Violet Hill

POV Адам‎ Погода ужасная, почти с самого утра лил дождь. Ненавижу дождь и холод... еще и какое-то странное, дурацкое предчувствие с самого утра. Так паршиво я давно себя не чувствовал. Будто бы что-то должно случиться... что-то ужасное.  Мы договорились встретиться возле маленькой церквушки в Манчестере. Хатчкрафт всегда любил это место, особенно эти старые надгробия с ангелами. Дело в том, что на территории церкви было расположено старое кладбище, которое вдохновило его написать The Crow и Exile. Памятное место. Именно здесь мы сняли один из наших клипов. Странно, прошло уже почти полтора часа, а Тео все нет... это не в его стиле, он, даже если сильно опаздывает, предупреждает... Набираю номер. Странно, не отвечает. POV Тео  Какого хрена! Что за погода! Боже, из-за этого дождя, почти не видно дороги... Блин, на двадцать минут уже опаздываю! Адам, конечно, меня ценит и любит, но вряд ли будет ждать дольше, чем полчаса, еще и при такой погоде. Черт, нужно ему позвонить и поедупредить. Где этот гребаный телефон?!... Черт, нет....  Я не успел среагировать... С реакцией у меня всегда было плохо. Смерть... то, о чем я так часто думал, настигла меня в тот момент, когда я меньше всего ее ожидал. Как это было? Чертовски больно. Последнее о чем я думал - Адам, мой милый, любимый Адам, который будет ждать меня у церкви. Будет ждать до последнего, я же знаю... Не дай Бог, простудится, а ему нельзя болеть. Дышать нечем, не могу. Боли уже почти нет, почти не чувствую... Чувствую только как горячая кровь согревает мои холодные пальцы, как она пропитывает мою рубашку и капает на асфальт. И вдруг все закончилось. Просто стало темно и холодно.  Пробудил меня запах сырой земли и хвои. Лес - вот где нашло последнее пристанище мое тело. Все дело в том, что мужчина, с которым мы столкнулись, очень испугался. Он пьяным сел за руль и спешил домой, где его ждала жена и двое маленьких детей. Он не придумал ничего лучшего, как спрятать мое тело. Скрыть следы аварии ему помогли его друзья за весьма крупную сумму. Этому фраеру повезло со связями и деньгами... Ладно, мне-то уже все равно. Я даже не осуждаю его.  Я так легко выбрался с этой ямы, где меня закопали. Ничего во мне, собственно не изменилось, на мне была все та же белая, испачканная моей кровью, рубашка, черные брюки и пиджак. Но все же, кое-что изменилось. Зрение... я стал хуже видеть, почти не чувствовал холода, и ветер больше не растрепывал мои волосы. И еще... у меня за спиной были крылья. Огромные белые крылья, которые я слабо и плохо контролировал, и еще хуже понимал, зачем они мне. Летать я не мог, еще не умел. Но я помнил о том, кого я люблю. Адам.  Я вышел на дорогу и пошел к тому, кто так и не смог меня дождаться. К тому, кто меня ждал. Хоть смерть и можно считать уважительной причиной, но я не мог принять факт своей смерти, не осознавал этого. Кто я теперь - не важно.  Шел я долго, до самого рассвета. Думал еще дольше.  Я не знаю, но чувствую. Не вижу, но верю. Я не считаю себя ангелом. Праведником я никогда не был. Такой конец был вполне ожидаемым, но он стал для меня началом. Наконец-то я был свободен. Меня не ждали ни ангелы, ни дьяволы. Я научусь летать. Единственное, что держало меня и что заставляло мое сердце болеть, - то, что Адам, мой Адам ждет меня.  Город встретил меня грозовой тишиной. Ближе к ночи я наконец-то пришел к этой церкви. На могильной плите сидели двое в черной одежде, еще один стоял возле склепа, а четвертый - у входа в церковь. Я бы подумал, что это просто посетители, но меня смутили две вещи: во-первых, я никогда их раньше здесь не видел, а во-вторых, за плечами у них были огромные черные крылья. Один из них слетел с могильной плиты ко мне. В руках он держал огромный черный лук и красную стрелу. Тот, который сидел с ним рядом, держал песочные часы. Третий, возле склепа, держал в руке сердце, которое медленно билось. У того, который стоял возле входа в церковь, в руке была белая свеча. Заговорил со мной тот, который сжимал в руке лук.  - Ты думаешь, что тебя кто-то ждет? - прохрипел он - Зря. Это единственное, что тебя здесь держит. Возвращайся в могилу. Мои ангелы тебя достанут. Не существует ни счастья, ни любви, ни верности. Ты - только призрак наивной души. Мы загонем тебя в могилу. Не нарушай общепринятых порядков. Забудь его. Ты уже не защитишь и ничем ему не поможешь.  - Отойди и не мешай мне. Ты проблем захотел?! - закричал я.  Он поднял лук и выстрелил в меня. Я ничего не почувствовал, как и не почувствовал, как через меня прошел какой-то человек.  - Это было последнее предупреждение, - прохрипел один из них, сжимая сердце окровавленными руками.  Я пришел к церкви. Прошло уже двое суток. Адам стоял и ждал меня. Наверное, подумал, что я неправильную дату назначил. Он меня не увидел. Хотя я и стоял так близко к нему, как мы могли стоять только тогда, когда оставались наедине. Видел каждую его веснушку, всматривался в его небесного цвета глаза, я дышал им, я чувствовал его запах.  Я почувствовал, как стал сильнее, я стал лучше видеть, я чувствовал от него тепло.  Спустя еще десять минут Адам опять начал мне звонить. 283 вызова за последние сутки. Вряд ли кто-то услышит мой телефон под метровым слоем земли в лесу.  Через час обеспокоенный Адам поехал к себе домой. Грустный, взволнованный и удивленный. Я летел рядом. Я уже научился управлять своими крыльями и с легкостью обогнал его машину. А на перекрестке стояли те четверо и зловеще наблюдали за нами.  Прилетев к нему, где я, на правах лучшего друга, часто оставался, ждал его на кухне, по привычке. События очень быстро, но вполне ожидаемо, набирали оборот. Миллионы звонков мне, родителям, моим соседям, знакомым, Джаку, даже Кельвину и Алексе позвонил. Естественно, никто не знал, где я. Разные звучали версии, но сам факт того, что я не пришел на назначенную встречу, не предупредил, всех удивлял.  В конце концов, встревоженный Адам лег спать, забыв выключить газ, на котором он грел чай. Следуя мгновенному порыву, я, каким-то чудом смог его перекрыть. Смог повлиять на этот мир, смог защитить его.  Вот тогда, в этот момент, я осознал, что мне делать дальше. Да, это банально и так по-детски наивно, но меня все устраивало. Раньше я был для Адама источником многих проблем, но теперь... теперь я мог быть рядом, мог оберегать человека, которого люблю.  Несмотря на те четыре силуэта, что сидели на крыше соседнего дома и зловеще смотрели на меня, я чувствовал удивительный прилив сил. Мне их придавало наше фото в серебряной рамке на твоем окне.  Дни тянулись долгой чередой. Ничего в жизни моего Адама не изменилось. Мне было больно смотреть на его страдания. Как тяжело ему было. Теперь мы действительно стали болью. Если раньше он редко на людях улыбался, то теперь совсем перестал. А жаль. Я ведь так любил его улыбку. Он пытался меня найти. Избегал людей, слушал наши любимые песни, да и просто наши песни. Пересматривал наши интервью, лишь бы только посмотреть на меня, услышать мой голос. Он жил воспоминаниями. Всегда на окне лежала белая роза. В этом был свой, особенный смысл. На обратной стороне фото, которое стояло на подоконнике, была выведена моей рукой надпись: "Пообещай, пообещай мне, что всегда в твоем доме будут живые цветы, мною и тобой любимые белые розы...".   Я летал возле него, спасая от аварий на дороге, уводя его от темных переулков в пригороде Лондона. Я отгонял этих ублюдков с черными крыльями, что пытались завести Адама в заброшенный дом с опасно осыпающейся штукатуркой, и пытались испортить тормоза в его машине.  