Нет ничего постоянного

Средняя школа могла достать кого угодно. Ириэ сейчас был готов с ностальгией вспоминать прошлый год. Не просто готов, а делал это почти постоянно, с тех самых пор, когда обнаружилось, что снисходительным наблюдением дело не ограничится. Токугава тоже хотел бы зарыться в ностальгию, причем включая лагерь на скале и чудовищные поражения от Бедоина. Потому что средняя школа была... везде. Ты пытался зайти в лифт, а оттуда выскакивал кто-то из этих. Ты заглядывал в раздевалку, а там они — заткнутся и с завистью смотрят, как ты снимаешь футболку. В сортире они тоже смотрели с завистью, но вот это уже было не обидно. И никакого пиетета. Детишки цвели уверенностью, что играют со старшей школой на равных и так же хорошо. Детишки устроили военный совет. На нем предполагалось обсудить, как сделать так, чтоб старшие перестали их третировать (Танегасима был готов сходить к мелким парламентером и предложить идеальный выход: уехать). Вместо этого, правда, они обсудили чьи-то трусы и кружева на пижаме. Нет, некоторые из них были и вправду хороши. С ними могло бы быть интересно. Года через два. Но к этим некоторым прилагались их одноклубники, объедающие по ночам столовую и страшно галдящие на кортах. Амбициозные до нелепости, плохо воспитанные и настырные. — Неужели мы были такими же, боже, — вздыхал Ириэ, утыкаясь лицом в ладонь. — Это ужасно. С некоторыми ребятами постарше он даже чуть ли не сдружился, с кем-то даже с удовольствием сыграл, но какой-то второклашка из выбывших в горы поглотил его гамбургер. В конце концов они устроили собственный военный совет. С точки зрения Танегасимы, на нем отчаянно не хватало топ-20, с точки зрения Токугавы, и хорошо, что не хватало. Топ-20 тоже та еще заноза. — Плохая новость заключается в том, что нет ничего постоянного, — сказал Токугава. Его выбрали председателем, потому что он предложил свою комнату. — В следующем году нас, видимо, объединят с U-12 и младшей школой, потому что Мифунэ-сэнсэй решит, что они же тоже в теннис играют. И мы будем играть с детским садом. Все помолчали, осознавая перспективу матчей с одиннадцатилетками. — Вряд ли, — сказал наконец Они. — Бедоин их нечаянно убьет, а тогда тренеров уволят. Все помолчали, представляя черную дыру Бедоина и бездыханную малышню. И Мифунэ, удирающего от полиции на орлах, потрясая волосатыми ногами в небе. Где-то это уже было. — Хорошая новость заключается в том же, — продолжил Токугава. — Я слышал, скоро тренировка в горах закончится и их вернут сюда. А потом прилетит топ-20, и тогда мы посмотрим, кто будет смеяться последним.