Живу, как умею

В воскресенье Гарри встал около семи утра и, переодевшись, спустился в общую гостиную. Как он и ожидал, в такую рань никто ещё не встал. Гарри не спеша растопил камин и даже подумывал над тем, как бы не выкурить сигарету, как услышал шаги. Обернувшись, он увидел Анджелину Джонсон. «И чего ей не спится?» — Доброе утро, — Гарри махнул рукой. Анджелина смерила его таким взглядом, что он успел пожалеть о том, что не остался в спальне для мальчиков. — Доброе, — в итоге выдавила из себя капитан команды. «Она всё-таки разговаривает. Неплохое начало». — Не спится? — Гарри рискнул продолжить диалог. — Я смотрю, что твоя болезнь заразна, Поттер, — произнесла Анджелина и села рядом с Гарри на диванчик. — Какая болезнь? — Гарри удивленно посмотрел на девушку. — Такая, что после тебя и другие члены команды начали влипать в отработки. «Ах, это! А я уже подумал…» — Фред и Джордж и раньше влипали в отработки. Причем, чаще к Снейпу и влипали. Так, может, это наоборот, и я от них заразился? — Ты же смотрел игру. Как Джинни? Гарри удивленно воззрился на неё. — Ну да, я понимаю, что тебе тяжело судить, — Анджелина подкинула полено в камин. — Как по мне, то она очень даже ничего. С тобой, — она недовольно посмотрела на пятикурсника, — разумеется, не сравнится, но за неимением тебя… Гарри прикусил язык. Ему очень многое хотелось сказать капитану команды, но он сдержался. «Неужели она не понимает, как я жалею о том, что не я вчера был на поле?» — Джинни поймала снитч, — всё же выдавил из себя Гарри. — Я думаю, что ты бы поймал его раньше, — горько усмехнулась девушка. «Это точно». Появление Гермионы оборвало этот безрадостный разговор, чему Гарри очень обрадовался. Гермиона присела на диванчик, и Анджелина тут же встала и покинула общую гостиную. — О чём вы говорили? — О чём же мы ещё могли разговаривать? — Гарри грустно улыбнулся. — Какой же я плохой, что из-за меня ей пришлось искать нового Ловца и что я виноват в том, что Джинни и Джордж получили взыскание от МакГонагалл. — А ты тут при чём? — Я и сам не знаю. — Гарри, не обращай внимания. Она просто злится на тебя. — Я понимаю, но… — Ты лучше скажи, что мы будем делать? — С чем делать? — Со Снейпом и МакГонагалл. Они же подозревают тебя. Я из-за этого всю ночь не спала. «А на вид и не скажешь, что она всю ночь не спала. Видимо, тоже пользуется заклинаниями маскировки». — А почему не спала? Они же меня подозревают, а не тебя, так что спи спокойно, а я разберусь. — Гарри, но я так не могу, — Гермиона положила свою руку на его руку. — А я не могу допустить того, чтобы у тебя забрали значок, — Гарри положил другую руку поверх руки Гермионы и несколько раз похлопал. — Тем более, что это я тебя уговорил. — Да меня и уговаривать не пришлось. Я и сама захотела заткнуть этот кошачий хор. Может, стоит во всём признаться МакГонагалл? — Гермиона, есть такой вариант, что Снейп и не докажет, что это именно мы сделали. — Но у нас есть мотив. — Много у кого был мотив, — отмахнулся Гарри. — А вот и нет, — Гермиона убрала руку. — Слизеринцы не нападали бы на своих. Когтевранцам и пуффендуйцам это тоже не было нужно. Остаются только гриффиндорцы. — Если даже и так, то и гриффиндорцев тоже не десять человек. — Но среди гриффиндорцев это тоже не все могли сделать, — не сдавалась Гермиона. — Такое могли провернуть Фред и Джордж, но они были на поле, так что сразу отпадают, и остаешься ты. — Да ладно тебе играть в Шерлока Холмса. Нужны доказательства, а мотив это ещё не доказательство. — Если мы сейчас подойдем к МакГонагалл, то она сможет защитить нас от Снейпа. Мы признаемся, и это может уменьшить наказание. Это лучше, чем ждать, что Снейп ворвется в общую гостиную и за шиворот поведет в подземелье. «После того, как МакГонагалл пригрозила высечь меня розгой, признаваться ей — это не лучший вариант. Уж лучше Снейп. Он может и не найти виновных. Ведь были такие преценденты». — Гермиона, давай пока не будем пороть горячку. «Я сказал «пороть»?» — Я не хочу, чтобы ты снова всё взял на себя. Я вчера видела, как