«Я слышал, что мир прекрасен», - сказал слепой. «Кажется», - ответил зрячий. (с)
- Какое оно - небо? – я смотрела в темноту, ожидая ответа от единственного человека, которого была рада слышать всегда. - Сегодня, - он задумался, а я улыбнулась. Он старался всегда подобрать все новые слова, чтобы отразить то, что я не могу увидеть, - оно похоже на классическую мелодию фортепиано с вкраплениями барабанных соло. - Неужели? – несмотря на то, что я никогда не жаловалась на свою фантазию, представить подобный сумбур у меня не выходило. - Да-да, именно так, - очень серьезно заметил он, а потом расхохотался, - не стоит так напрягаться. В пять лет я потеряла зрение. Несчастный случай на дороге лишил меня возможности видеть окружающий мир. Родители не смогли смириться с этим, как бы они не старались показать мне обратное. Сейчас мне семнадцать лет, через пару месяцев я достигну совершеннолетия. Возраста, когда сама смогу принять решение, на которое они оказались не способны. Пересадка любого органа – это всегда риск, но глаза – мы прошли больше десятка обследований, прежде чем нам что-то четко сказали. И слова врачей были не так обнадеживающе, как мы ожидали. Даже если найдется донор, глаза могут не прижиться. И тогда, я не только второй раз лишусь зрения, но осложнения могут затронуть и другие органы чувств. Отличная перспектива! Это решение мы услышали, когда мне было десять – семь лет назад. Семь долгих, сложных и очень темных лет назад. Возможно, мне было бы легче, если бы я никогда не видела. Я очень часто об этом думаю. Когда человеку не с чем сравнивать, ему всегда легче, но, с другой стороны, за двенадцать лет я уже почти забыла, как выглядят разные цвета. Темнота медленно и последовательно стирает из моей памяти прошлое. - Сыграешь для меня? – он гладит меня по руке, и я не могу ему отказать. - Если поможешь дойти, - слышу тихий смешок. - Тебе не нужна моя помощь, в этой комнате ты ориентируешься куда лучше, чем я,- несмотря на это, он подходит ко мне, аккуратно помогая мне встать, и доводит до фортепиано. Когда в семь лет, подслушанный разговор родителей убил мою надежду на выздоровление, у меня случился первый приступ. Врачи назвали это депрессивным расстройством. Испугавшись, что подобное состояние приведет меня к суициду, любящие родители стали заполнять мой досуг разными занятиями. А поскольку оба они великие и знаменитые музыканты – выбор был сделан за меня. Обычная слепая девочка не может научиться играть на музыкальных инструментах, ведь она не видит нот, но ребенок, чьи родители всю свою жизнь посвятили музыке – обязан уметь это делать. И как выяснилось, когда с учителем тебя связывают родственные отношения – он становится более требовательнее и строже. Поэтому теперь, к семнадцати годам, я могу танцевать, правда, не уверена, что очень хорошо, а также великолепно играю на скрипке, немного на фортепиано и, конечно же, пою. Если про танцы не могу ничего сказать, то с музыкой и пением у меня все хорошо. К пятнадцати родители решили, что я готова к обществу, поэтому теперь я принимаю участие в концертах. Это же такое чудо – слепая девочка, которая играет. Прямо новая диковинная зверушка в зоопарке. Все было бы хорошо, но есть одно огромное «НО» - жалость. «Ах, она слепая? Бедняжка…», «Неужели она ничего не видит? Это ужасно!», «Ох, как жаль, она так красива, но ее слепота…» Все эти слова, которые они пытались говорить очень тихо, всегда достигали меня. И я уверена, что мои родители не исключение, что они также постоянно сочувствуют, соболезнуют и жалеют меня. Я ЭТОГО НЕ ХОЧУ! Да, я слепая! Но я ведь так много умею! Не каждый зрячий столько может! Почему жалеют меня?! Терпеть не могу людей! Они лживые, двуличные и меркантильные создания. - Итак, что же тебе сыграть? – я задумалась. Он только что сказал, что небо сегодня – классическая мелодия на фортепиано. Что ж, приступим, думаю, Вивальди