Вернуть утраченного

Пахло кровью и гарью. Десятилетний мальчик медленно открыл глаза и увидел прямо перед собой серое, темное небо. Откуда-то справа тянуло черным вонючим дымом. Левую руку жгло, она болела до самого плеча, левую половину лица залило теплой, липкой жижей, под которой неприятно пощипывало. Ребенок лежал и не мог пошевелиться. Он не знал, кто он и что с ним. Но ему было больно, это он чувствовал. Мальчик прикрыл глаза и стал проваливаться в забытье. Еще через несколько мгновений его стали осторожно хлопать по щекам. Взгляд ребенка не сразу сфокусировался на лице человека, который приводил его в чувство. – Эй, парень, ты живой? – спрашивали его. Мальчик открыл глаза и кивнул. Ему слабо улыбнулись и позвали кого-то. Он повернул голову и увидел догоравший перевернутый остов машины. Задняя дверь была распахнута, закрывая от взгляда переднюю часть машины. Но из-за двери все равно была видна рука: она была в саже и крови. Мальчик не знал, чья это рука, но отчего-то ему хотелось плакать, и из его глаз потекли слезы. Сами собой, совсем не повинуясь его воле. Его сначала осторожно несли, потом он лежал на каталке в машине, ехавшей куда-то. Мальчик периодически терял сознание, и двое человек, что были там же, начинали суетиться. Еще через какое-то время он уснул. Сколько времени был без сознания, он не знал. Разбудили его голоса двух мужчин, которые стояли около места, где он лежал за небольшой ширмой. – …в детский дом, – говорил тот, что что был худым и высоким. – Но ведь он не помнит даже, как его зовут. И седые волосы, и два шрама. Над ним же будут смеяться. Вы же обречете ребенка на мучения! – говорил тот, что ниже и гораздо шире в плечах. – Мы не можем найти его семью, – вздохнул худой. – Похоже, кроме них у него никого и не было. – Я могу забрать его, – твердо сказал второй. – Но Вы же ему никто, – изумился первый. – Ему сейчас все никто, – отозвался широкоплечий. – Да и я потерял там сына. Я могу оформить опеку? – Если Вам так этого хочется, то можете сходить к глав.врачу, – пробурчал худой и вышел. А второй отодвинул шторку и посмотрел на мальчика. – Ты меня понимаешь? – ребенок кивнул. – Помнишь, как тебя зовут? – он отрицательно покачал головой. – Меня зовут Мана. Я хочу забрать тебя. Ты согласен? – мальчик кивнул. – Я буду звать тебя Аллен, хорошо? – снова кивок. – Вот и хорошо. Отдыхай. Тебе нужно выздоравливать. Левая рука была туго забинтована, но кожа как будто занемела, и ощущения от соприкосновения с бинтом было несколько странным. Половина лица была тоже перебинтована, под ней ощущалась влажность. Болели ребра, дышать было неприятно. Лечь на бок мальчик не мог, он как мог потянулся и снова расслабился. – Значит, я Аллен... – прошептал он, снова засыпая... Уолкера на этот раз разбудил его мобильный. Звонил Комуи, что несколько огорчило парня, ожидавшего совсем другого имени на экране. Но проснувшийся под возгласы инженера разум напомнил ему, что Канда сегодня вышел на работу и до вечера будет занят. Аллен вяло отвечал Комуи, согласился на что-то, и инженер радостно сообщил, что приедет через час. Уолкер и не заметил, как прошло это время: он позавтракал, оделся и сидел, глядя в одну точку. Ночью ему снова снились те, первые его воспоминания. Он не любил их, ведь они были весьма болезненными. Каждый раз, когда Аллену снился тот день, то единственное, что он помнил о родителях, он на несколько часов впадал в глубокую задумчивость депрессивного характера. Уолкер сидел сейчас, и не мог вспомнить ни одного случая этих воспоминаний за последние полтора года, хотя точно помнил, что раньше эти сны приходили не реже чем раз в месяц или два. Когда за ним приехал Комуи, Аллен послушно поплелся за ним без вопросов и болтовни. Он угрюмо молчал, погруженный в свои мысли. Комуи говорил что-то о Комуринах и Линали, даже не замечая, что Уолкер слушает его вполуха. Вскоре они оказались в китайском квартале, где Ли тут же стал вилять по улочкам. Он остановился у какого-то магазинчика с красной вывеской, исписанной черными иероглифами. – Канда просил купить ему зеленого чая, – пробурчал Комуи и собрался выходить. – Канда? – встрепенулся Аллен. – Ты имеешь ввиду Канду Юу? – Канда единственный в своем роде, – отозвался Комуи. – И слава Богу! Кстати, когда я тебя повезу обратно, нам придется завернуть к нему на работу — чай отдать, – сообщил Ли и выбрался с водительского сидения. Мысли Аллена сразу же сменили русло и теперь вертелись вокруг Юу. Его память радовала вчерашним днем, проведенным с Кандой за чтением романа Кэмпбла. Уолкер читал его отрывочно, лишь некоторые главы, но даже так он, в общем, умудрился осознать сюжет и предсказать финал. До обеда они просто проверяли текст, потом Юу готовил рыбу, старательно отгоняя Аллена от попыток помочь. В итоге Уолкер зачитывал особенно удавшиеся мистеру Кэмпблу предложения. Канда хмыкал и кивал, но от занятия своего не отвлекался. А