Томури

«Подонок. Поверить не могу… Как его Земля носит?» В очередной раз вдохнув полной грудью, Шизуо шумно выдыхает и достаёт сигарету, решив, что свежего воздуха ему достаточно. Но ни после первой затяжки, ни после второй, ни даже после третьей, легче ему не становится. Состояние не из приятных хотя бы потому, что он не знает, как чувствует себя. Безусловно, он сильно раздражён, но это не тот гнев, который рождался в нём раньше при одном только взгляде на Изаю. Если бы кто-то другой описал ему это ощущение — он сказал бы, что это называется разочарованием. Но Орихара для Шизуо практически никто. Не друг и не враг, а скорее насекомое, которое всегда жужжит где-то рядом и не даёт спокойно жить. Тогда как можно разочароваться в человеке, когда он не имеет никакого значения? При этом Хейваджима всегда знал, что информатор не из лучших людей, но не ожидал, что всё настолько запущено. Пренебрегать чувствами других, выворачивая их наизнанку и используя себе в угоду, — такого Шизуо не ожидал даже от Изаи. Он и подумать не мог, что когда-нибудь ему будет жаль какое-то существо, но именно так и происходит сейчас. Особенно, если принять во внимание, что раньше главарь был человеком, вполне естественно, что чувствительность Шизуо к справедливости давит на него, заставляя жалеть монстра. Но теперь он с уверенностью готов заверить любого, что в доме всего один монстр и им является никто иной как Изая. Жестокий и аморальный ублюдок — так мысленно зовёт его Шизуо, но уже через минуту, глядя как на землю упала недокуренная сигарета, он задумывается о другой стороне вопроса. Каким бы уродом ни был Изая, в нём ведь есть все те же человеческие качества порядочных людей. Может, дело было не столько в деньгах, сколько в том, что информатор привык не подпускать никого близко? Оно и правильно, учитывая, как всё иногда заканчивается в жизни. Мысли Шизуо перетекают одна в другую по мере его погружения в историю и её смысл, и вскоре Хейваджима сам не замечает, как задумывается над последней сценой. Моральная сторона истории, конечно, отвратительна и противоречит любым принципам Хейваджимы, но что ещё более странно — то, что Изая спал с Акихиро. Были там чувства на самом деле или нет — не Шизуо судить, но спать с кем-то, не чувствуя абсолютно ничего, вообще не видится реальным. Так же, как и немаловажный факт, что Акихиро является парнем, что тоже всё сильно усложняет. Вспомнив, как Изая рассказывал это, Шизуо невольно представляет, как это могло выглядеть — двое парней на диване, целующиеся и обнимающие друг друга… Шизуо мотает головой и ударяет по перилам так, что те прогибаются на несколько сантиметров вниз, а затем вздыхает и достаёт ещё одну сигарету. Он снова закуривает и отходит немного в сторону, опираясь на часть перил, оставшуюся целой. «Даже думать не хочу, что такое вообще возможно. Это бред» И совершенно не важно, что он начинает врать самому себе. Не важно, что Изая сегодня был чересчур честен, и надо было отнестись ко всему проще. Не имеет значения и то, что Хейваджима не может выкинуть из головы образ Орихары, лежащего на том диване, как в рассказе. Абсолютно всё не имеет значения, потому что Шизуо просто не хочет думать об этом. Изводить себя размышлениями и постоянными попытками сделать выводы больше подходит для Орихары, а не для него. Неизвестно, до чего ещё он мог бы додуматься, если бы дверь балкона не зашуршала, отъезжая в сторону. Хейваджима сначала думает, что это Изая явился поговорить, и собирается послать его, но, обернувшись, видит Селти. Выдохнув клубок дыма, он отворачивается обратно, заранее зная, что подруга станет рядом, и уже готовится оправдываться за перила. Стурлусон, как и ожидалось, сначала обращает внимание на перила, а потом на друга, подходя к нему. «Изая?», — одно слово, написанное Селти, а Шизуо уже понимает весь смысл вопроса. — Да, — шумно выдохнув, отвечает он. — Хренов извращенец и подонок. «Значит, ты