Sorcery

Я никогда не понимала, сколько всего происходит в мире. Я никогда не понимала, почему моя мать стала жертвой аварии из-за пьяного водителя, но мой отец рассказал мне, что она сделала все, что было в ее силах, чтобы быть лучшей матерью и женой. Она не заслужила этого. Я никогда не понимала, почему проблемы с сердцем именно у меня. Мой отец часто беспокоился поэтому поводу, но я всегда говорила ему, что это не его ошибка. Люди рождаются с такими пороками иногда, и я стала одной из них. Я никогда не понимала, почему мы не навещаем родственников по праздникам. В прошлом году мы провели День Благодарения заказав пиццу и посмотрев фильм. Каждый раз, когда я спрашиваю его об этом, он говорит мне, что у нас не особо приятные родственники, поэтому мы не общаемся с ними. Я никогда не понимала многих вещей в жизни, но это не значит, что я не наслаждалась ею. Поправка: я наслаждалась жизнью большую часть времени, но не сейчас. Не тогда, когда отец собрал вещи и объявил, что мы едем из центра неизвестности в Вашингтон, чтобы я могла, цитирую: «расслабиться и дать сердцу шанс немного подлечиться, чтобы все не стало хуже, чем сейчас». На самом деле я должна научиться расслабляться, или проблемы настигнут меня и мое слабое сердце. Мой отец всегда был моим личным сторожем с тех пор, как я помню себя, и его обязанности были от походов в магазин за продуктами до убеждения в том, что я приняла все мои таблетки, и устройства на работу в больницу. Он устроился туда тогда, когда я стала достаточно взрослой, чтобы позвонить в 911, если со мной что-то не так. Должна сказать, я собиралась позвонить в 911, чтобы рассказать им, что я умираю со скуки, сидя на переднем сидении старого грузовика отца. Никто не сможет рассматривать фотографии в альбоме так долго и не заскучать. — Нам так нужно ехать? — я спросила у отца, верно, тринадцатый раз за то время, пока мы находимся в машине. Марк Лэйн, 47-летний мужчина с еле заметной сединой в волосах и морщинками из воспитания ребенка в одиночестве, кивнул. — Да, Мира, это необходимо. Ты же знаешь, что я поставил твое здоровье на первое место, — он вздохнул, и я отклонилась на сидение. — Я хорошо чувствую себя. С моим здоровьем все хорошо. Нам не нужно ехать в Вашингтон из-за моего сердца, — я знала, что у нас не было достаточно денег для переезда. Мы едва оплачивали счета и таблетки. Отец сказал, что мы останемся в домике друга семьи возле леса. Путешествие «все включено», как назвал это папа. Я смотрела в окно на мелькающие деревья. Мы все дальше и дальше отъезжали от старого дома. Мы были уже в Калифорнии, близко к месту назначения. Я пыталась смотреть на все со светлой стороны. Пальцы невольно потянулись к кулону в виде сердца, который висел у меня на шее. Отец дал мне его, когда я была маленькой, сказав, что с ним связаны особые события. Он сказал, что этот кулон показывает всю любовь его и моей мамы ко мне, а светящаяся часть показывает любовь мамы к нам обоим, несмотря на то, что ее нет с нами. Он рассказывал, что сияние никогда не потухало, и это значит, что кто-то всегда любил меня. Я никогда не снимала его. Я коснулась металла, прикусив губу. Может это шанс на новое начало? Может, это новое начало, где я, наконец, смогу повзрослеть и начать контролировать свою жизнь. Мне уже девятнадцать, и я не нуждаюсь в чужой заботе. Мое детство было очень одиноким. Я училась на дому с отцом, и у меня никогда не было друзей. Знаю, отец пытался дать мне самое лучшее, но я все еще мечтаю о нормальной жизни. Без проблем с сердцем, с обоими родителями, с друзьями и парнем, в которого я бы была влюблена. Но я не была обычной девушкой. Я же Мира Лэйн, и моя жизнь должна быть такой. — У тебя проблемы со здоровьем, Мира. Я думал о том, что будет лучше для тебя, довольно долго, — вздохнул отец. — Я хорошо чувствую себя. Я принимаю таблетки и не делаю ничего уже давно. Почему мы не можем остаться в Санта-Фе? — спросила я, упрямо скрестив руки на груди. Папа говорил, что я унаследовала упрямство мамы, и он всегда шутил, что никогда не мог победить маму в спорах. Он рассказывал, что она буквально могла читать его мысли, прежде, чем он начинал говорить. — Почему мы не можем поехать в Вашингтон? — спросил отец, ехидно улыбнувшись, когда заметил, как я была раздражена. Он знал, что я ненавидел, когда он отвечал на мой вопрос еще одним вопросом. — Давай же, малышка. Это будут хорошие перемены в жизни. — Единственные перемены здесь — это деревья и вода. Много-много деревьев и воды, — я закатила глаза, и папа усмехнулся. — Тогда ты можешь веселиться и снимать воду и деревья, — он посмотрел на меня, улыбнувшись. — Я куплю тебе еще кассет для твоего полароида и дополнительную флеш-карту для фотоаппарата. Я приподняла брови. Я никогда не могла устоять перед такими предложениями. — Вы предлагаете интересную сделку, мистер Лэйн, — я пошутила, прежде, чем стать серьезной. — Но, я думаю, мне нужно немного больше, чтобы согласится. Отец изобрази задумчивое лицо, проведя пальцами по подбородку. — Мы можем приготовить твои любимые блюда на ужин. Я улыбнулась, протянув ему руку. — Идет.

