Играя чувствами

      Я оглядываюсь по сторонам. За окном темнеет. Бежевые стены, освещаемые уходящим солнцем, будто сверкают золотом, ослепляя глаза. Я хочу закрыть их, но не могу, так как жду, что произойдёт дальше.       Вокруг нет никого, у кого бы я могла спросить, что происходит: нет ни Шоны с Зиком, которые были здесь всего несколько минут назад, ни Холли с Уолтом, которые сидят через столик от меня, ни даже Тобиаса, с которым я сегодня разделяю столик в ресторане в качестве фрейлины Шоны.       Чтобы удостовериться в том, что я действительно на свадьбе, первым делом я обращаю внимание на левую ключицу, потому что я только наяву могу замаскировать её; и птиц, что летели к сердцу, не видно. Я укладываю локоны своих волос на плечи, чтобы они закрывали их, обнажая спину.       Платье, которое выбрала Шона для подружек невесты, очень подходит к моему лицу: платье малинового цвета к низу осветляется, приобретая эффект «омбре». Лёгкая ткань платья делает меня саму лёгкой, а розовые босоножки на каблуке завершают весь образ.       Я вновь оглядываюсь. Никого. Мои попытки найти отсюда выход не приводят к чему-то стоящему, поэтому я бросаю это дело. Я снова смотрю на свою левую ключицу. Птиц нет. Я наяву. Всё, что сейчас происходит со мной, — всё происходит наяву. Но я не могу в это поверить.       — Трис, — кто-то пальцами касается моего плеча. Я сразу же оборачиваюсь, в душе радуясь хоть кому-то, кто оказался здесь. Это Тобиас. — Нам надо поговорить.       — Да… Да, — отвечаю я после недолгого молчания. — Нам надо поговорить. — Повторяю я, ведь у меня действительно есть то, что нужно ему сказать.       Он берёт мою руку и отводит меня в сторону. Я поворачиваю голову влево, пытаясь найти ещё хоть что-нибудь, но вокруг лишь пустота. Здесь только мы с Тобиасом. И вдруг из ниоткуда появляется музыка. Ross Copperman — Hunger       — Отлично, станцуем напоследок, — нервно усмехается Тобиас, озираясь по сторонам. Его дыхание учащается, что заставляет меня начинать волноваться.       — Напоследок? Что это значит?       Тобиас отводит свой взгляд и берёт меня за руку. Он отпускает её и поднимает свою ладонь на уровень моих глаз. Я машинально кладу свою ладонь поверх его, и мы переплетаем наши пальцы.       Повинуясь какому-то внезапному порыву, я обнимаю его, а Тобиас обхватывает мою талию. Мы медленно топчемся на одном месте; на моих глазах появляются слёзы, которые возможно остановить. Но я просто не хочу этого делать. Я закрываю глаза, позволяя слезам скатиться по щекам. Они падают на чёрный пиджак Тобиаса.       — Я уезжаю в Вашингтон, — наконец говорит Тобиас мне на ухо.       — Надолго? — я отстраняюсь от него и пробую привести себя в порядок.       — Навсегда, надеюсь, — тихо отвечает он. — Мне предложили другую должность, и я согласился. Тем более, меня в этом городе ничего не задерживает.       Я хочу ответить ему, но не могу. У меня будто занемели голосовые связки. Я пробую составить всё в одну картину, но ко мне поступило слишком много информации. Тобиас уезжает. Я не могу этого допустить, я не хочу этого. Он не знает, как сильно он нужен мне, и в этом виновата только я. Он уезжает из-за меня.       Я отхожу на два шага назад от Тобиаса. Он с улыбкой сжимает мою руку, и я делаю оборот вокруг себя. Я подхожу к нему. Тобиас кладёт мою руку на своё плечо, а своей рукой обнимает за талию. Он становится ведущим в данный момент танца. Будто подчиняясь ему, я отражаю движения его ног: я делаю два больших шага назад и шаг влево. Перед тем, как приставить правую ногу, я ещё на шаг отхожу от него и делаю оборот вокруг себя.       Тобиас приближается ко мне и хватается за мой бок. Он позволяет мне быть ведущей, и я пользуюсь этим: я наступаю на него и пробую двигаться не прямо, а с разворотом, чтобы это придавало нашим движениям лёгкости и нежности.       — То есть, ты меня бросаешь? — сдавленным голосом спрашиваю я, борясь со слезами, которые душат меня изнутри. Мне кажется, что сейчас такой момент, что вот-вот я заплачу, разревусь. Это то состояние, которое невозможно описать; это грань между слезами, которые душат внутри, но не появляются на глазах, и между слезами, которые нашли выход. Это та грань, которую невозможно грамотно описать. Но именно это я сейчас и испытываю.       Я делаю ещё один оборот, и потом Тобиас ловит меня. Раскачиваясь, он наклоняет меня вниз. Его руки надёжно держат меня, и я полностью доверяю ему; я знаю, что он не отпустит. Уверенно он поднимает меня и чуть приседает, опуская руку под мои бёдра. Чуть подпрыгнув, я сажусь на его руку, и Тобиас делает оборот вместе со мной. Он ставит меня на землю, и я вращаюсь ещё раз.       — Нет, я тебя не бросаю, потому что мы не вместе, — равнодушно отвечает Тобиас.       — А если бы мы были вместе? Тогда бы это считалось?       — Если бы мы были вместе?.. — он отводит взгляд в другую сторону. Не смотря на меня, он продолжает. — Тогда бы я вообще не задумывался о переезде. Трис, я уезжаю со спокойной душой, я никого не бросаю, и меня никто не держит.       — А я? Что насчёт меня?       — Ты? — он усмехается. — Трис, ты слишком высокого мнения о себе. Тебе двадцать один год, пора бы уже перестать думать, что мир крутится вокруг тебя, и что я буду до конца жизни бегать за тобой в ожидании неизвестно чего. Ты не единственная девушка на всей земле.       Я не заметила, как слёзы начали обжигать моё лицо и стекать на шею. Слова Тобиаса словно нож по сердцу, и мне кажется, что он даже и не думает останавливаться.       Мы делаем шаг вправо, и Тобиас позволяет мне сделать несколько вращений. Потом я крепко хватаюсь за его плечо, потому что понимаю, что это действительно последний танец, который мы исполняем вместе. Это наш последний разговор, это мой последний шанс признаться ему в своей любви. И даже это не будет веской причиной, по которой Тобиас решит остаться.       — Ты понимаешь, что твои слова причиняют мне боль? — сквозь слёзы спрашиваю я. Моргнув, я позволяю очередной порции слёз скатиться по лицу.       — А ты это понимала? — вопросом отвечает он, и я понимаю, к чему он задаёт этот вопрос. Я вспоминаю всё, что я говорила ему в последнее время, и мне сразу становится стыдно за себя и свои слова. Тобиас не достоин всего этого. Я его не достойна. Ему нужна другая девушка, которая в десятки раз лучше меня. Ему нужна та, которая подарит счастье, а не будет причинять боль. Ему не нужна я. А он нужен мне.       — Прости меня, — шепчу я. Тобиас поджимает губы и отводит взгляд в сторону. Он молчит, и эта тишина означает, что между нами действительно всё кончено.       — Так… а ты о чём хотела поговорить? — бодро спрашивает он, и в этой бодрости нет ни грамма искренности; мне кажется, что он спросил об этом чисто из вежливости, а не потому, что ему в самом деле интересно.       — Ни о чём. Забудь.       Я позволяю Тобиасу вести себя. Он делает два широких шага, перекрещивая ноги. Платье мешает мне танцевать, но сейчас мне не до него. Я танцую со слезами на глазах, которые грозятся перерасти в нечто большее. Истерику, например. Слёзы льются градом, но мне нет до них дела. Все мои мысли заняты Тобиасом.       Сделав круг, я становлюсь ведущей на последнем шаге. Перед тем, как приставить левую ногу, я отпускаю плечо Тобиаса и делаю оборот вокруг себя. В следующее мгновение он перехватывает мою левую руку и отпускает правую. Я вращаюсь ещё раз, а потом он проводит свободной рукой по моим волосам за те секунды, пока я делаю второй оборот.       Тобиас быстро отпускает меня и раскрывает руки, будто для объятий. Я кидаюсь ему на шею, крепко обнимая его. Я глубоко вдыхаю запах, что идёт от него. Я хочу запомнить его как можно лучше. Тобиас обхватывает мою талию и наклоняет вниз. Через мгновение он поднимает меня и отпускает. Он отходит от меня на несколько шагов, и у меня такое чувство, будто он хочет уйти именно так: смотря на меня и постепенно отдаляясь. Как в фильмах.       