Чтобы ни о чём не жалеть

      Последний Учиха мрачно смотрел на содержимое тарелки. Жареная рыба смотрела в ответ сплюснутыми высохшими глазницами. Сакура смотрела на маленького Инари, борясь между «вытереть салфеткой» и «дать подзатыльник». Тазуна смотрел на дочь, потому что это лучше, чем смотреть на троих малолетних наёмников поочерёдно с их учителем. Какаши смотрел на джинчуурики Кьюби. Джинчуурики благоразумно закрыла глаза, чтобы выделиться и попросту не смотреть ни на кого. «Уж лучше было остаться без завтрака, — она мысленно выругалась, — Почему не сказал, что это плохая идея?»       Девятихвостый демон-Лис умел мастерски игнорировать. «Ксо-о!» — кто-то должен был разрушить тишину. И Наруко точно знала, что не она. — Тебе уже лучше? — сухо поинтересовался джонин так, будто это был самый обыкновенный разговор о ежемесячном отчёте для Хокаге — девочка удивлённо подняла глаза: чуткий слух ясно уловил знакомую интонацию, отчего мозг автоматически воспроизвёл серию неуместных воспоминаний. — Да, — тем же тоном ответила она, — намного. — Хорошо. — Пепельноволосый вернулся к прерванному чтению.       Снова воцарилось молчание, нарушаемое только стуком крышки о сковородку и весёлой мелодией, которую Цунами тихо напевала себе под нос, самозабвенно отдавшись процессу готовки. — Да, вот так вот, ничего почти не болит, только головой стукнулась наверное, перед глазами плывёт, — спустя пару минут ни с того ни с сего выдала Узумаки, снова обращая внимание на себя, — А в остальном всё нормально, даттебаё.       Какаши нехотя отвлёкся от книги и вскинул брови: — Неужели?       В голове джинчуурики раздался смешок: «Обиделся за ту аферу с исцелением. Забавный человек, такого лучше держать при себе — спокойнее будешь.» — Лис деловито подбоченился, намекая, чья это заслуга. Она поджала губы чтобы не улыбнуться слишком широко: похожи, так похожи... — Вы всё равно умрёте, — буркнул внук Тазуны, что-то посчитав в детской голове.       Наруко издала странный звук, похожий не то на кашель, не то на похрюкивание: — Эй пацан, ты чего? — Никто не в силах победить Гато. Уезжайте.       Джинчуурики не слишком грациозно встала из-за стола, и Какаши надеялся, что руки девочки дрожали от напряжения, а не от беззвучного смеха. На что он вчера подписался? Сделка с биджуу? Что должно было привести к такой степени отчаяния? И тут же вспомнил: ах да, изуродованое поломанное тело дочери Хокаге. Так уж и быть, почти равноценно — Коноха не может потерять биджуу, это создаст угрозу нападения. Пока он с этим смирится. — Пойду прогуляюсь, — покачиваясь как дрейфующий корабль, она медленно выплыла в сад через открытую ширму, по пути чуть не споткнувшись о низкий стол и зацепившись локтем за ручку двери. На секунду замешкалась: и чего дверь здесь забыла? Наконец освободившись, потрепала мальчика по плечу и покинула кухню.       Ребёнок, казалось, обиделся до глубины души: — Ты не понимаешь! Совсем ничего не понимаешь! — выбежав следом, крикнул ей в догонку. — Ками-сама, как же я устала это слышать, ты себе не представляешь... — протянула Наруко, оглядываясь назад. — Ты умрёшь! Почему ты не уходишь? Мы все тут умрём! — не сдавался Инари, пыхтя от бега, ухватил её за рукав и яростно задёргал.       Саске медленно поднялся, поблагодарив за еду, и сжал кулаки, направляясь к ним, получив в спину предупреждающий взгляд Хатаке.       Узумаки раздраженно цокнула языком, наклонившись и болезненно притянув мальчика за ухо: — На войне тебя казнили бы за подрывание боевого духа солдат, — она устало улыбнулась, — Веди себя прилично, даттебаё, слишком болит голова сейчас тобой заниматься.       Иногда Шаринган Какаши хотел разучиться читать по губам.       