Mono - Ashes in the Snow
Каждому хочется почувствовать себя свободным, парящим в невесомости, не отяжелять голову давящими на виски проблемами и переживаниями. Просто закрыть глаза, развести руки в стороны, набрать побольше воздуха в легкие и прокричать на весь мир, что он свободен, что он чувствует жизнь. Чжан Исин тоже очень хотел вдохнуть полной грудью и млеть от ощущений свежего потока воздуха, пропитывающего его легкие. Хотел, но не мог. Вот так беспечно, окутывая легкие никотиновым ядом ради пары минут смака кайфа терпкого ощущения во рту, парень заплатил равносильную цену - своим здоровьем. Он сам сделал выбор: очередная выкуренная пачка Winston с утра пораньше или пробежка в парке. Люди начинают дорожить жизнью только тогда, когда находятся на предсмертном одре и молят бога дать им второй шанс. Но даже своему самому любимому сыну на Земле бог его не дал. Поэтому Исин наблюдал, лежа в постели в больничной палаты, как жидкость капельницы стекала по трубке вниз, поступая в проколотую вену. Его когда-то простая забава превратилась в зависимость, а после та сделала ему поистине незабываемый подарок: ХОБЛ, в простонародье именуемый хроническим бронхитом. Исину хотелось и плакать, и смеяться, когда ему протянули результаты исследований. Конечно, он стал ото дня в день все больше чувствовать недомогание, слабость, все чаще его грудь пронзал кашель, а сам парень сплевывал неприятный сладковатый зеленоватый ком. Но тогда парень списывал все лишь на то, что не уберег конечности от холода и сырости, отчего и простудился. В итоге все оказалось намного серьезнее и страшнее. Странно себя ощущаешь, когда тебе сообщают о том, что ты неизлечимо болен и вскоре будешь лежать в здании рядом с клиникой, моргом, знакомиться с другими его гостями, забредшими сюда тоже по собственному безрассудству, или отдашь дань этому миру, уйдя на вечный покой. Трудно приходилось Исину и до этого в чужой стране, без поддержки своей матери. Он постоянно думал о том, как она там одна справляется со всем тяжелым грузом обязательств. Её начальник был крайне строг и не выносил больничные. Чжан считал его бесчувственным чурбаном, волновавшего лишь собственное состояние, а не судьбы рабочих, которые ежедневно горбатились на него, пытаясь заслужить уважение начальства, но все было без толку. Но Исин надеялся и ждал приезда единственного родного и близкого человечка. После смерти отца он пообещал сам себе заботиться о матери, но, кажется, ему вряд ли удастся сдержать обещания — свеча его жизни каждый день горела все тусклее и все меньше согревала душу. Ему удалось в клинике обрести пару знакомых, с которыми Чжан мог бы говорить и чувствовать себя не скованным и неуверенным студентом, каким являлся по жизни, а открытым и живым человеком, способным с кем-то помимо матери поделиться своими переживаниями. Одним из них был десятилетний мальчик, Ким Джунхон, больной из соседней палаты. У него были мертвенно-бледная кожа и тощие, словно стебли бамбука, конечности. Это молодое создание на протяжении практически всего дня постоянно лежало на своей койке, так как передвигаться Джунхон мог только на инвалидном кресле. Но при всей немощности он был крайне живым и улыбчивым, поэтому найти с ним общий язык в первый же день пребывания в больнице удалось буквально с первых минут знакомства. Чжан посчитал, что ему хотя бы раз в жизни, но повезло с лечащим врачом. Обычно те сухо и безучастно выполняли положенную им работу и уходили, но не доктор Ву. Иногда, когда у врача оставалось несколько свободных минуток или во время обеденного перерыва, он приходил в палату и разговаривал с Чжаном об искусстве, ведь Исин учился на художника в одном из ВУЗов города. Свой столь странный интерес к общению с пациентом Ифань объяснял тем, что ему крайне интересны необычные взгляды на вещи Исина. Он всегда крайне внимательно слушал мнение парня, порой кивая или вставляя пару своих реплик или замечаний, если их представления о чем-то расходились. Доктор баловал Чжана мягкими бисквитными пирожными, пропитанными сладким сиропом и пахнувшими сочными персиками, и наблюдал за тем, с каким удовольствием их уплетает парень. – Ну, и как поживает мой самый любимый пациент? – Исин перевел взгляд с книги в своих руках и заметил в дверном проеме светловолосую голову своего лечащего врача, который, поправив воротник своего белоснежного халата, вошел в палату больного. – Да вроде бы никаких улучшений, – отложил книгу Чжан и приветливо улыбнулся мужчине. Ифань держал в руке планшет с открытым файлом болезни Исина. Он вынул из нагрудного кармашка тонкий стилус и написал дату и время его вечернего посещения. – А ухудшений? - вздернул одну густую бровь доктор, присаживаясь на койку Чжана. Парень опечалено вздохнул. Сегодня он попытался прочесть первые строчки новой главы, но те решили пуститься в пляс. С недавних пор зрение Исина резко ухудшилось вместе с учащенными приступами мокрого кашля, перед глазами после сна всегда представала размытая, будто под толстым стеклом линзы, картинка. Поэтому, сидя в своей постели, он стал реже читать книги и выполнять задания для университета. Своему доктору Исин в этом решил признаться только сейчас. – Они жутко щипят и болят. Кажется, будто в глаз попала ресничка. В ответ тот лишь только недовольно свел брови к переносице и глубоко выдохнул. – Я скажу медсестре Пак, чтобы она принесла тебе перед сном вместе с лекарством капли для глаз. Надеюсь, утром полегчает. Книгу, что я тебе дал почитать, заберу, иначе ты опять будешь читать до утра, а это только еще больше навредит. – Хорошо, спасибо, - кивнул парень. Померив пульс, послушав легкие и сердце через стетоскоп, сделав какие-то пометки в деле больного, Ифань пожелал хорошего вечера и вышел из палаты, чтобы найти медсестру и дать ей новое