Он останавливается. И мы стоим друг напротив друга будто в каком-то ожидании. Я сжимаю руки в кулаки и со стремительной скоростью иду к Тобиасу. Я прижимаюсь к его губам, и, к моему удивлению, Тобиас отвечает на мой поцелуй. Только сейчас я понимаю, что вот он, наш последний поцелуй. Я запускаю руку в его волосы и начинаю перебирать их, а он медленно проводит вдоль спины, гладит бока и обнимает талию.       За это время, пока длится наш поцелуй, я вспоминаю наш поцелуй в Миллениум-парке в Чикаго несколько лет назад, после выпускного. Тогда я думала, что это действительно наш последний поцелуй. И я ошибалась. Вот он, последний поцелуй. И теперь я понимаю, что мы с Тобиасом вряд ли пересечёмся, потому что он не хочет быть со мной.       — Посмотри в мои глаза и скажи, что ты хочешь меня также, как я хочу тебя, — чуть ли не крича говорю я, смаргивая слёзы. Я не знаю, сколько я уже плачу, и мне плевать на макияж. Тобиас виновато опускает взгляд.       — Ты будешь счастлива, Трис, я тебе обещаю, — улыбается Тобиас, и из-за этого я начинаю плакать ещё больше. Он искренне улыбнулся. Это его последняя улыбка, адресованная мне. — Но не со мной. Прощай.       Он убирает мои ладони со своего лица и быстро уходит от меня, не оглядываясь. Я стою на одном месте, будто вкопанная, не в силах что-либо сделать. Да и я не знаю, что можно было бы сделать.       — До встречи, Тобиас.       Он останавливается, но не оборачивается ко мне. Он просто поворачивает голову направо всего на секунду, а потом он просто уходит и вскоре скрывается из поля моего зрения. Это конец.       Я просыпаюсь со слезами на глазах. Они стекают по моим вискам неконтролируемым и быстрым потоком, будто я плакала всю ночь и заснула только под утро. Я принимаю сидячее положение и оглядываю комнату, в которой спала. Я в своей квартире, в своей комнате. На вешалке висит платье. Я смотрю на его подол. Он серого цвета, что доказывает, что свадьба Зика уже прошла и что Тобиас уехал. От этого я в голос начинаю плакать, руками растирая и без того опухшие глаза. Я осталась одна.       — Трис, ты чего? — я ощущаю рядом с собой Холли. — Ты чего плачешь?       — Он уехал, Холли, — шёпотом отвечаю я. — Он навсегда уехал.       — Кто? Трис, вчера ты смеялась до слёз в глазах, а сегодня ты уже ревёшь? Что произошло за это время, пока ты спала?       — Тобиас уехал, — выпаливаю я. Холли в удивлении таращится на меня, ведь она впервые слышит это имя. — В Вашингтон. Он сказал мне это во время нашего танца на свадьбе Зика и Шоны.       — На какой свадьбе? Она будет только сегодня. Это был просто сон, Трис. Четыре никуда не уезжает.       — Холли, его свадьба была вчера! — кричу я, пытаясь доказать свою правоту. — Посмотри на подол моего платья. Он грязный.       Холли встаёт с кровати и снимает платье. Она подносит его к мне и кладёт на кровать.       — Где ты видишь тут грязь? — она рукой указывает на подол. — Мы вчера вместе забирали это платье из прачечной.       Я смотрю на платье. Оно чистое и даже пахнет тем кондиционером для белья, что я добавляла. На нём нет ни грамма моих духов.       — Это был просто сон, — Холли откладывает платье в сторону. — Никто никуда не уезжал.       Она садится рядом со мной и обнимает, прижимая к себе. Я обнимаю её в ответ и ещё раз смотрю на платье. Оно действительно чистое. В моей голове проносятся события вчерашнего вечера, и я действительно понимаю, что это был сон. Ужасный, но до безобразия реалистичный сон. Я облегчённо выдыхаю.       — Ну, а теперь будем собираться на свадьбу? — улыбается Холли. Я с улыбкой киваю ей в ответ, и она уходит из комнаты. Она появляется через пару минут с выпрямителем в руках.