Учиха обогнул хнычущего ребёнка, который так и остался стоять на тропинке с испуганным выражением лица, и поравнялся с Наруко: — Я с тобой.       Она пожала плечами, хмыкнув: — У мелкого какая-то странная установка. Умрёте-умрёте... Неужели он считает, что Гато настолько силён? — Гато — нет, но вот его приспешники — да. Могу поспорить, это он нанял тех двоих с перчатками и мечника, — Саске задумчиво замедлил шаг, выходя на полянку.       Она зевнула: — Ерунда. Как будто мы с ними не справимся. Мы же из Конохи, даттебаё! — Я бы не был так самоуверен, — донеслось сзади. — То, что тебе повезло выжить в схватке с ними — просто удача. Во второй раз так вряд ли сложится, — джонин упёр руки в бока, кивнув на Сакуру. — Тренировка. Сейчас я покажу вам как использовать чакру чуть по-другому.       Пепельноволосый был недоволен: хождение по деревьям давалось малолетнему гению просто, как дыхание, умнице Харуно сложно было только в начале, сейчас она уже легко порхала вверх-вниз по шершавой коре. Но вот дочь Хокаге... Наруко упорно взбиралась на древнюю сосну, облепив ствол руками и ногами как ленивец. С чакрой были явные перебои, более того, она по ошибке подхватила подсумок Сакуры, хоть специально сделала на своём нашивку чтобы не путать. — Сколько пальцев? — Пять. Это каждый дурак знает! — Сколько пальцев я показываю?       Она посмотрела на учителя как на умалишённого, зачем-то выставившего ладонь вперёд: — Э-эм... «Три,» — пробасили в голове, и девочка послушно повторила, не заметив подвоха. — Три.       Подсознание, казалось, затряслось от гомерического хохота Кьюби, что как бы намекало на неправильность ситуации. Молчание взрослого настораживало, и она придвинулась вперёд, аккуратно ощупывая протянутую руку. — Че-четыре, — неловко передёрнула плечами, поднимая глаза, — Недосчитала, хе-хе...       Пару секунд он просто стоял с нечитаемым выражением лица — хотя, возможно, это она не видела смены эмоций — а затем ухватил подопечную за ухо — она тихо захихикала, то же совсем недавно сделала она с тем малышом — и куда-то поволок. Когда цепкие пальцы отпустили джинчуурики, она плюхнулась на землю, Какаши присел перед ней. — Послушай, — начал он, — если тебя что-то беспокоит, говори сразу.       Наруко насупилась: — Всё в порядке.       Пепельноволосый, казалось, не был впечатлён. Он оглянулся проверить, чем заняты остальные, покачал головой и вытащил из подсумка что-то несуразно-оранжевое, повозился немного и показал ей. — Ича-ича.       Судя по напряжённому энергетическому фону Хатаке, ответ снова был неверным. Когда она требовательно протянула ладонь, он выпустил книгу из рук, давая рассмотреть получше. — Искусство... войны? — девочка недоуменно повертела находку в руках, тщательно исследуя каждый сантиметр. — Это надувательство, даттебаё! Вы... Что-то тут нечисто, — и не дав джонину опомниться, его почти что осторожно толкнули на землю и быстро обшарили со всех сторон. — Ага-а!       Она выудила из его кармана яркую обложку с компрометирующим рисунком. Пара мгновений ушла на беглое изучение заглавия и двух несчастных абзацев фабулы, после чего взрослый вздохнул и пожал плечами, мол, что поделать. — Это что? — небесно-голубые глаза смотрели с недоверием и какой-то затаённой радостью, — То есть все эти чёртовы три книги вы носили чисто для вида? Ой! — Узумаки рассмеялась, скрыв неловкую паузу, что сразу дало понять: он ни за что не узнает, какие три книги она случайно упомянула. — Ладно-ладно, так и быть, я никому не скажу.       Хатаке страдальчески протянул: — Ками-сама, что такого я натворил в прошлой жизни? — Вы что-то сказали? — Тебе послышалось, — и тут же, распознав уловку, предназначенную чтобы отвести от темы, встрепенулся, — Постой, раньше ведь такого не было? В Академии или раньше? Может, Ирука что-то...       