Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los

Пока Драко выбирал из равно неэффективных способов уберечься от банши — предвестницы смерти — сама виновница его страхов остановилась поодаль, равнодушно взирая куда-то в сторону. Ее белоснежные одеяния эффектно развевались, хотя никакого ветра и в помине не было. Через несколько ничем не отмеченных секунд Драко слегка приободрился и невольно отдал должное горделивой осанке банши — даже у него такой не было, несмотря на все его старания и замечания родителей. Еще через какое-то время Драко даже слегка заскучал: позвавший его голос больше не был слышен, банши никак не реагировала, и ничего другого интересного или опасного не происходило. Поэтому Драко набрался смелости и двинулся в противоположную от банши сторону, чтобы осмотреться и понять, куда он попал и как отсюда выбраться. — Мне нужна твоя помощь, говорящий, — внезапно произнесла банши. Драко подскочил и еще в прыжке развернулся к ней лицом, выставляя палочку. — Ты поможешь мне? — словно бы не заметив странности его поведения спросила банши. Это опроделенно был тот самый голос, который и заманил Драко в это место. «Что я вообще помню о банши?» — задался Драко вопросом, припоминая главу из учебника. Там говорилось, что банши появляется возле дома обреченного на смерть человека и своими рыданиями оповещает его о близком часе кончины. «То есть, — сообразил Драко, — она никого не убивает, а лишь является предвестником неумолимой смерти по другой причине». От осознания этой мысли стало по-настоящему жутко. Знать, что смерть близка, но не ведать, отчего она придет, было невыносимо. Вцепившись в палочку, словно она могла принести ему спасение, Драко сделал над собой неимоверное усилие и слегка дрожащим голосом почтительно произнес: — Чего ты желаешь от меня, женщина из сидов? (*1) На самом деле ему больше всего на свете хотелось узнать, как близка сейчас его смерть и на самом ли деле она неотвратима. Но Драко боялся испортить все вконец каким-либо неосторожным или невежливым вопросом. — Ты знаешь, как обращаться к нам, — констатировала банши без особого восторга или интереса. — Это хорошо. Ты был знаком с кем-то из моего народа? — Нет, — замотал головой Драко. «К счастью», — мысленно прибавил он. Безразличный взгляд банши скользнул по его лицу: — Я давно не видела никого из них, — спокойно сообщила она. — Но если ты мне поможешь, я буду свободна. — А я? — облизнул пересохшие губы Драко, тяжело дыша. — Я скоро умру, да? Пока он ждал ответа, его сердце сжималось от жалости к себе и к миру, который вскоре его лишится, и к родителям, которые и ведать не ведают, что единственного чада вот-вот не станет, а в голове возникали сотни планов, как избежать гибели. Если бы он только знал, что за опасность его поджидает! Но, возможно, банши и позвала его затем, чтобы дать шанс предотвратить погибель? — Этого мне не ведомо, — отозвалась тем временем банши. — Я прихожу только за cыновьями Миля из Инисфейл. Некоторые же мои сестры связаны с детьми племен богини Дану. (*2) — То есть, ты сейчас не предвещаешь мою смерть? — от радости Драко был готов пуститься в пляс. — Я не умру?! — Всё и все умирают, — философски возразила банши. — Даже сама Эрин когда-нибудь исчезнет. (*3) Но судьба Ирландии сейчас интересовала Драко меньше всего. Счастливо улыбаясь, испытывая невероятное облегчение, он доброжелательно спросил уже не казавшуюся ему пугающей банши: — А что же тебе тогда нужно, женщина из сидов? — Твоя помощь, говорящий, — неизменно ответила она и указала на белый опал в руке Драко: — Ты владеешь камнем разговором, благодаря которому можешь понимать меня. Это большая удача. «Ах вот почему я могу с ней общаться, а не просто слышу тоскливый вой!» — понял Драко. — Я заточена здесь одним из сынов Миля, который не