***

В Вашингтоне было так, как я ожидала. Деревья, вода, и еще больше деревьев и воды. Ночь уже наступила в Брайарвуде, где жил друг отца. Здесь был небольшой ресторанчик и заправочная станция. Полицейский участок и волонтеры следили за городом, население которого было меньше трех тысяч. Продуктовый магазин и небольшой цент первой помощи стояли у дороги, и я сразу нашла ответ на мой вопрос: где будет работать отец. Последнюю больницу я видела в Сиэтле, что объясняет, почему в городе, находящимся в пятнадцати милях оттуда, есть только центр первой помощи. Вдоль дороги располагалась небольшая линия магазинов, предлагающих все от одежды до предметов ухода за животными. Теперь я знаю, где я буду проводить все свободная время, пытаясь восстановить годы потерянной юности. Еще несколько миль, и небольшой грузовик скрылся в лесу. — Разве здесь не красиво? — спросил отец, когда мы приехали к дому. Я не хотела расстраивать его, поэтому согласилась. — Да, красиво и спокойно. Он не тратил время, чтобы припарковаться, и сразу вышел из машины. — Давай же, малышка. Не хочешь посмотреть на наш новый дом? В доме, верно, не так много мебели, но он кажется довольно уютным. Там есть камин и благопристойная кухня. В доме два этажа, поэтому моя комнату будет наверху, а отца — внизу. Спасибо Господи за две ванные, потому что я ни в коем случае не согласилась бы делить ванную с отцом. Когда я осмотрелась на втором этаже, я была поражена. Здесь был балкон со стеклянными дверями, которые вели в мою комнату, из которой виднелся лес. На балконе стоял стул, где можно было посидеть в тишине и сделать несколько фотографий. Луна освещала небо. Я сделала глубокий вдох, посмотрев на лес, который будет моим домом неопределенное количество времени. Здесь красиво и естественно, что отличается от шума и пыли шумного Санта-Фе. Когда я взглянула на звездное небо, я едва улыбнулась. Там не было облаков, и звезды сияли красивым светом. Я обхватила пальцами подвеску на шее так сильно, пока не почувствовала металл, впивающийся в ладонь. Зеленое сияние было таким сильным, что, несмотря на мою хватку, я видела его. — Кажется, это наш новый дом, мама, — тихо произнесла я, зная, что человек, с которым я хочу поговорить сейчас, не слышит меня. Но глубоко внутри, мне показалось, что она слышит, когда звезды надо мной засияли ярче, чем бриллианты.