***

      — Зик… — Шона нервно сжимает руки Зика и улыбается. — Я так тебя люблю. Я знаю тебя большую часть своей жизни, и это восхитительно. Я помню то время, когда ревновала тебя к Марии, когда ты гулял с ней. И когда Четыре сказал тебе о моей симпатии, я ненавидела его в тот момент, — хихикает она, глядя на Тобиаса, который стоит рядом с Зиком. — Но сейчас я бесконечно благодарна ему, ведь если бы не он, я бы не стояла сейчас здесь и не держала тебя за руки. Зик Педрад, я обещаю быть с тобой до конца своих дней, быть тебе поддержкой и опорой. Я люблю тебя.       Я ловлю взгляд Тобиаса, который держит подставку с обручальными кольцами. Воспоминания о сне проникают в мой разум, и я улыбаюсь Тобиасу, сжимая в руках букет невесты. Он отвечает мне улыбкой, а я отвожу взгляд к Шоне и Зику.       — Шона Дианна Хестингс, — Зик начинает свою клятву. — Я влюблён в тебя с третьего класса. Я помню, как однажды увидел девочку с рыжими косичками. С каждым годом ты становилась всё красивее, а я всё глупее из-за любви к тебе. Когда я делал предложение, я ни минуты не сомневался в том, что ты — та, которая мне нужна. И я доволен своим выбором. Мисс Шона Дианна Хестингс, я беру тебя в жёны и клянусь быть верным тебе и любить до конца своей жизни. Я буду беречь тебя и быть с тобой и в горе, и в радости. Я обещаю всегда быть рядом.       Тобиас подносит им обручальные кольца, и Зик с Шоной обмениваются ими, надевая на безымянные пальцы друг друга. Шона поворачивается ко мне, и я отдаю ей букет. Они с Зиком разворачиваются к священнику, а я с Холли, Кристиной и другими подружками невесты садимся на стулья. То же самое делают и друзья жениха во главе с Тобиасом.       — Я объявляю вас мужем и женой, — неторопливый голос священника нарушает эту волшебную тишину, что была после последних слов Зика.       Зик целует Шону, обнимая её за талию. Через несколько секунд они разворачиваются ко всем гостям, демонстрируя свои левые руки, на которых красуются обручальные кольца. Все присутствующие гости радостно и одобрительно гудят, наперебой поздравляя молодожёнов. Все расступаются, позволяя им пройти к своей машине, которая отвезёт в ресторан, где и будет проходить банкет.       Мы с Холли и Кристиной садимся в мою машину, за управлением которой будет Юрай, младший брат Зика. Он на два года младше его, хотя по их шуткам и разговорам этого не видно. Они оба как дети, и я сомневаюсь, что Зик сможет повзрослеть за этот день. У него будет больше ответственности, ведь у него теперь есть жена, у него появилась своя собственная семья. Я думаю, именно это и заставит его бросить своё ребячество. Но рядом Тобиас, который точно такой же. И они оба не изменятся, пока не женятся.       — Трис, можно тебя спросить? — неожиданно спрашивает Юрай. Я киваю ему в ответ. — Что происходит между тобой и Четыре?       Я поднимаю брови, сфокусировав взгляд на лобовом стекле. Повернувшись назад, я застаю на лице Холли фальшивое удивление, которое означает, что она сама ждёт ответа.       — Мы просто друзья, — отвечаю я первое, что приходит в голову. — Между нами ничего нет.       — Ты сама-то хоть в это веришь? — улыбается он и отворачивается, устремляя внимание на дорогу. Я замолкаю и тоже отворачиваюсь в противоположную от него сторону.