захотел последовать за мной в назначенный ему час. Своими чарами он удерживает меня. Но теперь мое ожидание подошло к концу: появился ты, как и было предсказано. — Что? — изумился Драко. — Что еще за предсказание? — Его нашептал мне ветер, — патетично возвестила банши. — Он напел мне: «И придет тот, кто сможет говорить с тобой, и белы будут его волосы. А в руках у него будет искра понимания». Правда, я ожидала, что ты будешь сед и стар, — призналась она. Драко поморщился. События последнего времени заставили его с особой настороженностью относиться к различного рода пророчествам. — Ладно, допустим, это было предсказано, — наконец вздохнул он. — И что от меня требуется? — Ты должен провести меня к сыну Миля. Я смогу забрать его, а взамен скажу, где тебе искать то, чего ты жаждешь. Драко нахмурился: — И чего же я жажду? — Ты хочешь спасти человека, превращающегося в фомора, (*4) — без колебаний заявила банши. Драко взволнованно дернул себя за прядь волос: — Ты говоришь об Эрхарде? Он становится дементором... Ты можешь его спасти? — Я могу лишь указать путь, но спасать его придется тебе, — возразила банши. — Что за путь? Он сложный? Опасный? Это вообще возможно? Кто-то уже спасал человека, обратившегося в дементора? — с азартом расспрашивал Драко. Банши уклончиво пояснила: — Опасность есть. Но я передам тебе знание, которое защитит тебя. Драко колебался. С одной стороны, у него не было большого выбора, но он понятия не имел, стоит ли доверять банши. — Тогда ты сначала скажешь мне, что это за способ, а потом я уже помогу тебе... — внезапно к нему пришло понимание: — Постой, ты ведь... Ты ведь собираешься убить О'Тула?! Но... это...я даже не знаю... Драко в растерянности смолк. Если он согласится на условия банши, то станет соучастником убийства. «Но я должен это сделать! И, в конце концов, О'Тул мне никто — я познакомился с ним только сегодня, и нельзя сказать, что он произвел на меня самое приятное впечатление», — убеждал себя Драко. Однако предательская память снова подсунула ему воспоминания: вот он пытается устранить Дамблдора с помощью проклятого ожерелья — пришлось тогда применить Империо к привлекательнейшей мадам Розмерте, а потом случилась эта неприятность с глупой гриффиндоркой Кэти Белл — вот кого Драко уж точно не было бы жалко, совершенно ничтожная и некрасивая девица, которая, к тому же, воображала, что умеет играть в квиддич. А потом ему все же представился случай уничтожить Дамблдора, но он не смог этого сделать глядя старику в глаза... Хорошо, что вмешался Снейп. Теперь же, в случае с О'Тулом, банши должна была сделать все сама, вот только Драко как наяву увидел Дамблдора и его беспомощные просьбы, и свою собственную нерешительность, и страх совершить нечто непоправимое, необратимое, превысить свои возможности и свои права в этом мире... «Я не могу просто взять и отнять у него жизнь — пусть даже косвенно. Я не должен этого делать. Но Эрхард?! Что делать тогда с ним? Если я не пожертвую О'Тулом, то не смогу спасти кузена. Семья превыше всего — как всегда говорил отец... Вот только отец так часто ошибался, что я уже не знаю, могу ли я доверять всем его суждениям? — Драко изнывал от желания наконец заполучить то, за чем он приехал в Брюссель. Но одновременно он боялся переступить хрупкую грань, которая отделяла его законопослушную теперь жизнь от мрачного мира, где смерть была обычным явлением. Один раз он уже погрузился с головой в этот мир и еле выкарабкался. «Нет уж, хватит! К тому же, а что, если кто-нибудь узнает, что это я помог банши? Меня могут обвинить в убийстве О'Тула! — Драко закусил губу. — Я не затем избежал Азкабана, чтобы попасть в заключение здесь, в Бельгии! А Эрхард... Даже Эрхард не стоит моей свободы. Он, конечно, кузен и вообще неплохой мальчишка, но что станется с