Помни меня

Я купаюсь в потоках умиротворения. Это похоже на нежность. Где-то там, где я будто есть, а будто и нет. Это удовлетворение граничит с ощущением сладости на губах – в это так легко поверить. Мерно растворяюсь, погружаюсь в эту истинную нереальность, которая ведёт всё дальше от прежнего несовершенства к удивительному постоянству. Это похоже на священный штиль. Нет, не спокойствие перед бурей. Не обманчивая удовлетворённость кристально-плавного течения. Это долгожданный мир после хаоса. Когда ничего, казалось, уже не может быть, но что-то всё же осталось. Крупица надежды. На благополучный эпилог. Я слышу, как доносится из священного омута звук. Этот звук пролетает через невидимые барьеры стен, размножаясь, преобразуется в звуки. Трудноразличимая и труднопонимаемая волна, означающая что-то. Я сопротивляюсь, отталкиваю её от себя. Пусть она не рушит мою безмятежно-выстроенную гармонию. Но уже слишком поздно. Я отравлена ею. Она проникает в меня до основания, и я начинаю понимать её. Доселе непереводимый шифр преобразуется в сакральное, значимое. И сердце раскрывается лепестками ему навстречу. - Роза. Так говорит его сердце. Я знаю это, потому что внутри живут образы. Они недоступны, скрыты, недосягаемы, но естество знает, что они есть. Они всё помнят. Даже утерянное – не потеряно. Оно похоронено, но ещё живо. Осязаемо. - Роза… Я начинаю чувствовать себя. Это похоже на воскрешение. Будто ты уходишь из рая и знаешь, что больше не вернёшься туда. Никогда. Это мучает и волнует одновременно. Что же случится дальше, на другой стороне Вселенной? Каково это знать, что ты есть? Когда обрушится мир, каково это знать, что ты существуешь? Как много торжественной неуверенности. И как мало остаётся выбора. - Помни меня. Всё разбивается вдребезги. Свет рушится, противоречия раздирают изнутри, и нет больше симметрии правильности. Она умерла. Спокойствие мироздания погребено в пепел; мысли сплетаются в кокон, обволакивая каждую частичку меня. Появляется смысл. Образы диктуют действия. Я больше не принадлежу себе. Я жива. С резким вздохом я открываю глаза. Сердце бешено стучит о рёбра. Непонимание погружает меня в панику, пытаясь взять надо мной власть. Но я одёргиваю себя. Делаю глубокий вдох, обхватываю себя руками, чтобы вновь не потеряться. Пытаюсь понять. Разочарование смешивается с упоительным чувством Возрождения. Прекрасный момент. Две грани состояний – что может быть совершенней. Чувство безысходности и чувство радостного упоения. Где-то там меня не было. Где-то там не было ничего. Но в этой пустоте меня нашли. Ты нашёл меня. Я слышала твой голос. Он звал и просил. На перепутье миров голосов отыскал меня. Где-то там мы обрели друг друга. А значит, сможем и где-то здесь. *** Это произошло глубокой ночью, когда граница между вообразимо таинственным и реально существующим стирается. Два мира сходятся в один: так опьяняюще легко и так загадочно сложно. Будто монета больше не имеет двух сторон. Словно всё стало до ужаса просто. Я снова закрываю глаза, умоляя судьбу вернуть меня в прежнее блаженство, опустить в плавное состояние глубоководную душу. Однако молитва сердца осталась без ответа. Сон забрал меня в свою безобидную пучину, в которой я наконец была собой. На смену тьме пришёл свет. Солнце вступило в свои главенствующие обязанности. На время. Чтобы что-то прояснить. Не ночью, а именно утром приходит новый день. Часы измеряют секунды, минуты, часы. Время же измеряет духовная материя природы. Её не обмануть. Мы – сами её духовная материя. С нашей смертью заканчивается наше время. С новой жизнью – новое, особое, неповторимое. Открыв глаза, я чётко осознала одну вещь – Дмитрий не мёртв. Мёртвые не могут быть настолько живыми. Я чувствую это. Это сильнее меня. Я одеваюсь, складываю необходимые вещи в сумку и выхожу из комнаты. Молюсь, чтобы не встретить кого-нибудь из знакомых. Не хочу развеять все те волшебные знания и ощущения, что свалились на меня этой ночью. Не хочу видеть сочувствующие взгляды. Меня не надо жалеть. Лучше выпустите меня из этой клетки, где я не могу быть. Дайте мне покинуть вас, чтобы попытаться обрести себя. И спасти его. Я иду по залитой солнцем дорожке, но больше не ощущаю от этого прежнего наслаждения. Я слишком много знаю. Знаю, как может быть по-настоящему. Знаю, где теперь находится моя реальность. Мимо меня пробегают дети. За ними тянется шлейф беззаботного смеха. Я пытаюсь уловить и вдохнуть его. Он так напоминает мне о детстве, о той поре, когда лучик солнца был лучиком добра, с которым можно было сыграть в зайчика, а только что сорванное с дерева яблоко – самое вкусное, сладкое лакомство во всё мире, таком большом и светлом. Я улыбаюсь и мысленно желаю этим ребятам, чтобы они никогда не забывали ощущения детства. Ведь это и есть главная проблема взрослых – забывчивость. Дорожка, а затем коридоры приводят меня в нашу маленькую вселенную. Спортивный зал. Да, неромантично, зато правда. Здесь всё начиналось. Ты мучил моё тело, чтобы я справлялась с любой физической опасностью. Я не виню тебя за это. Ты мучил мой дух, чтобы в опасности не сомневалась, где - друг, а где - враг. Это были прекрасные уроки для моего будущего, но ты не знал главного – я не хотела будущего, в котором не было бы тебя. За это я винила тебя. Каждый день ты был и близко, и далеко, и нежно, и грубо. Потом был поцелуй. Ты заставил моё сердце биться с новой силой. Мои мечты стали сбыточными, разум законно имел право твердить о тебе. Я поняла, что значит летать. Люди и птицы летают по-разному. Птицам это дано небесами просто так, это их сущность, это их жизненная способность и необходимость. Людям полёт даруется небесами, когда они того заслуживают. Это не данность. Это подарок свыше. Любовь даруется свыше. И беречь её нужно всеми силами. Это не зависело от нас, когда в один варварский день всё изменилось. Ты ушёл от меня. Покинул, чтобы умереть. Это произошло на моих глазах. В тот день я умерла вместе с тобой. Это стало точкой отсчёта новой меня. Ты – не-мёрт, а я – недожива. Как остро и идеально. Сегодняшняя ночь всё рассудила. Теперь я знаю, что делать. Тебя можно спасти. Тебя нужно спасти. И главное – ты хочешь спастись. Покидаю Академию этим солнечным днём. В такие минуты осознаёшь, что было твоим домом. Это определённо можно назвать тоской по родине, потому как разве не щемящее чувство горечи, опустошения, когда покидаешь место воспоминаний радостных дней - не есть родина? Возможно, когда-нибудь мы с Дмитрием создадим свою родину, где будут безраздельно править радость счастья, мир, тепло. Но это будет потом, а сейчас я буду искать тебя. А ты... просто помни меня.