Мы не можем отпустить Ту нить, что больше ничего не связывает, Это выглядит так, будто мы играем в загадки, Потому что боимся жить. И это единственная жертва, которую я не хочу приносить, Если нет конца, То не может быть начала, не может быть начала. Если нет конца, Значит, рассвет забыл о нас. Мы пробудились, но тьма не рассеялась. Но я втайне благодарен за то, что ты сейчас рядом.© Poets Of The Fall — «No End, No Beginning»
***
Алекс лениво приоткрыла один глаз и бросила сонный взгляд сквозь частокол ресниц на тёмный глянец окна. Время приближалось к полуночи, а их авто преодолело много миль к Веллингтону. Совсем скоро она будет нежиться в горячей, расслабляющей ванне, отогреет каждую косточку и ноющую, скрутившуюся бараньим рогом, мышцу. Больше всего болели, как это не смешно, ягодицы. Она поёрзала на сидении, устраиваясь удобнее. Мимо проносились редкие фонари, заинтересованно заглядывая своим единственным жёлтым глазом в салон и слепя пассажиров. Яркий свет фар разрезал ночь и опустившийся сизым облаком туман. В салоне тихо играла приятная инструментальная музыка, сладко пахло дыней, было тепло и уютно. Девушка перевела взгляд на отражающийся в тёмном окне мужской силуэт. Ли был задумчив и погружен в себя, что, впрочем, никак не отражалось на технике езды. Что-то заставляло его брови хмуриться. «Нет конца, нет начала» мягко уверял вокалист, и строки из песни, играющей по местному радио, странным образом сливались с его собственными мыслями. Проникновенный тенор главного исполнителя и бесконечная лента дороги позволяли сосредоточиться и расставить, наконец, все по местам. Прошлое держит их обоих на коротком поводке, не позволяя двигаться дальше. Эта нить уже ничего не связывает, но продолжает отравлять их жизни. Воспоминания повсюду тянутся за ними, не позволяя дышать полной грудью. Ему надоело делать это наполовину! Дышать наполовину, жить наполовину, и все же, где-то в глубине души, надеяться. Мужчина с силой сдавил жёсткую оплетку руля. «Решайся!» Он должен отречься от прошлого, что бы там не оставалось, уйти, наконец, из этой тюремной камеры и увести с собой ту, которая являлась автором его нынешнего беспокойства и смятения. Оставить в наполовину истлевших стенах путы, связывающие их по рукам и ногам, оплетающие сердца. Распахнуть, наконец, спасительную дверь, вырываясь из затхлого и душного заключения, и полной грудью вдохнуть свежий воздух перемен. «Пора!» — его взгляд сделался твёрдым и решительным. «Я прощаю тебя, Сэм. За предательство, за годы одиночества, за то, что любил! Прощаю и отпускаю. Оставайся здесь, вместе с похороненными надеждами на наше с тобой совместное счастье, а я ухожу». Свет от приборной панели мягко падал на его красивое лицо и руки, с выступающими на предплечьях вздувшимися венами, сглаживая резкость линий и лёгкими штрихами очерчивая прямой профиль, высокие скулы и острый подбородок, плотно сжатые губы. Нырял за расстёгнутый ворот не слишком свежей рубашки и терялся где-то между выступающих ключиц. Взъерошенные волосы придавали Пейсу небрежный, немного озорной вид. Хотелось протянуть руку и зарыться пальцами в эту мягкую, она просто обязана быть мягкой, шевелюру. Хотелось разгладить подушечками пальцев хмурую складку меж бровей, поймать искристый взгляд, почувствовать ускоренное биение сердца под собственной ладонью. «Это все музыка виновата, из-за неё тянет на меланхолию, — одернула себя девушка, не позволив разошедшейся фантазии продолжить своё рандеву». И все же, не смотря ни на что, было так приятно просто находиться с ним рядом, даже не посягая на что-то большее. Просто наслаждаться моментом, и пусть он не доверяет женщинам, знать, что занимаешь не последнее место на его дороге жизни, сплошь состоящей из станций, дорогого стоило. Рядом с ним Алекс не чувствовала себя одиноко. Одиноко не как в четырёх стенах, наедине с собой, а как в шумной компании, где никому нет до тебя дела, а твой друг, с которым ты пришёл, совершено о тебе забыл. Рокси — единственная родная душа, которой есть до неё дело. Были, разумеется, ещё Калеб со Стивом, но к ним бы она сунулась в последнюю очередь. На что способны оскорблённые до глубины души военные, с пунктиком на доверии, она знала не понаслышке. Да и стыдно было признавать, что ты так по-идиотски лоханулась. Ладно, Рокси, у той подвиги каждый день, и один другого краше, поняла, простила и даже хоронить не стала, нарушая незыблемое правило трёх П. Но Рокси и правила вещи вообще не совместимые, так что… «Интересно, как они там? — подумала девушка, у которой мысли, словно горные бараны в период спаривания, беспорядочно скакали от одной темы к другой. Сосредоточиться на чем-то одном не получалось. На душе при мысли о подруге потеплело. Сегодня стало известно, что пара, такая долгожданная, что на них даже начали делать ставки на съёмочной площадке, наконец, сложилась. «И все же, Ли был прав! Разобрались, таки!» Осталось надеяться, что английская версия Гонолулу и её смерчеподобная подруга не разнесут все вокруг себя, к чертовой бабушке. Это ж надо было назвать дочь, в честь урагана восемьдесят первого! «Прекрасная» идея, Калеб! Девушка едва заметно улыбнулась. Сегодня утром, пока она отлучалась по естественной надобности, оператор сотовой связи сотворил невозможное, и звонок некоего знакомого им обоим англичанина с надцатой попытки, но все же пробился сквозь плотную пелену облаков и разделяющих их и цивилизованный мир вереницу холмов. Что бы за каких-то две с хвостиком минуты обрушить на Ли водопад вопросов и обрывочной информации, все же, провайдер не Господь Бог, и тягаться с суровыми Новозеландскими ландшафтно-климатическими условиями пока не в его силах. Из всей этой сумбурной логореи, изрядно приправленной негодующими выкриками на заднем плане, актёру удалось вычленить несколько основных моментов: • Ли и Алекс — толстокожие, безответственные эгоисты, плюющие на душевное спокойствие друзей, попросту говоря — сволочи неблагодарные; • Ричард с Рокси, наконец, преодолели все недопонимания и с головой окунулись в отношения, что с лихвой объясняет предыдущую обличительную браваду; • У Армитиджа пищевое отравление. Всё! По всей видимости, судьба благоволила сегодня «неблагодарным, эгоистичным и бла-бла-бла сволочам», так как связь окончательно оборвалась на фразе друга «передаю трубку Рокси» и оставила и так обремененного нелёгкими думами Пейса в благословенной тишине переваривать услышанное, тупо пялясь в экран собственного гаджета, шкала сети которого оказалась предсказуемо пуста. Его поза была настолько задумчива, что Алекс, возвратившейся к палатке только с третьего раза, удалось обратить на себя его внимание. — У Ричарда отравление, — выдал он, оборачиваясь, видимо, посчитав это самой важной информацией и только подтверждая мнение, что мужчины чаще всего запоминают первое и последнее предложение в разговоре. — Пищевое. Алекс зависла на десяток секунд, обрабатывая информацию, а затем удивила актёра радостным возгласом: — Так это же замечательно! Ли посмотрел на неё как на душевно больную. Что замечательного могло быть в пищевом отравлении? Подобные извращения были не доступны его пониманию! Девушка, видя замешательство актёра, поспешила объяснить свой не очень удачный выпад. — Следи за мыслью: если у него пищевое отравление, а по моим наблюдениям, педантичный англичанин не склонен тянуть в рот что попало, значит, это влияние извне, а в чьей компании мы его оставили? Ли, всё ещё пребывающий под впечатлением от разговора и подкинутых богатым воображением картинок, пока плохо улавливал во всем этом смысл, особенно здравый, и за нитью мысли особо не следил, поэтому лишь вопросительно приподнял брови. — Правильно! Рокси, — ничуть не смутилась пассивностью собеседника девушка. — Видимо, она, наконец, преодолела свои принципы, но изменила привычкам, и пошла не как обычно — напролом, а через желудок. Вот только кулинария ей никогда не давалась, поэтому пойти-то она пошла, но ожидаемо, и, не побоюсь