поручение касательно Чжана Исина. Ему был особенно дорог этот пациент. Врач не мог сказать, почему именно этот паренек заинтересовал его как больной, за которым хотелось наблюдать и внимательно следить за каждым плавным движением. Это был несомненно один из интереснейших экземпляров на практике доктора в этой больнице. Он чувствовал это. Чжан уселся обратно на койку и взял в руки книжку, включая свет над кроватью. Но он вновь не смог прочесть ни одной строчки, постоянно путаясь. Исин взглянул на распахнутую в руках книгу и вспомнил странный случай, пока возвращался с вечерней прогулки с Джунхоном. В ухудшении зрения заключалась небольшая странность: лики фигур раздваивались не совсем обычным образом: один силуэт казался светлее и выше другого. Так парень стал подозревать, что из-за нехватки поступающего в мозг кислорода медленно становился шизофреником. Когда же он встретил доктора во время осмотра, то такого раздвоения силуэтов не было. Сходил ли он потихоньку с ума? Чжан горестно хмыкнул, положив книгу обратно на столик, и потер уставшие глаза. – Да, до чего же ты докатился, Чжан Исин, что в свои двадцать два стал немощным стариком и совсем скоро Смерть поднимет над твоей головой свою косу. Он забрался в постель и всунул в уши капельки от наушников, включив музыку на полную громкость, решив, что ему уже нечего терять: если он лишится ещё и слуха, то ничего не изменится — он все равно умрет, ведь его диагноз совсем неутешителен. И он сам чувствует это. Невозможно объяснить. Просто это здесь. Рядом. Прикосновение Смерти. Ночью Исин вновь не смог поспать, разойдясь диким кашлем. Грудь будто придавливал к кровати огромный тяжелый булыжник, не давая ровно втянуть через нос спасительный воздух. Его лицо покраснело. Чжан весь сжался, приняв позу эмбриона и продолжая кашлять. – Когда же это закончится? – Исин хрипел и судорожно вдыхал через рот воздух. Вызывать медсестру парень не стал. Выглядеть еще более жалким, чем он был, вовсе не хотелось. Голова раскалывалась, грудь словно изнутри разрывали на мелкие части. Изо дня в день его приступы усугублялись, становились все затяжнее. Исин крепко сжимал руки в кулаки и пытался успокоить себя морально: все хорошо, это пройдет. Улетучится вместе с его жизнью. Лишь бы вновь увидеть мать, дотерпеть до этого момента, а после... уже все не столь важно. Он закрыл глаза и со свистом втянул воздух через нос. Побыстрее бы это все закончилось.***
Разбудил Чжана озорной луч, приветливо погладивший его веки теплым светом. Парень заморгал, потирая глаза и приподнявшись на постели. С удивлением Исин обнаружил, что его зрение вернулось к нему, когда он запросто смог прочитать первые строчки из раскрытой на столике книги. Хмыкнув, он потянулся и тут же его руки застыли в воздухе. Перед ним на стуле сидел молодой парень в белоснежном свитере грубой вязки и внимательно смотрел на Исина, сложив ногу на ногу и скрестив руки на груди. Его брови были нахмурены, а губы напряженно сжаты. Его светло-молочная кожа казалась прозрачной в утреннем солнечном свете. – Ты кто такой? - Чжан оглянулся по сторонам, решив, что проспал утренний врачебный обход и перед ним один из медбратьев. На заданный вопрос брови незнакомого юноши поползли наверх и он вздрогнул, резко оглянувшись себе за спину, но потом понял, что обращаются явно к нему, ведь взгляд Исина был направлен четко на него. – Ты это мне сейчас сказал? - парень пораженно ткнул себя в грудь указательным пальцем. – А разве кто-то ещё находится сейчас в палате? Кто ты? Новенький? «Странный парень» - подумал про себя Чжан, продолжая разглядывать сидящего на стуле в светлой одежде шатена. – Ты точно меня сейчас видишь? - новый, не менее странный, как и молодой человек, вопрос. – А не должен? - Исин уселся на кровати, засовывая ноги в тапочки. – Ну как бы да... - пораженно уставился на него юноша. Чжан закашлял, подавившись слюной, и накинул на плечи синюю спортивную кофту на молнии. – То есть? - резиновая подошва тапочек звучно стукнула о паркетный пол. – Я ангел-хранитель вообще-то, поэтому вряд ли ты можешь меня видеть, - задумчиво произнес незнакомец, постукивая указательным пальцем по губам. - Сейчас я в не меньшем шоке, чем ты, поверь. – Ну да, конечно, - выдал нервный смешок Исин, вставая с постели. - Тогда я оборотень-зебра. – Можешь мне не верить, но это очень странно, Чжан Исин, что ты способен меня видеть... Хотя, - незнакомый юноша подошел к больному совсем близко, внимательно заглядывая тому в глаза. - Радужки твоих глаз. Они поменяли цвет. Думаю, это как-то взаимосвязано. – Тебе не говорили, что вторгаться в личное пространство чужого человека — это крайне неприлично, - недовольно нахмурился Чжан, отступая в сторону двери. Хотелось побыстрее её покинуть и избавиться от этого непонятного субъекта перед собой. - Я оценил твою шутку, а теперь я, пожалуй, пойду приму утренний душ. Надеюсь, к моему возвращению тебя уже здесь не будет. Пока! Исин схватил висевший на крючке шкафа пакет с банными принадлежностями и быстро ретировался из палаты. Юноша на стуле лишь печально помотал головой и обреченно со стоном выдохнул: – Как мне уйти, если я действительно твой ангел-хранитель?***
