Чистое удовольствие

Никки вошёл в дом, подфутболил пивную банку, наступил в лужу и захотел было громко и нецензурно выругаться, как заметил, что в комнате непривычно тихо. – Эй, есть кто дома?! Никто не отозвался, но ощущение чужого присутствия не покидало басиста ни на секунду. Он открыл холодильник, скорее из любопытства, потому что вся жратва либо была съедена, либо протухла. Никки с разочарованием хлопнул дверцей и заметил лежавшего на диване Ли. Томми, словно двухметровая восьмиклассница, валялся на животе, болтал ногами и мечтательно грыз карандаш. – Томми, ты чего молчал? – Не мешай мне, – отмахнулся тот и вновь уставился в листок. На губах играла всё та же дурацкая улыбка. Никки плюхнулся рядом и попытался заглянуть в текст, но Ли тут же прикрыл его рукой. – Да какого чёрта ты там скрываешь? Или уже принял без меня? Такой злобный прищур, каким одарил басиста Томми, ещё надо было поискать. – Измеряю удовольствие от жизни, – ответил он, явно нехотя, но иначе Никки не отстал бы. Сикс сидел и не знал, смеяться ему или... хохотать в голос. – Срань господня, – выдавил из себя басист. – Опять в сортире газета вместо бумаги. Ладно, покажи хоть, что ты записал в удовольствия от жизни. Пока Томми мешкал, думая, показать список и поржать вместе или послать друга по известному адресу, Никки проворно выхватил листок из его рук. – Хорошая музыка, Джесси, пицца с сыром, – читал вслух Сикс и давил приступ нового смеха. – О, летающая ударная установка. – Когда-нибудь я осуществлю эту мечту, – Ли потупил взгляд, словно его засекли за чем-то очень постыдным. Никки же смотрел на раскрасневшегося друга, как на ребёнка ясельной группы. – Дай сюда карандаш, покажу, как надо. Томми робко протянул свой погрызенный карандашик. Басист отчеркнул опусы друга и корявым почерком приписал: «травка, пипка, чёрная басуха, новая песня»... Он поднял глаза на ударника и увидел масленый заворожённый взгляд. А дальше всё было как в тумане. Басист коснулся губами губ одногруппника, и тот почувствовал, как по плечам, по позвоночнику разливается тепло, а щёки горят. Поцелуй был тёплым и нежным, тонкие губы ласкали в ответ, а проворные руки шарили по телу. Так он до этого ни с кем не целовался. Чистое удовольствие. Плавно разорвав поцелуй, Никки вновь взглянул на листок, перечитал, размашисто дописал: «ТОММИ» – и поспешил ретироваться. А тот так и сидел, глядя в спину удалявшемуся басисту и повторяя путь его рук по своему телу. Теперь ударнику самой перспективной группы в мире было понятно, что мечты имеют свойство сбываться и что настоящее удовольствие – это... – Сикс!!! – заорал Томми Ли, не обнаружив ни цента в собственных карманах.