это шантаж, ты в курсе? — Да, я знаю. Но ведь работает? — Орихара ухмыляется. — Я подумаю над этим, — бормочет Хейваджима, тоже глядя в глаза. Возникает неловкая пауза, но их спасает внезапно зазвонивший телефон Шизуо. — Ответь, — кивнув на телефон, говорит информатор, наблюдая, как Хейваджима нажимает кнопку ответа. — Что такое? — он хмурится, услышав уставший и тихий голос Шинры. — Всё закончилось, Шизуо… — несмотря на слова, голос Кишитани не слишком довольный. — Намие мы везём в дом, с монстрами покончено, но мы лишились многих… — Что? Что там случилось? — Шизуо вскакивает с места под удивлённый взгляд информатора, быстро включая громкую связь, чтобы Изая мог слышать. — Остались только я, Кадота и близняшки. Девочкам повезло, что они остались в машине, чтобы оказывать помощь со стороны. Шизуо, их было чертовски много. — Чёрт возьми, я должен был ехать с вами. Зачем я повёлся на вашу уверенность, идиоты? — Ты не виноват. — Как скоро вас ждать? — Через час-полтора, — Кишитани устало выдыхает. — В общем, я дал знать, что мы уже едем. Звонок обрывается и Хейваджима плюхается обратно на стул, взявшись за голову. Изая шокирован, но остаётся спокойным, утешая себя тем, что хотя бы его сёстры целы. Он переводит взгляд на зажмурившегося Шизуо, чувствуя себя немного виноватым, ведь его поведение повлекло за собой цепь событий, из-за которых в итоге Шизуо остался с ним и не помог друзьям в этот раз. Однако информатор не говорит не слова, сохраняя почти гробовую тишину, и только хрипло дышит, прикрыв глаза. Совсем скоро они вернутся. «Война» закончилась, головоломок больше не будет, погибших не вернуть. Остаётся только пережить потери и утешать себя хотя бы тем, что теперь всё закончилось.