уже поговорил с ним? Довольно долго. Уже почти вечер», — снова печатает Селти. Если бы она могла, то точно смотрела бы сейчас на друга очень взволнованным взглядом. — Поговорил, — Шизуо кивает. — Лучше бы я этого не слышал. «Что он сказал?» — Этот холодный, Акихиро, когда-то был под защитой блохи, — Шизуо затягивается последний раз и выбрасывает сигарету. — Потом влюбился, а этот его использовал, чтобы получить свои деньги и передать его обратно. «Теперь понимаю, почему он так привязан к Изае. Думаешь, он ещё помнит, что чувствовал?» — Не знаю я! — перила снова страдают от раздражения Шизуо, но тот быстро берёт себя в руки, зная, что Селти не при чём тут. — Извини. Просто блоха взбесил. Я знал, что он подонок, но чтобы настолько… «Ему свойственно делать подобное. Это видно по нему», — Селти немного отходит от сломанных перил. — Заниматься сексом с парнями ему тоже свойственно? — с тем же раздражением, но изо всех сил стараясь успокоиться, спрашивает Шизуо. «Что?», — Селти передёргивает плечами и, судя по телодвижениям, она сильно удивлена. — «Разве такое возможно?» — Да, видимо. Никогда не задумывался об этом, если честно, — Хейваджима отворачивается, глядя в сторону заката на небе. — Не то чтобы я презирал это, но понять мне точно не дано. Вообще не понимаю. «Разве у мужского тела есть предрасположенность к этому?», — всё ещё удивляется Стурлусон, и Шизуо мотает головой. — В том и дело, что нет. И я сказал ему об этом… «Ещё что-нибудь он рассказал?» — Нет, только эту историю. Долго и нудно рассказывал каждую мелочь. «Тогда подумай над этим. Вдруг какая-то деталь сможет помочь. Мне пора, Шинра ждёт меня в подвале», — пишет Селти, вдруг вспомнив, что уже давно должна быть там, но договаривает, прежде чем уйти. — «И тебе придётся придумать, как оправдаться перед Изаей за перила» — Точно. Я совсем забыл, что это его дом… — Селти уже не слышит этих слов, поспешно уходя внутрь дома к любимому. — Блоха, ты больной на всю голову… — немного устало шепчет Шизуо, но его слова почти пропадают в поднявшемся ветре. Дрогнув от холода, Хейваджима выходит оттуда и нехотя идёт обратно в комнату. «Думаю, я достаточно остыл. Это не моё дело, по сути. Он мне никто и не мне его судить» — Хейваджима успокаивает себя, думая об этом, и останавливается у двери в их спальню. Немного помедлив и стараясь держать своё раздражение при себе, он открывает дверь и входит в комнату. Изая всё ещё лежит на боку, задумчиво глядя в шкаф и игнорируя приход Шизуо. Однако дрогнувшие плечи сдают его, дав понять, что он не так уж сильно задумался и слышал, как Хейваджима вошёл. Информатор ничего не говорит и даже не смотрит на него, продолжая неподвижно лежать, даже когда Шизуо обходит кровать с другой стороны и садится спиной к нему. Сейчас, увидев Изаю, ему начинает казаться, что он всё же перегнул палку. Орихара ничем никому не обязан, так что пусть поступает, как ему нравится, а наказывать Шизуо не имеет права, разве что только за то, что тот суётся в Икебукуро. Но прямо сейчас не время и не место скандалить, поэтому Хейваджима выдыхает, успокоившись. Несколько минут в комнате висит напряжение, усиливающееся молчанием обоих, пока Шизуо не заговаривает первым: — Что ты собираешься делать? — он не поворачивается, глядя в стену перед собой и поднимаясь взглядом к окну. — В смысле? — глухо отзывается вопросом на вопрос Изая. — Ты должен поговорить с главарём. — Завтра. — Что ты ему скажешь? — снова спрашивает Шизуо. Он не знает, зачем ему понадобилось говорить с информатором прямо сейчас и почему он так не хочет, чтобы обстановка накалялась. Он уже вообще ничего не знает, как и не понимает, почему ему теперь не плевать на чувства Изаи, который наверняка обижен из-за сказанного. — Придумаю что-нибудь. — А если… — Шизу-тян, зачем это? — Изая садится на кровати, подминая под себя ноги и глядя на спину Шизуо. — Что именно? — Ты меня унижаешь, а потом ведёшь