Быть или не быть

Сегодня днем эти пальцы переплетались с твоими, а завтра они будут так же нежно сжимать не твою руку, а верный и проверенный боями бластер. Измена ли это? Сегодня эта оптика отражалась в твоей огнями восторга и радости, а завтра она будет выискивать в руинах вражеские тела, разбивать на квадраты незащищенные участки брони и наводить на цель. Предательство ли это? Инферно быстро ретируется из виду, как только строгий взгляд Айронхайда устремляется на него. Должно быть, все прознали о том, что Рэтчет вчера говорил красному. Да по базе уже давно слухи ползут! А старшему медицинскому работнику вдруг, ни с того ни с сего, захотелось устроить сцену достойную занесения в банки памяти как ария самого ревнивого партнера. Или, может, пожарному это так показалось? Мало ли слухов бродит? То монохромные провинятся и попадут в анналы джанковского радио, то близнецы, то эти…двое. Инферно давно заметил, что алая броня, усеянная стальными заплатками и шрамами грубой шлифовки, притягивает его внимание как магнитом. Очень хотелось дотронуться до каждого из них, провести рукой, ощущая шероховатую поверхность. Но Айронхайд избегал общества Рэд Алерта и Инферно, словно подозревал их в том, в чем вся остальная база подозревала их с Рэтчетом. Отчего-то по всем системам Инферно пробегает неприятный импульс, из которого рождается какое-то неуправляемое ревностное чувство. И когда это он успел почувствовать себя собственником специалиста по вооружениям? Хайд никогда не давал повода сомневаться в том, что он делает, испытывает или ощущает. Его общий фон ни разу не подскочил до отметки «симпатии» в присутствии ни безопасника, ни пожарного. Инферно в такие моменты ощущал себя просто пустым местом, никчемным автоботом, которого могут позвать только в крайнем случае – когда нужно будет использовать криогеновую смесь. А это раз в декаду - не больше. Тайное желание несчастного спасателя росло и крепло, как разгорающееся пламя, и тушить его периодически приходилось весьма постыдным способом. Стравливать смазку самостоятельно, не прибегая к помощи тех, кому было забавно или просто не в тягость доставить такое удовольствие, было сложно. Во-первых, нужно было найти укромное место, которым по некоторым обстоятельствам стал склад боеприпасов, во-вторых – делать все приходилось быстро, полагаясь на идеальную систему гидравлических прессов и поршней. Ему ли не знать, что такое напор жидкостей в узких отверстиях? Как-то в один из обыкновенных циклов, Инферно прогуливался неподалеку от медицинского блока – Алерт запросил очередной отчет по общему состоянию и боеготовности команды протектоботов. Пожарный понимал, что дело это было не срочное, и что можно миновать «вражескую» территорию по радиусу просторного коридора, но любопытство и ревность подталкивали автобота решить этот вопрос именно сейчас. Сейчас, потому что, по словам Блюстрика, Айронхайд доставлен в ремблок с серьезным ранением. Инферно почти дошел до распахнутых настежь дверей, как увидел весьма любопытную для себя вещь. - Пожалуй, я проверю эти датчики самостоятельно, Фест Эйд. - Ладно, Рэтчет. Тебе виднее, - ворчит протектобот, складывая в свой медицинский кофр мелкие инструменты. Это не первый раз, когда военврач использует свое высокое положение, чтобы скоротать время с кем-то из пациентов. Фест Эйду хватает и того, что он может получить от гештальт-команды, а вот старшему врачу постоянно требуется разрядка, так как по большей части все его время уходит на ремонт и отладку оборудования. Инферно прячется за простенком и видит, как мимо в весьма бодром темпе шагает протектобот. Заглушив все свои средства опознавания, пожарник замирает на месте, стараясь не выдать своего присутствия. Ради Фест Эйда не стоило так стараться, он и так был поглощен своим раздраженным бормотанием по поводу некоторых непозволительных вещей на работе. Как только угловатая тень исчезает за поворотом, Инферно приникает аудио к закрывшейся двери, а за ней творится что-то очень не доброе. - Слушай, ну ты просто как маленький! - Рэтчет, - звучит спокойный и уверенный в себе голос. – Я тебе сказал, что с такими пожеланиями выздоровления не ко мне. Я сам. Спасибо. Не надо. - Если бы ты состоял в монашеском ордене, я бы ещё мог это понять, но твое углеволоконное упрямство меня не делает счастливым. Хорошо! Я согласен даже на пассив. Идет? - Нет! – звучит упрямый ответ, которому пожарник радуется как победе в битве с десептиконами. Моторный отсек выводит какую-то особенную довольную руладу, а энергон в магистралях бежит быстрее. Шансы на обретение такого партнера, как Айронхайд снова оживают. - Я дал обещание, и я его выполняю. Никакого коннекта, даже в медицинских целях. Иди к Смоукскрину – ему тоже досталось. Инферно почти отпрыгивает в сторону, услышав такие слова. Пульсация сменяется меланхоличной перегонкой не очень богатой смеси топлива. Что-то внутри сжимается до