***
− Как он? – нарушил молчание Киллиан. Эмма от неожиданности чуть не вздрогнула, но сдержалась. − Деревянный мужчина-мальчик, − продолжал Крюк, глядя прямо перед собой. – Как ты думаешь? − Не очень хорошо, − помедлив чуть, ответила Эмма. − Ты переживаешь за него? – Киллиан старался вести себя непринуждённо, но раздражение отчётливо проглядывало. − Да! – резче, чем следовало, ответила Свон. Крюк хмыкнул и замолчал. Эмма засуетилась. − Ох, Киллиан, − она старалась говорить убедительно и молила Бога, чтобы не покраснеть. — Сейчас не время ревновать. − С чего бы мне вдруг ревновать? – нарочито весело усмехнулся Крюк. — Хотя я знаю твою тягу к мужчинам в кожаных куртках. − Он просто друг. – Эмма улыбнулась, как ей показалось, вполне искренне. − Да, конечно. Она его не убедила. Эмма лихорадочно вспоминала, что ещё можно сказать. − Понимаешь… помнишь то видео? — она так обрадовалась, что вспомнила, что едва не засмеялась. Ночной хмель ещё не выветрился. — Которое я тебе показывала, то, что из приёмной семьи? − С твоей подружкой? − Её звали Лили. — Эмма старалась не смотреть в глаза Киллиана. — Она была моим первым и самым близким другом. А я оттолкнула её навсегда. — Это была чистая правда. — И после этого я… не научилась дружить. — Это тоже была правда. Свон облокотилась на плечо Крюка. — Август стал редким исключением. — Эмма смело подняла глаза на мужчину. — Поэтому он мне так важен. И больше ничего. Честно. — В этот момент она сама поверила в то, что говорила. Киллиан, всё это время её внимательно слушавший, усмехнулся. У Эммы отлегло от сердца. Он поверил! В этот момент лицо Джонса как-то странно напряглось, словно он почувствовал опасность. − Эмма. — Он резко повернулся к окну и отодвинул занавеску. − Что? — Свон посмотрела туда, куда смотрел пират, и в этот же момент Сонное Заклятие накрыло их. «Я не врала, − успела подумать Эмма, отключаясь. — Август мой друг. Близкий друг».Часть 1
31 марта 2015 г. в 15:10
Эмма с Августом потихоньку вышли из квартиры Прекрасных и медленным, неспешным шагом направились вдоль главной улицы Сторибрука. Они шли и разговаривали обо всём на свете. Август наконец смог рассказать Эмме то, что хотел сообщить ещё год назад, будучи превращённым в дерево, когда хотел предупредить город о Тамаре. Хоть это было теперь уже и неважно, Свон всё равно выслушала рассказ Пиноккио о событиях годовой давности. Она скучала по этому, по его рассказам, которые Август неизменно сопровождал милой, заразительной улыбкой. Находясь с ним, Эмма отдыхала, ведь последнее время у неё было мало возможности отдохнуть. И с Августом было легко. Этой лёгкости в общении Эмма не чувствовала уже давно, с того самого момента, как открылось, что её подруга Лили на самом деле обманывала её. Эмма чувствовала в Лили родственную душу, но даже это не смогло заставить её простить подруге обман.
Август тем временем закончил рассказ и посмотрел на Эмму.
− Теперь твоя очередь рассказывать, − Пиноккио перевёл дух. – Выкладывай, что у нас в городе происходило, пока меня не было?
− Ты всё это время был в городе, − улыбнувшись, ответила Эмма.
− Быть-то был, но вот только не в том качестве, в каком хотелось бы, − возразил Август. – Я был маленьким мальчиком, которого интересовали совершенно другие вещи, чем меня взрослого. Тем более Марко был действительно хорошим отцом, поэтому не рассказывал мне и половины того, что творилось в Сторибруке. Не хотел меня пугать, и за это я ему благодарен. – Август немного помолчал. – Но краем уха я всё-таки слышал, что у нас в городе побывала Снежная Королева. Расскажи, что она тут делала? – Пиноккио выжидающе посмотрел на Эмму, продолжая улыбаться.
− Ну хорошо, − ответила Свон. – Но история длинная и печальная, разве такими делятся друзья после долгой разлуки?
− Какими угодно. Давай, начинай, мне же интересно. – Писатель шутливо толкнул Эмму плечом.