моими родителями, если меня схватят? А со мной? Я не переживу суда! Я просто умру от остановки сердца!» — трагические мысли захватили Драко и он уже почти забыл, что банши ожидает его ответа, и спохватился только тогда, когда она нетерпеливо пошевелилась. — Эм-м... Как ты собираешься его убить? — все же полюбопытствовал он. — Я не буду его убивать. Я просто открою Ворота Смерти и он сам уйдет — тихо и мирно, — банши взмахнула рукой, как будто открывая дверь. Драко недоверчиво прищурился: — То есть, это не будет насильственная гибель? Он просто скончается... ну, вроде как от старости? — Именно так, — подтвердила банши. Драко снова начал колебаться: «Стало быть, на меня никто не подумает. Но я все равно буду виноват в его смерти! С другой стороны, О'Тул живет уже не одну сотню лет — а Эрхарду всего двенадцать, и он уже должен умереть. Это несправедливо! Ох, да что же мне делать?» — Драко в волнении принялся прохаживаться туда и сюда, вконец растрепав свою прическу. — Я... я так не могу... — пробормотал он, останавливаясь. Банши, не мигая, смотрела на него. — Я не могу так! — громче заявил Драко. — Это нечестно, я не должен решать, кому жить, а кому умереть. Если я откажусь — получится, что я виноват перед Эрхардом — а это не так, я, наоборот, помогал ему. Если я соглашусь — я, пусть и косвенно, посодействую смерти О'Тула... И пусть он мне никто — я не хочу никого убивать! Банши не проронила ни звука. — Ну и чего ты молчишь?! — рассердился Драко. — Давай, уговаривай меня, это в твоих интересах! Ты что, думаешь уйти от ответственности? Вроде: «Я просто инструмент, а ты сам должен понять, кто ты есть»?! Нет, инструмент сейчас — это я, а ты — та, кому нужно забрать человеческую жизнь! Тебе что, не нужна свобода? Я кому сказал: уговаривай меня! Банши склонила голову, неотрывно глядя на него пустыми глазами. Драко в отчаянии закрыл лицо руками: — Ну почему все всегда так сложно! Я же не хочу ничего плохого — просто вернуть Эрхарда! Так что теперь я как бы на стороне добра, да? Ну а что же получается?! Ничего хорошего! Опять я должен выбирать, опять должен принимать решения, среди которых априори нет правильного! Да ответь же мне что-нибудь! — негодующе воззвал он к банши. — Не делай вид, что ты не при чем! Она отстраненно произнесла: — Я могу только просить тебя о помощи. И я прошу тебя. Драко раздраженно ударил кулаком о ладонь: — Вот всем нужна моя помощь! А кто мне поможет?! Почему я постоянно должен быть крайним?! Хватит уже! Сколько можно?! — он осекся, чувствуя, что еще немного — и устроит истерику. Отвернувшись от банши, Драко сделал несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, стараясь успокоиться. «Она говорила о пророчестве. Возможно, это все было предопределено давным-давно самой судьбой — точно так же, как и смерть Дамблдора и Темного Лорда, — Драко невольно сжал покрепче трясущимися пальцами опал и свою палочку. — Стало быть, я — просто орудие, слепое орудие, которое не должно волноваться о моральных и этических аспектах проблемы, ведь так? Что я могу поделать против предназначенного? К тому же, пожертвовав малознакомым мне О'Тулом, я спасу Эрхарда». Эти размышления были очень логичны и последовательны, но, как Драко ни старался, он не мог убедить себя согласиться на предложение банши. — У тебя мало времени. Если ты не решишься, то тебе придется вернуться ни с чем, — предостерегла она. Драко вцепился себе в волосы, окончательно растрепав прическу: — Но я не могу! Я не могу взять на себя ответственность, потому что не я должен принимать решения о том, кому жить, а кому умирать! Если надо, я мог бы исполнить... сделать... то есть... Я имею в виду, что я не могу сам... ну... — он запутался в словах. В горле пересохло. Жалобно глядя на банши, Драко простонал: — Ты же понимаешь, что, согласившись, я, можно