Фанбой

Такси. Хостел. Злая Олька. Чемодан. Метро. Аэропорт. Я даже не знаю, что ещё сказать. Всё. Теперь всё. До самолёта осталось всего ничего. Олька снова улизнула в местный магазинчик затариваться провизией. А я осталась охранять багаж. Теперь то что не так? Вы же простились. Как надо простились. (Даже более чем). Так почему же внутри так пусто? Так … Я даже не знаю как. Сейчас бы закрыть глаза и увидеть его лицо. Не зря же я так старалась запомнить его. Но нет. Глаза не закрывались. Они предательски распахнулись, кажется, ещё шире. Гул терминала заполнил уши. Так хотелось закрыть глаза. Так хотелось. И вдруг, будто кто-то сверху услышал меня, глаза закрылись. Но не сами. Их закрыли чьи-то руки. Внутри что-то ёкнуло, мои пальцы дёрнулись вверх. Пробежали подушечками по этим рукам и застыли. Кто это всхлипывает? Это я? Сама не знаю, почему потекли слёзы. Руки, открывая глаза, скользнули вниз и голос над самым ухом спросил: - Ты плачешь? Если бы я ещё могла ответить! Я только всхлипывала. Взволнованный, обладатель голоса обогнул ряд сидений и приземлился на колени внизу у моих ног. - Дже, - послышалось сквозь всхлипывания. Только произнеся это, я действительно осознала. Увидела. Нет, конечно, я знала. Эти руки. И этот голос. Но уже не ждала, что ещё раз увижу. Он протянул руку и аккуратно подобрал слезинку, катившуюся по щеке. - Глупышка, - усмехнулся он. Потом поднялся, взял за руку и потянул куда-то за собой. Укрывшись от посторонних взглядов за углом какого-то коридора, он остановился. Замер. Ещё раз вытер оставшиеся от слёз дорожки. И улыбнулся. - Уже не плачешь? – Как он умудряется так говорить? Так спокойно. Так убедительно. Так … не знаю, как. – Никому не давай свой ID в к-токе. Хорошо? – Послушно киваю. – И мой не давай, - смеётся он. А я опять киваю. – Чтобы отвечала на каждое сообщение! Поняла? – И снова киваю. – И не смей плакать. Я только киваю как болванчик. С серьёзным выражением на лице. Как скажешь, Дже. Как скажешь. Убедившись, что слёзы больше не стекают, он наклонился ближе. Поцелуй на прощание. И ещё одна умопомрачительная улыбка. - Ты же знаешь, я всегда питал слабость к фанбоям, - усмехнулся Дже. – Я буду ждать. Послышался истошный вопль Ольки: - Анька, паразитка! Вот так и помогай на свою голову всяким козлам! Чтоб я ещё хоть раз хоть одному твоему козлу хоть что-то написала! Я засмеялась. Так вот откуда он всё знает. И время отлёта, и терминал. Олька. Когда Олька, фиолетово-бурая от злости, отыскала нас, я всё ещё смеялась. А Дже улыбался. Он продолжал улыбаться, когда подруга волоком тащила меня к терминалу. Сидя в кресле в салоне самолёта я вспомнила несчастный список сувениров. Он так и остался даже не начат. Что ж. На этот раз я везу из Кореи кое-что другое. Пальцы непроизвольно нащупали на запястье маленькое сердечко с крылышками, и на губах появилась улыбка. Да, кое-что. Лучший сувенир, какой можно увести из Сеула. Стюардесса вежливо напомнила о том, что телефон необходимо отключить. Я потянулась в карман и прежде, чем успела исполнить рекомендации, телефон последний раз пропищал, уведомляя меня о сообщении. На экране загорелись три строчки.

I love you

내가 사랑해

Я тебя люблю

КОНЕЦ