этого слова, даже предсказуемо, застряла в печенке. Ли с какой-то меланхоличностью во взгляде медленно покачал головой. Прийти к такому выводу после известия о плохом самочувствии друга. Шерлок Холмс, в приступе зависти, сожрал бы свою курительную трубку. Упаси его, Боже, от женской логики! — Но ты не волнуйся, — поспешила успокоить его девушка, не ведая, какие крамольные мысли зреют в Пейсовой голове, — у всех, кто пробовал стряпню моей подруги и остался при этом в живых — это ключевой момент, заметь, иммунитет теперь даже к плутонию. «Заметка на будущее: ничего не есть в гостях у Винтеров», поставил мужчина галочку в своём списке радикальных мер. Если отвертеться не получится, валить все на Джексона — эльфы обязаны быть стройными.» «А и правда, — думала тем временем Алекс, — ну, подумаешь, готовить не умеет. Будут питаться в ресторанах, благо, по большей части, они все и так едят вне дома». Как все-таки замечательно сложились обстоятельства. Нет худа без добра, как говориться. Не налакайся тогда Рокси в баре, и они с Ричардом бегали бы друг от друга до сих пор. Девушке стало немного совестно. Занятая своими переживаниями она совершенно забыла о друзьях и обстоятельствах, при которых они расстались. Хороша же подруга! «Нужно будет испечь на откуп совести её любимый торт с воздушным безе и мороженым внутри. Шоколадным, — решила Алекс, зная, насколько рыжая сладкоежка. Да, хлопотно, но насколько она помнила — шоколадное мороженое любимое лакомство Ричарда, и в этом они с её подругой были удивительно схожи. Она с тоской подумала о том, что ей так и не выпал шанс удивить Ли своим черничным пирогом, который так любил Стив. Она наловчилась готовить его даже в походных условиях, на углях. Конечно, в комковатой субстанции, завёрнутой в фольгу, было трудно узнать пирог, но вкус он при этом совершенно не терял, даже наоборот, приобретал пикантную горчинку. Ну, ничего не поделаешь. Всё прошло, как прошло, и если бы должно было быть по-другому — было бы по-другому. От уикенда у неё остались скомканные впечатления. Она мысленно вернулась на несколько часов назад и попыталась проанализировать прошедший как-то сумбурно день. Получился винегрет из обрывочных образов и ярких запоминающихся картинок. Уезжать не хотелось от слова совсем. Несмотря на плохую погоду, сомнительный комфорт и сильно ограниченные возможности, на этом маленьком клочке сухой земли было куда спокойнее, чем в обустроенной квартире шумного и суетливого города. По закону уже всем известной пакости, осадки вновь прекратились рано утром и смущённое солнце, робко показавшееся на горизонте, ощупывало своими тёплыми лучами их временный домашний приют. Так как везти дрова обратно было нецелесообразно, ближе к обеду решили организовать долгожданный костерок. Конечно, сие действо утратило львиную долю очарования, ведь не было обволакивающей бархатистой тьмы, подмигивающих в вышине звёзд, отбрасываемых причудливых теней, да и давиться пережаренными сосисками и подгоревшим зефиром засветло было куда менее романтично, чем под томным покровом ночи. В общем, не так она себе это представляла, но все же, было очень приятно сидеть у открытого огня, подставляя его жаркому теплу озябшие ладони и наблюдать украдкой за Ли, неспешно собирающим палатку. Пейс с самого утра был каким-то уж слишком задумчивым, бросая на неё порой довольно странные взгляды, ловя на себе которые, девушка внутренне напрягалась. По всему было ясно, что светлую голову их эльфийского величества посещали отнюдь не радужные думы и, памятуя разговор накануне вечером, было от чего. В практически гробовом молчании, не считая нескольких брошенных друг другу слов, они без приключений добрались до города, забрали со стоянки пикап и сдали арендованные велосипеды. Молчание тяготило Алекс, и она несколько раз пыталась вызвать Ли на разговор, но он как-то быстро затухал. Очень тяжело оставаться непредвзятым, когда игра ведётся только в одни ворота, и она сдалась. ‚Мда, Лейтон, перегнула