сказать, соглашусь на убийство О'Тула?! И пусть он старый и ему давно пора уходить, но... это не так уж и просто, понимаешь? Он не сделал мне ничего особо плохого — ну разве что вел себя не слишком-то вежливо, но за это же не убивают... По крайней мере, я не убиваю. А ты не хочешь мне даже помочь! Ты переложила на меня всю ответственность! — упрекнул он банши. — Это, честно говоря, некрасиво и неблагородно. Но, видимо, банши было чуждо понятие благородства, потому что она ни капли не смутилась, услышав обвинения Драко. — Я не знаю... — изнемогал он от разрывавших его желаний: с одной стороны, хотелось послать в логово акромантулов эту предлагающую ему сомнительную сделку нежить; а другой стороны, Драко боялся потерять возможно единственный шанс на успех в спасении Эрхарда. «А может его уже спасли? — предположил он. — Вдруг дядя Райнхард или тетя Адель уже нашли способ вернуть ему человеческое обличье, а заодно и возвратили Мари и остальной компании магические силы? А я тут ни за что, ни про что мучаюсь». Однако такое положение дела представлялось ему все-таки в высшей степени сомнительным. — Жаль, — сказала банши, хотя ее голос звучал все так же ровно. — Но ты сделал свой выбор. Прощай. — Постой! — вскинулся Драко. — Я еще ничего не сделал! Дай мне еще минуту! Пожалуйста! Уже собравшаяся было удалиться банши остановилась: — Хорошо. У тебя есть эта минута. Драко с облегчением выдохнул, хотя радоваться было все еще нечему. Он никак не мог заставить себя согласиться, хотя и понимал, что это было необходимо. «Ну же, давай, просто скажи: «Да», — и все! — подталкивал он себя. — Ты же уже согласен! Просто произнеси это вслух!». Но язык его не слушался. Время истекало, и холодное предчувствие провала обволокло Драко, виски давила мигрень, его мутило, навалилась усталость. — Я не могу... — пробормотал он. — Я так не... Но не успел он расписаться в своей беспомощности, как его окружило множество разнообразнейших экзотических цветов, в нос резко ударили сладкие ароматы, по глазам резанул солнечный свет, а в ушах зазвенело пение птиц — и не только оно: хрустальный голос Серпентины звонко возвестил: — Все в этом мире имеет свое начало и свой конец. Порой конец подступает безвременно — и тогда нужно использовать любую возможность, чтобы его предотвратить. Однако же, намного чаще все заканчивается, как должно. Соглашатесь на предложение, Драко. Так надо. Блеск синих глаз вмиг растопил панику и страхи. Мелькнуло зеленое платье на гибком длинном теле, улыбнулись алые губы, а затем вновь вернулись пруд, лабиринт и терпеливо выжидающая банши. Драко потряс головой — мигрень чудесным образом отпустила его, хотя стоило ожидать обратного, принимая во внимание количество только что обрушившихся на него стимулов — яркий свет, сильные запахи, громкие звуки. — Я согласен, — быстро произнес он, пока его не покинула вызванная появлением Серпентины решимость. Теперь это был словно бы и не его, Драко, выбор. «Я лишь озвучиваю просьбу зеленой змеи из Атлантиды. Они там все куда мудрее, и, кажется, играют в какие-то свои игры — не даром же Серпентина все время вмешивается в мои дела, направляет меня. Но как бы там ни было, а вся ответственность лежит теперь на ней. Я всего лишь посредник между Серпентиной и банши», — умасливал свою совесть Драко. — Вот только что в этом деле за выгода этой змее? Слишком уж часто она вмешивается в мою жизнь — и если в первый раз это вполне могло быть случайностью, то в остальные это выглядит подозрительно. Уж не влюбилась ли в меня?» — сердце Драко забилось сильнее от восторга, хотя червячок сомнения и подтачивал его. Любовь Серпентины была бы большим счастьем и удачей, но и большой отвественностью. Драко не забыл уменьшенных и заключенных в стеклянные сосуды людей на ее письменном