Фрагменты Хиггсбери

Есть множество причин, по которым этот мир сводил меня с ума. Одна из них - изоляция, я постоянно оставался наедине со своими мыслями. Это губило меня в том, нормальном мире, хотя там я всегда мог сбежать. Сидеть до последнего, месяцами игнорируя существование общества, но у меня были пути отступления. От одного осознания, что здесь их нет, пробегает холодок по коже. Здесь ничего нет. Порой я начинал звать его, выкрикивая до хрипоты имя во тьму, зная, что он слышит, молил о пощаде, шептал постыдные вещи, после чего непременно хотел умереть. Со временем я начал думать, что это безнадёжно, он просто не слышал или игнорировал меня. Но однажды кое-что изменилось. Я сорвал горло и в мыслях ругал себя за нестабильное поведение, не говоря уж о несдержанности. После всех произошедших со мной вещей были основания полагать, что достоинство, как и мораль и остатки рассудка, остались где-то в том мире, в моей лаборатории. Лёжа в прострации, я смотрел на небо, когда забвение наконец сошло. Внезапно понимая, что вечер уже клонился к ночи, в панике я начал копаться в вещах, нервно перекладывать всё с места на место и разжигать костер, хотя до полной темноты было ещё часа два как минимум. Думать о неминуемой ночи я начинал ещё в середине дня, до того мне было жутко, ведь в кромешной тьме этого мира произойти может всё что угодно. Мне не раз удавалось убедиться в этом на собственной шкуре, и я не готов был еще когда-либо это вынести. Я не слышал шагов, но увидел его боковым зрением, мне стало не по себе. Не из-за того, что это Максвелл, а потому, что если кто-то пересекает зону твоего лагеря после наступления темноты, ничего хорошего это не сулит. - Чем я могу быть обязан, господин учёный? - в последних словах я уловил явную издёвку. И вообще, голос его был перенасыщен нездоровой радостью и какой-то торжественностью, видимо, демон давно планировал этот визит. На свой счёт я уже начал сомневаться. - Что я должен сделать для того, чтобы всё стало как прежде? - со злостью выпалил я, почувствовав себя глупцом, загадывающем желание при виде падающей звезды. Другого шанса может и не быть, и ты лихорадочно перебираешь в голове что там тебя волнует больше всего в жизни. Выглядело глупо, отчасти из-за того, что мой голос предательски дрогнул. Он ухмыльнулся и начал мерить шагами лагерь, прохаживаясь вокруг меня, часть его при этом постоянно оставалась в тени. Двуличный обманщик, даже сейчас он не может полностью выйти на свет. Я молча наблюдал за тем, как он ходит вокруг, осматривая плоды моего труда и, видимо, не спешит отвечать на вопрос. - Вот поэтому я вас и выбрал, я знал, что вы справитесь, ведь вы специалист в этом деле, господин учёный, - Максвелл похлопал рукой по построенной мною алхимической машине, и та издала громкий, гулкий звук. Экий кретин, он что, оглох? Какое дело ему до моей машины? Если бы не он, не пришлось бы строить весь этот хлам! - Если вам нужен был специалист, то боюсь, мне придётся разочаровать вас: я не психиатр, - медленно выговариваю я. - Отличная шутка, мистер Хиггсбери. А вы за словом в карман не лезете, верно? - оживлённо и как-то нервно сказал он, заулыбавшись. Выражение на моём лице, видимо, всецело выражало отношение к ситуации. Максвелл даже, кажется, немного оробел. - Меня другое интересует, - вскинув брови, я покосился в его сторону. Он приблизился, и теперь я мог рассмотреть его лицо. - Освобождение. Да, я знаю, - опустил голову демон, будто огорчённый тем фактом, что жизнь в мире кошмаров не импонирует мне. - Вы должны найти меня, чтобы что-то изменилось. Я думал, вы понимаете это, господин учёный, - сказал он после паузы. "Господин учёный" теперь звучало скорее печально, чем саркастично. - И я не хочу лишиться тех ошмётков рассудка, что у меня остались, когда наконец доберусь до цели, - вскинул брови я. Он издал шипение, похожее на смешок, и посмотрел на меня странно блестящими глазами: - Дорогой мистер Хиггсбери, вы даже не можете представить себе, как дорого вам придётся заплатить за билет обратно.