себя, как ни в чём не бывало, — Орихара чувствует, как внутри него начинает бушевать раздражение, и если обычно он мог спокойно сдержаться, то сейчас уже просто говорит, что думает. — Решил просто забить на то, что сказал? Сейчас ты сам ведёшь себя не намного лучше меня, Шизу-тян. — И это ты говоришь? — Шизуо не выдерживает и хмурится, вставая с кровати и глядя на него. Да, спокойного разговора не получится. — В отличие от некоторых, я хотя бы не использую людей. — Я всегда это делал, — так же раздражённо отвечает Изая. — Раньше ты не заморачивался. — С парнями ты тоже всегда трахался? — Хейваджима замолкает и отворачивается, поняв, что сболтнул не то. Изая удивлённо расширяет глаза, безотрывно глядя на Шизуо и словно выпадая из разговора совсем. Своей реакции он и сам понять не может, только в момент, когда вышибала сказал это, к нему пришло осознание, а вместе с этим и некое подобие обиды. Хейваджима смотрит куда-то в сторону, бегая глазами по комнате и надеясь, что Изая не превратит это в очередной спор. Однако, у того, похоже, другое видение ситуации и дальнейшее он делает больше по привычке, чем осознанно желая этого. — Вот, значит, в чём дело? — Изая опускает голову, выдыхая и снова набирая воздуха в лёгкие, а затем смеётся. Снова взглянув на Шизуо, он уже просто улыбается и договаривает, растягивая слова. — Теперь всё ясно. — Что тебе ясно? — в отличие от Изаи, раздражение Шизуо никуда не ушло, хотя, признаться честно, он больше нервничает, чем злится. — Почему тебя это так волнует? — Орихара расслабляется всё больше, насмешливо глядя в глаза Шизуо. Возможно, подсознательно он понимает, что мог бы поступить иначе, но привычка берёт верх, а хуже от этого никогда не было. Его привычки всегда защищали его тело, разум и сердце, поэтому информатор попросту отдаётся этому. — Мне всё равно. Просто это дико, ясно? И это полный бред, — Хейваджима говорит уже тише, но всё так же раздражённо. — Как и то, что у секса есть романтический подтекст, — парирует информатор, продолжая с улыбкой смотреть на него. — А вот это глупо. Только ненормальные вроде тебя так считают. — Какая разница с кем спать, если ты просто удовлетворяешь свои потребности? — Изая не отрывает взгляда от Шизуо, пытаясь давить на него. — Как можно ложиться в постель к первому попавшемуся? — почти выкрикивает Хейваджима. — Я не сплю, с кем попало. За кого ты меня принимаешь? — Изая сам чуть было снова не разозлился, но вовремя постарался взять себя в руки, поэтому продолжает просто смотреть на Шизуо снизу вверх. — Значит, секс для тебя не просто потребность, иначе так ты и делал бы, — Шизуо чувствует, что устаёт от этого спора. Причём, не физически, а морально. Орихара снова выжимает из него всё внутреннее равновесие. — Так проблема в моём отношении к сексу или в том, что я сплю не только с девушками? — продолжает информатор, чувствуя, что разговор уже почти окончен. Ещё парочка фраз и Шизуо сдастся под его напором. Тогда он сможет успокоиться, отомстив за себя в полной мере. — Проблемы нет вообще, — увиливает Хейваджима, не зная, что ответить. — Тогда почему ты кричишь на меня? — Потому что… — Шизуо собирается ответить, но не знает, что сказать. «На самом деле… Почему?» — задав этот вопрос самому себе, он пытается найти ответ в своём сознании, которое напрочь отказывается работать. В комнате почему-то становится ужасно жарко и как бы Шизуо ни старался успокоиться, это всё равно не проходит. Сев на кровать, он расстёгивает воротник и стягивает бабочку, кинув её на тумбочку и опустив голову. — Некрасиво отворачиваться, когда с тобой говорят, — Орихара ухмыляется, не совсем понимая, что происходит с Шизуо, но не показывая своей растерянности. — Заткнись… — тихо отвечает Хейваджима, пытаясь прийти в себя. — Шизу-тян… — Чёрт возьми, закрой рот, Изая! — Шизуо оборачивается на него, успевая заметить растерянность Изаи, прежде чем тот берёт себя в руки. — Ты сам начал