столе. «С такими, как она и ее отец лучше не шутить». Но сейчас было не время для долгих раздумий. Банши, услышав согласие Драко, впервые проявила признаки волнения, ее движения стали резкими и слегка неуклюжими, словно у подбитой птицы. — Что мне нужно сделать? — как можно небрежнее спросил у нее Драко, стараясь сохранить остатки достоинства. — Теперь надо подписать договор кровью или типа того? — Нет, — банши требовательно протянула костистую, обтянутую иссиня-белой кожей руку, — ты должен отдать мне камень. Он проведет меня к сыну Миля, которого я должна отпустить. Драко нахмурился: — Но, постой, ведь только с помощью опала я понимаю тебя! Если бы у меня его не было, я слышал бы только вопли, а не слова! И как я могу быть уверенным, что ты меня не обманешь и не бросишь здесь, в лабиринте? — Я не обману, — с ноткой возмущения ответила банши. Но Драко не удовлетворился ее ответом: — Нет, так дело не пойдет! Мне нужны гарантии, что ты вытащишь меня из этого места в нормальный мир, что по твоей вине со мной ничего не случится, и что ты не причинишь мне вреда. А еще, что ты выполнишь свою часть сделки, расскажишь мне, как помочь Эрхарду, — неумолимо потребовал он. Банши развела руками: — Я могу лишь поклясться во всем этом, но у меня нет никаких иных доказательств наличия у меня злого умысла. — Разве не лучше подписать договор? Бумаги у меня с собой, правда, нет, но можно сымпровизировать — использовать кусок ткани и, как я уже сказал, кровь. — У меня нет крови, — возразила банши. Драко с досадой цокнул языком: — Ну тогда... Конечно, можно взять и мою, только... О, послушай, а что, если превратить в чернила воду из пруда? Хотя они долго не продержутся — все равно рано или поздно снова станут водой... Впрочем, мне долго и не надо — только исполни свою часть соглашения после того, как я исполню свою. Банши не заставила себя долго ждать — зачерпнув полную пригоршню воды, она оторвала другой рукой кусок полы своего ветхого одеяния. Драко настороженно следил за ней, опасаясь подвоха. Но все выглядело честно и правильно: встряхнув ткань, банши превратила ее в ровный гладкий лист. Затем она нараспев начала произносить пафосную клятву, и вода из ее ладони взметнулась брызгами вверх, опадая на лист уже темными чернилами и складываясь в вязь букв. — Я, Калекс Уносящая (*5), клянусь своим голосом и своей тенью, что не замышляю вреда Говорящему-Со-Мной.... Драко, затаив дыхание, вслушивался в слова и одновременно вчитывался в записываемое. Все сходилось. — ... тогда не будет мне ни покоя, ни света, ни свободы вовек, — закончила банши, и над листом с ее клятвой скользнула темная тень, оставив черный отпечаток под текстом. Настала очередь Драко подписаться. Зажмурившись, он произнес заклятье, и на его пальце выступили капельки крови. Шипя от боли — порез вышел крохотный, но саднящий — Драко вывел свои инициалы под своеобразной подписью банши. И только затем разрешил костлявым пальцам коснуться сжимаемого им в кулаке опала. — Свершилось! — громовым голосом возвестила банши, и мир зашатался и распался на сотни осколков. Остался только крохотный песчанный островок под ногами. Но не успел Драко испугаться, как осколки сложились вновь в обстановку кабинета О'Тула, затем появились стены, и вот уже банши стояла напротив самого старика-ирландца, взиравшего на нее с потрясением и изумлением. Драко удивило, что страха в глазах О'Тула не было. Гарпия, примостившаяся в длинных ногах своего то ли хозяина, то ли друга, вскочила и, обнажив длинные зубы, отчаянно зашипела. Драко поспешно отскочил, прячась за спинкой кресла, однако стоило банши взмахнуть рукой, как гарпия смолкла и почтительно склонилась перед ней. «А у них, кажется, есть иерархия», — мимолетно заинтересовался Драко, но тут же переключил все внимание на О'Тула. Тот