Восстание.

Я не стала никого спрашивать и выбежала по той секретной дороге, которую показал Гейл. Мне было наплевать на закон и запрет не ходить в лес. Мне просто хотелось побыть одной и осознать всё то, что произошло. Я винила себя в смерти Пита. Я должна была пойти с ним, но вместо этого я пошла с Катоном. Хоть я и на секунду поверила Мирте, я всё равно сомневалась в её словах. Зачем Пит полез на рожон? Только чтобы спасти её? Не понимаю, для чего? Она сама бы не сделала такое. Я зашла глубоко в лес и залезла на дерево. Я рыдала на весь лес, что все животные в округе давно уже убежали. Близилась ночь, но я не собиралась уходить. Что мне делать без Пита? Как теперь я буду. Конечно, у меня есть Гейл и Прим, но Пит был не просто другом, он был моим защитником, он всегда меня поддерживал и помогал. Всегда давал хорошие советы. Бедный Пит! Я никогда себе не прощу его смерть. Солнце сменилось прекрасной, белоснежной луной и я услышала крики. Даже не крики, а моё имя. Меня ищут! Такой знакомый голос. Это Гейл, а с ним кто-то ещё. И с другой части леса виднеются огни факелов. Я крепко сцепилась за ветку. Из-за дерева появился Катон. Это напомнило мне арену, когда я также пряталась на дереве, а они прошли мимо меня. Тогда было очень страшно. Сейчас что? Я снова боюсь, как тогда? Вряд ли, здесь за нами никто не следит, и я полностью свободна. Катон встал у моего дерева и оглядывался. Заметил ли он меня? Он простоял так минут пять и затем сказал. — Может ты уже слезешь, и мы пойдём, — вот блин как он меня заметил. Я старалась промолчать, может уйдёт, — Китнисс, я знаю, что ты там. Пожалуйста, давай поговорим. — Уходи! Катон, прошу! — сквозь слёзы пробурчала я. — Китнисс, я понимаю тебе тяжело, но… — Я же сказала уходи! — уже громче крикнула я. — Мы собираемся хоронить Пита, если ты… — я молчала, стараясь, не заплакать вновь. Тишина, лишь ветер издавал свой вой, — Ладно хорошо. Я уйду, — он встал и направился в обратную сторону, — Мне жаль, очень! — с этими словами он скрылся за деревьями, а я всё ещё слышала, как меня зовут. Сейчас он скажет где я, но я ошиблась. Звуки постепенно утихали и через несколько минут стало вновь тихо. В этой таинственной тишине я и уснула, с мыслями о Пите. Свет солнца разбудил меня, и я слезла с дерева. Удивительно, но мне стало легче на сердце. Я вновь могу мыслить своими мозгами, а не порывами эмоций. Я собралась с силами и вернулась обратно по своей дороге. Я понимала, что меня накажут, но мне было уже всё равно. Я зашла в бункер, и прямо возле входа сидел Гейл. Он, видимо, не спал всю ночь. Глаза были уставшими и красными. — О, боже, Китнисс! Наконец-то, — он подбежал ко мне и обнял, — Я так волновался. Где ты была? — Всё в порядке, Гейл, мне просто нужно было побыть одной. Ты что не спал? — Нет, как я могу заснуть, зная, что ты в лесу. Сейчас всем тяжело, особенно Мирте. Она вся бледная и испуганная. Даже странно видеть её такой. — Меня убьют или посадят? — я не стала тянуть с разговором и спросила про мою судьбу. — Нет, с тобой нечего не сделают. — Почему? — вот такого я не ожидала, ведь у них здесь строгие законы. — Президент понимает твоё состояние. Это она послала нас на поиски. Она беспокоится за тебя. — Надо же с чего бы это? — Ну ты же сойка. Забыла? — Ах, да символ революции, — вот что мне сейчас меньше хотелось, так это быть вдохновляющим лучом надежды, — Гейл отведи меня, пожалуйста к Прим. — Она сейчас занимается перевязками. Тебе бы поесть. Иди к себе, я ей передам, что ты её звала. — Хорошо, спасибо. Я вернулась в свой отсек и села на кровать, на которой лежала коробочка. В ней были вещи Пита. Его фотографии, медальон и записки. Я взяла одну из них, на которой было написано. «Всё моё сердце принадлежит тебе! «» — было ли это послание для меня, останется загадкой навсегда. Я посидела ещё час, перебирая его вещи и вспоминая, о прошлом. Тут забегает Прим и кидается мне на шею. — Китнисс! Я так беспокоилась за тебя! — Всё уже хорошо, утёнок! Мне уже лучше. — Президент Койн забрала их