***
Поздний вечер. Полупустынные коридоры базы. По правде сказать, Тэтчер уже и не помнит, что делал там, в столь поздний час. Когда он был маленьким, то любил сидеть около льда, вглядываясь в его гладь. Ему это несказанно нравилось. А недавно он стал замечать себя за очень интересным делом. Он наблюдает за фигуристами. И там, в этой группе, с утра пораньше катается его предмет раздумий. Нравилось ему, что ли, это. Заходя на трибуны, он заметил сгорбленную фигуру. И благородный Тэтчер отправился на помощь. Хотя, лучше бы сидел в номере. Она сидела на трибуне, одетая в светлые джинсы и тоненькую чёрную водолазку, обнимая себя руками. Холодно. Демко же в своём спортивном костюме, казалось бы, не должен был замерзнуть, однако, стоило взглянуть на дрожащую от холода фигуристку, как всё тело хоккеиста покрылось неприятными мурашками. Холод проникал не только под одежду, но и забирался в сознание, заставляя мысли встрепенуться. Вот что он может сейчас сделать? Вытянув шею, чтобы убедиться, что это действительно она, медленно Тэтчер подошел к той трибуне. Кепка с кленовым листом — ещё бы. Конечно, не обознался. Слова застряли на языке, сейчас бедный вратарь пытался подобрать какие-то добрые, не обижающие слова. Но в голове, как назло, крутилась лишь фраза Энтони. Игнорировать? Деликатно поговорить? Звонок другу, пожалуйста! Сейчас в его голове было всё. Он даже вспомнил, почему вчера проснулся. Всё просто. Айкел уснул с включенным телевизором, который какую ночь подряд работал в пустую. На экране почему-то желтый гусь разучивал алфавит, надеясь, наверное, что его смотрят дети, а не огромные кудрявые блондины — фавориты драфта, как никак. — Тесса? — Наверное, это он сказал для себя, чтобы развеять сомнения. Девушка обернулась, и он узнал в ней Тессу. — Что ты тут делаешь? — Она плакала. Вратаря не проведёшь. — Ничего. Тэтчер встал как паровоз, Тесса, пытавшаяся сбежать от него, лишь от бессилия толкнула ладонями в грудь Тэтчера. Но он, стоя как амбразура, даже не пошатнулся. — Подожди, — Он начал снимать с себя олимпийку, на что бедная Тесса представила себе сто вариантов, что с ней сделает этот американец. — Держи, — он протянул ей олимпийку, оставаясь в одной футболке. — Не надо, — Тесса инстинктивно протянула руку, но затем одёрнула её. Она вернула руки в исходное положение и провела ладонями снизу вверх, стараясь согреться. Тэтчер с улыбкой оглядел её, как будто его взгляд мог его согреть. — Господи, во имя всего, отбрось свои принципы, иначе первенство Канады проведешь на койке, — скучным тоном вымолвил Демко. — Да и тем более, я действительно хочу помочь тебе. — В каком смысле? — грубо отчеканила девушка. Он закатил глаза. Все они там в своей Канаде такие… отмороженные? Действительно. Он стоит перед ней, предлагает свою вещь, а она ещё отнекивается. — Я вижу тебе холодно, — Тэтчер, который и сам порядком замёрз в футболке, уже хочет кинуть эту кофту фигуристке под ноги. — Или я тебя сейчас сам одену. Она морщится, глядя на него. Дорожки от слёз неприятно жгут кожу, волосы липнут к мокрому лицу. Так ещё и холод собачий… — Что? — она старается улыбнуться, но выглядит, со стороны, наверное, ужасно. — Попробуй. Она, вытирая дорожки слёз, стоит, почти не двигаясь. Явно, что сказанное ранее — лишнее. И куда теперь деться от махины в два метра ростом? Эх, как много вопросов, но так мало ответов. Тесса пытается идти назад, но ноги, будто не свои. И в организме происходит борьба. Сегодня она упала. На льду. При всех. Это то, чего она боялась. И Тэтчеру, наверное, не понять. Он наивно полагает, что все девушки плачут из-за пустяков. Глупый. Ему-то со своей весовой категорий и ростом, ничего не стоит ухватить девушку за талию, прижав к себе. Неприязнь… она пропадает. Они сжимает его руку, потому что висит над землей в паре сантиметров, а второй пытается ударить вратаря, но из этого мало что выходит. Так близко, что она чувствует его горячее дыхание