***

      — Слово для поздравления предоставляется подруге невесты, Беатрис Приор, — торжественно говорит ведущий и передаёт мне микрофон. Мы с Тобиасом решили, что скажем свои поздравления самыми последними. Это была его идея, а я не хотела с ним спорить.       Я беру микрофон и проверяю выключатель. Встаю из-за стола и беру в свободную руку бокал с шампанским.       — Зик, Шона… — начинаю я, вспоминая свою речь, которую подготовила несколько дней назад. Но я решаю говорить то, что думаю, а не то, что было написано. — Я знакома с вами уже пять лет и рада, что повстречала таких замечательных людей. Зик… — я смотрю на него, и мои глаза наполняются слезами. — Я помню, как мы познакомились с тобой в школе, я помню каждое твоё слово поддержки, сказанное мне. Я помню твою заботу, что была в те моменты, когда мне было очень плохо. А эти моменты были после двух моих разрывов. Но чего я никогда не забуду, так это того, как ты недолюбливал Роберта. Мне нравилось, как ты критиковал его. Мне кажется, что ты — именно тот парень, о котором мечтают многие девушки. И мечта Шоны сбылась, — я перевожу взгляд на неё. — Я знаю, ты ревновала меня к Зику и даже недолюбливала. И я понимаю это и не обижаюсь на тебя. Я думаю, что вы с Зиком просто созданы друг для друга, у вас много общего, но вы такие разные, и это придаёт отличие вашим отношениям. Я безумно рада, что вы теперь муж и жена. И я желаю вам простого семейного счастья.       Я чуть поднимаю над собой бокал и небольшими глотками выпиваю шампанское. Оно имеет приятный сладкий вкус и оставляет после себя изысканное послевкусие. Все присутствующие вслед за мной наполовину осушают свои бокалы. Я присаживаюсь за стол, и наступает черёд Тобиаса. Я поднимаю взгляд на него. Он засовывает руку в карман брюк и достаёт оттуда аккуратно сложенный листочек. Когда он ловит на себе взгляды всех гостей, он мнёт его и убирает обратно. Он подносит микрофон ко рту.       — Я поверить не могу, что сегодня вы поженились, — первое, что говорит Тобиас. — Потому что вы каждый день хотели расставаться, когда учились в школе. — По залу проносится смех, что разряжает обстановку. — Я помню ваше первое свидание. Тогда я и подумать не мог, что буду сейчас здесь стоять и произносить праздничную речь. Вы оба жутко волновались в тот день, да и поход в кафе был очень нервным. Вы боялись сказать что-то лишнее, чтобы не испортить впечатление. Зик боялся, что ты, Шона, разочаруешься в нём, а Шона боялась, что покажется скучной и неинтересной. Должен вам сказать, что вы таковыми и являетесь, потому что другого объяснения тому, почему вы женитесь, я просто не вижу.       — Четыре, а я уже речь придумал для твоей свадьбы, знаешь, — ухмыляется Зик. — Я напомню тебе о твоих страхах перед твоим первым свиданием с одной особой.       — Ловлю на слове, — парирует Тобиас. Я замечаю, что он несколько расслабился. И до меня доходит, что именно хотел сказать Зик. — Так вот, вы просто подходите друг другу, как… Зик и Шона. Знаешь, Зик, я рад, что во втором классе мы с тобой подрались. Если бы не это, я бы не был твоим шафером. А потом, в третьем классе, к нам пришла Шона. Я помню тот взгляд, с которым ты смотрел на неё. И таким же взглядом ты смотришь на неё сейчас. Я рад, что вы смогли пронести свою любовь через две школы, университет и многократные ссоры. Я уверен, без них вам было бы скучно жить. Так что пусть ваша жизнь будет нескучной и счастливой. Вы заслужили этого.       Шона первая аплодирует Тобиасу. На её глазах слёзы, которые она не смаргивает. Зик обнимает её и прижимает к себе, и я просто наблюдаю за ними со слезами на глазах. Я тоже хочу, чтобы меня кто-то прижимал к себе.       — Трис, — негромко говорит Тобиас. Я чуть поворачиваю к нему голову. — Я хочу тебе кое-что сказать.       