Свон, усмехнувшись, толкнула его в ответ и начала рассказывать о том, как они с Киллианом попали в прошлое и наворотили там кучу дел, но сумели-таки их исправить, вернулись назад, прихватив с собой магическую урну с пленной Эльзой внутри. Август слушал её рассказ очень внимательно, изредка переспрашивая неясные ему моменты. Эмма вдохновенно описывала дождь из осколков разбитого зеркала, даже не тяготясь лёгкой грустью, которую вызвали воспоминания об Ингрид и Эльзе.
Увлечённая разговором, Эмма даже не заметила, как они дошли до конца главной улицы Сторибрука. Очнулась она только тогда, когда они с Августом почти что уперлись носами в витрину одного из магазинчиков, разбросанных по всему городу. Эмма подняла взгляд и прочитала вывеску.
− Магазин элитного алкоголя? – Эмма с удивлением повернулась к Пиноккио. – Вот уж не думала, что такой есть в Сторибруке. Мне всегда казалось, что бабуля Лукас и Реджина достают выпивку прямо из воздуха.
− Чтобы достать что-то из воздуха, надо чтобы это «что-то» где-то существовало, − заметил Август. – Зайдём? – он сделал приглашающий жест.
− Я даже не знаю, − замялась на мгновение Эмма, но Август, усмехнувшись и не обращая внимания на её замешательство, приобнял Свон за плечи и, открыв дверь магазинчика, аккуратно впихнул женщину внутрь.
Эмма хихикнула. Так вольно с ней уже давно никто не обращался. Киллиан вёл себя осторожно и нежно, стараясь, чтобы она забыла о его прежнем противном пиратском характере и о том, как вызывающе на первых порах он себя вёл. Август же был весел и не церемонился. В разумных пределах, разумеется.
Из магазина они вышли через пару минут, причём Август нёс в руке пакет с фирменным клеймом хозяина магазинчика, которым оказался кто-то из родни эренделльского Оукена, о котором Эмме рассказывала Анна. Отойдя от магазина на пару метров, Август извлёк из пакета его содержимое: бутылку недорогого, но превосходно виски.
− И как же мы будем его пить? – спросила Эмма, глядя на то, как Август собирается открывать бутылку. – Стаканчиков-то нет.
− А мы попьём так, из горла, − Августа, казалось, веселила вся эта ситуация. Ещё бы, подумала Эмма, столько времени провести ребёнком, а до этого деревом.
− Ты это серьёзно? − подняла бровь Эмма. – И как это будет выглядеть?
− А ты что, Эмма, раньше никогда не пила виски прямо из бутылки? – спросил Август, мучаясь с крышкой.
− Ну… бывало, − замялась Свон, вдруг вспомнив Нила, но быстро отогнав от себя воспоминание. Ни к чему тревожить мёртвых.
− Вот и хорошо, − ответил Пиноккио. – Я вот тоже не брезгливый. – Он, наконец, осилил крышку и открыл бутылку. Эмма сразу почувствовала характерный запах виски, разлившийся в ночном воздухе. Она даже не заметила, как наступила ночь. – Дамы вперёд, − Август протянул Эмме бутылку.
− Решил проверить на мне то, что купил? – усмехнулась Свон, поднося сосуд ко рту и делая глоток.
Виски приятно обожгло рот и устремилось вниз по пищеводу, создавая приятное, покалывающее чувство. Эмма невольно вздрогнула, почувствовала лёгкую горечь во рту и снова сделала глоток. Август с улыбкой наблюдал за ней.
− Теперь моя очередь, − писатель взял бутылку из рук Эммы и отпил. – Неплохо, − резюмировал он, вновь передавая виски Свон. – Если это магия, то весьма недурная.
Они снова двинулись в путь, передавая друг другу бутылку виски. Эмма с наслаждением пила приятную жидкость, не жалея об отсутствии стаканчиков. Происходящее было так приятно, что у Эммы даже закружилась голова, и она была вынуждена ухватиться за Августа, чтобы не упасть. Тот лишь усмехнулся и заметил, что ей, должно быть, не следует больше пить, но Свон лишь засмеялась и сделала ещё один глоток. Она почувствовала, как рука Пиноккио легла на её талию, но Эмма не сделала ни малейшей попытки её сбросить, настолько нежно и приятно было это прикосновение. А главное, Август, похоже, даже не думал приставать к ней, даже после того, как она поцеловала его в хижине Голда. Эмма подняла руку и осторожно, как бы пробуя, положила её на спину Августа. Он тоже не отстранился, и она осмелела, улыбнувшись. Так они и шли, обнявшись, по боковым улочкам города и вскоре оказались на набережной. С моря дул прохладный ветерок, доносивший запах соли, ночную тьму рассекал свет фонаря, установленного на пристани, рядом с которой тихо покачивался на волнах «Весёлый Роджер». Эмма с Августом остановились и, облокотившись о перила набережной, стали смотреть в тёмную морскую даль.