же, подтянув к себе ноги и закрыв глаза, выпрямившись, раскачивался в кресле и что-то монотонно бубнил себе под нос. Насколько Драко мог судить, это было не заклинание. «Да он ненормальный! Его пришли убивать — а он какие-то стихи читает» — ужаснулся Драко. На месте глупого ирландца он хотя бы попытался убежать или обороняться, но не стал бы покорно ждать смерти. Однако О'Тул не удостоил банши взглядом и тогда, когда она, набрав побольше воздуха в тощую грудь, пронзительно завыла. Драко повалился на пол, прикрывая уши — ведь опал уже был у банши и больше не защищал его. Вой перешел в визг, и Драко готов был рискнуть и использовать «Силенцио», хотя и не знал, как отреагируют банши и гарпия на его колдовство в такой напряженный момент. Вопль все усиливался, и Драко свернулся клубочком, стараясь сделаться как можно меньше, чтобы спастись от неумолимых звуковых волн, сдавливающих его, грозящих разорвать не только слуховую перепонку, но и черепную коробку. — Дэвин О'Тул! Дэвин О'Тул! Дэвин О'Тул! — вдруг опознал Драко в вое банши трижды произнесенное имя, а гарпия хрипло вторила ей — было странным, что ее негромкий, но пробирающий до дрожи голос был слышен за воплями. (*6) И все вмиг стихло. Тишина оглушила Драко не слабее, чем до тех пор — вой. «Я оглох?!» — он зачем-то ощупал уши. Но слабые звуки собственных прикосновений были слышны отчетливо. Драко осторожно распрямился и поднял голову. Ни банши, ни гарпии рядом не было, а О'Тул неподвижно сидел в кресле, все так же закрыв глаза и, кажется, не дышал. — А как же мне спасти Эрхарда?! — в пустоту вопросил Драко. От осознания, что его просто-напросто обманули, захотелось разнести все вокруг. Драко выхватил подписанный банши договор, словно собираясь предъявить его кому-то, а на самом деле желая проверить, нельзя ли как-то с его помощью призвать банши к ответственности. Честно говоря, он ожидал уже, что лист окажется девственно-чистым, но письмена там были — только не те, что раньше. «Я, Калекс Уносящая, передаю долг Глаша Лепрекона передо мной Драко из рода Малфоев. Глаш Лепрекон из Зеленого Холма в Долине Дулагх в Коннемаре (*7), обязан передать Драко Малфою свой башмак в знак искупления долга», — прочел Драко. Неизвестные ему названия мест, упоминание о башмаке лепрекона, какой-то переданный долг — все это показалось Драко запутанным и сложным. «Разберусь в этом потом, когда отдохну», — он аккуратно сложил лист и спрятал его в нагрудный карман мантии, уже начавшей превращаться в хранилище особо важных вещей. Затем Драко осторожно подкрался к О'Тул. Надо было как-то проверить, действительно ли старик умер, но ни позвать, ни дотронуться до потенциального мертвеца Драко не решался. «Только и стоять тут тоже глупо... Тем более, что я проголодался, устал, и голова у меня снова начинает болеть», — объяснил Драко сам себе, собрал волю в кулак и слегка толкнул О'Тула в плечо: — Вы живы? О'Тул мягко повалился набок и с глухим звуком плюхнулся с кресла бесформленным мешком. Драко от неожиданности выругался и поспешно отошел подальше: не хватало еще, чтобы его застали совсем рядом с трупом бельгийские авроры, наверняка уже вызванные злобной привратницей, на которую он натравил боггарта. Но секунды шли, а авроры не появлялись. То ли привратница не почувствовала, что в доме произошло что-то неладное, то ли бельгийцы были тяжелы на подъем. Драко добропорядочно постоял еще немного, но ему стало совсем уж худо: его мутило, голову будто сдавил металлический обруч, не хватало воздуха. «Я не виноват в его смерти», — в который раз повторил себе Драко. — Я не виноват в вашей смерти! — громко сказал он, обращаясь к мертвецу. Но, будучи сказаны вслух, оправдания прозвучали жалко. «И что мне теперь делать?» — беспомощно оглянулся Драко, и вдруг заметил валяющийся на полу