Я разворачиваюсь к нему и допиваю шампанское, что было в моём бокале. Я вижу, что Тобиас собирается с мыслями, прежде чем начать говорить.       — Я уезжаю в Вашингтон, — говорит он. Я сразу же вспоминаю свой сон и понимаю, что он был вещим. Тобиас на самом деле уезжает. Закрыв глаза, я позволяю двум слезам скатиться по щекам.       — Надолго? — решаюсь спросить я, хлюпая носом.       — Где-то на неделю, в командировку.       — Зачем ты мне это говоришь?       — Думаю, ты сама знаешь, почему, — он мимолётом смотрит на столик, который стоит сзади меня. На столик, за которым сидит Холли. Она ему рассказала о моём сне. И я даже частично рада, что сон вещий. Только главное в нём различие — что Тобиас уезжает на неделю. Это не так много, как навсегда.       Он уходит в середину зала, где уже стоит Уолт, Эрик и некоторые другие друзья Зика, которых я мало знаю. В нескольких метрах от них ставят стул, к которому подходят Зик и Шона. Она ставит свою ногу на стул и задирает платье, чтобы было видно подвязку. Зик зубами стягивает её с ноги Шоны. Он берёт подвязку в руки и становится спиной к своим друзьям. Через несколько секунд он кидает её, и я перевожу взгляд на того, кто поймал её. Можно было не сомневаться, что это Тобиас. Ведущий ставит его в сторону.       — Жених уже есть, теперь найдём ему невесту, — бодро говорит он, и на место друзей жениха встают незамужние подружки невесты. Через время и я становлюсь среди них, и Шона отворачивается спиной к нам. Она через себя кидает букет, и первая моя мысль — что он летит совсем не в мою сторону. Но я машинально вытягиваю руки и ощущаю его у себя в руках. Я поймала его. Согласно примете, я следующая выйду замуж, а Тобиас — женится.       Меня ставят рядом с ним, и в первое время все смотрят на нас, будто на жениха и невесту. Я крепче сжимаю букет, потому что нервничаю из-за этого.       Тобиас наклоняется ко мне и прижимается к моим губам. Не задумываясь, я отвечаю на поцелуй и слышу восторженные реплики из зала. Он углубляет поцелуй, и в этот момент я отталкиваю его от себя. Отдав ему букет, я чуть ли не выбегаю из помещения, стараясь скрыться от удивлённых взглядов гостей.       Первое, что приходит мне в голову, — это крыша небоскрёба, в котором расположен этот ресторан. Я захожу в лифт и нажимаю в нём кнопку последнего этажа. Когда дверцы распахиваются, я ещё поднимаюсь по ступенькам, прежде чем дойти до лестницы, которая поднимет меня наверх. Задрав платье, я становлюсь на первую перекладину и откидываю люк. Свежий воздух обрушивается мощным потоком, и я поднимаюсь всё выше, пока не наступаю на твёрдую поверхность крыши. Я иду к противоположному краю крыши и сажусь на выступ, свесив ноги.       Тёплый ветер треплет мои волосы и платье, ночная прохлада задевает оголённые плечи и руки. Я смотрю вниз, на тысячи огней, что идут от окон соседних небоскрёбов. Держась руками, я наклоняюсь вниз и присматриваюсь к машинам, что ездят по дорогам. Они создают тонкую светящуюся линию. В сочетании с огнями города это выглядит потрясающе.       — Ты кое-что забыла, — раздаётся мужской голос сзади меня. Я резко оборачиваюсь.       Рядом со мной садится Тобиас и так же, как и я, свешивает ноги. Он отдаёт мне букет, пойманный мной, и я подношу его к носу, ощущая тонкий аромат цветов.       — Как ты меня нашёл? — я поворачиваюсь к нему, убирая волосы на правое плечо.       — Просто вспомнил, что ты любишь смотреть на город с большой высоты, — отвечает Тобиас. — Трис, прости, мне не нужно было тебя целовать.       Я вдыхаю и отвожу взгляд обратно на здания. Я не знаю, как мне следует реагировать на этот поцелуй, потому что всё произошло слишком быстро.       — Знаешь, — наконец говорю я, — а мне даже понравилось.       Тобиас хихикает и облегчённо выдыхает. Он широко улыбается и на мгновение отводит взгляд туда же, где несколько секунд назад блуждали и мои глаза.       — Может быть, повторим? — спрашивает он, и я ловлю его взгляд в этот момент.       — Как друзья? — собираюсь сказать я, но вовремя останавливаюсь. Я продолжаю смотреть на Тобиаса, и он приближается ко мне.       Он смотрит на моё лицо и скидывает волосы с плеча. Заправив одну из прядей за моё ухо, он кладёт ладонь на мою пылающую щёку, длинными пальцами перебирая волосы. Он ещё ближе наклоняется ко мне, я закрываю глаза. Его рот сталкивается с моим ртом. Не задумываясь, я отвечаю ему, и с каждой секундой поцелуй разжигает пламя в моей груди, давно забытое тепло разносится по всему телу. Я кладу руки на его плечи и отталкиваю от себя.       — Удачной командировки, — шепчу я. — И спускайся вниз, ты ведь боишься высоты.       Я встаю с выступа крыши и быстро ухожу к лестнице. Спустившись вниз, я спускаюсь по ступенькам к лифтам, а потом в лифте спускаюсь обратно в ресторан. Когда я захожу внутрь, то Шоны с Зиком там не обнаруживаю. Вероятно, они уже сбежали, как им и положено. Дюжины гостей уже нет, все расходятся. Но Холли с Уолтом здесь.       — Ты где была? — она подходит ко мне. — Ты пропустила, как молодожёны торт резали.       — Воздухом дышала, — спокойно отвечаю я, на что Холли удивлённо поднимает брови.       — Вместе с Четыре? — она протягивает мне белоснежную салфетку. — У тебя помада просто размазана.       Я выхватываю салфетку из её рук и вытираю кожу вокруг губ, на которую попала помада после моего недавнего поцелуя.       — Идём, нас Уолт отвезёт, — она протягивает мне свою руку. Я выкидываю салфетку в ближайшую урну и следую за ней. На моё счастье, я не сталкиваюсь с Тобиасом, потому что сейчас между нами возникло бы недопонимание и неловкость.       — А Уолт разве не пил на свадьбе? — опоминаюсь я, когда мы выходим из здания.       — Трис, у нас есть два знакомых полицейских, которые отмажут в случае чего, — она садится на переднее сидение. Я следую её примеру и сажусь сзади.       — А можно мне завтра свою машину забрать? — Уолт смотрит на меня через зеркало заднего вида.       — Вы хотите остаться у меня?       — С радостью, но нам надо к себе домой. Просто есть вероятность, что на кольце будет стоять машина полицейских. А мне права ещё нужны.       — Мы пройдёмся пешком, — договаривает Холли. — Всё равно недалеко, да и нас в таких прикидах мало кто может увидеть.       — Завтра у меня выходной, так что можешь прийти в любое время, — завершаю я весь диалог, когда Уолт паркуется. Мы все выходим из машины, и он закрывает её и передаёт мне ключи.       Мы вместе выходим на первый этаж дома. Холли с Уолтом уходят, а я остаюсь стоять на лестничном пролёте, наблюдая за ними. Я думаю, Холли должна была поймать букет, который я сейчас держу в руках. А подвязку я не могу забрать у Тобиаса, так как она не моя.       Когда они скрываются из виду, я поднимаюсь на свой этаж и спокойно захожу в квартиру. Сбросив каблуки, я иду в свою спальню за вазой, которую мне пару лет назад подарили Зик с Шоной на день рождения. Я набираю в неё холодной воды и ставлю свой букет. Наклоняюсь к нему и ещё раз вдыхаю. Только теперь тут запах не только лилий, но и того воздуха, что был на крыше этим вечером. Я улыбаюсь этому букету и откидываюсь на кровать. Как только я закрываю глаза, в голове проносится весь сегодняшний день. Я вспоминаю свой сон и момент на крыше; я сравниваю поцелуи, которые были: в моём сне поцелуй был отчаянный и будто последний, а на крыше — будто мы поцеловались впервые. Этот поцелуй был нежным. И этот поцелуй зажигает в моём сердце надежду.