подойдет. Я закрываю глаза. Глупо! Я же итак ничего не вижу! Но почему-то так мне намного легче сосредоточиться. И неважно, что темнота не меняется… *** Я смотрю на нее и понимаю, как с каждым следующим мгновением, с каждой новой секундой я влюбляюсь все сильнее и сильнее. Мы познакомились полтора года назад, в одном из классов частной музыкальной академии. Не то чтобы мне было по карману учиться в подобных заведениях, но я оказался достаточно талантлив, чтобы поступить туда на бюджет. Для такого обычного сиротки как я, живущего со старшей сестрой, эта школа – уникальный шанс выбраться в мир! Но я даже не представлял, что учеба изменит мою жизнь настолько, позволив встретить девушку, похитившую мое сердце. Когда я впервые услышал ее пение, был поражен, сколько в нем красок, она голосом, как кистью, рисует море разноцветных переливов, которые заполняют пространство. Помню при знакомстве, она мне нагрубила, хотя я сам был виноват – не знал, что она слепая и нахамил ей первый. Позже она призналась, что именно этим я ее и заинтересовал. Не стал жалеть, сочувствовать, извиняться. - Красивая мелодия, - я сажусь рядом, - давай в четыре руки? - Хорошо, - она улыбается. Боже, как я люблю ее улыбку! Весь ее облик преображается, она сияет! Я закрываю глаза, и после небольшого перерыва комната вновь наполняется великолепной мелодией. Я люблю музыку, но ее люблю больше. Мне иногда кажется, что я начинаю жить, только когда она рядом. Будто на расстоянии, я превращаюсь в механическое создание, которое дышит и существует лишь потому, что кто-то заложил эту программу. Но рядом с ней - весь мир преображается. Я не представляю свою жизнь без нее. - Скажи, какие у тебя планы на будущее? – ее вопрос выдергивает меня из эйфории в реальность. - М… наверное, поеду в Европу, продолжу обучение, а может, начну выступать с концертами, как ты, - она очень аккуратно поднимается, я тут же следую ее примеру. - Концерты, залы, зрители, - она помрачнела, я чувствую свою вину, - ты думаешь, это так привлекательно? - Неужели, тебе не нравится? Поклонники, цветы, аплодисменты? – я стараюсь находиться рядом с ней так, чтобы она не подумала, будто я ее оберегаю. Знаю, насколько подобная опека ее раздражает. - Ха, - она резко поворачивается, - я ненавижу все это! Я и себя ненавижу! Ненавижу за то, что ничего не вижу! Цветы и поклонники, залы и аудитории, концерты и платья – все это для меня одного цвета – черного! Тебе не понять! Ты можешь видеть всю прелесть этого мира, а я… я живу в темноте. - Хватит! Она резко останавливается и поворачивается ко мне. Мы оба знаем, что она ничего не видит, но клянусь, сейчас в ее взгляде четко читается удивление, шок и страх. Я преодолеваю и без того небольшое расстояние между нами и крепко ее обнимаю. Она такая хрупкая, такая миниатюрная и пережила столько всего. Она очень сильная, пусть сама этого и не признает. Она постоянно повторяет, что ненавидит людей, себя, свои глаза и жалость – будто старается себя убедить и обрести уверенность, что это действительно так. Я не уверен, что это ее настоящие чувства. - Что… - ее шепот заглушает тихое рыдание, - прости… - Перестань! Ты постоянно говоришь, что ненавидишь, когда тебя жалеют! Тогда хватит самой себя жалеть! Хватит говорить, что все вокруг виноваты в твоих проблемах! Просто признай, признай свой страх! Чего ты боишься? - Ничего, - неуверенно она отстраняется от меня, - ничего, кроме одиночества. Одно дело жить в темноте, но совсем другое остаться там одной. - Я всегда буду с тобой, - глажу ее по волосам, стараюсь успокоить. - Это ты сейчас так говоришь! – оттолкнув меня, она делает несколько шагов назад, - а потом влюбишься, найдешь девушку, которая не будет калекой как я! И все! Что тогда? И снова мы говорим об этом. Что ты от меня хочешь услышать? В сотый раз, что я люблю тебя, что мне больше никто не нужен? Зачем? Ты ведь в это не