размеров микрочипа, и цифровой ряд в обработке простейшей информации начинает угнетать своим тупым бесконечным отчетом о текущем состоянии всех систем. Пожарный обреченно идет в сторону склада с оружием, где в секретном уголке за боеголовками и напалмом находится небольшой пятачок пространства, в котором он обычно отправлял свои интимные потребности. Айронхайд стал теперь настолько недостижимым и далеким, что даже сама мысль о коннекте с ним повергала спасателя в удрученное и неутешное состояние. Он так и не смог сосредоточится на чем-то приятном и распутном, чтобы опустошить резервуар, постоянно требующий сброса. Просидев пару часов в бесплодных попытках возбудить себя, пожарник сел посередине своего тайного убежища и обнял колени руками, положив на них подбородок. Через какое-то время он даже не заметил, что системы выбросили его в режим ожидания – автобот уснул. - Эй, парень! Здесь и тушить-то нечего, - растолкал его кто-то очень сильный. Загрузив оптику, Инферно со страхом поднял голову, увидев перед собой Айронхайда. - Прости, я просто здесь…думаю, - слегка запаниковал пожарник, выискивая вокруг себя порочащие репутацию доказательства своего непростого пребывания здесь. - Я тоже люблю здесь подумать, – понимающе кивнул Айронхайд, усаживаясь верхом на одну из боеголовок, да так, что продолговатый наконечник оказывается между его сильных бедер. Инферно пожирает это зрелище голодной оптикой, забываясь и отвлекаясь от мысли, что подобные фокусы специалист по вооружению не простил даже Рэтчету. - Эй, Огонек, с тобой все в порядке? – всерьез обеспокоился ветеран. – Не бойся, это муляжи. - В меня бы этот муляж, - неосознанно произносит Инферно, чем вызывает у Айрона немой шок. Он всерьез начинает думать о том, что парень задумал что-то не доброе с собой, раз так часто наведывается к складу. Ветеран вспоминает слова Рэтчета, их недавний очень горячий спор по поводу его – Хайда – угнетенного состояния, и чем его обычно можно снять в пределах базы. Айронхайд подходит к сидящему на полу Инферно, и тот с опаской вздрагивает при виде с такого близкого расстояния. - Не паникуй. Я просто хочу тебе помочь. - Помочь? – изумляется пожарник, не совсем понимая, что имеет в виду оружейник. Но последующие действия быстро расставляют все по местам, так как Айронхайд очень ловко со своего положения, грациозно и выверено валит Инферно на пол, осыпая его корпус поцелуями. Пожарный не верит в свое счастье, и только как-то беспомощно пытается высвободить свои руки из сильного захвата, но не тут-то было! Страсть, охватившая Инферно, заставляет показатели всех датчиков подпрыгнуть в заинтригованном ожидании слияния систем. - Ох, Хайд… пожалуйста… Айрон же думая, что его пытаются остановить, ласкает партнера с такой нежностью и таким проворством, что тот сдается без боя, широко разводя колени. Поля хаотично бомбардируют анализаторы, и, кажется, что спасатель напуган и вконец смущен происходящим, но порт до отказа заполняется смазкой, как только Айрон дотрагивается до гладкого обвода кольца глоссой. - О, Галактика! Айрон, пожалуйста… Инферно не успевает договорить, как новое восторженное чувство заполняет его. Он ощущает оргазмирующий всплеск в датчиках всех его систем, которые стремятся к нагрузке большей, чем просто статика и тактильные ласки. Ветеран мастерски улавливает этот момент и, подтянув к себе партнера, входит в него, синхронизируясь в ритмике его токов, угадывая моменты, в которые максимальное погружение и подача напряжения вызывали бы неисчерпаемый захватывающий восторг. Инферно отдавался полностью, крича и охая на все лады, что спровоцировало Айронхайда увеличить напряжение ещё на несколько пунктов. Атмосфера наполнилась летучими испарениями топлива и смазки, от чего становилось невыразимо душно и хорошо. Мех так распалился, что совсем позабыл о своей небольшой особенности – пенной пушке. Если не следить за уровнем давления и совсем позабыть об экстренном стравливании пены в резервуар, то может произойти кое-что весьма необычное. Айронхайд довел партнера до перезагрузки и, почти насладившись своей работой, стал дожимать последние крохи. Вот тут-то и случилось шикарное извержение, подобное вздыбливанию небольшого гейзера. На пиковой фазе удовлетворения пожарник выбросил из наплечной пушки обильную струю пены, которая фонтаном подпрыгнула к потолку. Но было уже не до разбирательств, так как блаженный оффлайн вынес Инферно на частоты перезагрузки, где уже не важно, чем и кем ты был. Когда сознание соизволило вернуться в недра программного обеспечения под гул заводящихся кулеров, Инферно с опаской загрузил оптику. Айронхайд, который по всем законам жанра должен был удивиться не меньше, чем сам пожарный, задумчиво вырисовывал пальцем на темном стекле сердечки. - Впервые вижу, чтобы так громко перезагружались, - улыбнулся ветеран, целуя фару Инферно. - И ничего красивее я точно ещё никогда не видел.