Наруко быстро оглянулась на него, слегка растерянно разводя руками: — Не было.       Решили на пару дней задержаться у мостостроителя. Все были счастливы: Тазуне нашлась посильная помощь на стройке, Цунами могла наконец похвастаться кулинарным талантом, жители селения понадеялись на какую-никакую защиту, а Инари... Ребёнок был единственным, кто считал часы до отъезда коноховцев. — Отпусти меня, отпусти, отпусти!       Из-за угла дома открывался вид на чистую блестящую водную гладь и два силуэта, повыше и пониже, вздымавшие облака брызг. — Они будут в порядке? — мать потерпевшего чуть вздрогнула и обеспокоенно проследила за чадом. — Ну... — Какаши недоумевал: откуда в джинчуурики столько энергии, и более того, желания этим заниматься? Она учила пацана плавать. Внук строителя верещал, вырывался и беспомощно барахтался, пока та волокла его вглубь русла реки. Поток стремительный и в какой-то степени беспощадный... Видно, это её беспокоило в последнюю очередь. — Убери руки! Убери! — Как скажешь, — она беззлобно ухмыльнулась, стоя по пояс в воде. — Нет! Стой, ну куда же ты? Я сейчас утону! — Не утонешь, герой, здесь мелко! — Мама! — мальчик захныкал, отбрыкиваясь от навязчивой помощи. — Сынок! — женщина всплеснула руками, — Ну сделайте же что-нибудь...       Капитан команды забавно закатил открытый глаз: — Наруко! — Ну чего ещё? — она оторвалась от несчастного утопающего. — Ты не слишком там усердствуй, ладно?       Девочка рассмеялась и махнула рукой. Двое взрослых переглянулись. Не то, чтобы Цунами не была рада, что с ребёнком возились, но куноичи странно как-то проявляла заботу. Вот и сейчас: вместо того, чтобы бросить это, стоит заметить, абсолютно неблагодарное дело, она терпеливо перехватывала Инари под руку, чтобы тот ненароком не ушёл под воду с головой. — А-а-а! Что-то тронуло меня там внизу! Там что-то есть! — почти завизжал мальчик, и прежде, чем Наруко успела что-то предпринять, их обоих заволокло водяной стеной. Прозрачная толща не то накрывала детей, не то грозила смыть в реку окончательно, шумя и вибрируя, но стоило мальчику чуть испуганно вжаться в Узумаки, стена тут же безропотно опала. Мгновение ничего не происходило. — Какаши-сан, какой приёмный возраст в Академии?       Он привстал, отряхивая невидимые пылинки, и перевёл: — Кажется, у вашего сына есть задатки шиноби.       Женщина только улыбнулась в ответ. Разве стоило говорить, что это не впервые? Или сообщать незнакомцу о том, что она совсем не горела желанием отпускать кровинку куда-то в далёкие дали? Она уже связывалась со знакомыми, кто через своих знакомых узнавал подробности. Коноха с радостью примет её ребёнка в тамошнюю школу. Оставалось только достроить мост на берег.       Так плавно протекли четыре дня. Новостей про Гато не поступало — пришла короткая записка невесть от кого, которую Наруко моментально скомкала и сложила в карман. Момочи Забуза блестяще справился с поставленной задачей. «Может стоит замолвить за него перед Теруми?» «Думаешь, Мизукаге будет в восторге?» «Ладно-ладно, но попытка — не пытка... — Узумаки оторвалась от заточки кунаев, — Или пытка?»       Девочка сложила набор лезвий в подсумок, поднялась и вошла в дом. Раздались громкие шутливые ругательства, причитания, надрывный детский плач и затем смех — накрывали ужин. За вечерней суетой, стуком приборов и звоном посуды никто так и не обратил внимания на две бесшумные тени, скользившие в кроне раскидистого дерева. На тонких губах под маской Орла растянулась победоносная ухмылка, за маской Тигра торжествующе сверкнули глаза — шиноби переглянулись, едва заметно кивая друг другу. Капитан будет доволен: джинчуурики Кьюби себя обнаружила.