С последних страниц

Холодное, тихое место. Казалось, оно до последнего сантиметра пронизано смертью. Запах крови и гнилых трупов не сопоставлен ни с чем другим, как омерзение со стороны человека. Человек. Что есть человек в нашем понятии? То ли слабое существо, сидящее прямо передо мной? Железный стул, скованные руки и ноги, ей некуда бежать, она в моей ловушке. Легким движением я включаю видеокамеру, стоящую напротив нее, и сообщаю, что пошла съемка. Ее тело даже не дрогнуло, лишь застывшая эмоция на лице стоит со вчерашнего дня. Страх. Людям ведом страх, быть убитыми. И не столько убитыми, как быть забытым дорогими людьми. Пока мы живем – нас помнят, смерть – небытие. Но все мы забываем, что от этого не скрыться. – Саято Мирая, – начал я, обращаясь к женщине, – я хочу, чтобы вы рассказали о том, что совершили два дня назад. Но в ответ ничего, все такое же застывшее выражение лица. Ободранная блузка, порванные колготки и юбка, видимо, не из дешевого бренда, короткие растрепанные волосы, челка спадает на лицо. «Забыть... забыть... забыть...» - шептала она все время, но толком ничего не произносила. – Саято-сан, от вашего молчание не будет толку, – я попытался снова растормошить женщину, но безуспешно. Ее голова поднялась спустя десять минут, а взгляд пал из-под челки. Уставшие карие глаза молили о пощаде, прощения. Возможно, это было раскаянье. На ее шее висел маленький серебряный крестик. Ха, эта глупая считает, что ее кто-то спасет. Сколько раз она шептала слова молитвы, сколько раз просила о помощи? Даже сейчас ее губы, пусть и незаметно, но дрожат, молят своего Бога. Глупо надеяться на что-то. Я есть Бог, и я вершу правосудие. – Вы убили человека, – совершенно спокойно, я мог говорить таким же холодным и беспристрастным голосом, как и раньше. И да, я увидел реакцию. Ее глаза распахнулись шире, тело больше задрожало. Женщина отрицательно помотала головой, пытаясь что-то вымолвить. – Почему же нет, Саято-сан? Это ведь был даже не один человек, верно? На ее глаза выступили слезы, а истерический крик нарушил тишину в комнате. – Я не хотела! За что..? Зачем..? – прерывистый крик, громкий и пронзающий. Это заставило мою голову кружиться, а веки непрерывно трепетать. Ощущение, как в детстве на американских горках, что хочется дать волю съеденному завтраку. Сколько бы это не продолжалось, она не могла сказать ничего, задыхаясь собственным криком, изнывая от душевной боли. Повинная в смерти по моему приказу, она стала безумной. – Кира, ты ведь сказал… Сказал ведь, что не тронешь мою дочь! Отпусти… отпусти ее! – Наконец, эта безмозглая смогла хоть что-то выдать. – Жизнь твоей дочери зависит только от тебя, – я развел руками, убеждая в своей полной непричастности, заодно включая микрофон на камере. – А теперь расскажи, как ты всех убила. Женщина шумно сглотнула. – Тот яд, что ты мне дал… Я подсыпала его в еду заключенных… Я сделала все, как ты просил! – Реплики были слишком прерывистые, чтобы уловить суть. – Отпусти мою дочь, умоляю. – Достала, – я не выдержал и, высвободив одну кагунэ, снес голову надоедливой женщине. Наконец, визг прекратился. С шумным грохотом упала голова, на лице которой застыла маска ужаса. Водопад крови полился на пол, заливая все тело, растекаясь вокруг. Я вздохнул и, забрав камеру, вышел из комнаты. Маленькая комнатушка, которую я снял в 24-м районе, была пуста уже давно, соседей не было. Район тоже не был особо населен людьми, так как почти все пространство заняли упыри. Добравшись до станции метро, я закатил рукава на которых были почти незаметные капли крови. Надо добраться домой и срочно поменять одежду, а то что-то заподозрят. Черт, столько времени потратил, а толком ничего и не добился. Добравшись домой, я взял в руки лежащую на столе газету. На первой полосе было сказано о массовом отравлении преступников, что заставило меня ухмыльнуться. Однако, сколько бы не пересматривал кассету, я так и не смог ничего получить. – Из ее дочки получилась бы неплохая закуска, – заметил сидящий в кресле Безликий гуль. – Меня не интересует закуска, – мое внимание привлекло досье одного полицейского. – Я даже и не подозревал, что ты такой, – реплика так и не была досказанная, однако заставила меня поднять взгляд на непрошеного гостя, что уже собрался уходить. – Мое дело лишь занести маску, – дверь захлопнулась, а на тумбочке лежала черная кожаная маска с повязкой. Возможно, кто-то мог не заметить, как безликий улыбнулся. 3 дня назад. В этот день шел сильный ливень, из-за чего в многих учебных учреждениях был объявлен выходной. Несмотря на погоду, в Антейку, как всегда, было полно народу. Я сидел в привычном для себя месте у окна и ждал, спокойно попивая кружку горячего кофе. Йошимуро пристально смотрел на меня, заставляя табун мурашек проскочить по спине. Колокольчик у двери привычно звякнул, сообщая о появлении нового посетителя. Высокая женщина лет тридцати, строгая одежда и короткие волосы. Без сомнения, это была моя цель, которую я ждал уже час. На протяжении двух дней я переписывался с ней на сайте знакомств. Меня интересовало, что эта женщина работала поваром в местной тюрьме, где содержали преступником средней категории. – Простите меня. Вы ведь Кира-кун? – женщина радостно подошла к моему столику, поправляя мокрые волосы. – Саято Мирая-сан? – уточнил я, привстав, и поприветствовал спутницу, та лишь мило улыбнулась. – Кира-кун, почему ничего не ешь? Неужели ты один из тех упырей, что поедают людей? – хихикнула женщина, согреваясь горячим чаем. – Возможно, – спокойный и непоколебимый ответ заставил собеседницу с ужасом посмотреть на меня. Вмиг она изменилась в лице, а губы заметно задрожали. – Не советую кричать, Саято-сан, – придвинулся я к ней ближе. – Вы ведь не хотите, чтобы ваша любимая дочь пострадала. Верно? – Это ведь шутка? – ее голос дрожал, как и тело. – Разве это похоже на шутку? – риторический вопрос заставил воображение матери накрутить все, что только можно. – Где моя дочь?! – выкрикнула она, с грохотом подорвавшись из-за стола, привлекая всеобщее внимание. – Это было глупо с вашей стороны, – я спокойно допил кофе и, поставив кружку, встал из-за столика. – В ваших интересах лишь следовать моим указаниям. Йошимура кинул на меня недоверчивый взгляд, я лишь расплатился за кофе и последовал к выходу. Столь короткий разговор вызывал улыбку на моем лице. Скоро эта пташка будет у меня в руках. И верно, уже к вечеру она была готова на все. В моих планах было добиться ее признания на камеру и пустить на телевиденье, но здесь я просчитался. Ее терпение лопнуло и она сдалась, завывая лишь о боли, подобно жалкому животному. Что же я хотел добиться этим выступлением? Мир должен вспомнить про великого спасителя. Я, и только я могу избавить планету от преступности. И я буду пользоваться всеми доступными способами.