Чёрный бархат

      Время… Такая непонятная вещь. То оно мчится, словно единое и трепещущее мгновение, то невыносимо медленно тянется в бесконечность. Но его всегда мало. Мало, чтобы понять многие вещи, мало, чтобы насладиться всеми прелестями жизни, и мало, чтобы спокойно и непринуждённо умереть.       Я не знал, сколько времени прошло и сколько оставалось до того момента, когда сама Смерть охватит моё безвольное тело своими скверными, но спасительными руками. Странно, но именно смерть является единственным полным спасением, как бы мрачно это не прозвучало.       В ушах немыслимым рокотом раздаётся звон скрещиваемых клинков. Пахнет пеплом после недавнего пожара. Много людей сгорело, но и ты потеряла не малую часть своих подданных. Я до сих пор помню те ужасающие и леденящие душу крики.       Ты на миг остановилась, зная, что я не стану тебя атаковать, и, чёрт, ты права. Твоя гордая, аристократическая осанка возвышала тебя надо мной, хоть ростом ты ниже. Намного ниже… Маленькая, аккуратная, с презрительной усмешкой на лице, пылающим азартом взглядом и безмерной гордостью. Я искренне верю, что в этом прогнившем, но всё ещё прекрасном мире, нет никого, кто мог бы сравниться с тобой.       Стоишь, не шевелишься. Колеблешься, не хочешь отнимать мою жизнь, но уже поздно. Всё решено за нас проказницей Судьбой, и ты прекрасно об этом знаешь.       Тонкие и миниатюрные, как у ребёнка, руки крепко сжимают рукоять меча, глубокие фиалковые глаза источают твёрдую решимость, но это лишь блеф. Нападёшь, а мне приходится лишь отбивать, попутно замечая, как блестят волосы в свете луны, которая через пару часов сойдёт с огромного небосклона, уступив место горячему солнцу. Солнцу, что так губительно для тебя, моя демонесса. Ты вершина того мира, что погряз во тьме. Ты можешь принять любой облик, но впивающиеся в пухлые губки клыки явно выдают ту сущность, которой ты хочешь убить меня. Прекрасно. О большем я мечтать не смел.       Клинки вновь скрещиваются. Слышится противный лязг металла. Твой меч короткий, как раз чтобы подойти ко мне на минимальное расстояние, но я пока не готов принять его. Я ещё не успел запомнить тебя во всех деталях, и ты пока тоже не хочешь умирать, раз не приступаешь к более решительным действиям.       Так давай насладимся последними мгновениями отпущенными всемогущей госпожой. Ты ведь помнишь нашу первую встречу?..       Ты была настолько прекрасна, что даже пышное убранство зала во дворце казалось простой и дешёвой декорацией. Я помню, как высококлассные леди метали на тебя убийственные взгляды, от которых любой бы самостоятельно под землю провалился, но ты была выше них. Манера речи, походка, врождённая грация… Бесподобно. И пусть даже, если я один так считаю. Я всё равно не видел никого похожего.       По залу разлилась плавная музыка, все тут же разбились на пары, но не ты. Стоишь, растерявшись. Чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке. Забавная ты, Рукия Кучики. Тогда я не знал, какая ты на самом деле, и видел лишь неприступную и холодную аристократку, чьё великолепие было слишком слепящим.       — Не позволите пригласить Вас на танец? — протягиваю руку, ты едва заметно краснеешь, что никак не вписывается в твой облик, но для меня это было лишь ещё одной восхитительной чертой. Неловко киваешь и протягиваешь свою худенькую, обтянутую перчаткой ладонь. От соприкосновения с тобой моим телом завладел ужасающий холод. — Вы замёрзли?       