веришь! Если бы было иначе, мы бы не поднимали эту тему каждый раз! - Конечно, встречу, конечно, влюблюсь, брошу все и уеду, - она улыбается, а я не могу остановиться, - и да, она не будет калекой, которая постоянно жалуется на жизнь и ноет! И случится это ровно через два месяца! Потому что моя любимая девушка, наконец-то сможет видеть! Тогда я снова с ней познакомлюсь, снова влюблюсь и уеду, забрав с собой! Ее веселый смех наполняет комнату. Это лучшая музыка, которую придумал Бог. Искренняя, неподдельная и плевать, что совсем без нот. Я улыбаюсь, наблюдая за ней. Она кружится по комнате, легко огибая скудную мебель, состоящую из пары кресел у окна, фортепиано и двух стульев. Комната была создана специально для нее, для ее удобства. И я уверен, что она ориентируется в ней просто великолепно и видеть для этого совсем не нужно. Это вечное – видеть… Для нее это важнее, чем для меня. Я полюбил ее незрячей, я не считаю, что это ее недостаток. Но, мое мнение – всегда остается лишь моим. - А ты уверен, что девушка поедет с тобой? Возможно, когда она увидит тебя и поймет, что вокруг нее довольно много парней посимпатичнее, она не захочет, - продолжая весело смеяться, она говорит то единственное, что пугает меня больше всего на свете. Я очень боюсь, что когда она сможет видеть, ее мнение обо мне изменится. Она просто развернется и уйдет, покинет меня. А я ничего не смогу сделать. Я не смогу схватить ее за руку, закричать, что она мне клялась, обещала быть со мной! Я лишь буду стоять, и провожать взглядом ту единственную, которая заполняет мое существование светом. Но разве могу я это признать? Нет, конечно, нет! Сейчас надо, чтобы хоть кто-то из нас был сильным! - Конечно! А я ее запру в темном чулане среди фотографий страшных парней! И выпущу, только если она согласится стать моей женой! Этот план был придуман и разработан еще полтора года назад! - Вот как, - очень серьезно отзывается она, - тогда, месье, я вам скажу так. Как только я смогу видеть, я обещаю выйти за вас замуж. - Вы сделаете меня самым счастливым, мадмуазель, - я делаю небольшой поклон в ответ на ее реверанс и плевать, что она этого не увидит. – Но план с темным чуланом я все-таки сохраню, как запасной вариант. *** Он всегда заставляет меня смеяться. Войдя в мою жизнь полтора года назад, он стал не только другом, но единственным человеком, с которым я могу говорить обо всем. Он единственный, кто никогда не станет меня утешать, когда я в который раз завожу любимую «пластинку» «Никогда не смогу видеть»! Наверное, я люблю его. Не могу сказать точно, да и как тут можно быть уверенной? Я калека, не знаю, смогу ли избавиться от своего недуга через пару дней или вообще когда-нибудь, как я могу полюбить и навязать себя кому-то?! Возиться с незрячей нервной девчонкой – явно не предел его мечтаний. Конечно, он постоянно твердит об искренности своих чувств, но это лишь потому, что не понимает, каково это жить со мной. Наши встречи никогда не длятся больше двух-трех часов – а это далеко от совместной жизни. - Цветы? – я вдыхаю немного сладкий аромат, - в честь чего? - У тебя сегодня ответственный день, - он берет меня за руку, - финальный заключительный концерт. - Да, - я сжимаю букет, - у тебя тоже. Боишься? - Нет, - чувствую нежные поглаживания, - сегодня у меня другое более важное дело. - Интересно, что может быть важнее, чем концерт, который решит твое будущее? - А вот что, - чувствую, как он нервничает, - с того нашего разговора, прошло два месяца и скоро наступит тот самый долгожданный день. Я хочу, чтобы ты всегда помнила, как сильно я люблю тебя. Прими это в знак моих чувств и в подтверждение моих намерений. Он забирает у меня букет, это настораживает. Чувствую, как на безымянный палец правой руки он аккуратно надевает мне что-то очень гладкое и прохладное. Ощупываю его подарок и на то, чтобы понять, что это, уходит всего секунда – кольцо?! Он только что сделал мне предложение?! А если ничего не получится?! Если не подойдет тот единственный донор, которого нашли с огромным трудом?! Если не приживутся глаза?! Что если эта операция лишь ухудшит мое состояние?! Зачем он так рискует?! - Я не могу его принять, - я начинаю снимать его подарок, но он останавливает меня, аккуратно беря за руки. - Перестань, - я не знаю точно, но думаю, он улыбается. Какая она, его улыбка?! – Оно не обязывает тебя ни к чему! Я просто хотел, чтобы ты, наконец, мне поверила! Не обижай меня, прими его. - Спасибо, - я обнимаю его, - я тебе верю. Я знаю, что ты меня никогда не бросишь. Спасибо тебе за это. - Я всегда буду рядом, пока ты хочешь этого, - он целует меня в щеку, - а теперь, мой выход. Я остаюсь стоять, наслаждаясь ароматом, исходящим от цветов. Интересно, что это за цветы и какого они цвета? Интересно, а какое оно, колечко, которое теперь красуется на моем пальце? Наверняка очень красивое. Гладкое, с каким-то рисунком. Поворачиваюсь на звук открывающейся двери. - Родная, тебе скоро на сцену, - мама взволнована. Даже больше, чем я. - Мама, - я указываю в сторону цветов, надеюсь, - что это за цветы и какого они цвета? - Это голубые незабудки, - она берет меня за руки и помогает подняться, - тебе сделали подарок? - Да,- я гордо поднимаю вверх правую руку. - Замечательно, очень красивое колечко, - мне кажется, на нее это не произвело никакого впечатления. Возможно, мне показалось. Хотя, может быть, оно довольно простенькое и не настолько красиво, чтобы его смогла оценить женщина с таким изысканным вкусом, как мая мама?! Не знаю, но сейчас оно делает меня счастливой, согревая и наполняя надеждой мое сердце. *** - Отмучился? – сестра обнимает меня, а я не свожу глаз со сцены. Она похожа на ангела. В лучах прожекторов со скрипкой, она заставляет мое сердце биться чаще. Ей не нужно делать ничего, просто улыбаться. Вивальди в ее исполнении звучит как-то по-особенному. Я так ее люблю. Боже, помоги мне не сойти с ума от этой любви. - Эй, ты чего завис, нам пора, - я с трудом отрываюсь от сцены и бреду за сестрой к выходу. – Не передумаешь? - Нет, - я закрываю дверь и улыбаюсь, - я хочу это сделать. - Я уже говорила, что это глупость? – я киваю, - и поскольку переубедить тебя мне не удастся, могу лишь заверить, что довела твое решение до руководства академии. - Мало интересует их мнение, но все же, - мы садимся в машину. - Они уверили меня, что на твою будущую карьеру это никак не повлияет, - она смеется,- как-никак были же и глухие композиторы, и немые художники. - По-моему, ты что-то путаешь, - перевожу взгляд на дорогу, стараясь унять разбушевавшиеся в душе эмоции. - Может быть, я не сильна в искусстве. Я не колебался, когда мне позвонили из больницы. Я принял это решение еще два месяца назад. Не знаю, как оно повлияет на мою дальнейшую жизнь и возможно, сейчас я ставлю крест на своей карьере, но это неважно. Я хочу, чтобы единственный человек, заставляющий меня жить, был счастлив. И если для этого нужно пойти на такие рискованные шаги – я готов. Единственное, на что мне остается надеяться, что ее отношение ко мне не изменится… *** Повязка жутко давит на глаза и пока ее не сняли, я не могу оценить – изменилась ли моя темнота. Ожидание убивает, мало того, что с операцией пришлось повременить, оказывается, были какие-то проблемы у донора, так теперь еще и с этой марлевой повязкой на глазах сидеть приходится. - Ну что, готова? – такой спасительный голос врача, как же я рада его слышать. - Конечно, - чувствую, как он аккуратно разрезает ткань где-то на затылке. - Попрошу тебя сначала закрыть глаза, - предвидя мои возмущения, он строго предупреждает, - они сейчас очень чувствительны. Тебе нужно потихоньку привыкать к свету. Поэтому, закрой глаза. Ненадолго. Я послушно закрываю глаза и жду, пока мне разрешат их наконец-то открыть. Темнота уже не давит