Родной и домашний

Элиот повел плечами перед тем, как сесть к Лео на диван. Комната была большая; слишком даже большая для двоих, но в поместье Найтрей все делалось не для уюта, а для показухи. Уж такими были Найтреи; даже Элиот в свои шестнадцать понимал, как нужно обустраивать комнаты, и его личная была такой теплой, мягкой и пушистой, словно солнечный день. Но у Элиота не было власти над остальными комнатами и коридорами поместья Найтрей, и все в этом огромном особняке обустраивалось по вкусу леди Найтрей. Иногда Ванесса вносила корректировки, но мать не всегда ее слушала. И Ванесса, имеющая недурной вкус, страдала, как и Элиот. А вот все остальные Найтреи любили помпезность. Элиот убрал телефон в карман и вздрогнул, ощутив на себе пристальный взгляд Лео. Он… Он все еще не мог привыкнуть. Лео, наверное, тоже – быть может, именно поэтому так пристально глядел из-под челки. Думая? Рассуждая? Элиот покраснел неловко. Это началось совсем недавно. Это было так… Странно. И это Элиоту нравилось. Он привык выслушивать от Эрнеста и Клода, что подобные Винсенту – извращенцы, что они не должны приближаться к столь высокородным господам, как Найтреи, что ни один герцог не потерпит в своем доме Винсенту подобных. Такие слова очень быстро перестали влетать в одно ухо и вылетать из другого, начали оседать в голове Элиота. Но то были не его мысли, и он упрямо их отгонял. Ему такая ненависть казалась неправильной. Именно недостойной сына герцога. Он ничего не мог с собой поделать. А когда понял, что ему нравится Лео, так вообще начал отгонять их будто метлой, лишь бы не мешали. С Лео оказалось как-то… Просто. Даже слишком. Так естественно, так, как будто и должно было быть, по-настоящему. Лео недавно совсем сказал, что, может быть, они предназначены друг другу судьбой?.. Иначе бы они и не сошлись. Сирота из детского дома, замкнутый, немного высокомерный, иногда даже злой, и наследник древнего герцогского рода. Каков шанс был, что они встретятся? Что они подружатся? Что они сблизятся настолько?.. Почти нулевой. А Элиот нашел его в библиотеке дома Фионы, и кончилось все плохо. «Ты самовлюбленный!» «Ты же просто эгоистичный засранец из богатенькой семейки, куда тебе водиться с таким бедным мальчишкой, как я?! Ах, ну да, покричи еще тут!» «Я тебя не боюсь». «Мне наплевать, что ты можешь со мной сделать, потому что я всегда могу просто тебя побить». Лео был особенным, и эта особенность, с одной стороны, немного раздражала Элиота – кому понравится такое вопиющее неуважение к своей персоне?.. А с другой – разве не этого Элиот всегда искал? Того, кто понимает. Того, кому наплевать на деньги и статус. Того, кто не будет подлизываться. Того, кто будет равным. Элиот и не подозревал, что мальчишка, которого ему так хотелось стукнуть тяжеленной энциклопедией по энтомологии в день первой встречи, станет его другом. Настоящим другом, истинным другом, близким другом… И еще ближе. Они не говорили друг другу, что влюблены. Само слово «любовь» вязло на зубах Элиота, он… Он не мог его произнести. Будто чувствовал, что, если скажет, кончится то волшебство безмолвное, не требующее объяснения, между ними. Не пропадет совсем – просто изменится, но Элиот не знал, как именно изменится. Это его пугало. Лео, наверное, тоже, потому что Баскервиль сам молчал. Их первый поцелуй был волшебным. Неуклюжим до жути, неправильным, наверное, но совсем не противным, как свой первый описывала Ванесса. Элиот не думал о гигиене, бактериях и слюне с налетом на зубах, как сестрица; боже, это бы испортило все раз и навсегда. Не дав вообще ничему между Элиотом и Лео зародиться! Но когда Лео впервые поцеловал его, Элиот не захотел его ни останавливать, ни отпускать. Он… Сам бы не решился. Думал про себя, что лучше останется одиноким, благородным, влюбленным рыцарем, лишь бы не потерять столь странную дружбу с Лео, а Лео… Лео оказался смелее в разы. Его губы были такими мягкими, а от волос пахло вишней. Элиот навсегда запомнил этот запах: раньше от Лео пахло сиренью, яблоками, даже медом, но… В тот раз пахло вишней. А потом Элиот очень неловко притащил Лео килограмм вишни и подарил. Вместо букета. Почему? «Потому что идиот», - Элиот был уверен, что Лео ответил бы именно так, ведь других вариантов, по сути, просто и не было. Лео смотрел внимательно на Элиота из-за своих очков. Они были красивы; Элиот сам выбирал, но все-таки скрывали прекрасные глаза Лео, глаза, которыми Элиот был когда-то