на своей шее. И девушке казалось, что пространство сдавливает их, и вот-вот рухнет потолок, так трудно было дышать. Бедная Тесса думала, что в ее голове поджигают фитили, и из ушей посыпятся искры от фейерверков. Близко. Единственное, что осталось в её голове — это другое чувство. И теперь ей даже жарко. — Ой, ну мы потом зайдем, — раздаётся голос Айкела. — Пошлите, ребята. — Зачем? — Сонни Милано, который редко видел такие милые парочки, которые через пять минут начнут ругаться. — Чтобы ты спросил, — Энтони выталкивает ораву в коридор. Резкий грохот. Мат. Тэтчер даже отпускает Тессу, на что та облегченно выдыхает. — Им стоило сказать, что там швабра и ведро с водой. — Однозначно, но это весело. — Они тебя побьют же… — Беспокоишься? — Ещё чего удумал! На самом деле беспокоиться. С их первого знакомства. Вдруг ему шайбой куда-нибудь прилетит? Это больнее, чем падать на спину с трудной поддержки. Наверное. И за их ссорами скрываются истинные чувства. Да что за бред? Если до этого и сам Тэтчер видел хладнокровную Тессу, которая вечно издевалась над ним и частью Американской сборной, то теперь перед ним стояла другая девушка. Правда, что ночью все другие? Вероятно. — Я тебе потом тебе верну, — она, пользуясь замешательством парня, аккуратно его отталкивает, уходя. «Я Тесса. Очень приятно. Или отвратительно!» Тэтчер помнил всё. Даже первое знакомство. Да он помнил каждый разговор, каждую колкость. Только теперь становилось обидно за всё сказанное.***
Поздняя ночь. — Тэтчер, во имя Макдэвида, ну, перестань ты ворочаться, — буркнул Энтони Деанджело, которому мешали спать. Вратарь резко встал с кровати, накинув на себя куртку, вышел в коридор. Энтони, который вообще ничего не понимал, тоже собрался вслед за вратарем, но был перебит Айкелом. — Только двинься, зараза такая, я тебе ногу сломаю. Дважды. — выдал Джейк. — Тебя что, никогда ночью один влюбленный придурок не будил? — парирует Энтони. — Ежели нет, тогда добро пожаловать в мир большинства. Или у фаворитов драфта всё иначе? — Ага, и что-то этот мир мне совсем не нравится, — Айкел сам того не желая, улыбается в подушку. Хорошо, что этого никто не видит. — Восемнадцатилетний дуболом. На этом и разошлись. Тэтчер же направился в сторону льда. Спать не хотелось. Жутко хотелось посидеть на трибуне, вглядываясь в прозрачность льда. Побыть одному.***
Тесса, погружаясь в чтение книги, укуталась в олимпийку Тэтчера. Та пропахла его одеколоном, который поначалу заставил девушку закашляться, но потом она свыклась, и теперь аромат был очень приятен. Три часа ночи. Почему бы не лечь спать? Она откладывает книгу в сторону, прислушивается к шорохам за дверью. Кто-то идет. Она слышит, как этот объект напевает какую-то песенку на английском, присвистывая. Жуткая фальшь. Она выходит из номера, оглядываясь. Вратарь куда-то убежал. Но она видит его тень, поэтому идёт за ней. Лёд. Однозначно. — Тэтчер, — шепчет, окликая вратаря. — Ой, блин, — он спотыкается, чудом удерживаясь на ногах, и не слетая со ступеньки. — Тесса, ты чего не спишь? — Я обязана перед тобой отчитываться? — И вновь колкость. Тесса моментально краснеет, достигая цвета куртки, в которую одет Демко. — Прости, пожалуйста, — она походит к Тэтчеру, присаживаясь рядом с ним. Она снимает олимпийку, протягивая её вратарю. — Вот, на. Спасибо. Тэтчер, на пару секунд задумавшись, притягивает канадку за олимпийку к себе. Это точно не ненависть. Они оба это знают… Как теперь быть? Что делать? Но пока это их не волнует. Они хотят жить сегодняшним днём. Этой ночью. — Тебе не холодно? — Тэтчер отрывается от девушки, снимая с себя куртку и протягивая ей. — Спасибо, — смеётся она, прижимаясь к вратарю как можно крепче. У каждого из нас в жизни есть люди, без которых мы не представляем своего существования. Сама мысль о том, что они могут исчезнуть, приводит нас в ужас. Мы слепо любим их и готовы бесконечно долго закрывать глаза на их ошибки и проступки.