Шагнуть через боль

Когда Алистер видит Алима Сурану в первый раз, на какую-то секунду он не верит, что это и есть новый рекрут Серых Стражей. Тот приветливо улыбается ему, и это совсем не похоже на сухое брюзжание других магов. И Алистер не может не вернуть улыбку. Алистер не знает, что случилось с Сураной. Серые Стражи редко любят вспоминать о прошлом, и он не лезет с вопросами, а Алим не рассказывает. Но Алистер замечает многое — как Сурана поджимает губы, когда мимо него проходят маги из Круга, как будто старается не высказать им все, что думает, не бросить в лицо горькие обвинения, как старается держаться подальше от тех, с кем был в одном Круге. Слухи, впрочем, разносятся по лагерю быстрее, чем весть о пожаре — и Алистер узнает, что Алим был пойман вместе со своим другом при попытке уничтожить фиал. Или, если верить другому рассказчику, маг хотел проникнуть в подвалы Башни и провести страшный ритуал, из-за которого все храмовники назавтра оказались бы мертвыми. Дальше Алистер не слушает, проходит мимо. Ему некогда слушать досужие сплетни. В бой они идут сутки спустя, и это дает Алистеру повод перестать бездельничать и заняться делом. Им нужно добыть кровь порождений и найти древние договоры, и Алистер, как самый старший, командует рекрутами. И тогда Алистер видит: никто из них не привык сражаться по-настоящему. Давет и Джори знают, как управляться с оружием, но у них нет опыта битвы не на жизнь, а на смерть. По Алиму же видно, что он впервые использует заклятья не в относительно безопасной башне Круга, а в бою. Шум битвы, лязг оружия, крики — это все мешает, сбивает, и больше всего маг радуется тому, что его противниками стали не люди, а порождения тьмы. Алистер может сказать ему многое. Например, то, что сами порождения тьмы — не самое страшное последствие Мора. Страшнее, когда перед тобой люди, зараженные скверной, когда они медленно теряют разум из-за этой отравы. Страшно, когда этот вал надвигается на тебя, грозя поглотить. И ты поднимаешь меч, зная, что перед тобой все равно люди — и зная, что их нельзя подпускать на расстояние удара. Алистер еще раз глядит на рекрутов и идет дальше. Им нужно будет многому научиться. Алистер хорошо помнит, что произошло потом. В те ночи, когда ему не снятся кошмары, он видит шершавые камни башни, ступени, залитые кровью порождений, тела стражей, через которые ему приходилось переступать. Но порождений тьмы слишком много, а против них — они с Сураной да кучка выживших. Он спешит. Спешит так, как никогда в жизни, потому что знает: опоздание будет означать проигрыш в битве при Остагаре. И не успевает. Не успевает вовремя пробиться на верх башни, подать сигнал. И чувствует, как медленно и неумолимо сдвигаются жернова Судьбы. Секунда — огр перед ним размахивается, намереваясь нанести удар, а в это время Логэйн Мак-Тир, спаситель Ферелдена, думает о том, стоит ли отвести войска. Секунда — огр заморожен, а Сурана явно из последних сил лечит уставшего Алистера. Еще несколько потерянных мгновений — и Алистер пронзает противника мечом, а Сурана зажигает огонь. Только вот свет этого маяка уже никому не поможет. Алистер будто наяву видит, как падает Дункан, как огр сдавливает в огромных ручищах тело Кайлана, как умирают все, кто был ему близок и дорог. Алистер просыпается в холодном поту, давя крик. С некоторых пор кошмары про Остагар снятся ему чаще, чем видения про порождений тьмы. Оглядываясь назад, Алистер не знает, смог бы он после сокрушительного поражения пойти вперед. Наверное, нет; все же на это у него не хватило бы сил. Поэтому он плетется за Сураной и огрызается в ответ на колкие замечания ведьмы из Диких земель. Так проще, потому что за повседневными делами меньше вспоминаешь про тех, кто остался непогребенным на поле Остагара. Так проще, потому что не нужно идти первым и помнить, что задачу по спасению мира наверняка взял бы на себя Дункан. Алистер загружает себя работой и не думает об этом. Нужно выбрать место для ночлега, поставить палатку, развести костер, и Алистер занимается всем этим сразу, попутно объясняя Суране, что надо делать. Сурана для него — большой ребенок, которого только-только выпустили за пределы Башни, и сразу видно, что он никогда еще не бывал в походах. Алистер как-то неожиданно становится учителем и понимает, что знать самому — это одно, а объяснить — совсем другое. Дело осложняется еще и тем, что Сурана постоянно забрасывает его вопросами, и Алистер говорит ему, где можно искать хворост, как поставить ловушку на волка, как определять направление в лесу и еще много других вещей. Когда они доходят до Лотеринга, Алистер поражается, как сильно в одночасье изменился его друг. Из жизнерадостного большого ребенка он превратился в строгого юношу, который вникает во всю глубину местных конфликтов и решает их. Он освобождает кунари — Алистеру нет дела до того, что тот сделал раньше, он просто рад еще одному воину в их компании. Не отказывает и послушнице в ее просьбе — а к ней Алистер относится уже настороженней: что-то подозрительное есть в истории Лелианы. Сурана решает все местные конфликты: истребляет бандитов, осаживает торговца, — и Алистер думает, что такого Серого Стража он бы и хотел видеть во главе Ферелденского Ордена. Но потом, уже после того, как они покинули Остагар, Сурана шепнет ему: именно таким, строгим, но справедливым, был глава Башни Ирвинг, и Алистер расслабится. Все же слишком неуютно ему было с разительно изменившимся другом. Алистер думает, что так будет всегда. Они обязательно пройдут все испытания, победят Мор, и тогда... Но реальность оказывается намного более страшной. Для Сураны что-то ломается после башни Круга. Точнее, во время. Когда-то это место было ему домом, он знал здесь каждую черточку на стене и каждую подпалину (оставшуюся от удара огненным шаром). Теперь он видит Башню — такой. Оскверненной, захваченной, с кровью и мясистыми наростами на стенах. Он видит незахороненные тела тех, кто еще несколько месяцев назад был жив. Алистер видит, как все темнее становятся глаза Сураны, чувствует, что с каждым шагом ему все труднее идти вперед., и не знает, что делать. В конце концов он не выдерживает, кладет руку Суране на плечо и говорит: — Я пойду вперед. Ты можешь на меня положиться. В этих неловких словах — обещание помощи и защиты, поддержка, что-то еще... Ведьма хмыкает и отворачивается, кунари просто смотрит на них, но Алистеру нет дела, он смотрит только на Сурану. В конце концов тот говорит: — Да. Спасибо. И Алистер понимает: ему действительно стало легче. И у него появляется уверенность, что после этого они точно победят.