после обеда Аллен делал предположения на основе проверенной главы, что будет в следующей. Он был близок почти все время, а с комментариями Юу картина и вовсе была точной. Уолкеру даже удалось увидеть, как легкая улыбка на мгновение коснулась лица Канды, но тот поспешил это скрыть. За размышлениями о прошедшем дне Аллен не заметил, как они с Комуи подъехали к лаборатории. Там они оба вышли из машины и проследовали внутрь небольшого, трехэтажного здания. Внутри Уолкера приветствовала Линали, улыбнувшись, и почему-то смущенно отвела глаза, будто бы знала что-то, чего не могла ему рассказать. Аллен только улыбнулся в ответ и проследовал за Комуи. Тот отвел его в небольшой кабинет, где усадил на кресло и стал расспрашивать. – Так значит, тебя мучает сонливость? – спросил он, положив подбородок на сцепленные пальцы. – Да, но она меня не особо мучает. Меня больше беспокоит то, что мне снится в последнее время, – отозвался Аллен. – И сегодня? – Нет, сегодня мне снились мои воспоминания. Самые первые, – снова погрустнел Уолкер. – Я же предлагал тебе их стереть. Тогда они не будут тебя мучить, – Комуи сделался донельзя серьезным. – Нет, нельзя. Да и они меня полтора года не мучили, – Аллен отвел глаза, а у Комуи расширились глаза. – По крайней мере, я не помню, чтобы это происходило. Да и это все, что я помню о своих родителях. – Так что там со странными снами? – снова спросил Ли. – Эм... я в воскресение познакомился с парнем. Он... резкий, грубый... Он Канда, – нашел самое точное объяснение Уолкер. – Но он мне снится. И если подумать, то он мне снился и до знакомства. Мне кажется, что я воспринимаю его таким, каким я придумал себе человека. Может, это мой воображаемый друг из детства, которого я не помню?.. – он задумчиво положил голову на руку. – Если ты придумал себе такого друга, как Канда, то детство у тебя было действительно ужасным, – изрек Ли. – А каким он тебе кажется? – Ну, он грубый, суровый, холодный, скрывающий чувства человек, необщительный и мрачный. А, опасный еще, – перечислил Аллен. – Неужели ты правда думаешь, что такого друга можно себе выдумать в детстве? – задумчиво спросил Комуи. – Впрочем, почему нет?.. Если эти сны тебя беспокоят, я бы порекомендовал пить снотворное. – Но я хочу понять, что это за сны, – помотал головой Уолкер. – Ну, раз ты так говоришь... Давай-ка осмотрим твой мозг, – Комуи кивнул на аппарат МРТ. Звонок мобильного оторвал Канду от увлекательнейшего рассказа мисс Нортон о даме с собачкой и ее возлюбленном пекаре. Пальцы его лениво перебирали клавиши клавиатуры, курсор мыши не менее лениво ползал по строчкам. Он нащупал свой мобильный и поднес его к уху. – Да, – угрюмо изрек он в трубку. – Это Комуи, я везу тебе чай, – раздался радостный голос. – Да, я счастлив, – без эмоций отозвался Юу. – О, у меня в машине Аллен. Правда он спит, – поспешил добавить Ли, пока Канда не положил трубку. – С его мозгом все замечательно. – Это хорошая новость, – чуть живее проговорил Юу. – Знал бы ты, как он объяснил себе сны, – хохотнул Комуи. – Ладно, спустись минут через пятнадцать. Канда задумчиво посмотрел в окно. Он размышлял о том, стоит ли взять плащ или нет. «Тч», – отогнал Юу мысли о проведении трех минут на улице и поднялся. Он сказал Нику, что отойдет на пару минут вниз, и тот кивнул в ответ. Комуи уже ждал его с большим бумажным пакетом, в котором были три стеклянные банки разного чая, как и просил Канда. Забирая этот пакет, Юу был вынужден чуть присесть, и в поле его зрения попал спящий Аллен. Он чуть сполз по сидению, лицо его было умиротворенным, а на губах играла едва заметная улыбка. У Юу сделался крайне самодовольный вид, он поблагодарил Комуи и направился обратно в здание. – Даже не поздороваешься? – поинтересовался Ли. – Он же спит, – бросил Канда через плечо. – Может, ему что-нибудь хорошее снится. Я, например. – Как знаешь, – отозвался Комуи. – Но он огорчится. – Это я как-нибудь исправлю, – только хмыкнул Юу и ушел. Канда вернулся к работе. Энтузиазма рассказ мисс Нортон по-прежнему у него не вызывал, но теперь у него поднялось настроение. Он подумал, что вечером, после работы может позвать Уолкера поужинать. Он не придумал еще повода для этого, но решил озадачиться этим позже. В крайнем случае — сымпровизировать. Проснулся Уолкер оттого, что Ли тряс его за плечо. Он открыл глаза, узнал свой дом и поморщился. Аллен был уверен, что увидит сегодня Юу, но встречу он уже явно пропустил. Это расстроило Уолкера, но он все же стал выбираться из машины. Ли тоже вышел, хотя и было непонятно, зачем. – Комуи, а мы не заезжали к Канде? – спросил он, обходя машину в направлении своего подъезда. – Заезжали. Но он отказался тебя будить, – ответил Ли. – Ладно, я проследил, чтобы с тобой все было хорошо. Теперь мне пора ехать. Меня ждут мои Комурины! – он рассмеялся и сел за руль. – Вот уж правда, чокнутый инженер... – пробормотал Аллен и направился домой.