Кругом творилась какая-то чертовщина. Исин завороженно, открыв рот и застыв на месте, смотрел перед собой на снующих людей. Вот за столом на своем посте сидела медсестра и разговаривала с кем-то по телефону, перебирая бумажки и совсем не обращая внимания на девушку в светлом длинном платье, сидящую прямо на рабочем столе медсестры. Чуть впереди шел медленными и осторожными шагами старичок в свою палату, закрывая дверь прямо перед носом молодого мужчины, а тот вместо того, чтобы больно врезаться в твердую поверхность двери, прошел сквозь неё, исчезая следом за пожилым человеком в палате. Увидев последнее, Исин вздрогнул и, пытаясь больше не смотреть по сторонам, ускорил шаг в сторону душевых кабинок. Он закрыл за собой дверцу и звучно пошлепал ладонями по щекам. – Я чокнулся, точно, другого объяснения мне не найти! Он принял душ, почистил зубы и еще раз ополоснул лицо в холодной воде прежде, чем покинуть душевую. Исин зажмурил глаза перед выходом и вновь открыл их, когда оказался в коридоре больницы. Ничего не изменилось. Люди в светлых одеждах, практически летая над полом, следовали за больными, медсестрами, родственниками пациентов, пришедшими навестить их в больнице. – Мне нужно на свежий воздух! Точно! Это глюки из-за нехватки кислорода! Застегнув свою спортивную синюю кофту, Исин поспешно вышел в небольшой садик, прилегающий к территории больницы. Он часто здесь гулял и сидел на одной из скамеек возле искусственного пруда, куда порой слетались утки со своим пушистым потомством. Чжан любил наблюдать за ними, отчего в груди становилось чуточку теплее. Парень присел на пустующую обшарпанную скамейку и прикрыл глаза ладонями, делая короткие вздохи и призывая себя успокоится. К его счастью, сад пустовал и можно было позабыть об утреннем потрясении. Просидев минут тридцать, он уже не боялся обвести своим взглядом зеленеющие кустарники и гладкую поверхность воды. – Исин, красивые линзы, - улыбнулся подъезжающий к скамейке Джунхон, позади которого шел неизвестный Исину парень в таком же белоснежном свитере, который был надет на том странном молодом человеке утром. – Л-линзы? - удивился Чжан, вспоминая слова парня, которого столь внезапно обнаружил у себя в палате, а после покосился в сторону стоящего позади инвалидного кресла юноши. – Ага. Твои глаза, у них другой оттенок. Они стали более светлыми, словно цветочный мед. Очень красиво. Я тоже себе такие линзы хочу! - смешно надул щеки мальчик. – А это новый медбрат? - Исин кивнул в сторону облаченного в светлое паренька, отчего тот удивленно распахнул свои глаза и одарил обескураженным взглядом Чжана. – Ты о ком? - крутанул головой Ким. – О парне позади тебя, - теперь уже указательным пальцем Исин указал на молодого человека в свитере. – Я никого не вижу, ты чего, Исин? - озадаченно произнес Джунхон. – Прости, наверное, померещилось, - выдавил из себя Чжан, прикусив нижнюю губу от напряжения, и попытался не обращать внимание на человека рядом с мальчиком. Ким лишь нахмурился, а после, как ни в чем не бывало, расплылся в улыбке. – Мне повезло с приставленной ко мне медсестрой. Она просто красавица. Завидую её мужу. Видел на её руке обручальное кольцо. Жаль. Но я приударю за ней все равно. – А не слишком ли ты молод, парень, - хихикнул Чжан. – Не, мне всегда нуны нравились. Исин хотел было подшутить над мальчиком, как заметил высокую фигуру лечащего врача. – Джунхон, тебя я как раз и ищу! У тебя через десять минут лучевая терапия. Медсестра Пак уже обыскалась тебя, чтобы отвезти на облучение, - Ифань взялся за инвалидное кресло и развернул в сторону входа в больничное крыло. – Спасибо, доктор Ву, я совсем забыл на радостях, когда позвонили родители. Они сегодня вечером меня навестят. Разве не здорово? - благодарно кивнул Джунхон, а затем перевел взгляд на сидевшего на скамейке Чжана. - Увидимся позже, Син-Син! Тот только лишь помахал рукой удалявшимся трем силуэтам и заметил, как тот таинственный молодой человек, шедший рядом с мальчиком, резко обернулся и одарил Исина испуганным взглядом. Похоже, стоило выяснить, что это за глюки столь внезапно посетили юношу. Войдя в свою палату, он вовсе не удивился, когда заметил на стуле сидящего все так же, сложив ногу на ногу, того самого шатена. Тот насмешливо хмыкнул и произнес своим мягким спокойным голосом: – Ну, и как прошло утро? Много наших встретил? – Я явно брежу, - присел на постель Исин, разлохматив на голове свои короткие черные волосы. – Ничего подобного, Исин. Я не знаю, как такое могло произойти, но это факт, каким бы смешным не покажется тебе: ты видишь ангелов-хранителей людей. – Тогда, если ты ангел, то где твои крылья? – Тогда, если ты человек, то где твоя матка? - передразнил интонацию голоса Исина парень. – Но я не женщина! - возмутился Чжан. – А я не высший! Вопрос исчерпал свою актуальность, - недовольно цокнул юноша. – Значит это правда? Я не тронулся умом по болезни и все происходит на самом деле? - почесал затылок Исин. – Не знаю, разочарую тебя или обрадую, но да, ангелы-хранители существуют и ты сейчас говоришь со своим. Сухо, - парень протянул руку Чжану и тот попытался её пожать, но его рука встретилась с пустотой, проходя сквозь вытянутые для рукопожатия пальцы. - Кажется, ты способен нас только видеть, но не осязать, - заметил шатен, убирая руку. Но Исин не сказал в этот момент Сухо о том, что ощутил легкий холодный озноб от столь необычного недоприкосновения. – Я поражен. Ты так легко все принял. Другие бы вопили, бились в истерике, спрашивали всех, кого не лень о том, видят ли они рядом с собой кого-то, а ты просто сидишь и задаешь мне вопросы, - юноша встал со стула и пересел на кровать, которая даже не прогнулась под его весом. Похоже ангелы витали в невесомости и весили столько же, сколько и воздух. – Не хочу, чтобы к ХОБЛу мне еще приписали и психическую неустойчивость, - искренне рассмеялся Исин, отчего в душе Сухо что-то перевернулось то ли от этой глубокой ямочке на щеке, то ли от исходившей в тот момент светлой ауры парня, и он замер, не отрывая взгляда от лица Чжана. – Если ты ангел-хранитель, то почему ты не последовал за мной? - вывел из оцепенения ангела Исин. – А разве не ты мне сказал, чтобы я не ходил за тобой? Тем более мне не хотелось травмировать твою психику. У тебя на тот момент и так был дикий взгляд. Кстати, о птичках... Твои глаза, как я и говорил, стали странного ярко-янтарного оттенка... – Значит, у