у тебя горели глаза, когда ты смотрел на игру. По тебе было видно, как ты хотел играть, а если узнают, что ты подпалил мантии и, тем более, Снейпу, то тебя могут вообще лишить квиддича. Гарри шокировано посмотрел на Гермиону. «Я как-то об этом даже не задумывался. Лишить квиддича? Это невозможно! Они способны на такое?» — Гермиона, ты преувеличиваешь. Никто меня не лишит квиддича, так что давай успокоимся. — Но… — Давай успокоимся и пойдем на завтрак, — произнес Гарри, вставая с диванчика и помогая подруге. Гарри доедал свой завтрак, когда к нему подошла МакГонагалл. — Мистер Поттер, вас вызывает к себе директор. Гарри быстро перевел взгляд на учительский стол и обнаружил, что Дамблдора, как и Снейпа, за ним не было. «Теперь мне ясно, почему меня вызывает директор. Снейп нажаловался на меня». — Если вы доели, то я вас провожу, — сухо произнесла МакГонагалл. — Спасибо, — произнес Гарри и взял чашку кофе. Гарри пил кофе и своим взглядом пытался показать Гермионе, что всё будет в порядке, и ей ничего не нужно предпринимать. Гермиона так сильно сжала вилку, что аж побелели костяшки пальцев. «Пожалуйста, не ходи за мной. Ты ни в чём не виновата». — Следуйте за мной, мистер Поттер, — произнесла МакГонагалл, когда Гарри поставил пустую чашку на стол. Засунув руки в карманы мантии, Гарри шагал по коридору вслед за своим деканом. Он не стал расспрашивать МакГонагалл, что от него нужно директору. Ведь всё это и так было понятно. «Хоть бы не лишили квиддича, а остальное я переживу». Гарри чувствовал, как сердце учащенно забилось и засосало под ложечкой. «А вдруг меня отчислят? Ведь я за такое короткое время уже много чего успел натворить, а тут поджигание мантии и, тем более, мантии Снейпа. Возвращаться к Дурслям я не хочу. Дамблдор так со мной не поступит. Я даже думать об этом не буду». Гарри резко стало жарко, поэтому он ослабил галстук и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке. Как ни старался Гарри не думать о плохом, но в голове звучала одна и та же фраза: «Лишат квиддича, выгонят из школы…» Погрузившись в свои мрачные мысли, Гарри не заметил, что уже находится перед горгульей, а МакГонагалл смотрит на него строгим взглядом. — Приведите себя в порядок, мистер Поттер. — Извините, — буркнул гриффиндорец и быстро застегнул рубашку и вернул галстук на прежнее место. Тем временем профессор уже произнесла пароль и вместе с пятикурсником шагнула на винтовую лестницу, которая начала двигаться вверх. Оказавшись перед дверью в кабинет, Гарри сделал глубокий вдох, пытаясь отогнать свои страхи и нервозность. Он старался напомнить себе, что он храбрый гриффиндорец и ему всё нипочем. Тем временем профессор громко постучала, и через пару секунд они услышали: «Входите!» У Гарри не особо получилось расслабиться, но, собрав всю волю в кулак, он всё-таки переступил порог кабинета. «Я должен выглядеть непринужденно и удивленно, а выгляжу, словно первокурсник на первом уроке Зельеварения. Так же стрёмно и хочется обратно в башню». Первым, кого увидел Гарри — это, конечно же, самого хозяина кабинета, восседающего за своим столом. Дамблдор сразу же перевел свой взгляд на гриффиндорца. «Главное — не смотреть Дамблдору и Снейпу в глаза. Хоть чему-то полезному меня научил Снейп. Хорошо хоть МакГонагалл не владеет этой легилименцией». — Профессор МакГонагалл, Гарри, проходите, мы вас немного заждались, — произнес директор, показывая рукой на свободные стулья перед своим столом. «Конечно же, тут не обошлось без Снейпа. Он, бедный, уже заждался, чтобы на меня не накинуться». Гарри прошел к указанному месту и посмотрел на Снейпа, стоявшего возле окна. Он стоял со скрещенными на груди руками и строго взирал на подростка. — Северус, присаживайся, — пригласил директор и жестом указал на свободный стул возле Гарри. Зельевар несколько секунд недоверчиво смотрел на Дамблдора, но всё же сел, положив ногу на ногу и сплетя пальцы рук. «Слева сидит МакГонагалл, а справа Снейп. Одна хочет меня высечь розгой, а второй просто прикончить». Директор левитировал