Мотаешь головой с таким видом, что я не решаюсь продолжать разговор. Музыка была плавной и неприхотливой. Мы с лёгкостью подстроились под её ритм. Ты неплохо танцуешь, Кучики, но я тебе об этом не скажу. Мне нравится видеть, как ты нервно прикусила губу, пытаясь унять дрожь. С виду такая сильная, а трясёшься словно ребёнок. Я уже вообще не понимаю тебя.       — Как зовут Вас? — слишком резко оборачиваешься. Этот жест выдаёт с головой твоё напряжение. Пытаешься скрыть этот факт, но всё тщетно. Моя наблюдательность никогда меня не подводит. Я лучший в своём деле.       — Рукия, — от твоего голоса внутри всё леденеет, и мороз перехватывает дыхание. — Рукия Кучики.       — Красивое имя, — резко притягиваю тебя к себе, ты вздрагиваешь и резко отстраняешься. — Я Ичиго Куросаки.       Лёгкая и подвижная, словно пушинка. Внутри, не смотря на леденящий душу холод, было очень легко и комфортно. Непонятное сочетание, но именно таким оно было.       Мелодия ускоряется, и наш танец начинает напоминать едва видимую борьбу. Резкие и порывистые движения. Ты, словно пытаешься уйти от меня, скрыться и затеряться в этой пёстрой толпе, но я не позволяю тебе этого сделать. Ты невольно загораешься азартом, от нашей с тобой игры. Ох, если бы я знал, что эта игра будет длиться так долго!       Музыка затихает, и ты резко срываешься с места, исчезая в толпе. Я не понимаю происходящего. Ладонь сжимает что-то лёгкое и шелковистое. Ты забыла свою перчатку, когда вырывалась. Сознание подсказывает, что бежать за тобой не следует, но я плевал на отголоски разума.       Люди, будто нарочно пытаются мне помешать, заслоняя тебя своими тушами. Но их усердия бесплодны. Я уже вижу твою темноволосую макушку и тёмный бархат платья, ты бежишь к выходу на свежий воздух. Неужели жарко, Рукия?       Ты стремительно выходишь из душного зала на балкон, ступая в холодную тень. Хочешь скрыться ото всех?       — Рукия! — вышло слишком громко, но так думали лишь те, кто в зале. Ты остановилась, круто развернувшись ко мне. Слова комом застряли в горле, а рука с шелковистой перчаткой невольно завелась за спину.       Твои глаза неестественно блестели в ночи. Зрачки, ранее округлые, как у человека, теперь были узкие, щелевидные, словно у демонов. Именно, у демонов, ведь даже у животных они более естественно выглядят.       Ты печально усмехаешься, после чего меня захватывает неподдельный ужас и холод. Надеялся отдохнуть от всякой нечисти? Прекратить ночами выслеживать вампиров, оборотней и прочих существ, но нет. Судьба свела его с этой демоницей. Вмиг нашлись объяснения и обжигающе холодной коже и великолепной красоте, что была способна затмить всё на свете.       Темные, как сама ночь, пряди волос незатейливо спадали на твоё лицо, портя картину идеальной леди. Ты бессильно опустила руки, чуть наклонилась, и до меня донёсся едва слышный треск, который с каждым мгновением становился всё громче. Я с тревогой оборачиваюсь, пытаясь понять: видит или слышит это кто-нибудь? Но нет, мои тревоги напрасны. Только я вижу тебя, а другие видят лишь моё сумасшествие.       Заметив мои тревоги, ты окончательно преображаешься. Из спины прорезались два больших, противных, кожистых крыла. С виду дряблые, но ты в знак опровержения моей реакции резко выпрямляешь их, взмывая в воздух. Платье рвётся. Твоё тело обтянуто неизвестным чёрным покровом. Усмехаешься своими бездонными глазами и взмываешь высоко в небо.       Крик застрял в горле.       