Единственное, что я не мог сделать, -  это заставить его улыбнуться. Но я был чертовски доволен своим эгоистическим счастьем. Более того, венцом моего счастья стало то, что я смог найти ему хорошую девушку - танцовщицу, с отличным музыкальным вкусом и интересным мирвоззрением. Они идеально друг другу подходили. На это я потратил целый месяц. Создав и подкорегировал нужные обстоятельства, я добился того, что они встретились взглядами.  Еще никогда во мне не было столько сил и энергии. Я летал так высоко, как когда-то мечтал. Эти четверо, с крыльями - исчезли. Я был счастлив, по-настоящему. Но это не могло продолжаться долго...  Первыми исчезли розы с подоконника. Больше не звучали наши песни в его квартире, он не смотрел наши интервью. У меня начало выпадать перья. Потом наше с Адамом фото, заменила фотография его и Эмили, где они обнимались и дурачились. А я все становился слабее. Теперь я ходил пешком, сил летать уже не было, крылья были слишком слабые. Но тех четырех, которые мне угрожали, не было. Охранять его было все тяжелее, но все же возможно.  Я всегда ждал его по привычке, как мы всегда делали по воскресеньям, возле той маленькой церквушки. Спустя год, впервые с тех пор, как я не пришел, там стояла и ждала его Эмили.  До боли знакомой дорогой я шел за ними, домой к квартире Адама, но все больше и больше отставал и не мог догнать их. Слишком медленно я двигался. Почти догнал их перед входной дверью... но не успел. Впервые... я со всех сил, что во мне остались бился об эту дверь, но не мог ее открыть. Я услышал их....  - Адам, слышишь, кажется кто-то тихо стучится в дверь?  Через пару секунд Адам сказал:  - Успокойся, Эм, тебе показалось.  Я взобрался на крышу и свесил ноги вниз, долго пытался разобраться в себе, в том, что я чувствую. Тщетно пытался заглушить боль. Не смог... не получилось. Я не мог отказаться от всего того, что с радостью делал все это время. Я не мог отказаться от счастья Адама, не мог и не собирался. Нужно найти способ стать сильнее!  Но я не успел...  Хрупкую тишину весенней ночи разбил тихий крик. Я почувствовал сильный удар в спину, который скинул меня на холодный асфальт. Своим затуманенным зрением я успел увидеть, как с крыши спускался черный силуэт с крыльями, которая крепко сжимала в своей руке лук.  Он вытащил кроваво красную стрелу с моего тела. К нему подлетели трое других. Песок в песочных часах почти полностью пересыпался, свеча, в руках другого - почти до горела, а сердце в руках третьего уже почернело и почти не билось.  Почти забытым мною, хриплым голосом, убийца сказал:  - А я предупреждал. Его память больше тебя не защищает. Ты уже не бессмертен. Теперь ты никогда нам не по мешаешь. За счастье, которое у него есть - он должен платить, как и за все в этом мире. А ты обречен на забвение. Я знал, что рано или поздно это закончится. У тебя было достаточно времени, чтобы осознать и обдумать все то, о чем я тебе говорил. Целая вечность. Он не вспомнит тебя никогда. Ты никогда не покинешь свою могилу.  Слетелись и другие... они подхватили меня и понесли в лес, прочь из города. Туда, где до сих пор покоилось мое тело.  Со мной была вечность и мои воспоминания. В них жил Адам и я. Все было как раньше, как и должно было быть, но только в моих воспоминаниях... Мои останки нашли спустя три года. Я многое успел обдумать к тому моменту. Адам организовал похороны. Он многое делал для меня даже после моей смерти. Я похоронен на том кладбище, где я так много проводил времени, возле маленькой церквушки в Манчестере. На мое могиле стоит прекрасный заплаканный ангел...   У них с Эмили родился ребенок. Мальчик с искристым заразительным смехом и карими глазами. Тео. Они назвали его Тео. Андерсон так гордился ним, так оберегал его. Несколько раз в неделю ко мне на кладбище приходил он... мой Адам. Он приносил мои любимые розы... И, хотя он был счастлив, я чувствовал это, сидя возле моей могилы, он все равно плакал. Мы опять были болью. Я и он. Навсегда, навечно.  Жаль, что крылья мне уже не вернуть...