I just keep coming back to you

Вечер – замечательное время суток. Небо окрашивается в самые разные цвета: нежно-оранжевый, лавандовый, темно-синий, обсидианово-черный. Все кругом затихает, и остается лишь стрекот цикад. Ну, или не совсем все – по улочкам Колдрока идет шумная пара, вернее сказать, шумная там только девушка, однако и эти случайные прохожие скоро скрываются за дверью одного из небольших домов, и на улице вновь воцарилась тишина, чего, впрочем, не скажешь про жилище нарушителей спокойствия. - Марисэ, ты неисправим! Как ты умудрился довести Кайлин до того, что все свечи расплавились еще за час до конца приема?! Все свечи, Марисэ, все! Насколько ты ее разозлил?! – невысокая волшебница с искренним негодованием в алых глазах – а сколько людей в свое время упало к ее ногам от одного томного взгляда этих самых глаз – громко возмущалась, яростно жестикулируя, и под конец гневной тирады с упреком уставилась на абсолютно спокойного и, кажется, почти не реагирующего клирика – ну, к его ногам, в свою очередь, падали девушки – который, к слову, приходился ей мужем, что обескураживало почти всю толпу падающих. - Понятия не имею, - пожал плечами инквизитор, сохраняя полностью невозмутимый вид. Он никогда не ладил с придворными, а с королевской чародейкой и подавно – та всегда относилась к священнослужителям предвзято. Да и не только к ним, а ко всему Храму в целом. Причина подобной манеры поведения всегда оставалась загадкой. Впрочем, одно Марисэ успел уяснить совершенно точно: общаясь с придворными, нужно аккуратно выбирать выражения... Если не желаешь превратиться в жабу, к примеру. А инквизитору подобная перспектива ох как не нравилась. - О, Альтея! – сердито выдохнула колдунья, в очередной раз возмущенно всплеснув тонкими руками. – Сэр Марисэ, временами Вы просто ужасны! Не то чтобы колдунья действительно так не любила мужа, просто всегда непоколебимое спокойствие священника порой сводило с ума импульсивную магессу. Чародейка была вспыльчивой и энергичной, а колдуя – и вовсе неуправляемой, впрочем, не зря общий друг клирика и волшебницы называл вторую Пироманьячкой... Правда, поплатился за это внушительным фаерболом, пролетевшим рядом с головой. - Леди Фаерра, это не помешало выйти Вам замуж за столь ужасного человека, - парировал выпад девушки клирик, на этот раз изволив легко улыбнуться краешками губ. Священника действительно забавляли редкие и мелкие ссоры, вернее сказать, терки с колдуньей. Марисэ прекрасно осознавал, что его жена была до жути вспыльчивым человеком, но все же добрым и отходчивым. Волшебница не имела дурной привычки подолгу дуться или постоянно подкреплять злость в себе воспоминаниями n-летней давности, вместо этого магесса предпочитала вспылить один раз и забыть обиды, лишь иногда подкалывая любимого. - Но!.. - чародейка, кажется, почти поперхнулась воздухом, набранным для очередной тирады, и возмущенно замолкла, покраснев от жара, с каким она всегда спорила с мужем, и дала инквизитору лишний раз полюбоваться ее красотой. Храмовник с удовольствием отметил румянец на щеках и блеск в глазах девушки, понимая, что за много лет волшебница, так хорошо ему знакомая и так сильно им любимая, никуда не делась. Просто стала чуточку взрослее внутри и снаружи, но это ничуть не портило ее по мнению Марисэ. - Остыла? – поинтересовался клирик, подождав несколько минут, заняв их обыденными вещами типа расстегивания мундира и ворота отвратительно сильно накрахмаленной рубашки и прочими до жути скучными и не такими важными делами. Ответом послужило невнятное хмыканье, в котором священник заподозрил фырканье, но промолчал, кидая мундир на спинку стула. - Думаешь, нас надолго оставили в покое? – колдунья все-таки нарушила тишину, воцарившуюся в гостиной, в которую пара переместилась почти в начале разговора. «Сменила тему, значит, успокоилась,» - удовлетворенно подумал инквизитор и рукой поманил к себе жену: - Давай помогу с платьем, - предложение было вполне себе невинным и не таило за собой никаких намеков на продолжение вечера, в конце концов, Марисэ дураком не был и прекрасно понимал, что они оба сейчас до жути устали, так что это может подождать. Магесса тоже глупостью не страдала, так что спокойно приблизилась к мужу и повернулась к тому спиной, приподняв малиновые волосы, отчего храмовник ощутил легкий аромат лаванды и чуть улыбнулся, расстегивая крючки и развязывая ленты на платье колдуньи. - Думаю, месяц тишины и покоя нам обеспечен... Если ты, конечно, не хочешь встретиться с одним хорошо знакомым нам воином, который возвращается из путешествия, - наконец ответил клирик, ласково проводя пальцами по плечу девушки. - Раш собирается вернуться?! – реакция последовала незамедлительно, и Фаерра резко развернулась к инквизитору, совсем позабыв об одежде, которую уже ничего не держало. Впрочем, волшебница догадалась обо всем по лицу мужа, выражение которого было просто неописуемым. Колдунья поспешно подхватила стремительно сползающее дальше платье и, прижимая к груди, воскликнула: - О, Богиня, Марисэ, не смотри так, будто бы ничего там не видел! – раздражение было явно защитной реакцией, судя по краснеющим щекам элементалистки. Храмовник ничего не ответил, лишь прикрыв лицо рукой, и усилием воли вернул себе прежнее спокойствие, которое могло дрогнуть лишь под подобными выходками сумасбродной, но горячо любимой жены. - Да, он сегодня присылал письмо... – начал было парень, да оказался перебит магессой: - А, то, с которым ты носился перед выходом! - Именно оно, - кивнул Марисэ, наблюдая за счастливым лицом колдуньи, и в голове клирика мелькнула шальная мысль. Сделав ничего не выражающее лицо – сколько усилий потребовалось для этого, когда перед тобой стоит самая любимая и желанная девушка на свете, история умалчивает – и холодно спросил: - Уж не слишком ли ты радуешься его приезду? Ответ Фаерры, как, впрочем, и всегда, превзошел все ожидания инквизитора: - Можешь не притворяться, господин «я-делаю-вид-что-ревную-свою-жену-ко-всему-что-движется»! – волшебница довольно ухмыльнулась и, усадив мужа в кресло, абсолютно нагло и бесстыдно села к нему на колени. – Я тебя раскусила! Довольное выражение на лице элементалистки заставило клирика от души рассмеяться и крепко обнять ту, прижимая к себе. - Пожалуй, у меня весьма умная жена, не находишь? – отсмеявшись, спросил Марисэ с усмешкой в голубых глазах глядя на девушку. - Нахожу. А еще... - улыбка на лице колдуньи неожиданно стала ласковой и нежной. – Еще я нахожу, что она еще и любит Вас, сэр Марисэ, больше всех. И никакие воины Вам не чета! Священник лишь улыбается в ответ, увлекая девушку в поцелуй, и думает, как же ему повезло в этой жизни – благодаря череде случайностей и совпадений он нашел свое счастье там, где никогда не искал. Так что храмовник зачастую горячо благодарил Альтею, что помогла ему сделать правильный выбор. «Подумать только, а ведь все могло быть совсем иначе!» - думает служитель Богини, и в голове сами собой вспыхивают воспоминания прошлых лет - их история, полная преград и неудач, но все же счастливая. А началось все давным-давно, в городе, где царит вечная зима....