из комнаты Пита. Я подумала, что лучше они будут у тебя, — посмотрев на коробку, говорит она. — Спасибо, малышка. — Мы его похоронили вчера, — начала Прим. — Где? — печально спросила я. — Там возле речки есть небольшой участок, там красиво и тихо. Я промолчала и лишь опустила глаза на фотографию, где мы с Питом в тренировочном центре в Капитолии, прямо перед играми. Мы хотели, чтобы у нас осталась память о друг друге, в случае смерти. Теперь его нет. Мы посидели с Прим и поговорили о том, как живётся здесь. Затем ко мне в комнату зашёл Катон. Прим, увидев его, попрощалась со мной и скорей убежала. — Я что такой страшный, что она меня так избегает? — шутливо сказал он, но я даже не улыбнулась, — Да, плохая шутка, — он сел рядом и молчал. Это просто сводило меня с сума. — Ты что-то хотел? — спросила я. — Да, вчера мы так и не поговорили, — видимо, он про наш разговор в лесу. — И что же? — Китнисс, я понимаю тебе тяжело лишиться такого друга, как Пит, но ведь это не конец жизни, ты должна быть сильной ради него. — Я сильная, как и была! — Это ты так говоришь, не знаю почему, но я вижу тебя насквозь. По твоим глазам видно, что ты сдалась. Ещё тогда во время просмотра жатвы, я увидел в тебе соперника. Я читал по твоим глазам всю ненависть к играм. Когда ты вызвалась вместо сестры, я поначалу подумал, что мне послышалось, но когда Мирта чуть не подавилась чаем, я увидел, как ты поднимаешься на сцену. А парад трибутов? Это было нечто. Ты уже была не та испуганная девочка во время жатвы, ты была воином готовым биться до конца. Я увидел в тебе себя. Сильная, смелая и горячая, ты заставила меня волноваться. Я задумался есть ли у меня шанс против тебя? Когда мы тренировались ты всё время сидела в одних и тех же секциях. Это меня заставило тебя ненавидеть! Ты так тщательно скрывала свои умения. А теперь мы вроде уже и не соперники, но и не такие друзья. Я не понимаю ты боишься меня или презираешь? — Катон, я не знаю. Может я всё ещё тебя боюсь? — этот разговор был настолько откровенным, что у меня вновь забилось сердце, как и прежде. — Если так, то прошу не надо. Китнисс, я хочу, чтобы мы стали друзьями, а может даже ближе, — он взял мои руки, подтянул меня к себе и наши губы сошлись в страстном поцелуе. Я не понимала, что я делаю. Должна ли вообще? Это неправильно, но я не могла оторваться от него. Было так горячо. Его губы и прикосновения обжигали меня, как будто это не я огненная, а он, но появившийся в дверях Гейл, который смотрел на это с неким отвращением, заставил меня прекратить поцелуй. — Гейл! Это не то, что… — он как пуля вылетел из комнаты, а я побежала за ним, несмотря на Катона и то что сейчас произошло, — Гейл, подожди прошу! — я нагнала его и попыталась поговорить, но что мне сказать. Он видел наш поцелуй. — Как же так, Китнисс, мы дружим с самого детства, и ты же знаешь, что я к тебе испытываю. Я был уже не против Пита, потому что ему я доверял и знал, что ты будешь в безопасности, но он! Машина убийца! Ты же сама его ненавидела, а теперь целуешь! Как противно, — он ведь говорит правду, ещё не давно я была готова поубивать их, а теперь что? — Гейл, я … — язык заплетался, что ему сказать, — Ты для меня просто друг и всегда им был. Я не испытываю к тебе сильных чувств, как к Питу или к Катону, — так стоп! С каких это пор у меня есть чувства к Катону? — Самое обидное знать, что та, которую я так сильно люблю даже не рассматривает меня как парня! — Гейл прошу не надо! Не уходи! Если ты меня ещё бросишь, что со мной будет? — У тебя есть кому о тебе заботиться, — неужели он серьезно? Он не может меня бросить! — Это не то! Мне нужен друг, близкий друг! — Кис-кис, всё хорошо. Всё будет как прежде. Я буду в тайне любить тебя, а ты будешь крутить роман с другим! — он развернулся и ушёл, мне опять стало дурно на сердце, не надо было целовать его. Дура! Я вернулась к себе в комнату и надеялась, что Катон ушёл, и так и было. В комнате было пусто, только коробка стояла на полу. Я зашла и упала на кровать и вновь поддалась эмоциям.