меня действительно изменился цвет глаз? – А ты подойди к зеркалу и сам все увидишь. - Сухо указал на настенное зеркало овальной формы возле шкафа, и Исин незамедлительно послушался совета. – Оу! - удивленно воскликнул тот, заметив янтарные радужки, которые будто изнутри были наполнены мелкими искорками света. – Удивительно прекрасно, правда? Я еще не видел у людей таких глаз. Наверное, поэтому ты и можешь нас видеть. Это дар свыше... – Прощальный подарок, - выдал горький смешок Чжан и опустил взгляд в пол, отходя от зеркала. – Исин, - Сухо не знал, как приободрить и успокоить парня, прекрасно зная о том, что имя его человека стоит на одной из страниц книги Смерти, которая совсем скоро окажется открытой. – Если ты мой ангел-хранитель, то тогда уже с рождения был рядом, так? - Чжан подумал, что смена темы способна выкинуть на какое-то время из его головы мысли о том, что ждет его в недалеком будущем, которое стиралось и крошилось ежедневно, оставляя тонкие трещины и готовое вот-вот рассыпаться, исчезая вместе с последним глотком воздуха в легких парня. – Я знаю все о тебе, Исин, начиная с первого крика в родильном доме Чанши и заканчивая первой дрочкой в... – Так-так, я все понял, ты знаешь всё! - перебил ангела парень и смущенно покраснел при этом, залезая вновь в постель и пытаясь скрыть от Сухо свой яркий румянец. Он не хотел знать, где именно находился в столь постыдные моменты ангел-хранитель, когда парень занимался самоудовлетворением. Присутствовал ли тот лично или только догадывался, о том, чем именно занимался Чжан в ванной комнате. – Что это? - Исин заметил затейливый шрам на внешней стороне ладони ангела. – Это? - Сухо приподнимает и вертит рукой перед лицом парня и тот подмечает, что белый затянувшийся порез по форме напоминает гроздь винограда. - Древо жизни. Такое растет в райском саду. Если с него падает листок, то, значит, землю покинула еще одна светлая душа и святое растение плачет вместе с ангелами. Но на месте листа вырастает сразу же новый. Каждый ангел имеет похожий рисунок. Именно похожий. Древо на руке каждого ангела отличается, имеет свой цвет и определенное количество ветвей, обозначающих сколько раз ангел становится хранителем для нового человека. – Красиво, - Чжан с восхищением разглядывал слегка серебристые веточки, пытаясь их сосчитать. - Удивительно, их так много! Значит, ты столько раз перерождался? – Именно. – И тебе не наскучила твоя работа? - удивился юноша. – Я не считаю это работой, Исин. Это мое предназначение. Оно должно быть у каждого земного и небесного создания. – Расскажи мне больше, прошу, о вашей жизни, - Исин нервно заерзал на постели, натянув одеяло практически до самого подбородка. – Это слишком долгий рассказ, Исин, - вздохнул Сухо, не зная, с чего бы ему следовало начать. – Я люблю долгие и интересные истории. Мне кажется, что твоя будет именно, - юноша не успел договорить, услышав крики, глухой топот и какой-то шум в коридоре за дверью палаты. - Что там произошло? Парень резко вскочил с койки и выбежал из комнаты. Он заметил проносившуюся мимо него медсестру с её высокой темноволосой ангелом-хранительницей, которая забежала в соседнюю палату. Чуть погодя из неё выкатили кровать с лежащим на ней Джунхоном. Мальчик метался судорожно по подушке и что-то невнятно шептал посиневшими губами. Исин ужаснулся и пугливо вздрогнул. Его сердце учащенно забилось от представшей перед глазами картинки. Он только-только прощался с мальчиком и тот ему улыбался, а сейчас Джунхон находился мертвенно-бледный на своей постели, которую вывозили из палаты медработники. – В операционную его, живо! - прогремел голос доктора Ву за спиной Чжана. Мужчина так был поглощен случившимся, что не заметил, как ударил плечом Исина, отчего тот тихо зашипел. Чжан направился следом за увозившими в сторону операционного блока людьми, в итоге оказываясь у двустворчатых дверей. – Дальше Вам нельзя, - помотал головой один из операционных медбратов, остановив Исина возле дверей. – Но... - юноша обреченно смотрел на то, как кровать с Джунхоном исчезала в операционной, а ангел-хранитель мальчика опечалено остался стоять возле входа в кабинет, где уже перекладывали его человека с кровати на операционный стол. Исин замечает подошедшего к нему Сухо. Выражение лица того не предвещает ничего сулящего благоприятный исход. – Сухо, он же выживет, правда? - полный надежды Чжан заглянул в темные глаза ангела, но тот отвел взгляд. – У него саркома Юинга, Исин, рак позвоночника, это был вопрос времени. Максимум с таким диагнозом люди проживают два года. Мне очень жаль. Ангела грызла совесть изнутри. Он хотел бы что-то изменить, как и Чен, ангел-хранитель мальчика, но был полностью бессилен. Сухо знал, что у хранителя Джунхона вскоре появится новый человек: мальчик с пухленькими щечками и большими красивыми миндалевидными глазами, который должен был вот-вот родиться в соседнем здании роддома. Чжан воспользовался моментом, когда медбрата кто-то окликнул, и стремглав побежал в операционную, хотя ему с трудом давались такие пробежки. Он затормозил возле дверей в операционный кабинет, в котором стояла драматичная тишина. Врач сжимал в руке кислородную маску, которую, по всей видимости, хотел надеть на Джунхона для поведения операции, а медработники закрыли глаза, сдерживая горькие слезы. Слишком поздно. Мальчика не удалось спасти. Исин немигающим взглядом впился в ровную полоску на кардиомониторе, зажав рот рукой и боясь прокричать на весь мир о несправедливости. Чем заслужил этот мальчик именно сейчас, только попробовав жизнь на вкус, лишиться её? – Син, ты бы все равно не смог ему ничем помочь, его имя давно уже стоит в книге Михаила, - услышал тихий голос ангела рядом с собой Чжан. - Джунхон... Совсем ребенок, Господи, - Исин медленно осел на