на меня, скорее всего это потому, что я знаю, скоро мы расстанемся. Больше не будет этого мрака вокруг, он уступит место яркому калейдоскопу красок и цветов. Нервно сжимаю и разжимаю ладони. Ожидание убивает. - А теперь потихоньку, открывай глаза. Послушно, словно кукла, начинаю аккуратно поднимать веки, но яркий свет,обрушившийся на меня слишком неожиданно, заставляет резко закрыть глаза. - Я же сказал, потихоньку. Несколько раз моргнув, пытаюсь еще раз, но опять безрезультатно. - Не могу, - неужели ничего не вышло? - Хорошо, - слышу щелчок, - попробуй теперь. Все еще боясь напороться на резкую боль от света, я медленно открываю глаза. Вокруг темнота, не такая как была раньше, светлее. В палате выключили свет – неужели нельзя было сразу это сделать?! Я подхожу к зеркалу и впервые за последние тринадцать лет вижу себя. Оказывается, я не такая, как думала. У меня темные волосы, хотя вроде бы были светлые, и глаза голубые, а я думала зеленые. Странно все это, но это же я?! И что наиболее важно, я вижу. - Держи, - врач протягивает солнечные очки, - придется тебе несколько месяцев походить в них, пока глаза не привыкли. - Хорошо, - надеваю очки и прошу включить свет. В полумраке не особо много, что могу разглядеть. Но со светом – все вокруг приобретает новый вид. Краски, чуть тускловаты, но они разные, не обыденный постоянный черный цвет – есть и зеленый, и красный, и белый. На прикроватной тумбочке в вазе стоит небольшой букет голубых цветов. - Это от него, - я поворачиваюсь на голос мамы. Как же приятно снова ее видеть! Я обнимаю ее и вытираю кончиками пальцев слезы, текущие по ее щекам. Ей было тяжелее, чем мне. - Я хочу с ним встретиться! – это то желание, которое переполняет меня сейчас. Я хочу увидеть его, неважно, как он выглядит – красив или уродлив. Он стал для меня таким родным, таким незаменимым, таким необходимым. - Конечно, - она улыбается, и я вижу, как это преображает весь ее облик. Неужели моя улыбка такая же красивая? Он постоянно говорил, что она озаряет его словно домашнее солнышко. Интересно, а какая улыбка у него? Как же я поскорее хочу его увидеть! *** - Она приехала, - голос сестры вырывает меня из одиночества. - Хорошо, - я киваю, - какое сегодня небо? - Лазурное, без облаков, - она закрывает дверь. Ну вот… Сейчас мы узнаем, насколько глупым было мое решение. Может быть, она зайдет сюда в слезах, с криками как ненавидит всех вокруг?! Тогда все эти жертвы были напрасны, и я действительно бесполезен. Однако, если я услышу ее смех, радостную весть о том, как ей нравится наслаждаться окружающим миром – я буду счастлив. И уже ничто не будет иметь значение – ни боль, ни страх, ни темнота… - Могу я войти? – ее веселый голос дарит мне надежду. - Конечно, - я не поворачиваюсь, сидя перед окном и делая вид, что очень внимательно наблюдаю за небом, - как ты? - Великолепно, - она подходит и обнимает меня, кладя голову на мое плечо, - это так прекрасно видеть. Я теперь знаю, какого цвета небо. За тринадцать лет уже начала забывать, как выглядят краски. А теперь, трава зеленая, небо голубое, машины разноцветные, как же красиво вокруг. - Я счастлив, - я улыбаюсь, - и небо сегодня лазурно-голубое, как мелодия, которую могут создать наши скрипки. - Может быть, - она смеется, я закрываю глаза, ловя каждый звук, - а еще, я наконец-то увидела твой подарок – он великолепен. Спасибо тебе. - Я рад, что колечко тебе понравилось, - я улыбаюсь. - А теперь, - она шумно выдыхает, - пришло время нам с тобой познакомиться, как нормальным парню и девушке. - Конечно, - я не двигаюсь, знаю, она сейчас обойдет меня и увидит то, что я так отчаянно скрываю. Тихие шаги по скрипящим половицам, заставляют мое сердце сжаться. Я никогда так не боялся. Чего там обычно страшатся люди: высоты, пауков, темноты? Так вот, сейчас я лучше бы ночью спрыгнул с высотки весь обвешенный членистоногими. Мой страх объясним – сейчас она столкнется с тем, отчего так отчаянно бежала. И Боже, дай мне сил вынести, если она вдруг сбежит. - Ты… - она замолчала. - Да, - мы как всегда друг друга понимаем, - так получилось. - Давно? – я чувствую, что она недовольна. - Это важно? – бессмысленный разговор. - Почему не говорил мне? – она не скрывает раздражение и злость. - Зачем? – я искренне удивлен, - у тебя и своих проблем полно было. - Вот значит, почему ты так хорошо меня понимал! Не знаю, как тебе удалось меня обмануть, но ты поступил нечестно! - Возможно, - глубоко вздохнув, я говорю то, что репетировал последние несколько дней, - но моих чувств к тебе это не меняет. - А мои меняет! Я не хотела нагружать тебя слепой калекой, неужели думаешь, что повешу подобного себе на шею?! Боже, - снова шумный выдох, - почему ты не сказал, что тоже слеп? Почему делал вид, будто все вокруг видишь?! Как ты мог постоянно меня обманывать? Как ты посмел ввести меня в заблуждение?! Подлый, расчетливый, низкий лицемер! Я ненавижу тебя! Никогда, слышишь, никогда больше не подходи ко мне! Еще мгновение и громкий хлопок двери позволяет мне понять, что все закончилось. Она ушла. Что ж, я и мечтать не мог, что могло быть иначе. Грустно улыбаюсь, сказка длилась недолго – чуть-чуть не дотянули до двух лет. - Ты как? – я и не слышал, когда вошла сестра. - Нормально, - с ее помощью поднимаюсь, - когда мы уезжаем? - Завтра рано утром, - она расстроена, по крайней мере, больше не злится. – Я же говорила, глупый поступок. - Да, я помню, - спускаемся вместе по лестнице, - она все такая же красивая? - Да, - не думаю, что сестра когда-нибудь примет мое решение. - Прости, за мой эгоизм, - чувствую, как по щекам потекли слезы, - я обрек тебя на жизнь с таким бременем, как слепой брат. - Да уж, - она смеется, но утешать меня не будет, не в ее характере, - теперь тебя не заставишь мыть полы или посуду. - Предлагаю есть из одноразовой, - стараюсь шутить, чтобы не позволить боли разорвать меня изнутри. - Обдумаем это. *** - Отличный концерт! - Великолепно! - Вы прекрасны! - Изумительно! - Спасибо всем, - я захлопываю дверь гримерки и падаю в кресло, - как же все вы меня достали. Где вы такие искренние были, когда я слепая пела для вас?! Где же ваше сочувствие?! Я же все та же бедная, несчастная девочка, только теперь вижу ваше лицемерие! - Милая, это было грандиозно! – мама заносит большой ворох разных букетов, - видела, как зал тебе аплодировал? Они все в восторге. - Да уж, - я начинаю медленно теребить колечко на безымянном пальце, - а он опять не пришел. - Знаю, родная, - мама садится рядом, - просто забудь о нем уже. Он не стоит твоих переживаний. У тебя новая жизнь. Наслаждайся ей. - Конечно, - я снова и снова вспоминаю два пустых кресла в первом ряду. Постоянно одно и тоже. Тогда пять месяцев назад, я вспылила, высказала ему все слишком резко. Потом хотела извиниться, но он уехал. Благодаря родителям, я выяснила его новый адрес и отправила туда десяток писем с извинениями, а также больше пятидесяти билетов на свои концерты. Неужели так сложно ответить или хотя бы на концерт прийти?! Ну, что я такого сделала? Накричала, обвинила во лжи, обозвала лицемером – но ведь это все правда! Он сам виноват! Не стоило скрывать от меня такие важные вещи! А теперь строит из себя обиженного! Совсем по-детски. - Красивые такие букеты, - мама активно разбирает все презенты от поклонников. Я не обращаю внимания на цветы и конфеты – восторг первых месяцев прошел. Стук в дверь прерывает наше уединение. Мама поднимается и лишь слегка приоткрывает дверь. Я не люблю встречаться с кем-то после концертов. Мне нужно побыть одной. - Это для тебя. Я поворачиваюсь и принимаю из ее рук небольшой букетик голубых незабудок и маленький белый конверт. Абсолютно чистый, без каких-либо надписей. Аккуратно вскрываю его, извлекая листок, сложенный вдвое. Сердце учащенно бьется. Так хочется