Львица и Смерть

Серсея Она снова шла по Королевской Гавани. Нагая и обритая. Только теперь город был пуст. Пуст абсолютно. Даже крысы и птицы не встречали ее на пути. Шаг за шагом. Через рубленые проулки и косые раны улиц. Острые камни раздирают босые ноги, привыкшие к мягким коврам. Здесь почти нет звуков, только звон колоколов мешается с далеким ревом. Она падает, разбивая колено о грязный булыжник. Боль. Но крови нет. Ни капли. Встав, нагая женщина продолжает идти. Она не может остановиться – что-то неведомое сопровождает ее, грозя настигнуть при промедлении. Рев все нарастает. Изломы домов исчезают, пропуская ее на бескрайнюю площадь, какой никогда не было в Королевской Гавани. Здесь трехглавый дракон терзает умирающего льва. Миг – и одна из голов поднимается, глядя на нее лиловыми глазами. Во время позорного шествия она видела тысячи взглядов на себе. Пошлых и презрительных, сочувственных и полных отвращения. Но такого… Она бессильно прикрыла свою наготу руками, не в силах выдержать этой пытки. Взгляд, казалось, вырывал каждое несовершенство ее тела, которое так пылко хвалили любовники и восславляли разномастные поэты. Лиловые глаза дракона заживо сжигали ее. Вскрикнув, Серсея кинулась прочь… Брусчатка, дома, небо под почти сросшимися между собой крышами – все теперь плачет огнем. Она снова упала. Пламя кругом, и горящие угли жгут тело. Вся Королевская Гавань в огне. Она бежит, а огонь, танцуя, мчится за ней, желая закружить ее в своих языках. Красный Замок появляется внезапно, вырастает, ломая горящие хибары черни. Неприступные бастионы сулят спасение. Здесь ее защитят. Все перед воротами ало от одежд стоящих там Ланнистеров. Знаменем развевается по ветру золото волос. Пламя трусливо отступает перед их обнаженными клинками. Они все здесь. Мирцелла. Томмен. Даже Джоффри и Тайвин. Она кидается к воротам, и отец с трудом делает шаг навстречу. На алом камзоле – алая кровь. – Твои мучения позади. Оденься, дочь, и иди к детям, – лорд Тайвин дает королеве золотую ткань. Серсея плачет, разворачивая протянутый ей саван. Королева распахнула глаза, с животным ужасом глядя в темноту спальни. Ладони были мокрыми – ногти проткнули кожу до крови. Во имя Семерых… Босая, одетая лишь в тонкое ночное платье, она отодвинула тяжелые засовы и вышла из спальни. Сонные гвардейцы, опешив, подхватили приставленные к стене копья, последовав за удаляющейся королевой. Галереи, чад факелов, ледяные сквозняки. Вот и покои Томмена. Оттолкнув охрану, с рвущимся в груди сердцем она распахнула двери. Томмен спал. Безмятежно спал в своей резной кроватке. Серсея бессильно упала рядом, чувствуя, что с ней вот-вот случится истерика. Золотыми будут короны детей твоих и золотыми их саваны… Она прижала к себе спящего сына, будто пытаясь защитить. Мальчик лишь улыбнулся во сне. Играющий с личинами Нет, это не Браавос... Человек, идущий по черепице замковой крыши, недовольно поднял ворот, стараясь укрыться от ледяных порывов. В столице холодало с каждым днем, и прибитая инеем трава в сочетании с первыми закоченелыми трупами бродяжек красноречиво говорили о том, что зима близко. Последняя работа – и в Дорн. В славный теплый Дорн, где девушки пьянят куда лучше вина… Выросшая из темноты замковая башенка встретила его молодым гвардейцем, от скуки считающим звезды в пронзительно черном небе. Перемахнув через парапет, человек без затей оглушил его. Миг – и он уже одевал алый плащ Ланнистеров. Не с целью маскировки – его увидят лишь те, кому он позволит, только лишь для защиты от этого проклятого ветра с залива. Он снова идет вперед. Его спутники – лишь шастающие по крышам дворцовые коты да Многоликий, который всегда с ним. Приметная труба в виде пасти дракона. Здесь. Спустившись по стене, он повис на карнизе, прямо напротив окон королевских покоев. Распахнуть заранее смазанную и приоткрытую служанкой створку? Что может быть проще? Забавно. Эта услуга обошлась ему лишь в пару драконов. Интересно, хоть кто-то в Гавани любит свою королеву, или это считается моветоном? Перед ним с роскошью обставленные покои. Он не слышал дыхания королевы, а потому спокойно обошел все комнаты, как знаток любуясь древними, почерневшими от сажи факелов картинами и затейливыми мозаиками полов. Он не испытывал нетерпения и был готов ждать ее сколько угодно. Для Смерти не существует времени. Серсея Королеву знобило. Вернувшись в спальню и задвинув засовы, она разожгла свечи, которые, казалось, только усилили темноту. Голова разрывается от мешанины мыслей. Кто она? Вчера королева, сегодня – уже Шлюха Семи Королевств. В ее руках – лишь обрывки от тех нитей, что