Снежное проклятие

Стейн ненавидел все оттенки белого цвета. Его с легкостью могли вывести из себя даже крупные хлопья снега. Бестелесные и светлые, они взывали к омерзительным воспоминаниям о ее коже. Меж тем, несмотря на лютое негодование, Валет Червей до назойливой ломоты в висках наблюдал за причудливыми танцами вестников зимы. Ее вестников. Когда златокудрая девчонка в очередной раз покидала пределы Страны Чудес, изумрудные поля и непроходимые леса покрывались слепящим саваном. И в очередной раз мужчина, сжимая зубы чуть ли не до скрипа, взирал на неумолимый приход тошнотворного времени года. Как бы отчаянно Стейн не пытался забыть образ, неотвратимо преследующий его с самого детства, - тщетно. Тогда его юношеские порывы были так неукротимы и ясны, а стук обезумевшего сердца не заглушали даже смешинки кремовых туфелек на маленьких ножках будущей королевы. Мирана. Безупречная до кончиков матовых ногтей, она радостно носилась с группкой хорошеньких фрейлин по бесконечной бальной зале. Что послужило причиной столь бурного веселья, Валет не знал. Да и желал ли он, поглощенный волшебным зрелищем, ведать подобную чепуху? Нет. Странное видение явилось перед темноволосым мальчиком - сплетение самого чистого полудня и горячего бархата безлунной ночи. На лишенном румянца личике - пылающие потусторонним пламенем черные очи. Они так отчаянно красивы, что Стейну на миг делается несколько дурно. Когда мягкий взор обращается на него, долговязого подростка, замершего в немом благоговении, нечто неуловимо-женское мерцает в бездонной глубине глаз принцессы. Темно-алые губы, точно напоенные летним соком вишни, растягиваются в озорной улыбке маленького чертенка. - Что должен сделать этот фант? - еле сдерживая смешок, восклицает белокурая подруга принцессы. Ловкие руки выуживают из пестрой шляпы белоснежный атлас прелестной ленточки. Мирана морщит носик, будто бы всерьез раздумывая над столь сложным вопросом, но сдается под натиском нетерпения: - Пусть счастливица подарит этому юноше поцелуй! Среди девушек раздаются одобрительные шепотки, а спустя миг - заразительная волна смеха. - Ваше Высочество, кажется, эта ленточка принадлежит вам? Принцесса изящно поворачивается в сторону откровенно веселящихся фрейлин и, к большому удовольствию последних, заливается бледным румянцем. - Что ж, - медленно начинает она, делая несколько шагов в сторону оторопевшего Валета, - правила игры одинаковы для всех. Принцессы не исключение. Высокий мужчина вздрагивает от колючего холода - ненавистный снег несет с собой не только тошнотворные воспоминания, но и нечеловеческий лед августейших кистей. Они ледяные, эти полупрозрачные пальцы, верно? По крайней мере, он страстно желает помнить их такими. Неживыми, как белый воск дворцовых свечей. И темные губы... Они сладки, как самый смертельный яд. И горячи, как душная летняя ночь. Горячее мнимой ненависти в черном сердце Стейна. Горячее его желания видеть ее сломленной. Валет презирает белый цвет. И более всего ненавидит себя за слепое желание оставить неправильно-снежные розы нетронутыми кровавой краской.