День дурака.

Несмотря на весеннее время, погода в этом году не радовала теплом. Небо, затянутое пасмурными серыми тучами, грозилось вот-вот разразиться дождём, от которого едва ли можно было найти спасение: идти приходилось по дороге, где не было никакого укрытия. Радовало только то, что мимо проезжало не так много машин, так что вероятность быть обрызганной водой заметно снижалась. Сегодня было первое апреля, а у Кёко не было совершенно никакого настроения для розыгрышей. Аяно только зря нервничала, весь день озираясь по сторонам и ожидая от Тосино какой-то подлянки, на которую было бы невозможно ответить: переплюнуть девушку в искусстве изящных подколов не удавалось никому и никогда, как бы они ни старались. - Что-то ты сегодня совсем не весёлая, - Фунами со слабой улыбкой посмотрела на подругу, поправив на плече спадающую лямку школьной сумки. Блондинка что-то невнятно пробормотала в ответ, упрямо глядя под ноги. Что она могла ей ответить? Что три последних дня не спит не из-за того, что до утра читает и рисует мангу или смотрит сериал, не из-за того, что готовится к контрольным в самый последний момент, как обычно, а из-за того, что, едва закрыв глаза, сразу видит Юи? Что она каждый раз боится, что у неё сердце выпрыгнет из груди, когда темноволосая даже случайно вскользь касается её или задевает плечом, когда они играют в волейбол? Или что она готова сойти с ума от всепоглощающего чувства ревности, когда видит рядом с Фунами Тинацу? Кёко делает глубокий вдох и медленно выдыхает облачко пара, пнув подвернувшийся на дороге камень. Конечно, нет, такое сказать она просто не может. Молчание становится неловким. - Юи, - тихо окликает Тосино и, услышав, что шаги впереди затихли, поднимает голову, встречаясь с вопросительным взглядом. Так продолжаться дальше не может. - А я... А я люблю тебя. Она чувствует, как медленно холодеют и начинают подрагивать пальцы рук, как ноги почти подкашиваются, когда она видит, как Фунами хмурит брови. Темноволосая неуверенно теребит брелок на сумке, с сомнением глядя на Кёко, будто не верит, что с ней сейчас всё в полном порядке и она не бредит из-за температуры. - Ты сейчас шутишь? Юи спрашивает тихо и неуверенно, словно боясь ответа, каким бы он ни был. Но для Тосино это равноценно крику и отказу. Она давит нервную усмешку. Конечно, её признание не восприняли всерьёз, посчитав очередной глупой шуткой. Сама виновата - создала себе образ клоуна, к которому все привыкли и перестали считать серьёзным всё, что она скажет. Дура. Самая настоящая дура. - Ну вот, меня раскрыли, - в следующую секунду она поднимает голову и растерянно смеётся, почёсывая затылок, будто действительно это всё было неудачной шуткой. - Юи, не хочешь пойти в детективы? Дела будешь раскрывать с лёгкостью! Внутри всё холодеет, а в душе остаётся неприятное чувство пустоты, которая начинает поглощать её. Кёко специально запинается и позволяет себе упасть на колени прямо на дорогу, чтобы хоть как-то правдоподобно оправдать слёзы, выступившие на глаза. Она знает, почему выбрала именно этот день для признания. Просто в первый день апреля гораздо проще отказываться от своих слов, чем в другие дни. Всегда можно скрыться за привычной маской и сделать вид, что ничего не было. - Ты в порядке? - машинально спрашивает Юи, доставая из сумки маленькую упаковку лейкопластырей. Кёко замечает, что на них забавные детские рисунки, и улыбается сквозь слёзы, издав почти истерический смешок - так неуместно в этой ситуации. - В полном. Дура. Самая настоящая. Ещё и лгунья.