Я лучший охотник, но тебя не смог опознать. Признаю, ты победила, чертовка. Но, увы, я знаю, что наш танец был настоящим, как и твои чувства тогда. Ты ещё не осознала, но я вижу. Луна тоскливо осветила площадку балкона и бесполезные лоскуты чёрного бархата…       Тогда мы не осознавали, что натворили, что нарушили, что предстоит сделать. Лишь сейчас, стоя на залитом печалью и болью поле, мы видим, что те чувства были запретны. Стоило сразу их разорвать, но я отпустил тебя. Позволил твоему сердцу раскрыть тебе истину.       Вновь чего-то выжидаешь. Прекрати.       Сейчас ты снова облачена в свой чёрных бархат. Именно с него всё началось. В глазах читается ненависть. Да, я тоже ненавижу нас.       Решительно сжимаешь меч. Я вижу лишь пафос. Мчишься на меня своими вкрадчивыми и мелкими шагами. Заносишь клинок, но я вновь отбиваю. Тебя это бесит и заводит одновременно. Кошачьи зрачки невольно расширяются, поддаваясь азарту. Тогда ты тоже играла, но не знала, к чему это может привести. Не знала, что чувства из подсознания были искренними.       Отхожу от тебя. Небо начало светлеть. Скоро станет подниматься солнце, а наш последний бой всё ещё не завершён. На рассвете сюда придут мои товарищи, ты знаешь, поэтому и призвала своих.       Чувствуешь? Из-за тех ощущений погибнут многие. Половина из них даже не знают, куда идут. Но мы умрём раньше. У меня есть последний козырь, и именно он избавит от нерешительности.       Из тайного кармана в разодранной рубахе достаю чёрный шелковистый лоскуток. Тебе перекашивает. Ты злишься, но глаза уже не источают ненависть. Хрупкие плечи вздрагивают, а потом ещё и ещё… Ты плачешь. Плачешь неестественными слезами. Они красные и густые, как кровь… Это и есть кровь, кровь тех, кого ты убила.       Непонимающе смотришь на меня. Неужели ранее думала, что только одна влипла? Вот, что значит неожиданность. Едва заметно киваешь. Решилась. Тогда и мне не стоит колебаться.       Вновь бежим друг на друга, но это наш последний раз. Сущее самоубийство, но нельзя иначе. У нас нет будущего. Если же я убью тебя, то потом не смогу жить как прежде, тоже и с тобой. Ты это понимаешь, поэтому не пытаешься противиться.       Сердце останавливается, когда острие меча находится в миллиметре от твоего тела. Я, казалось, задыхаюсь ужасе, когда меня пронизывает ощущение, как закалённая в боях сталь с лёгкостью режет твою плоть. Ты не кричишь, даже не дёргаешься. Похвально, Кучики.       — Прости, — леденящий шёпот, кровавые слёзы. Ты дотягиваешься до моей оголённой шеи. Я чуть наклоняю голову в бок, позволяя тебе властвовать надо мной в последний раз. Маленькие клыки с такой же лёгкостью, как и мой меч, пронзают кожу.       Больно. Невольно скривляюсь, но понимаю, что и ты не испытываешь особого удовольствия. По позвоночнику пробегает дрожь от бродившего по округе холодного ветра. Вроде бы не зима, а конечности онемели. Ты холодная, но этот холод приятен.       Не спеша ты вытягиваешь из меня жизнь. Но и я в долгу не остаюсь.       Ослабевшей рукой провожу по твоему телу. Сперва бедро, затем плавно веду свою конечность к талии, на очереди руки, плечи, шея… Такая тонкая и хрупкая… Даже не верится, что именно ты враг человечества. Зарываюсь рукой в шелковистые чёрные волосы… Как же давно я хотел так сделать, но было нельзя. Лишь сейчас, в шаге от гибели, мы можем позволить себе маленькие вольности.       Ты приобнимаешь меня за шею, не в силах оторваться от способа моего убийства. Даже если бы захотела оторваться, то не смогла бы. Мы ослабели, сделав тот решающий шаг, и теперь с каждым мгновением мы растворяемся в небытии. Смерть скоро обхватит нас своими обширными руками, и наша тайна исчезнет вместе с нами.       — Прос…ти, Руки…я, кх-кх… — Слова даются с трудом, но я сказал их лишь потому, что ты ослабила хватку. Спасибо.       Замираешь на миг, ошарашенная. Вновь на шею и спину падает нечто горячее. Слезы? Кто бы подумал, что у холодного и бездушного демона могут быть такие горячие слёзы. И разве она действительно бездушна? Она плачет, смеётся и злится. Мало чем отличается от человека… Лишь внешностью и жаждой к убийствам. Но меня ты не хотела убивать, а жаль. Надо было сразу… Впрочем, сейчас уже ничего не вернёшь…       В голове всё темнеет.       Люблю, но не скажу тебе. Если скажу, то это слово вмиг потеряет свою прелесть. Пусть оно лучше незримо существует меж нами, как Ангел-хранитель. Пусть оберегает наши прогнившие души, которым нет места в свете.       Небо начало сильнее светлеть и где-то на горизонте показался первый лучик света. Для этого мира наступает новый день, а для нас…       Сильнее отклоняю шею, позволяя тебе ещё сильнее впиться в неё клыками. Ты не обижаешься и не смотришь на меня непонимающим взглядом. Лишь, поддавшись вперёд, сильнее насаживаешься на меч.       Опуская руку вниз, веду по спине. Чёрная ткань бархата пропиталась кровью. Липкой и неестественно холодной. Ещё ниже. Натыкаюсь на выходящее из тебя лезвие меча. Ты вздрагиваешь и ещё сильнее двигаешься вперёд. У тебя остались силы? Необычно.       Отпускаю меч и, кое-как собрав, силы прижимаю тебя к себе. Меч до самой рукояти вошёл в тебя. Жутко? Нет, даже как-то возбуждающе. Я сумасшедший, если мне кажется, что такая смертоносная близость, куда слаще, чем телесная.              Мы уже давно не стояли во весь рост, предпочтя сидеть, но теперь даже не «сидеть» сил не хватало. Жизнь покидает тело, а вместе с ней и силы испаряются. Чувствую, как падаю куда-то, а затем моя голова встречается с землёй. Лучи солнца почти близко, ты тоже чувствуешь исходящую от них опасность. Боишься? Я тоже. Мне не хочется, чтобы ты раньше меня погибла, сгорев в беспощадных лучах.       Пытаюсь перевернуться, но не выходит. Нужно собраться с силами. Последний рывок. Последний…       Обхватываю твоё тело руками и резко переворачиваюсь. Получилось, ты оказалась подо мной. Плащ на моих плечах помогает и тебе уберечься от солнца. Ты уже не впиваешься в мою шею, бессильно пытаясь не закрывать глаза.       Мы сделали это. Остаётся лишь ждать.       Все силы у нас уходят лишь на то, чтобы не закрыть глаза. Последнее наслаждение, что нам дано, так это видеть взгляд друг друга. Туманный, расплывчатый, постепенно угасающий.       Сердце защемляет неистовой болью. Жаль, что нам не дано другого выхода.       Бледные губы чуть приоткрыты. Бессильно прислоняюсь к ним. Так хотелось…       Холодные, даже слишком… Ты уже не реагируешь, и взгляд стал стеклянным. В глазах предательски защипало. Так больно… Вся эта боль слишком резко накатила, покрывая тело коркой льда.       Мой черёд.       Не пытаюсь что-либо сделать, расслабляясь в объятиях смерти. Она пришла за нами, но я всё равно чувствую, как ты незримым призраком находишься рядом. Я иду, подожди ещё немного…       Перед глазами ничего нет… Тьма…       Только в сказках любовь нечто светлое и радостное. В жизни зачастую она приводит к безнадёге и пагубным последствиям. У нас не было другого выхода. И шанса с самого начала нам никто не дал.       Я так устал… Спасибо Рукия. Я рад, что погиб рядом с тобой…