колени и не смог больше удерживать в себе нахлынувшее совсем внезапно горе, всхлипывая и рыдая. Перед ним все еще стоял образ беззаботно улыбающегося мальчика, который называл его «хёном». Исин повернул голову и заметил, как ангел-хранитель Джунхона становился все прозрачнее, пока его силуэт не стал состоять из бесчисленного множества мелких серебренных пылинок, которые тут же закрутились в воздухе и понеслись в сторону одной из стен операционной, скрываясь за ней и оставляя светящийся стальным блеском след на ровной поверхности. – Прости меня за беспомощность, Исин, но решение здесь принимаю не я. Крис - именно тот, за кем стоит выбор. А я не в праве выбирать, я могу только защищать, - уселся на корточки рядом с человеком Сухо. Он хотел бы обнять и успокоить юношу, шепча о том, что все будет хорошо, что там, на Небесах присмотрят за душой мальчика, но даже столь незначительной поддержи не мог оказать Исину. – Ты потерялся, Исин? - Чжан заметил сквозь пелену слез дорогие, натертые до блеска ботики и знал кому они принадлежали. – Тебе нужно уйти, пока другие работники не увидели тебя здесь. Ифань снял с лица медицинскую маску и помог больному встать. – Ты ничего не смог сделать. Хоть и врач! - Исин внезапно высвободил руку из обхвата чужих пальцев. - Как ты мог. Ты же обещал, давал клятву, ты... – Да, Исин, я - врач и моя обязанность наблюдать за клиентами. – Ты хотел сказать за «пациентами»? – Ох, нет, мой дорогой Исин, я не ошибся и редко ошибаюсь. Иначе я бы не занимал эту должность, - Ифань зловеще ухмыльнулся. – Он демон, Исин, демон-проводник, тот самый Крис, о котором я тебе только что говорил, - пояснил молодому человеку ангел, недобро косясь на доктора. - Он следит за тем, чтобы души людей после смерти попали в отведенное им место, в раю или в аду. – Что? - опешил Чжан, не поверив в услышанное. – И Вашего милого защитника я тоже в состоянии увидеть. Прости, забыл поздороваться с тобой, создание света, - Ву учтиво поклонился. - Как зовут твоего ангела-хранителя, Исин? – Вообще-то я и сам могу назваться, - обиженно пробормотал, отвернувшись от врача, ангел. – Его имя Сухо. – О, даже так! Какое подходящее имя для ангела-хранителя. Знаете, если существа получают крайне соответствующие своему призванию имена, то обычно их судьбы удивительны. Я в предвкушении, чего мне стоит ожидать от этого небесного создания, - доктор заправил за ухо прядь светлых волос. Исин только сейчас заметил, что у ангелов-хранителей были темные волосы, а у стоящего перед ним демона - золотистые. Удивительное стечение обстоятельств, когда частичка темного проникла в мир светлых существ, а частичка светлого в погребенный в недрах земли сумрачный мир. – Уведи его, Сухо. Иначе будет только хуже, я чувствую это, - обратился к ангелу Ифань, заметив сгущающееся над больным темное облако, свидетельствующее о том, что здоровье парня способно резко ухудшиться в любой момент. Темноволосое небесное создание нахмурилось. Ангел понимал, чего именно опасался Крис. Его самого охватило волнение. За все годы, проведенные рядом с Исином, Сухо привязался к юноше. Он казался ему невероятно милым. То, как краснел от каждой неловкой ситуации, даже когда Сухо застукал его пару раз за онанизмом, тот так трогательно прикусывал свою пухлую нижнюю губу, чтобы из груди не вырвались казавшиеся этому молодому человеку непристойными стоны. И как этот парень к своим годам оставался столь невинным и не растерял детской наивности, продолжая верить в хорошее. – Пошли, Исин, - ангел коснулся рукой плеча юноши и кончики его пальцев покрылись мелкими крупицами света. Чжан ощутил приятное теплое покалывание и кивнул, следуя в сторону коридора больницы. – Сухо, - окликнул ангела Ифань, и тот развернулся на низкий хрипловатый голос доктора. - Следи за ним, его время на исходе. Хранитель души Исина знал это, и поэтому внутри него бушевала суровая борьба долга и чувств. Он не был готов распрощаться с этим парнем и передать его Крису, проводнику в загробный мир. Он ревновал безумно, и его окутал страх. Он боялся, что демон решит присвоить светлую душу себе, чтобы стать могущественнее, ведь редко души бывали столь чистыми, как у Чжана.***
Исин сидел на своей кровати и глубоко вдыхал лекарство после очередной атаки кашля. От сильных переживаний его приступы участились и дышать становилось все труднее. Его тело подрагивало и виска коснулся холодный пот. Он отложил ингалятор и протер влажной салфеткой лицо. – Как ты? - наконец нарушил молчание Сухо. Его взгляд взволнованно прошелся по напряженному лицу и спустился к судорожно вздымающейся груди. Если бы ангел мог остановить время и повернуть его вспять, то он это непременно бы сделал и всеми силами огородил юношу от его табачной зависимости, не взирая на наказы свыше и не боясь получить за это суровое наказание. Он винил себя за то, что не сделал этого. Что же он за ангел-хранитель, который не уберег своего человека. О чем он думал? Правила есть правила, но иногда есть исключения. Исин был именно тем, ради кого Сухо был готов его сделать. – Надеюсь, Джунхон сейчас в лучшем из миров, - голос Исина дрожал, и он пытался не заплакать вновь, вспоминая своего юного друга. – В этом нет сомнений, Исин, Михаил рассудил по справедливости и сейчас душа мальчика пребывает среди ангелов. Придет время и он станет одним из них, возможно даже, как и я, ангелом-хранителем. Даже там у каждого есть свое предназначение, каждая душа получает свое задание. - Я хочу в это верить, - вздохнул Чжан, зацепившись взглядом за торчащий из лежавшего на столике уголок фотографии. Юноша вытянул её и судорожно выдохнул: на фотографии были счастливые лица Исина и Джунхона, которые сидели на одной из скамеек в садике. Тогда их сфотографировала медсестра Пак по просьбе мальчика. – Я знаю это