прочитать его, но я не решаюсь. - Что там? – мама внимательно смотрит на меня. - Ничего, - убираю листок обратно в конверт, - поехали домой. - Конечно. Ну вот, похоже, он все-таки снизошел до ответа, и стоило так долго ждать?! Неужели, было сложно черкнуть пару строк раньше?! Написать, что-то вроде: «Я на тебя не злюсь. Ты всегда была сумасшедшей нервной дурой. Удачи!». Нет, он ведь приличный молодой человек, вежливый и так не может поступить. А я тут умираю, потихоньку превращаюсь в безжизненное создание?! Мне так не хватает его… Я залетаю в дом и сразу устремляюсь в музыкальную комнату. Несмотря на изменение своего состояния, обстановку здесь я менять не позволила. С этим местом связано слишком много воспоминаний. Закрываю дверь, бросаю верхнюю одежду на пол, аккуратно кладу букетик цветов на крышку фортепиано и, сев на один из стульев, достаю письмо. Неужели мои пальцы дрожат?! Нет-нет-нет, надо успокоиться?! Ну что такого он мог написать, о чем я не знаю?! Я же уже не раз проигрывала эту картинку в своей голове, там не может быть ничего, к чему я не готова. «Здравствуй. Прости, что не написал раньше. Слышал, ты удачно гастролируешь по миру, я тоже не сижу на одном месте. Конечно, мой успех далек от твоего, но это не главное. Надеюсь, ты наслаждаешься обилием красок вокруг тебя. Прости, что нарушил свое обещание быть всегда рядом. Я не хотел быть тем бременем, от которого ты бы только и мечтала избавиться. Пусть лучше наши отношения останутся в воспоминаниях, но будут приносить легкость и счастье. Надеюсь, ты простила меня. Если все еще злишься, думаю, это скоро пройдет. Не буду отнимать у тебя много времени, поэтому лишь хочу попросить. Наслаждайся, пожалуйста, этим миром за нас двоих! Пусть мои глаза принесут тебе лишь счастье и любовь. Я всегда буду любить тебя, мой светлый ангел музыки! Ты навсегда останешься в моем сердце. Живи и будь счастлива.Слепой парень из темного чулана».
Глупая подпись, как всегда в его духе. Слезы катятся по щекам. Распластавшись на полу, я закрываю глаза. Как же больно, я не стараюсь сдерживать рыдания, они разрывают меня изнутри. Как я могу быть счастлива? Ты отдал мне свои глаза? Ты позволил мне обвинить тебя в том, чего не делал? Какая же я дура! Эгоистичная, надменная, ограниченная! Ты сделал для меня так много… почему? Разве такая, как я, достойна твоей любви? И даже сейчас, ты ни в чем меня не винишь?! Это неправильно… Я не знаю, сколько пролежала, но пришла в себя, лишь когда мама разбудила меня. Была глубокая ночь, прошло почти шесть часов с того момента, как я узнала правду. Лежа в кровати и смотря в темноту, я наконец-то поняла одну простую вещь. Пока он был рядом, мой мир переполняли краски, которые я, глупая курица, не замечала, упорно двигаясь к своей мечте обрести зрение. А нужно было всего-то остановиться, оглядеться в этой темноте и окунуться в калейдоскоп цветов. От меня требовалось лишь внимательно приглядеться, ведь даже в черном так много оттенков. А что я имею теперь, достигнув своей мечты? Красный, синий, желтый – все они одинаково серы и блеклы. Все вокруг будто затянуто плотной темной пеленой, а страшнее всего осознание, что именно я своими собственными руками убила все краски вокруг, сменив их на черную вуаль. *** - Отправила, - сестра нежно сжимает мои плечи, и я улыбаюсь, - мог бы и раньше ответить, к чему было так тянуть? - Просто, - я дотрагиваюсь до кольца на безымянном пальце правой руки, точной копии моего подарка для нее, - сегодня годовщина нашей первой встречи. Я не представляю себе жизни без нее, а эта маленькая безделушка на пальце дает мне почувствовать иллюзию нашей связи. Я думал, темнота это так ужасно, но оказалось, человек может привыкнуть ко всему, нужно только время. Меня всегда будет согревать мысль, что мой поступок подарил счастье той единственной, которая и по сей день заполняет мое существование светом.