Спички, вымоченные в бензине

      — Что такое свобода? Можем ли мы честно признаться себе, что знаем, что означает данное слово? Способны ли мы осознать его так, как оно задумывалось создателем? Скорее всего, нет. Конечно, у нас, как у разумных существ, есть некие представления о свободе. О критериях, соблюдая которые, мы обретаем желанное чувство. Но, в самом деле, мы и понятия не имеем о том, что такое настоящая свобода, не только в выборе чего-то или кого-то, свобода от правил и норм, которые навязывают нам «мудрейшие». Свобода быть тем, кем ты желаешь быть, не скрывая своих истинных, подчас запретных мыслей и чувств, - закончив свой монолог, Ганнибал сделал глоток темно-пурпурного вина. Даже это, казалось бы, совсем простое и лишенное грации действие, он совершал иначе, чем любой другой человек. Лектер осторожно приподнял фужер, слегка раскачивая его на длинной ножке. Со знанием дела, как истинный гурман, он вдохнул аромат, а затем отпил небольшой глоток чудесного напитка. Со стороны могло показаться, что он скорее заигрывает с вином, чем поглощает его.       Наблюдавшему со стороны Уиллу вдруг подумалось о том, что Ганнибал, никогда и ни при каких обстоятельствах не жил бы обычной жизнью. Он просто физически не мог бы ютиться в маленьком домике на краю города, носить потрепанные джинсы или двухдневные рубашки. Нет, он бы этого не допустил. Кто угодно, но только не он. Слишком уж утонченным, возвышенным был Лектер. Способный восхитить всех и вся, словно божество, сошедшее к нам с древних икон, он излучал особую ауру, под которую попадали все члены его окружения. Грэм осознавал это, как нельзя четко, но именно сейчас он понял, как сильно попал под влияние своего доктора. А самое удивительное, что все это было предрешено еще с первой их встречи. Повстречав Лектера однажды, его невозможно было забыть. Уиллу стало немного грустно от факта, который раскрылся перед ним только сейчас. А ведь он был один из лучших в ФБР.       Грэм перевел свой взгляд на огонь в камине, в котором догорало последнее полено. Уиллу в голову пришла странная мысль, что он ничем не отличается от этой обугленной деревяшки, ведь ее уже, как и самого Уилла, было не спасти, она просела под влиянием могучей стихии. И даже потуши он сейчас огонь, полено не приняло бы обратно свою форму, точно так же, как и профайлер не смог бы стать прежним.       — Уилл, вы снова ушли в свои мысли, вам наскучило мое общество? — непринужденно спросил Ганнибал, присев в каминное кресло напротив.       — Нет, доктор Лектер, отнюдь, я с вами, — глухо произнес брюнет и добавил более тихо, – Даже ближе, чем вы думаете.       — Вас пугает эта близость? — Лектер внимательно смотрел на своего пациента, как охотник смотрит на дичь, ловя каждое движение, каждый полувзмах ресниц.       — Меня? — Уилл на минуту задумался, – Меня пугает то, что я чувствую. - Ганнибал слегка наклонился вперед, сокращая расстояние между ними, и спросил, не прерывая зрительного контакта:       — А что вы чувствуете? — Уилл сглотнул, прежде чем ответить на такой откровенный вопрос. К тому же, он и сам не до конца понимал, что чувствует, но все-таки ответил.       — Мне кажется, я столкнулся с мощной стихией, которая вот-вот поглотит меня. От этого мне страшно. — Ганнибал прищурил свой взгляд и кивнул в знак понимания.       — Как вам кажется, Уилл, с какой стихией столкнулись вы? — доктор Лектер задал вопрос и положил свою кисть на колено к профайлеру. С виду жест мог показаться абсолютно обыденным, словно дружеская поддержка или установление контакта для более откровенного диалога, но это только со стороны. Для самого Уилла это прикосновение означало нечто больше, словно по телу прошел заряд тока, ему показалось, что в комнате внезапно стало жарче, и даже его дыхание слегка участилось.       — Думаю, я столкнулся с огнем. — коротко ответил он.       — Вот как... — протянул Лектер, — Вы полагаете, что огонь сжигает вас или же он ваш союзник? — Грэм судорожно выдохнул и облизал пересохшие губы.       — Этот огонь, он хочет меня уничтожить, — Уилл прервался на полуслове, вскинул свой взгляд на Ганнибала и продолжил, — Он хочет, чтобы я сгорел заживо. - последнее слово далось Уиллу особенно уверено. Он ждал ответа, следующего шага своего психиатра, который, словно паук, ловко расставил сети, а сейчас, казалось бы, дергал за ниточки. Но в этой игре их было двое и, перетяни слишком сильно, Уилл бы сразу сорвался с места, готовый вызвать полицию или кого похуже.       — Мой дорогой Уилл, вы как всегда остро реагируете на слова, – начал свою прелюдию доктор, — Ваше воображение подчас потрясает, но иногда вы не учитываете другие варианты событий. – Ганнибал отодвинулся от профайлера, аккуратно покинув его личное пространство, обманчиво уступая, для того, чтоб Грэм мог немного расслабиться, а уж потом на него бы накинули удавку потуже, так, чтобы выхода не осталось.       Так полагал Уилл.       — Я вижу только один вариант, — пробубнил Грэм, судорожно просчитывая все недавние события и оценивая опасность ситуации. Он давно понял, что именно Ганнибал является Чесопикским Потрошителем и стоит за всем, что происходит в Балтиморе, но вот доказательства, их он пока не мог получить. Поэтому все еще подвергал себя, как бы сказала Алана, неоправданному риску, играя, возможно, в смертельную игру. С психиатром, которого боялись и уважали все элементы, всех сообществ.       — Вы не хотите их видеть, — продолжил Лектер, — Вам удобнее прикинуться жертвой. — доктор грациозно поднялся со своего кресла и, обойдя Уилла со спины, произнес:       — Что, если бы вы слились со стихией, разделили участь огня, — его голос стал будто бы еще глубже и загадочнее. Он нагнулся к сидячему в кресле профайлеру и полушепотом продолжил, – Если бы вы, Уилл, смогли быть теми спичками, что разжигают огонь? - горячее дыхание психиатра обдало шею Грэма и тот обернулся. Лектер одарил его загадочной улыбкой и отвернулся к окну, завешенному плотными шторами зеленого оттенка.       Уилл не понимал, что с ним происходит: с одной стороны перед ним был преступник до мозга костей, жестокость которого не знала границ, но с другой это был единственный человек, которому он открылся, который смог понять его. И тем более он не мог представить Ганнибала за решеткой, от этого ему становилось больно. Он не мог допустить, чтобы тот оказался в робе в грязной тюремной камере, совсем один.       Грэм вздохнул. Принимать решение было необычайно тяжело. На него давило абсолютно все: служба в ФБР, общество. Казалось, голова вот-вот разорвется на две части. Однако, влияние Лектера оказалось сильнее, желаннее. Уилл поднялся с кресла и прошаркал к доктору, стоявшему неподалеку. Профайлер положил руку ему на плечо, собираясь с мыслями. Он попытался найти точку, на которую смотрит его психиатр, но не смог понять что это, поэтому просто добавил:       — Я буду вашими спичками, Ганнибал. — не совсем так, как хотелось бы самому Уиллу, но он произнес роковую фразу. Голос подвел, дрогнул, но смысл не изменился от этого. Уилл принял его неправильное, но такое заветное предложение, присоединиться к нему. Доктор Лектер развернулся и одарил его удивленным взглядом, будто не веря в то, что Уилл только что ему сказал. Грэм понял, что звучал не слишком убедительно, поэтому, прокашлявшись, он, глядя глаза в глаза, повторил то, что хотел сказать довольно давно.       — Доктор Лектер, я буду вашими спичками. — уверенность Уилла коснулась и Ганнибала, только он словно устал от нее. От того, что ее пришлось так долго ждать, вести к ней, будто подталкивая к решению. Психиатр кивнул и прикрыл глаза. Словно собираясь с мыслями, наслаждаясь моментом, триумфом. Уже где-то на задворках сознания он уловил тяжелый вздох Уилла и еще одну фразу, предназначенную скорее для самого себя, чем для посторонних ушей.       — Да, я буду спичками… Спичками, вымоченными в бензине. – прошептал, словно в небытие, Грэм.       — Нет, - подумал Лектер, - Ты будешь моим кислородом, без которого не продержится ни одно пламя.