это, так ответь на вопрос, — спокойно, насколько позволяет терпение, говорит Изая. — Я ору, потому что ты подонок, — оправдывается Хейваджима, снова отвернувшись. — Но это моё личное дело. Я же тебе жить не мешаю. — Я просто терпеть не могу таких людей, и ты это прекрасно знаешь. — Ну, так пойди и накричи на всех преступников Токио, — Изая выпускает смешок, прикрывая глаза, а в следующее мгновение Хейваджима прижимает его к кровати, зло глядя в глаза. — Не смей язвить. Я могу тебя убить в любой момент, Изая. — Тем не менее… — Орихара чувствует, как резко уменьшился поток воздуха, но продолжает сдавленно говорить. — Тем не менее, я ещё жив. Не понимаю… почему ты вообще... злишься. — Я же сказал. — Это была просто глупая отмазка, — Изая тяжело вдыхает, набирая чуть больше воздуха. — Слезь, а то меня сейчас вырвет, — он изображает отвращение, а затем ухмыляется и сипло вдыхает снова. — Издеваешься? — шипит ему Хейваджима, но ударить отчего-то рука не поднимается, поэтому замолкает, чувствуя, что температура в комнате поднимается ещё больше. — Чёрт... — он встаёт с места, открывая окно и пытаясь охладиться, но по-прежнему чувствует что-то вроде жара и глубоко дышит, не понимая, что с ним происходит. — Шизу-тян? — вкрадчивый голос Изаи заставляет Хейваджиму вздрогнуть — он успел забыть, что информатор ещё здесь. — Не хочу отвлекать тебя от ночного вида, но закрой окно. Здесь становится холодно. — Мне жарко, — не оборачиваясь, отказывается Шизуо, проводя по лицу рукой. — А мне нет. — Плевать я хотел, как ты себя чувствуешь, — раздражённо отмахивается от него Хейваджима. — Дай мне прийти в себя. — Тебя в жар бросило, что ли? — Изая выпускает смешок, но в ответ ничего не слышит и через несколько секунд становится серьёзнее, вставая с кровати. «Чёрт, я и сам не знаю» — думает вышибала, дёрнувшись, когда Изая подошёл к нему, чтобы взглянуть на лицо. Он отворачивается, к окну и только потом до него доходит, что он даже не вспотел за это время, но адреналин всё так же гоняет в крови, заставляя чувствовать себя очень непривычно. — Шизу-тян... — Отвали. — Я отстану, как только ты закроешь окно, — Орихара улыбается, и Хейваджима чувствует, что прямо сейчас он как никогда хочет ударить его за эту ухмылку. — Не закрою, иначе задохнусь. — Могу поспорить, что так просто ты не умрёшь, — информатор смотрит на профиль Шизуо, замечая, что внешне тот выглядит вполне нормально, но пульсирующая жилка на шее указывает на чертовски быстрое сердцебиение, которое с каждой секундой бьётся всё медленнее. Изая расширяет глаза, догадываясь, что происходит. — Я понял... — тихо говорит он и переводит взгляд обратно на его лицо. — Что? — Хейваджима поворачивается к нему, сжимая и разжимая руки на подоконнике, и смотрит немного рассеянно. — Рассказать не хочешь? — Твоя сила, — со спокойной полуулыбкой говорит Изая, складывая руки на груди. — Объясни. — Ты ведь чувствуешь, как успокаиваешься, да? Скоро и жар пройдёт, я думаю. Забавно, я и не знал, что ты всё-таки способен на это, — приложив к губе палец, пространственно поясняет информатор. — Я ничего не понимаю, так что объясни уже нахрен, — уже громче просит Шизуо. — Поздравляю. Впервые в жизни ты сдержался. — Сдержался? — непонимающе переспрашивает Хейваджима, глядя на Орихару. — Ты ведь был жутко зол, но каким-то образом твой мозг смог удержать тело, а с ним и твою силу. В обычной ситуации ты бы уже давно запустил кровать в окно, — Изая возвращается обратно на кровать. Шизуо оседает на пол и сам не замечает, как уголки губ приподнимаются в слабой улыбке. Приложив ладонь к груди, он чувствует, как сердце действительно замедляется, а дышать с каждой минутой становится легче. О причинах такого поворота он подумает позже, решив насладиться моментом, когда у него впервые получилось обуздать свою силу, пусть и не совсем осознанно. Сейчас он просто сидит, опираясь на стену и чувствуя себя по-настоящему счастливым.