на свой стол небольшой фарфоровый чайник и три чашки. «Будем пить чай? А как же вздернуть меня на дыбе или это всё же после? — Чаю? — любезно спросил директор, указывая волшебной палочкой на чайник. — Нет, спасибо, — почти одновременно произнесли Гарри и Северус. Дамблдор усмехнулся, а Поттер со Снейпом обменялись взглядами. — Северус, я и забыл, что вы, как и Гарри, предпочитаете кофе, — тепло улыбнулся старый волшебник и левитировал на свой стол кофейник. — А я бы выпила, чаю, директор, — подала голос декан Гриффиндора. — Разумеется, Минерва, — Дамблдор лучезарно улыбнулся и протянул чашку с чаем профессору Трансфигурации. Гарри чувствовал себя неуютно в обществе профессоров и был только рад отвлечься на кофе. — Профессор Дамблдор, я надеюсь, что вы нас собрали в этот день не для распития напитков, — нетерпеливо произнес Снейп, беря из рук директора чашку с кофе. — Я помню, профессор Снейп, для чего я вас сюда позвал, — серьёзным тоном произнес старший волшебник, протягивая чашку и Гарри. — Спасибо, — быстро произнес подросток, вдыхая приятный аромат. — Гарри, тебе известно, почему ты здесь? — спросил директор. «Конечно же, известно. Эта Летучая мышь уже всем рассказала о том, что ей подпалили мантию, но я буду молчать». — Нет, сэр — решительно произнес Гарри. Гарри чувствовал на себе взгляды всех профессоров, но старался их игнорировать, концентрируюсь на чашке с кофе. — Не знаете, почему вас сюда привели? — недовольно спросил зельевар. — Не знаю, — сказал Гарри. Снейп посмотрел МакГонагалл. — Северус, я ничего не говорила мистеру Поттеру, — встряла МакГонагалл. — А тут, Минерва, и говорить нечего, мистер Поттер и так всё понимает, но желает играть в молчанку, — сердито произнес Снейп, испепеляя своим взглядом гриффиндорца. Гарри старался ото всех абстрагироваться. Есть только он и эта чашка кофе в его руке. — Я позвал вас, чтобы обсудить вчерашний квиддичный матч, — произнес Дамблдор. — Гарри, как тебе игра? — Обсудить матч? — с сарказмом произнес Снейп и поднял бровь. — Ну-ну. Гриффиндорец хотел было сделать глоток, но остановился и, глядя в чашку, произнес: — Я же не играл, профессор Дамблдор. — И кто же в этом виноват, мистер Поттер? — Снейп скрестил руки на груди и строго посмотрел на подростка пытаясь заглянуть в глаза. Гарри хотелось выплеснуть горячий кофе на зельевара и завопить: «Ты и виноват!», но, сцепив зубы, он решил отмолчаться. — Ваше скверное поведение помешало вам играть во вчерашнем матче, — ответил за гриффиндорца зельевар. Гарри только крепче стиснул чашку, продолжая игнорировать Снейпа. — Гарри, я прекрасно знаю, что ты отстранен от игры, — мягко продолжил Дамблдор. — А как зрителю тебе игра понравилась? — Неплохая игра. — Гарри, а что тебе не понравилось? — допытывался директор. — Песня слизеринцев, — ответил Гарри и посмотрел на Дамблдора. — Почему слизеринцам разрешили её петь? Она же оскорбляла Рона. — Гарри, ты же был на Кубке мира, и болельщикам разрешается петь подобные песенки. На вчерашнем матче Рону нужно было взять себя в руки и не обращать внимание ни на что, помимо игры. Гарри заметил, что МакГонагалл кивнула. — Я тоже ему об этом говорил, но Рон… он… — Я думаю, что Анджелина Джонсон поможет ему в этом, — произнесла декан Гриффиндора. Гарри удержался от того, чтобы не фыркнуть. «Анджелина в роли психолога? Не смешите меня». — Гарри, как ты знаешь, вчера было совершено нападение на слизеринцев и профессора Снейпа. Скажи мне, ты не заметил ничего подозрительного? — Подозрительного? — переспросил гриффиндорец. Гарри заметил, что Снейп нетерпеливо заерзал на месте. «Ну да! Тебе же хочется закричать: «Виновен!» — и потащить меня в своё подземелье». Неожиданно в дверь постучали. — Войдите! — Произнес Даблдор и взмахнул волшебной палочкой. Дверь открылась, и на пороге возникла испуганная Гермиона Грейнджер. Гарри тут же вскочил, но Снейп удержал его на месте и силой усадил обратно. — Сидите, мистер Поттер, пока можете это делать. Сердце Гарри билось, как бешеное, и отнюдь не от выпитого