Меня зовут Риск

- Что ты тут делаешь, дитя? – Как колокольчик, зазвучал детский голосок, откуда-то сверху. - Открой глаза, не бойся. Сейчас можно, ты в безопасности, – Продолжался звон колокольчика. Последние силы были потрачены на заклинание, которое поддерживало в ней жизнь. Но не для того чтобы жить, а чтобы медленнее умирать, как оказалось. Природное упрямство, слова учителя. И королева. Все эти обстоятельства привели её в это место. И теперь её тело представляло собой что-то невообразимо страшное: опаленные волосы, ужасные ожоги, и глаза, кажется, сварились. Надо же быть такой дурой, ведь она даже не подмастерье своего учителя, а всего лишь писарь-хронолог. И ведь пошла. Хотя учитель, перед смертью сказал: «Все пропало, мир погиб. Иди домой к матери, или куда-нибудь еще. Попрощайся с миром». Впрочем, на последнем вздохе он вручил ей книгу, и научил заклинанию восстановления. И она пошла, пошла дальше. В ад. - Kor karamord! - Хи-хи. Ты так смешно разговариваешь. Наверное, ты в книжке своей прочитала. Мне кажется в ней полно ошибок. Жар, он пропал. Открыв глаза, Дэмника могла видеть, а это уже хорошо, значит, глаза не сварились. Она обратила внимание на своё тело, под обугленной туникой никаких ожогов. Потрогала голову, волосы на месте. Опершись о посох, она поднялась. - Ха! А вот и я. – Перед Дэмникой, из розово-синей пыльцы показалось удивительной красоты существо, цветом как пыльца, из которой оно появилось. Существо было похоже на большого мотылька со смешными лапками и хвостиком, с крылышками как у мотылька. Ей стало веселей на душе глядя на «это». - Меня зовут Пак, но я люблю, когда меня зовут Риск. Шутка, Ха-ха! – Существо выпустило из себя светящийся шарик, на секунду исчезло в уже привычной пыли, и еще секунду спустя оказалось на месте шара, который успев отлететь шагов на сорок, уже начинал гаснуть. Свет шара выхватил из пространства лишь окружающую их пустоту. Под ногами был камень, вокруг - ничего. - Мне пришлось превратить тебя в лягушку, чтобы спасти. Надеюсь, ты не обидишься. Хотя я могла и не делать этого, но так веселей, – Продолжил говорить Пак. - Могла не спасать, или не превращать в лягушку? – Спросила Дэмника, чувствуя, как лицо расплывается в улыбке, которую, глядя на мотылька, сдерживать было невозможно. - Просто я подумал, что ты ворона, которую превратили в человека, и решила превратить тебя в лягушку. Хуже бы уже точно не было, – Дэмника сразу обратила внимание на то, как Пак говорила про себя и в мужском, и в женском роде, даже в рамках одного предложения. Что ж, мне больше по душе, если это будет девочка. - Я не ворона. - Точно? - Будь уверена. - Тогда не каркай больше. Могу ведь и в курочку обратить. Жареная курица вкуснее лягушатины. - А, ты про мои заклинания? Это мой учитель меня научил, этот язык он украл у демонов. - Так ты пришла за моим другом? Это, наверное, для твоей книжки? - А кто твой друг? - Я не знаю его имени. Он весь из камня и огня, молчит и норовит меня сцапать. Я уже тысячу лет от него бегаю. - Неуклюжий рогатый увалень в смешной стальной шапочке - вот, кто мой друг. Вот он точно раньше был ослом, или козой, скорее всего.       Дэмнику распирало от тысячи вопросов, заставлявших плавиться её мозг похлеще недавнего жара, который её почти убил. И все же приветливый и озорной характер Пака давал ей ощущение того, что они старые друзья; друзья, которые хоть год не видясь, при встрече продолжают разговор годовалой же давности, будто разговаривали об этом минуту назад, а проезжающая между ними карета разделила их на мгновение. И все же из тысячи вопросов: кто, или что такое Пак? Как он умудрился её спасти, и зачем? Что это за место, где нет того жара что палил её? Упоминание о «рогатом увальне» её заинтересовало больше всего. Учитель собрался в этот поход, чтобы дописать свою книгу, которую теперь, во всем мире, читать могла только она. А чтобы её дописать, он должен был заключить договор с могучим демоном из преисподней. - Да, он мне нужен для книги. Последняя страница ждет заклинание призыва. И тогда Книга Теней будет готова, - Дэмника почувствовала доверие к Паку, и решила ничего не скрывать.