Эмма первой нарушила молчание, в котором они прошли от самого магазина с виски, которое уже почти иссякло.
− Спасибо тебе, Август, − она посмотрела в его ясные глаза. – Спасибо, что вытащил меня на эту прогулку. Она была мне очень нужна. Я сижу безвылазно в Сторибруке, и чем дальше, тем больше проблем появляется. – Эмма вдруг решила излить писателю душу. Хмель уже ударил ей в голову, хотя она вовсе не чувствовала себя пьяной. Просто сознание сделалось таким свободным и лёгким, страхи и сомнения, обуревавшие Спасительницу, притухли. – Сначала Ингрид, которая оказалась моей приёмной матерью, которую я даже не помнила, а когда вспомнила, ничего, кроме боли и страха не почувствовала. Потом эти три ведьмы, вкупе с Тёмным, которые неизвестно что сделали бы с тобой, не сумей Реджина передать нам весть. Но вообще, меня не это тревожит. – Она оглянулась и доверительно понизила голос, так, что Августу пришлось наклониться к ней. – С недавнего времени мне кажется, что мне все врут, что-то от меня скрывают, недоговаривают. И самое обидное, что я подозреваю во лжи своих родителей. – Эмма умоляюще посмотрела на Августа. – Они всегда были для меня светочем в тёмном царстве, а теперь мне кажется, что они врут. – Свон всхлипнула. – Боги, Август, скажи, что это не так! – И она дала волю слезам.
− Тише, тише, Эмма, всё в порядке, − ласково и несколько оторопело проговорил Август, привлекая к себе женщину, нежно проводя рукой по её волосам и спине. – Всё хорошо, тебе просто показалось. Если хочешь, − добавил он, − завтра пойдём к твоим родителям и всё выясним.
− Хочу, − Свон отняла мокрое лицо от его груди. – Хочу.
Август даже не заметил, как её губы прикоснулись к его губам в робком, несмелом поцелуе. Мгновение он был ошарашен, но через секунду уже сам целовал Эмму, крепко прижимая её к себе, пропуская между пальцев её длинные светлые волосы. Свон отвечала на поцелуй со страстью, как будто голодная, обвивая руками шею Пиноккио.
− Поехали к тебе, − тихо и хрипло проговорил Август, когда они оторвались друг от друга.
− Ко мне нельзя, у меня дома родители и маленький брат, − прошептала слегка заплетающимся языком Эмма. – У тебя же есть дом, а Марко спит крепко. – Она снова подалась вперёд, припадая ртом к губам Пиноккио.
− Значит, к Марко. — Август отбросил сомнения.
Эмме самой было непонятно, как им удалось пробраться в дом незамеченными. Ей казалось, что и она и Август производят столько шума, забираясь по карнизу в окно бывшей спальни Пиноккио, что должен проснуться весь Сторибрук, не то что Марко. Однако плотник не проснулся, а Спасительница и Пиноккио всё же залезли в окно, правда Эмма умудрилась зацепиться ногой за подоконник и повалиться в комнату, давясь смехом и разбив при этом горшок с цветком. Август завалился следом. Они вместе лежали на полу, тихо смеялась своей неловкости и комичности ситуации.
− Так бывает только в плохих фильмах, − наконец проговорила Эмма, утирая выступившие слёзы тыльной стороной руки.
− Значит нам повезло, что мы не герои плохого фильма, − рассудил Август, поднимаясь.
Эмма поднялась тоже и тут же пошатнулась, очутившись при этом в объятиях Пиноккио. Он снова поцеловал её. Эмма, отвечая на поцелуй, положила руки на плечи Августу, стягивая с него куртку. На секунду в сознании промелькнул Крюк, а затем Нил, но они тут же растаяли, словно и не появлялись. Через мгновение куртка самой Эммы полетела в сторону.