Они говорили...

- Слава мимолетна, а забвение вечно, - Майкрофт вздохнул, откидываясь в кресле и сверля Шерлока взглядом. - Наполеон Бонапарт. - Мне это не грозит, брат, - усмехнулся младший, - меня знает весь мир, так же, как и твоего этого Наполеона, а вот тебя знает весь мир? Майкрофт покачал головой. И усмехнулся. В этом основное преимущество «Серого кардинала» - иметь все, править, но при этом, зайдя в Макдональдс, быть неузнанным толпой. Лицо Шерлока не сходило с передовиц таблоидов вот уже несколько лет, и что? В этом ли счастье? Майкрофт не нуждался в любви толпы, он презирал ее, но не стеснялся использовать в своих целях. Толпа неблагодарна, ее любовь подобна дыму – летит туда, куда подует ветер. Восточный ветер… - Стоило тебе прыгнуть с крыши, дорогой брат, кроме Джона Уотсона, твоей домовладелицы и чокнутого Андерсона, о тебе никто не вспомнил целых два года. Поверь, мне такая сомнительная известность не к чему. - Но я вернулся, - Шерлок дернул губой, - и снова всех спас. - Они любят тебя до следующего прокола, пока кто-нибудь опять публично не усомнится в твоем гении, я бы не обольщался. - Иди к черту! - Вот уж не думал, что ты, мой дорогой социопат, так тщеславен… - Майкрофт улыбался чеширским котом, видя, как злится братец. Пусть, должен же кто-то с него иногда сбивать спесь. - Мне плевать на остальных, важен только… - Шерлок замялся и слегка покраснел, осознав, что сказал лишнее. - О, тут ты обрел славу и любовь до конца времен, можешь гордиться собой, Шерлок. Нет, скорее до конца эпохи. - Что ты хочешь этим сказать? - Шерлок напрягся и подался вперед, ожидая разъяснения. Но Майкрофту уже наскучил этот разговор и он, прикрыв глаза, лениво процедил: - Жизнь покажет, Шерлок, время все расставит на свои места.