наверняка, Исина-а, - попытался приободрить парня Сухо. - Стоит мне подумать о конкретном человеке, покинувшем этот свет, как мое тело пронзает или зябкий холод, если душа отправилась в темный из миров, или согревающее тепло, когда та взвилась на небо к моим собратьям. Тем более, когда мальчик пережил катарсис в первые часы после смерти. – Катарсис? - Исин оторвал взгляд от фото в своих руках. – Да, катарсис. Когда душа человека очищается и освобождается от тяжести человеческого тела и способна взвиться вверх к небесам, оставляя все тяготы бытия в человеческой оболочке, тут, на земле, мысли человека отпускают все тревоги, волнения и переживания, на их место приходит покой и умиротворение. Именно такой человеческую душу и встречает хранитель райских врат, - пояснил юноше ангел-хранитель. – В таком случае я счастлив за Джунхона. Он хороший мальчик и заслужил лучшей участи на том свете, - печальная легкая улыбка коснулась губ Исина, и он осторожно вложил фотографию в книгу. – Исин, а ты сам не боишься? - отстранено произнес Сухо. – Чего именно? – Смерти. Ты переживаешь о других, но еще ни разу я не ощутил твой страх покинуть этот мир. Неужели тебе не страшно? – Раньше, возможно, и боялся, но сейчас мне не страшно. Я верю в то, что все уже давно решено за нас свыше. Мне бы только мать напоследок увидеть и попрощаться. Я так давно не держал её в своих объятиях... – Думаю, тебе предоставится такая возможность, - Сухо посмотрел за окно, где господствовала ночь, и обратил свой взгляд к звездному небу. «Прошу, Всевышний, выполни его небольшую просьбу!». Исин гулко зевнул и, укрывшись одеялом, положил голову на подушку. – Как же я устал... - тихо произнес он и закрыл глаза. – Спокойной ночи, Исин, - мелодичный голос ангела стал проводником юноши в царство Морфея.***
Девушка в белом халате выстукивала каблучками, легкой походкой направляясь к одному из пациентов больницы. Она уже собиралась передать свой пост пришедшей ей на смену онни, как к её рабочему месту подошла среднего роста женщина и на ломанном корейском вперемешку с английским попыталась объяснить цель своего визита. В итоге девушка поняла, к кому именно пришла эта иностранка. - Чжан Исин, - постучавшись, медсестра вошла в палату больного, из которой мгновением ранее раздавался голос пациента. Девушка решила, что парень после глубокого потрясения от потери обретенного в стенах больницы друга начал говорить сам с собой, и мысленно посочувствовала ему. – Да? - парень оторвал взгляд от спинки пустующего деревянного стула напротив своей постели. Медсестра не была способна увидеть пребывавшего в нем ангела-хранителя парня, как впрочем и своего собственного, который приветливо кивнул Сухо. – К вам посетитель. Чжан Мейфенг ожидает вас в «семейной комнате», - сообщила девушка больному и поспешила покинуть палату, попрощавшись с остальными сотрудниками и направившись в раздевалку. В тот момент Исин не мог передать той распирающей его вселенской радости. Как же он ждал визита своей матери. – Мама, она здесь! - взволнованно прокричал парень и подорвался с места, выбегая из комнаты, и с цветущей на лице широкой улыбкой понесся в сторону «семейной комнаты». Глядя на широко распахнутую в палату дверь, Сухо перекрестился и поцеловал маленький крестик на тонкой серебряной цепочке. – Спасибо тебе, Господи. Одинокая слеза скатилась по его щеке. Ангел-хранитель осознал, что жить Исину осталось совсем немного, если свыше осуществили самое заветное желание этого человека.***
Прощаться с мамой Исину было крайне тяжело. Мать и сын не хотели прерывать крепкие объятия. Мейфенг рыдала, уткнувшись в грудь своего ребенка и просила прощения, а Чжан успокаивал её, поглаживая теплой ладонью по гладким, темным с пробелами седины волосам, и шептал о том, что ей не за что извиняться. Она смогла приехать — это самое главное в данный момент. Сердце матери не обмануть. Женщина понимала, что это её последняя встреча с сыном. Она просила врача переночевать пару ночей в палате мальчика, но максимум, на что она получила разрешение — находиться с больным до конца приемного времени посетителей. Исин был единственным светлым пятном в её жизни после кончины мужа и сейчас, потеряв его, она понимала, что не сможет выжить, потеряв еще одного любимого человека, которому она посвятила всю свою жизнь. Она ощутила особый трепет, когда впервые взяла на руки маленький розовый комочек, который сжал своими крошечными пальчиками её указательный палец, будто желая сказать, что теперь у неё есть тот, кто будет всегда поддерживать её, станет надежной опорой и подарит ей новый смысл для существования. Она до безумия любила Исина. Они просидели до вечера в «семейной комнате», делясь своими переживаниями и курьезными случаями из жизни, чтобы как-то разрядить нагнетающую обстановку. Сухо стоял возле двери в комнату вместе с рыжеволосой девушкой, ангелом-хранителем Мейфенг. В такой значимый момент они должны были оставить родных людей наедине. Наступило время расставания. Исин в восемь часов вечера перед выходом из больницы прощался с самой любимой и дорогой сердцу женщиной, покрывая мимолетными поцелуями морщинистое лицо и шепча о том, что все будет хорошо. – Тебе не стоит волноваться. Улетай в Чаншу и ни о чем не беспокойся. Если останешься еще и до конца завтрашнего дня, то начальник опять лишит тебя премии. Ты же знаешь. – Сыночек, я люблю тебя. Для меня ты — самое важное в мире. Деньги — всего лишь кучка бездушных бумажек, ради которых люди жертвуют действительно ценным. Забудь об этом, я приду завтра, отдохни хорошенько, - женщина поцеловала сына в щеку, чувствуя губами любимую ямочку. Если она называлась «поцелуй ангелов», то почему же её сын должен был умереть столь молодым? – Эх, мама, что мне с тобой делать? - улыбнулся Исин, обнимая женщину и тут