белый опал. — О, нет, я так от тебя никогда не избавлюсь! — Драко нервно расхохотался и уверенно направился к выходу из кабинета, но на пороге не выдержал, быстро вернулся и подобрал опал, сунув его себе в карман. Затем бросился прочь и дома, проскочил комнаты с искуственными головами животных на стенах, вырвался на террасу, сбежал по лестнице, ступил на траву. Лабиринт теперь выглядел совсем крохотным, а среди невысоких кустов перекликались какие-то люди, судя по одежде — магглы. Драко оглянулся: дома О'Тула позади не было. — Ну и прекрасно, — пожал он плечами. Все эти чудеса ему уже порядком надоели. — Ты был молодцом, — похвалила его зеленая змейка, легкомысленно раскачивающаяся на ветвях одного из кустов. Драко в первое мгновение поразился было своим новообретенным способностям змееуста, но тут же сообразил, что эта зеленая змея является совсем не тем, чем кажется. Он устало усмехнулся: — Я убил человека. — Так было надо, — твердо заявила змейка. Драко внимательно всмотрелся в ее глаза: — Ты не Серпентина, — подметил он. Она покачала головой: — Я Виперия. — Да? Жаль... Хотя, по большому счету, мне должно быть все равно. Только ответь, зачем вы вмешиваетесь в мою жизнь? — Драко в изнеможении опустился на траву. Его неумолимо клонило в сон. Змейка, извиваясь, тянулась к солнцу. — Мы как-то связаны с тобой. Еще не знаем, как, но связаны, — таинственно заявила она. У Драко уже не оставалось сил, чтобы дальше любопытствовать. — Спи, — змейка сползла с куста и обвилась вокруг руки Драко. — Спи, и пусть тебе снится Атлантида. Спи. Драко почувствовал, что лежит он теперь не на жесткой земле, а на чем-то мягком, вроде дивана или кровати, и над ним склонились озабоченные лица Дафны и Нотта. — Как ты здесь очутился? Почему я не видел, как ты вошел? — допытывался Нотт. Драко хотел было рассказать ему, что его перенесла зеленая змея, но он почему-то не мог произнести ни слова. Взглянув на свои руки, Драко понял, что превратился в мотылька, а вокруг цветут лилии из Атлантиды. «Я сплю и, как обещала Виперия, вижу сон про Атлантиду», — Драко шевельнул крылышками и взлетел. Примечания: 1. Женщина из сидов (ирландский, bean sidhe) — буквальный перевод слова «банши». Банши считается духом-покровителем семьи, которую она оповещает о смерти (есть даже мнение, что банши — прародительница этой семьи). По поверьям, она есть не у всех ирландцев, а только у тех, чьи фамилии начинаются на «О'» и «Мак» (истинно ирландские). 2. Сыновья Миля — в ирландской мифологии пятое и последнее из племен, правивших Ирландией, которые якобы являются предками современных ирландцев. Инисфейл (Innisfail) — одно из поэтических названий Ирландии, означающее «Остров предназначения». Племена богини Дану (древне-ирл., Tuatha D? Danann, «Туафа де Даннан») — четвертое из мифических племен, правивших Ирландией. 3. Эрин (Eirinn) — еще одно поэтическое название Ирландии, происходящее от ирландского Эйре (которое и означает «Ирландия»). 4. Фоморы — мифические существа древней Ирландии, представляющие собой темные силы хаоса. В другой интерпретации — обитатели потустороннего мира. 5. Калекс (ирл., шотландский, Cailleach) — «старая женщина», «старуха» или, в гэльском — «закрытая вуалью». В ирландской и шотландской мифологии — одна из божеств. В некоторых легендах ей, как и уэльской cyhyraeth (кэхэреф), присваиваются качества банши. 6. Гарпиеподобное создание под именем «Гуракс э Хрибин» (ирл., Gwrach y Rhibyn ) по легендам выкрикивает ночью под окном имя умирающего человека. 7. Коннемара — (англ. Connemara, от ирл. Conmhaicne Mara — «потомки моря») — географическая область в графстве Голуэй на западе Ирландии, в юго-западном Коннахте. Долина Дулагх (ирл., Doolough, от гэльского «Dubh Lokh» — Черное Озеро) — находится на прибрежной территории в Коннемаре.