кофе. Играть в молчанку стоило того, чтобы доводить Снейпа, но Гермиона своим приходом всё испортила. — Гермиона? — удивленно произнес Дамблдор. — Если у тебя нет ничего срочного, то я бы хотел перенести нашу беседу. — Это я подпалила мантию профессору Снейпу, — призналась Гермиона, смотря директору в глаза и при этом заламывая руки. — НЕТ! — выкрикнул Гарри и снова попытался встать, но зельевар держал крепко. — Нет!.. Гермиона, молчи!.. — Тише, Гарри, у тебя было время нам всё рассказать, а теперь мы слушаем Гермиону, — спокойно сказал Дамблдор. — Да уж, помолчите, мистер Поттер! — рявкнул Снейп. — Так-так-так… Я пришел сюда, чтобы доказать профессору МакГонагалл и профессору Дамблдору о том, что это вы устроили потасовку вчера на стадионе… А вместо этого покажу профессорам, на что способны их лучшие ученики. Минерва, ваши гриффиндорцы совсем от рук отбились, раз такое вытворяют. Гарри посмотрел на МакГонагалл. Она сидела неподвижно и, судя по всему, была потрясена. — Гарри тут ни при чем, — чуть не плача сказала Гермиона. — Это я была зачинщицей. Меня исключайте. — Гермиона, нет! — Не нужно кричать, мистер Поттер, — строго произнес Снейп, вставая со своего места и торжественно смотря на директора. — Мисс Грейнджер, присаживайтесь на стул. Гермиона покорно села на освободившееся место. — Гермиона, зачем же ты это сделала? — зашептал Гарри. — Я не могла допустить того, чтобы тебя исключили. Ты не должен возвращаться к Дурслям. — Профессор Дамблдор, это сделал я, а не Гермиона! — Гарри встал со своего места и ухватился руками за директорский стол. — Да, мистер Поттер, это сделали вы и мисс Грейнджер, — объявил Снейп, стоя возле Гермионы и скрестив на груди руки. — И я, профессор Дамблдор, требую сурового наказания для этих двоих. Дамблдор встал и уставил на провинившихся пристальный взгляд поверх крючковатого носа. Гарри похолодел. — Расскажите, почему вы это сделали? Гарри осторожно сел на место. Невыносимо было слышать такое разочарование. Гермиона расплакалась, и Гарри начал рассказывать. Он сообщил, что ему первому пришла идея подпалить мантии поющих слизеринцев и что Гермиона его отговаривала. — Я больше не могла смотреть, как слизеринцы издеваются над Роном, и сама сказала, что подожгу мантию профессора Снейпа, чтобы отвлечь его внимание, — произнесла Гермиона, размазывая рукой слёзы по щекам. — Теперь я знаю, кто поджег мне мантию четыре года назад, — произнес зельевар, сузив глаза. — Извините, профессор Снейп, — Гермиона посмотрела на Мастера Зелий. — Действительно, когда я была на первом курсе, то я подпалила вам мантию. — Зачем ты это говоришь? — прошипел Гарри на ухо девушки. — Только тогда это была совершенно другая ситуация. Метла Гарри не слушала его и хотела его сбросить, и я думала, что… — Это я её заколдовываю? — фыркнул Снейп. — Ну да, — пристыжено произнесла Гермиона. — Я решила подпалить мантию, чтобы вас отвлечь. — За мной тогда сидел Квирелл, и, когда моя мантия загорелась, я его столкнул со своего места, а он потерял зрительный контакт. — Извините, сэр. — В чём вы ещё признаетесь, мисс Грейнджер? — ледяным тоном осведомился Снейп. — Гермиона, я тебя прошу, молчи, — взмолился Гарри. «Хоть бы она не сказала, что украла кожу бумсланга». Дамблдор продолжал пристально смотреть на гриффиндорцев сквозь очки. — Только не исключайте Гарри, — попросила Гермиона у директора. — Не сегодня, мисс Грейнджер, — сказал тот. — Но я обязан донести до вас всю серьёзность ваших действий. Я напишу вашим семьям о вашем ужасном проступке. Гермиона закрыла лицо руками и разрыдалась. Гарри гладил её по спине прекрасно понимая, что для неё это достаточно строгое наказание. Это его Дурслям всё равно, а вот родителям Гермионы интересно, как учится их дочь. — Профессор МакГонагалл, я предоставляю вам решать, какое наказание следует назначить этим ученикам, — спокойно произнес Дамблдор. — Так как они из вашего факультета, то и решение за вами. — Для начала, по пятьдесят баллов с каждого, — резко начала МакГонагалл. — И идемте ко мне в кабинет.