ты палку, — попеняла себе мысленно девушка. Теперь давай, разгибай обратно! ‘ — О чем думаешь? — робко спросила Алекс, переведя взгляд с отражения в стекле на его обладателя. Ли, проведший последние несколько часов в тишине, вздрогнул от звука её голоса. Он долго молчал, и она уже было решила, что он не ответит, как, наконец, прозвучало тихое: — О нашем вчерашнем разговоре, — честно признался Ли, которому все никак не удавалось выбросить из головы сказанного. — Ты действительно считаешь, что… — он запнулся не находя нужного слова, — в «той ситуации» от меня ничего не зависело? Сегодня утром она попыталась донести до него эту информацию, но её не пожелали выслушать. А тут такая инициатива. Ей шли навстречу, грех было не воспользоваться! — Действительно, — серьёзно ответила она, внимательно наблюдая за реакцией Пейса. — Глупо винить себя за слова или действия других людей. Как бы не хотелось нам держать все под контролем, мы можем отвечать только за собственные поступки. Мужчина, иронично приподняв брови, мол » это элементарно, Ватсон, скажите что-нибудь новенькое», покосился на вмиг стушевавшуюся девушку. Его реакция немного задела её, и она принялась с жаром отстаивать свою точку зрения. Не хотел знать её мнение, зачем тогда спрашивал? — Ладно, послушай! — включила она психолога. — Пережившие измену часто подсознательно винят себя в неверности партнёра, думая, что будь они чуть красивее, раскованнее или опытнее, их половине не пришло бы в голову бежать налево. Но это — не более чем распространенный стереотип! Измена происходит не в постели, а в душе. И как бы ты не был хорош, сколько бы усилий не прикладывал, если человек порочен, тебе его не изменить, как не старайся — это его сущность. — Хм, — крайне философски и очень глубокомысленно отреагировал Ли, совершенно не удовлетворив дотошного педанта в лице Алекс. Ну, ладно. — Отношения — это всегда работа двоих. Как в плаванье брассом, — предприняла она ещё одну попытку взятия этой крепости штурмом, приведя удачный пример, как ей казалось. Водная дисциплина была близка актёру. — Должны синхронно работать обе руки, иначе, согласись, ты далеко не уплывешь! «Она права» — мысленно развёл руками Ли. Ему не было что на это возразить, да и не хотелось. К чему все эти рассуждения и широкий полёт высокохудожественной мысли, когда слова сказаны, поступки сделаны, а все, что могло быть, сломано и разрушено до основания. Но человеческая натура жаждала ответов. Почему? Что пошло не так? Оставалось не проясненными столько вопросов, столько альтернативных развязок имели все шансы быть, но так и не случились, столько ниточек вело к этому запутанному клубку, что трудно было к нему не возвращаться. — Знаешь, иногда я задаюсь вопросом, сложилось бы все иначе, откройся правда чуть позже? — поджал он губы и впервые за сегодня взглянул на Алекс открыто. И столько болезненной тоски было в этом взгляде, что девушка оторопела, не в состоянии отвести глаза. Знала, что надо бы, что он сейчас перед ней полностью эмоционально обнажен, что он не потерпит жалости в любом виде, но и не жалеть не могла, так было обидно за этого, уже ставшего родным, человека. — Возможно, сейчас все были бы гораздо счастливее! Как считаешь? — снова произнёс он, продолжая смотреть на неё глазами раненого зверя. Алекс отрицательно покачала головой, пытаясь скрыть сочувствие, но оно так и рвалось наружу. Прокручивать ситуацию по разным сценариям — было так знакомо! Теперь уже она положила свою ладонь поверх его, лежащей на рычаге переключения передач, и ободряюще сжала. — Либо — правда, либо — счастье, солнце. И то, и другое — никогда! Да и стоит ли это призрачное счастье того? Жить, притворяясь, что никакие сомнения не снедают тебя по ночам, обсасывая твои шаткие доводы, словно куриные кости. Каждый раз бить себя по рукам, когда они сами собой тянутся к чужому телефону. Уверять, что вон та знойная брюнетка с четвёртым размером груди и ногами от корней волос всего лишь его «коллега-по-работе-что-ты-милая-ты-у-меня-единственная». А лапша на ушах уже плотным кольцом обвилась вокруг горла и душит, душит. Подозревать — хуже, чем знать. У реальности есть границы, а у воображения нет! И, на её взгляд, лучше уж быть гордым рогоносцем, чем простодушным, верящим на слово, оленем. Актёр ничего не ответил ни на её высказывание, ни на фамильярность, которую она себе позволила, задумчиво всматриваясь в тёмную ленту дороги. Девушка, ощутив неловкость, отняла ладонь, и, нарочито небрежно, сделав музыку погромче, сунула руку в карман, дабы не искушать судьбу ещё больше. Ли переключил передачу и надавил на гашетку. На горизонте замаячил тысячью огней Веллингтон.***
Алекс закрыла дверь на цепочку и прислонилась лбом к прохладной поверхности полированного дерева. Вот все и закончилось. Ли по-джентельменски помог донести ей вещи до квартиры, но поспешил распрощаться, как только она вставила ключ в замочную скважину. Волшебные выходные подошли к концу. Прекрасный принц ускакал на своём железном коне, оставив ей послевкусие разочарования. Было сложно возвращаться в реальный мир и снова натягивать, ставшую тесной, маску, проведя несколько дней в раю. Она была более чем уверена, что завтра, вновь придя на работу, застанет прежнего, скрытного и вежливо отстраненного, Ли. И никаких тебе выворачивающих наизнанку признаний и откровенных разговоров. А ей так нравился тот волевой, раскованный и свободный молодой мужчина, такой настоящий и близкий, не боящийся выглядеть глупо в ее глазах. Который в их первый ненастный вечер на лоне природы, во время литературного спора, протянул ей руку со словами: Привет! Я Ли — зануда и книжный червь. Она была тронута. Все люди носят маски, те или другие, большую часть времени пряча истинное «я» под тонким налетом ложных эмоций и чувств. Но тот человек, который видел твоё подлинное лицо и принял его безоговорочно — истинно ценен. Трудно было охарактеризовать этот уикенд одним словом, она назвала бы его обнажающим. Они отдохнули не столь телом, сколько душой. Глаза открылись на многие вещи, и она поняла, что слишком зациклена на себе. Каждый человек — это маленький мир со своей личной драмой, королём и палачом, а вот актёров на их роли мы выбираем сами. Пришло время выползти из берлоги и дать, наконец, бой своим страхам. «Да будет так!» Алекс, со вздохом усталого человека, отлепилась от прохладной поверхности двери и, бросив ключи на тумбочку, принялась стаскивать с себя куртку. Горячая ванна манила её обещанием тепла и свежести. Хочешь — не хочешь, а придется возвращаться к постылой обыденности рабочих будней. Завтрашний день обещал быть богатым новостями и событиями. Встреча с друзьями сулила стать запоминающейся. Она обнимет Ричарда, чмокнет в щеку Рокси, но первое, что она сделает — это заберет, наконец, у неё ключи от своей квартиры. Как только девушка вошла, чувствительный нос уловил не свойственный её жилищу стойкий запах табака, перегара, и совсем на грани слышимости, не мытых подмышек и грязных носков. Атмосфера, которой встретило её помещение в первые минуты, шокировала. Ведущим здоровый образ жизни Калебу и Стиву, организованным в лучших традициях военной муштры и живущим по уставу даже дома, подобное амбре было не свойственно. Не могли же они скатиться до такого, в самом деле. Что здесь происходило в её отсутствие? Отвязная вечеринка, захват территории местными бичами, сосед-алкоголик ошибся этажом? Свободный доступ к жилью был всего у трёх человек, и девушка сильно сомневалась, что пара старичков-одуванчиков могла устроить здесь оргию. Завтра кого-то ждёт хорошая головомойка. Поздравления, а следом за ними сразу головомойка. Непременно. Алекс, лелея мысли о торжестве справедливости и про себя репетируя обличительную речь для дорогой подруги, наклонилась, чтобы расстегнуть ботинки. В этот момент сильная рука, грубо схватив за горло, больно впечатала её хрупкое тело обратно в дверь. — С днём рождения, сучка, — торжествующе прошипели ей на ухо.