очарован. Глаза, которые Элиот видел во снах – настолько они были прекрасны. - Я боюсь, - честно сказал Баскервиль. - Боишься? Элиот вздохнул, озабоченно глядя на Лео. Тот кивнул, и темные волосы спали с его плеч; он поправил непослушные локоны рукой, а потом так и вовсе откинул их назад, и они рассыпались уже по его спине. - Боюсь, - кивнул он вновь. – Потому что долго никакие отношения в тайне не держатся. - А как же неверные жены с многочисленными любовниками? - спросил чуть пересохшими губами Элиот, чувствуя, как холодеют кончики его пальцев. - Ты хоть одну такую в жизни видел? Элиот усмехнулся. - Они же хорошо скрывают, что у них есть любовники. - Хорошо, - согласился Лео. – Логично. Тогда такой вопрос: а ты на мне женат? Щеки Элиота тронул румянец. - Я-я? – дрогнули и губы. – Лео, послушай. Никто не узнает, если мы будем осторожны… Или, - забеспокоился Найтрей на миг, - или ты не хочешь, чтобы мы были осторожны? Ты… Не хочешь скрываться? - Я? – переспросил его Лео. – Нет, я не об этом. Я же знаю, что твоя семья меня никогда не примет… Таким. Они и сейчас меня ненавидят. Поэтому я и боюсь, Элиот. Он подсел чуть ближе, и Элиот тоже пододвинулся к нему. Найтрей был поражен: в голосе Лео не было дрожи и страха, он… Говорил так ровно. Так понятно. Это был его дар: объяснять все настолько правильно, что все все понимали, но Элиот… - Никто не узнает, - пробормотал он, не сдержавшись. Приблизился еще, вздохнул; лбом ко лбу Лео прижался, смотря прямо в глубокие глаза за линзами очков, и повторил: - Никто не узнает. Он любил Лео всем сердцем, пусть и боялся сказать. Тот улыбнулся, и взгляд его смягчился. В нем будто исчезла тревога – испарилась в тот миг, когда Элиот его обнял, и тогда-то сам Элиот осознал еще раз: никого дороже его для Лео нет. Они были друзьями. Теперь… Стали парой. Это было странно, но при этом так правильно и тепло, что отказаться друг от друга они просто не смогли. Элиот осторожно потянулся к губам Лео, нежно их своими раскрывая, и Лео остановил его рукой. Сжал плечо Элиота, улыбнулся – и откинулся на спинку дивана, очки снимая и рядом с собой кладя. Они были вместе всего месяц или чуть больше, но Элиот не жалел ни об одном из этих дней. Он склонился над другом, обнимая его, и поцеловал уже так, заставляя Баскервиля выгнуться – и тот рассмеялся сквозь поцелуй, скоро, правда, замолкая. Лео любил целоваться. Если для Элиота это было… Тем, чем можно показать свою привязанность, свои чувства, то для Лео был важен сам поцелуй. И то, что целовал его Элиот. Элиоту очень нравилось целовать Лео – если бы не весь мир, что вокруг них, увы, не крутился, он бы не останавливался так быстро… Никогда. Но именно Лео придавал поцелуям большее значение. А целовать его такого, расслабленного, спокойного и почти что счастливого – почти? – было одно удовольствие. Элиот прикрыл глаза, ловя дыхание Лео, и тут же вздрогнул, слыша, как скрипит дверь. Лео тут же подскочил – и Элиот, схвативший его за руку по наитию, тут же ощутил, как похолодели его пальцы. Черт, черт, черт! Лео вцепился судорожно в его рукав, а Винсент вздохнул – и Элиот вскочил с дивана подбегая к нему. - Винсент… - Элиот, - склонил голову тот, будто здороваясь, и сощурил глаза, внимательно смотря на своего приемного брата. Он все видел. Элиот читал это в глазах Винсента – он все видел, а ведь именно этого боялся Лео, и не зря! И пусть это был… Винсент, но Винсент был странным. Его любовь к Элиоту была тоже странной, такой своеобразной, что сердце Элиота все равно уходило в пятки. - Винсент, послушай, - запнулся Элиот. Винсент прикрыл за собой дверь, в комнату входя, и смерил внимательным взглядом брата вновь. Потом глянул на застывшего на диване Лео. - Слушаю, Элиот, - вздохнул Винс. – Внимательно. - Это… Понимаешь… - вновь запнулся тот, но Винсент покачал головой – и обратился к Лео: - И как давно вы не друзья? Неужели все эти два года? Лео тихо ответил: - Почти полтора месяца, не… Не больше. Его голос тоже сорвался, и Элиот понурил голову виновато. Это он не закрыл дверь, он!.. Он был виноват, да только кому это его осознание теперь поможет?! Уж точно не Лео. И не самому Элиоту. - Я знал, что когда-нибудь это произойдет с вами, - смягчился голос Винсента. – Еще с первого взгляда на тебя понял. - А? – переспросил Элиот совсем уж потеряно. - Вы со стороны всегда выглядели очень… Нежно, - улыбнулся ему Винсент мягко. – Это совсем не плохо. Когда-нибудь эта нежность должна была вас