же выпуская из кольца своих рук. - Тогда до завтра, ты тоже выспись и наберись сил для нашей болтовни. Я тоже люблю тебя. Мейфенг медленно отступала короткими шагами назад, постоянно махая и посылая воздушные поцелуи своему сыну. Пересилив себя, женщина развернулась и быстрой походкой направилась к дожидавшемуся её на стоянке такси. Внутри машины она расплакалась, не обращая внимание на взволнованные взгляды в зеркале заднего вида водителя такси. Увидит ли она завтра своего сына? Исин стоял около стеклянных дверей больницы и морально не мог заставить себя сдвинуться с места и пойти в свою палату. – Исин-а, ты заболеешь, - услышал юноша обеспокоенный голос Сухо. – Боже, как же я рад, что она смогла прийти, - выдохнул Исин и не сдержал рвущегося на свободу потока слез. - Я так счастлив, так счастлив... – Эй, не плачь. Она же придет и завтра! - Сухо подошел ближе к Чжану и повел рукой по воздуху рядом с лопаткой юноши. Это приятное ощущение тепла рядом с сердцем успокаивало Исина. Мимо них прошел пожилой мужчина, один из пациентов и, недовольно сплюнув, прошипел: – Развел тут со своей мамашей нюни, фу, противно. Юноша негодующе окинул сгорбившийся силуэт, за которым, опустив голову, шел молодой ангел-хранитель, и тихо промолвил: – Иногда именно в таких случаях понимаешь, что у некоторых людей душа все-таки имеется. – Не обращай внимания. Он просто одинок, поэтому и зол, - Сухо знал историю этого мужчины из уст его ангела-хранителя, который постоянно возмущался, что ему нужно было оберегать именно его. Ангел пару раз произносил непозволительные вещи, желая смерти человеку, за что его ожидали суровые наказания. То, какую человеческую душу должен защищать, хранители не выбирают. Это решать не им, а высшим ангелам. Чжан шел по коридору больницы и здоровался с пациентами, с которыми успел познакомиться. Он был крайне приветливым молодым человеком и многие тянулись к нему. Юноша начал разбираться в том, хороший ли человек или нет, стоило ему только взглянуть на выражение лица сопровождающего того ангела. – Сухо, расскажи, что случилось с ангелом-хранителем Джунхона? - голос Исина ощутимо дрогнул в конце вопроса. Воспоминания о мальчике отдавались болью. Он сглотнул сухой ком в горле и пару раз кашлянул. – Ангел-хранитель, когда погибает их человек, превращается в белый пепел, который несется к новой жизни, новорожденному. Так ангел находит своего нового хозяина, того, кого ему суждено оберегать с этого момента. Белый пепел вновь принимает человеческий образ, но уже внешне ангел выглядит иначе, в зависимости от черт характера души человека, - произнес Сухо, заходя в палату Исина, и присел на свое излюбленной место: деревянный стул. – Значит, твой образ это воплощение моей души? - Чжан резко почувствовал слабость во всем теле и прилег, приоткрывая рот и вдыхая разгоряченный летний воздух. Сухо помолчал, разглядывая свои босые ноги, но тут же его голова стремительно повернулась в сторону больничной койки, где лежал юноша, когда ангел услышал хриплые редкие вздохи Чжана. – Исин-а... Исин... Исин! - Сухо попытался ухватиться за тонкую кофту юноши, но его пальцы вновь прошли сквозь парня. - Крис, где ты? Крис, чтоб тебя! Ты врач или как? Выполняй свою земную работу! Где тебя твои неугомонные черти носят? На последних словах в палату врывается запыхавшийся от короткого забега вдоль длинного больничного коридора Ифань. – Проклятье! Сухо, отойди! - прорычал доктор и нажал на кнопку вызова медсестры над кроватью больного. - Срочно, к больному Чжан Исину вместе с Ли и Чхве! Не забудьте о приборах! – Исин-а, все будет хорошо, сейчас тебе полегчает, - проигнорировав просьбу Криса, Сухо опустился на корточки возле головы Чжана. – Может, я и не особо положительный персонаж, но, Сухо, не обнадеживай его, - нахмурился Крис, когда серое облако, которое днем ранее было совсем незначительным темным пятном над головой юноши, в данный момент полностью окружило силуэт парня. – Заткнись! - прошипел Сухо, сжимая кулаки. Ангел сам все видел, но слепо верил в лучший исход, пытаясь внушить своими словами Исину и самому себе, что все разрешиться. – Его час пришел, - голос Криса будто прозвучал слишком громко, оглушив своим звучанием небесное создание. Человек Сухо покинет его и вскоре у него появится новый, кого он должен будет защищать, но он не хотел выполнять свое предназначение для кого-то другого. Он не мог покинуть Исина. Ангел посмотрел на покрасневшее от нехватки кислорода лицо. Юноша заметил искрившиеся в свете ночника слезы, что крупными горошинами капали на покрывало и тут же испарялись. – Сухо, разве ты не говорил мне, что ангелы не могут плакать? – Я вовсе не плачу... – Разве не ты говорил мне, что ангелы не могут лгать? - Исин попытался улыбнуться, но тут же застонал от резкой боли в груди. Медбратья ввезли в палату кислородный концентратор, и медсестра надела на Чжана пластмассовую маску, но организм не имел сил вдыхать спасительный кислород. Его тело подрагивало на кровати. Исин ощутил, как острая игла шпица вонзилась в вену и холодное жидкое лекарство растворилось в крови. Юноша ничего не чувствовал, только чьи-то далекие крики. Он прикрыл глаза и вместо густой темноты яркий сгусток света озарил мрак сознания. Небесные силы пришли за его чистой душой. Исин почувствовал приятную теплоту, шедшую от этого божественного света и кончики его губ приподнялись в блаженной улыбке. Грудная клетка Чжана приподнялась в последний раз. В эту долю секунды ангел-хранитель услышал последний гулкий удар сердца юноши, и кислородная маска покрылась изнутри паром от последнего выдоха. Ангел поднялся с колен и отступил, глядя на то, как медперсонал убирал приборы и записывал в журнале час смерти Чжан Исина. Сухо посмотрел на свои дрожащие пальцы рук. Его тело становилось прозрачнее. Скоро