Лучше, чем в детстве

Осень в Дании - чудесное время. Вокруг теплое разноцветье, а палая листва пахнет чаем, который так любит Кевин. Звуки приглушены, стали интимными. В такой атмосфере хочется говорить только самые важные слова для самых важных людей. Кевин и говорит: своей семье, когда они все вместе сидят на веранде родительского дома, наслаждаясь неспешностью жизни, когда никому не надо торопиться и они могут насладиться обществом друг друга. Возвращаясь домой в осенних сумерках, Кевин размышлял о завтрашнем дне. Завтра ему исполнится 23. Родители постараются закатить грандиозный праздник, но на самом деле он ничего этого не хотел. Он бы предпочел собрать всех самых дорогих для себя людей вместе и провести весь день в их тесном кругу. Но это было невозможно: как минимум один не придет на этот праздник. Кевин давно звал британца к себе, но тот не хотел знакомиться с родителями, полагая, что это будет крайне неловкая встреча для обоих сторон. Кевин понимал и принимал такую позицию Дженсона, хоть и не был с ней согласен. Но так или иначе, теперь его день рождения будет омрачено отсутствием одного из самых близких ему людей. Поднимаясь в свою квартиру (а Кевин непременно хотел жить отдельно от родителей), датчанин нащупывал в кармане ключи и совсем уж не ожидал споткнуться о растянутые посреди лестничного пролета ноги. Подозрительно знакомые ноги. - Дженсон, - не вопрос, утверждение. Ему даже не нужно было видеть лица. Улыбающегося, довольного лица британца. - Не ждал? - смешинки в голосе были такими теплыми и родными, что Кевин и сам невольно улыбнулся. - Абсолютно. Ты чего здесь делаешь? - Тебя жду, - настроение у Дженса было подозрительно озорное. - Я имею в виду в Дании. - Ах, это, - он выглядел, будто этот факт был сущей безделицей, - приехал на твой день рождения, который, - он посмотрел на часы, - наступит через 12 минут. - Ты решил познакомиться с родителями? - Кевин был действительно удивлен. - Прости, малыш, но нет. Может, на следующий твой день рождения. Я приехал за тобой. Собирайся, - увидев огромные глаза, он поспешил добавить, - не переживай, верну как раз к обеду. - Куда мы поедем? - Сюрприз. Ты же знаешь, так веселей. Так и будем стоять? Или ты уже пойдешь собирать вещи? - Что мне взять? - лукаво спросил Кевин, поворачивая ключ в замке. - А что хочешь, ты в любой одежде невероятно сексуален. - Я имел в виду погоду, - смутился именинник, да так, что покраснели даже уши. Только лишь широкая улыбка говорила, что он совсем не прочь выслушивать подобные комплименты. - Там довольно тепло, но захвати куртку. Больше ничего не надо. Собравшись за несколько минут, Кевин снова повернул ключ в замке. - Поехали, - улыбнулся он. - Полетели, - рассмеялся Дженсон. Не давая сказать ни слова, он схватил датчанина за руку и побежал по лестнице. Радостное возбуждение передавалось и имениннику, он уже с нетерпением ждал, что же за сюрприз подготовил ему Дженсон. Самолет ждал их на аэродроме в сорока минутах езды от квартиры Кевина. Всю дорогу он пытался всеми способами выяснить маршрут: уговаривал, просил, шантажировал, но британец остался непреклонным. В самолете симпатичная девушка подала им по стакану виски ("В честь дня рождения можно") и теплый плед, которым Дженсон с готовностью укрыл и Кевина, и себя. Положив голову на плечо Дженсона, датчанин думал, что это уже идеальный день рождения, а самым лучший подарок - само присутствие Дженсона рядом. Так они летели примерно два часа - молча наслаждаясь обществом друг друга, пока Кевин не увидел очертания приближающегося города. - Париж? Немного предсказуемо, тебе не кажется? - Нет, не кажется. Мы еще не добрались до места. Самолет совершил мягкую посадку, и они пересели в быстрый, маневренный MP4-12С, предусмотрительно стоящий рядом. Еще сорок минут на скорости 150, и в лобовом стекле автомобиля отчетливо становятся видны очертания замка. - Диснейленд? Ты серьезно? - Я решил, что гонщики взрослеют слишком рано. Вот я и хочу вернуть тебе кусочек твоего детства. - Это глупо. - А ты сначала попробуй. Кевин вздохнул, но промолчал - не хотел расстраивать Дженсона. А тот совсем не выглядел расстроенным, наоборот, просто лучился радостным предвкушением. У них было всего четыре часа, чтобы вернуться в детство, и Дженсон использовал их великолепно. Начали они с Дикого Запада, обрядившись в шляпы, пытаясь попасть из плохо пристрелянного револьвера в мишень и даже удержаться на аттракционе с бешеным быком. Это удалось только Кевину, и он с удовольствием еще полчаса подкалывал этим Дженсона. Далее следовала Страна Приключений. Через двадцать минут усердных поиском они все-таки нашли пиратское золото на корабле, за что на выходе им дали по сувенирной монетке. Потом они обследовали домики на деревьях, соединенных такими хрупкими на вид мостами, что пилоты покрепче схватились за руки. Зайти в лабиринт они так и не решились, помня о строго отмеренном времени. Зато они с удовольствие прокатились на американских горках, радостно крича и размахивая руками. Теперь настала очередь Дженсона смеяться - после ветряной парикмахерской Кевин был похож на молодого льва с топорщащимися клоками волос. Картинговая трасса вызвала азартный блеск в глазах обоих пилотов - померяться силами на трассе, пусть и всего пару сотен метров длиной, было слишком заманчивой идеей. Узнавший их контролер, пропустил их без очереди к большому неудовольствию других посетителей. Но уже через несколько минут они совершенно о нем забыли, потому что на картодроме разворачивалась настоящая баталия: никто не хотел уступать победу. В итоге первым пересек черту все-таки Кевин, сказалось то, что он выступал в картинге сравнительно недавно, в отличие от британца. Оставшийся им час они провели в уютной кофейне на главной улице, делясь впечатлениями и эмоциями. Обратный путь до самолета прошел в полной тишине - каждый думал о своем. В самолете им снова выдали один плед на двоих, и Кевин быстро уснул после такой насыщенной ночи. А Дженсон гладил его белокурые волосы и смотрел с такой непередаваемой нежностью, будто держал в руках величайшее сокровище. Хотя в общем так оно и было. Разбудив свое сокровище легким поцелуем, Дженсон довел его до дома, степенно беседуя о чем-то в предрассветных сумерках. Уже на на крыльце, перед тем, как уйти, Дженсон спросил: - Ну так тебе понравилось? - Знаешь, это было совсем не так, как в детстве, - Кевин говорил очень серьезно, и глаза Баттона потухли, но сдержаться он не смог и тут же широко улыбнулся, бросаясь на шею британцу, - это было гораздо лучше. Это было потрясающе, невероятно, великолепно!!! Кевин впился Дженсона жадным поцелуем, оставляя на его губах вкус сладкой ваты. Да, это лучше, чем в детстве.