раньше подчиняли тысячи людей. Будет суд. Как бы он ни решился, ей припомнят все. А потом… Серсея помнила предсказанное ей. Ты будешь королевой… пока не появится другая, моложе и гораздо красивее, чтобы свергнуть тебя и отобрать все, что было тебе дорого. Золотыми будут короны детей твоих и золотыми их саваны. А когда ты утонешь в слезах, на твоей бледной шее сомкнет свои руки валонкар и задушит в тебе жизнь. Серсея горько усмехнулась. Моложе и красивее. Наверное, это не сложно. Королева подошла к зеркалу и, кинув на пол ночное платье, стала придирчиво изучать отражение. Народ на улицах Гавани был прав в своей хуле? Красота ушла? Да или нет? Ее грудь красива. Но уже не идеальна. Ее кожа? Шелк… Но шелк, уже слегка тронутый временем. Ну а волосы, ее главное украшение… Серсея почти с плачем коснулась коротенького ежика на голове. Неужели вся красота осталась там, на улицах Королевской Гавани? – Глупые сомнения. Ваше тело все еще обольстительно. А волосы... Не вы одна их теряли. Он возник позади нее. Высокий, с тонкими чертами лица и длинным стилетом на поясе. Взгляд темных глаз скользит по ее телу, любуясь его изгибами и одновременно выхватывая каждую точку, удар лезвия в которую вызовет мгновенную, бесшумную смерть. Она вздрогнула, но оружие не покинуло ножен, вместо этого гость снял плащ, накидывая его на обнаженные плечи женщины. – Валар моргулис, королева. Я пришел. – Ты мог бы войти через двери, Безликий. – Сколько сил ушло у нее на то, чтобы на лице осталось достойное королевы спокойствие… – Дарить благословение моего бога – это такая рутина... Каждый раз одна и та же красная кровь, каждый раз одинаково гаснут глаза. Скучно. Мне приходится искать способы себя развлечь. И вот еще: здесь отвратительно протапливают очаги, носите плащ. После всех ваших деяний кончина от простуды будет слишком большой иронией. В его голосе, кажется, даже не было насмешки. – Мне все равно не долго осталось, – запоздало откликнулась женщина. - Я чувствую холод. Но это холод смерти. У меня уже забрали Джоффри. Я знаю, что Томмен будет следующим. Пророчество скоро исполнится. – Другая королева придет нескоро. Вы прекрасны. – Он нежно обнял ее, гладя по ежику отрастающих волос. – Мне говорили, что Безликие не способны на чувства. – В каждой религии найдется еретик. Он толкнул ее на кровать и поцеловал. Его лицо менялось. Он был похож то на Джейме, то на Рейегара… Того Рейегара, каким она запомнила принца. Пальцы мужчины скользили по ее телу. Она обняла его в ответ и коснулась губами уха, прошептав: – Послушай, а можешь сделать себе лицо верховного септона? Правда, тогда я буду трахать тебя кочергой до рассвета. Убийца вздрогнул и поспешно разомкнул объятия. На холеной личине застыло очень странное выражение. – А вы не особо романтичны. – Браавосец, меня провели голой через весь город на потеху толпе черни, куче зажравшихся мещан и уйме студиозусов-художников. А до этого держали в одиночной камере в одной рубашке. На холоде. Заставляя ползать на коленях. Меня мучают кошмары. Все мои враги спят и видят, как убить меня и детей. Меня бросили те, кто клялся в любви и верности. Пророчество исполняется… А ты разводишь передо мной какие-то сопли! Запихни подальше свое сочувствие и ласку! Лучше достань вместо него кинжал!!! – И королева потом удивляется, с чего ее люди не любят. – Я сама выбираю, чья любовь мне нужна. – Учитывая последние события, выбирать вы не умеете совсем. – Ты забываешься, браавосец. – Вы забываетесь, королева. – Личина Безликого прямо перед ее лицом. – Помните, кто говорит с вами, и не совершайте последнюю ошибку. Итак. Чьей смерти желает королева и что она может предложить? – После смерти Роберта я взяла часть драгоценностей из сокровищницы, спрятав их в свои тайники. Реликвии первых Таргариенов. Золото и алмазы. Изумруды. Рубины. Этого хватит для того, чтобы нанять двадцать тысяч мечей. – Или меня, – браавосец задумчиво кивнул. – Что же… Теперь я готов слушать. Королева требовательно взглянула на убийцу. – Это правда, что вы можете убить любого человека, где бы он ни находился? – Милость нашего бога вездесуща и безгранична. Где есть смерть – там есть мы. – И вы убьете любого? – За вашу цену? Да. Мы даем слово. Серсея напряглась, тщательно выговаривая слова. – Я хочу смерти того, кто отнял у меня сына и отца. Кто лишил меня Рейегара и заставил потерять Джейме. Того, по чьей милости я, обнаженная, шла через толпу людей. Того, кто собирается убить меня и моих детей. – Имя. – Безликий склонил голову на бок. Серсея ядовито усмехнулась. – Ты прекрасно знаешь этого человека. Его зовут Джордж. Джордж Мартин.