и его черед. Перерождение и новая человеческая душа ждет его защиты. – Крис, прошу тебя, не забирай его. Он должен жить, прошу тебя! - Сухо подошел к доктору, когда в палате кроме них и бездыханного тела Исина никого не осталось. – Эта душа, знаешь, мне особенно полюбилась, - ангел испуганно содрогнулся от слов демона, понимая, если тому пришлась по вкусу чья-то душа, то он вряд ли её отпустит и не отведет к Вратам Судьбы. – Нет, Крис, не будь эгоистом и подумай хотя бы раз не о себе и своей силе, которую ты получишь за переправленную душу Исина, пожалуйста! – И что я за это получу? – Все что угодно, пожалуйста! - Сухо смял в кулаках рукава своего светлого свитера. – Всегда хотел посмотреть на ангела-хранителя, который влюбится в своего человека. Кажется, моя мечта сбылась, - ухмыльнулся демон. - В качестве благодарности за это я дарую ему второй шанс, но ты знаешь, что произойдет с тобой в таком случае, или? У него появится другой хранитель, а ты сложишь свои полномочия, ты это осознаешь? Ты больше не сможешь возродиться как ангел-хранитель! – Я прожил сотни жизней, а этот парень не смог вдоволь насладиться и одной. Не страшно. Я согласен, - уверенно кивнул Сухо, прямо глядя в глаза демону. – Хорошо, тогда я даю тебе пару минут попрощаться с ним, - Ифань отвернулся и отошел в сторону, тихо произнеся на латыни заклинание и потерев ладони друг о друга, пока не образовалось красноватое свечение и в воздухе не возникла увесистая книга в потертом кожаном переплете. – Исин, нам пора прощаться. Хотя ты сейчас вряд ли меня слышишь, - Сухо прикоснулся ладонью к посиневшей щеке юноши. - Ты хороший человек. Я не могу позволить, чтобы ты ушел. Живи, прошу тебя, найди свой путь и радуйся жизни. Он наклонился к бледному лицу Чжана и легонько поцеловал того в губы, чувствуя, как его собственные пронзила тысяча маленьких искорок тепла от этого мимолетного контакта. – Это прикосновение губ, как след от воспоминаний. Храни его в глубине своей светлой души. Я полюбил тебя, Исин, и хочу подарить тебе второй шанс, ты его достоин, как никто другой. Прошу, будь счастлив... Ангел-хранитель отошел и попытался запомнить умиротворенные черты лица любимого человека. – Я не говорю «прощай», я говорю «до свидания», Чжан Исин. Раздался глухой хлопок и белый пепел потянулся вверх к яркому солнцу, следуя по тонким лучам на небеса. – Хочу тоже ощутить это чувство... - недовольно выдохнул Ифань, когда выписал имя Чжан Исина из списка душ, которые должен был сегодня переправить в загробный мир. - Похоже, мне пора взять отпуск и навестить своего любимого мальчика... В этот день в больнице Сеула произошло маленько чудо.***
По огромному помещению картинной галереи сновала шумная толпа людей. Картины молодого художника вызвали настоящий ажиотаж в кругах коллекционеров произведений современного искусства. Все картины, предоставленные взору публики, выставлялись на продажу. Все, кроме одной. Золотистый фон с причудливыми иероглифами, которые образовывали круг. Посередине него находилось большое раскидистое дерево, выполненное серебряной краской. Стоило посетителям взглянуть на картину, как на душе становилось спокойно и тепло, будто нежное прикосновение летнего ветерка, шепчущего на ухо умиротворяющие речи. Много нашлось желающих, предлагающих баснословную сумму за данную работу художника, но тот ни в какую не соглашался, объясняя своё решение тем, что эта картина — его жизнь. Этим молодым художником являлся никто иной, как невероятным способом вернувшийся к жизни Чжан Исин. А эта картина стала его первым детищем, ее он нарисовал сразу после выписки из больницы. Оказавшись вновь в своей съемной квартире, Исин первым делом вышел на балкон и, вдохнув полной грудью воздух в полностью здоровые легкие, прокричал, так громко, как только мог, что он свободен, слушая в ответ недовольные возгласы соседей. Прошло три года с того памятного момента в стенах палаты сеульской городской больницы. Но юноша помнил до сих пор все в мельчайших подробностях, начиная с момента встречи с Сухо и заканчивая теплым поцелуем, подаренным его ангелом-хранителем. Исин долго гадал, почему свыше даровали ему возможность помнить о существовании ангелов-хранителей и демонов-проводников, но после принял это как благословение, решив сохранить этот великий секрет. Он потерял возможность их видеть, его глаза вновь приобрели темно-кофейный цвет. Чжан стоял перед своей самой значимой картиной с закрытыми глазами и вспоминал светлую, полупрозрачную кожу рук обладателя такого же рисунка на коже. – Интересная картина, не находите? – Это Древо жизни... - задумчиво произнес Исин, не отрываясь от рисунка, выполненного масляными красками. - Один листок - одна душа. Вновь больно защемило в груди от воспоминаний. Его душа — Сухо. Он помнил его и никогда не забывал, ведь тот совсем невинный поцелуй не дал вырезать из памяти самого доброго ангела, какого Исин только повстречал в гнетущих стенах больницы. – Не всегда... Иногда это и две породнившиеся души, человека и его ангела-хранителя, Исин-а, - мягко произнес незнакомец, но его голос был столь родным, знакомым и долгожданным. Чжан не поверил своим ушам. Он медленно обернулся и одарил легкой улыбкой человека перед собой. Уголки его губ дрожали, а глаза сверкали от тонкой пелены слез. Перед ним стоял тот, кого он так мечтал вновь увидеть, но имелось значимое отличие: его кожа не была призрачно-бледной и прозрачной, а излучала тепло и светилась в лучах ламп золотистой пыльцой. – Приятно с Вами познакомиться, Чжан Исин. Мое имя Ким Чунмён и мне так кажется, нам есть, что обсудить помимо этой картины. «Я исчезну, испарюсь, превращусь в серебристый пепел, взмою над землей, поднимусь на небеса, чтобы потом с них вернуться к тебе в лучах пылающей надежды и безграничной любви.»