переполнить, - протянул он руку к Элиоту. Тот вздрогнул, но не избежал прикосновения – и Винсент потрепал его по голове, а после просто обнял, к своей груди прижимая. - Т-ты не скажешь никому, - пошевелился Лео. Это прозвучало как угроза; Винсент встрепенулся. - Да? Почему же? – нахмурился он, интересуясь. - Потому что тогда тебя все Найтреи в этом обвинят. Что это твое дурное влияние, - быстро надел на нос Лео свои очки, и Винсент рассмеялся. - Нет, не поэтому, - покачал он головой. И прошептал: - Потому что я просто люблю тебя, Элиот. И буду рад, если ты будешь счастливым. А ты, - вновь повернулся он к Лео, - ты… Хороший. И ты Элиоту нужен. Винсент улыбнулся хитро, и по спине Лео пробежали мурашки. Он вздрогнул от холода, что его охватил – и губы его задрожали. - Элиот, - еще тише произнес Винсент, - мы можем выйти и поговорить? И Элиот еле слышно ответил «да». В коридоре никого не было, а голос Винсента был тих, так что это Элиота не пугало. Скорее, другое. - Все в порядке? - Д-да, - произнес Элиот. - Между вами? - Да. - Если… Если вдруг понадобится совет или помощь… Ты всегда можешь обратиться ко мне, - склонился над ним Винсент, и его волосы скользнули по плечам Элиота. – Правда. Я помогу. - Спасибо, - кротко ответил Элиот. – Я… Спасибо и за то, что не сдашь нас. - Не сдам, - покачал головой Винсент. - Лео очень этого боялся, Винс. Винсент вздохнул. - Конспираторы из вас никакие, это правда. Рано или поздно все равно все узнают, - печально сказал он. – Но разве это плохо? Какая разница, что говорят другие? Главное, что думаешь ты, - показал он на брата пальцем, груди его касаясь. Улыбнулся мягко, по-лисьи, но все равно успокаивающе, и Элиот вздохнул, опуская взгляд. - Вы уже ходили на свидание? Настоящее свидание? – поинтересовался Винсент. - А? – вздрогнул Элиот. – Нет… Как-то без этого обошлось. Нам же просто хорошо вместе, без всяких… - Вот что, - перебил его Винсент, отворачивая пальто и доставая оттуда конверт. – Слушай, Элиот. Дело вот в чем: пока о вас не узнали, все будет хорошо, но потом что Эрнест с Ванессой, что матушка начнут портить вам жизнь. Я уверен, вы справитесь, - погладил он Элиота по плечу, - уверен. Но сейчас… Самые ценные ваши моменты. Элиот кивнул. - Я знаю. - На, - протянул ему конверт Винсент. – Я на сегодня для себя и одной дамы забронировал столик в одном шикарном ресторане, - подмигнул он брату, - но тебе он явно нужнее. - Что? Винс, нет!.. – замотал головой Элиот, но Винсент сжал его плечо сильнее. – А как та девушка?! - Таких, как она, много. Да и на другие рестораны у меня деньги есть, - рассмеялся Винсент. – А ты бери давай. Он вложил конверт в руку Элиота, и тот неловко поджал губы. На миг между ними повисло молчание. - Спасибо, Винсент, - наконец, проронил он. - Отдохните хорошо, пока не настала черная полоса, - склонил голову Винсент, отстраняясь. Элиот неловко кивнул еще раз – и открыл дверь, за которой они стояли. Прямо за дверью стоял Лео, и Винсент ухмыльнулся, поправляя свой любимый шарф с лепестками какого-то дивного растения. - Что же, - обратился он к Баскервилю. – Ты хотя бы знаешь, что я не настраивал Элиота против тебя. - Спасибо, - процедил сквозь плотно сжатые зубы Лео, виновато опуская взгляд. Он знал, что Элиоту не очень понравится то, что он подслушивал, но… Какая разница? Сегодня у них первое свидание. - Шестнадцать лет – прекрасная пора, Элли, - мягко произнес Винсент на прощание и поправил пуговицы на своем пальто. – Развлекайтесь. Когда Винсент ушел, Элиоту было немного стыдно смотреть в глаза Лео, но тот все понимал. - Я объем тебя полностью, - зевнул он наконец. – Весь капитал семьи Найтрей съем. - Ну если ты так хочешь… - пробормотал Элиот. А Лео просто мягко поцеловал его в щеку. - Пойду переоденусь. И улыбнулся. - Ты… Рад? Ты все это время хотел на свидание? – виновато спросил Элиот, конверт в руках теребя. - Нет, - развеял его сомнения Лео. – Но разве станет хуже? А может, я даже войду во вкус. Элиот заглянул в конверт, доставая пару бумажек. - О, это «Сердца Пандоры», - произнес он задумчиво. – Места там забронированы на недели вперед, даже специальные квитанции о брони выдают. - Тот?.. – задумчиво переспросил Лео. – Панорамный ресторан? - Ага, - кивнул растерянно Элиот. - А что? Лео неловко замолк. - Что? – спросил вновь Элиот. - Я… Давно хотел туда сходить, - нехотя признался юный Баскервиль. А Элиот, улыбнувшись, взял его за руку. - И это хорошо. Осекся. - Все с нами будет хорошо.