ТЫ МНЕ (НЕ) ВРАГ...

…Утренние солнечные лучи пробиваются сквозь прозрачный тюль. Ветерок просачивается в приоткрытое окно и игриво колышет хрустальные подвески, бросающие блики на стены и потолок комнаты. Громкие голоса за стеной мешают досыпать драгоценные утренние минуты. Черт подери, это жестоко. Она открывает глаза и несколько мгновений смотрит в пустоту, прокручивая в сознании какой-то смутный кошмар, который ей снился, и который она теперь никак не могла вспомнить. Что-то о руках и удушье. Голоса становятся громче,она закрывает глаза. Похоже, в такую рань кому-то очень весело. Стоп. Сморгнув, Анна отрывает голову от подушки, хмурится и удивленно обводит взглядом свою родную комнату, затем оглядывает себя: длинные полосатые чулки, любимая черная майка и желтые трусики – то, что было надето на ней вчера, под ее любимыми бриджами "хаки", наряду с подтяжками и берцами, дополнявшими ее образ милитари-герл, когда она отправилась на тусовку с Зиком в «Притон». Зиком… Это имя отдалось во рту привкусом горечи. Сглотнув, Анна слезла с кровати, прошлась по мягкому ковру и выглянула в окно. Октябрьское утро. Прохладное, но солнечное. На много миль вокруг простираются кукурузные поля. «Людвиг» - их бессменное чучело - стоит на своем посту, охраняя небольшой огородик от посягательств птиц-разбойников и,с легкой руки Анны, всем кажет «фак». Тачки припаркованы у въезда во двор. Обе. Значит, все семейство дома. Легкий ветерок просочился через приоткрытое окно и ласково коснулся лица, провел невидимой ладонью по длинным светлым волосам, и Анна блаженно закрыла глаза. Все ночные страхи начали улетучиваться. Громкий взрыв хохота, заставил девушку вздрогнуть и недовольно оглянуться на дверь. Там что, целая толпа народу? Уф, ну сейчас она им задаст трепку… Подгоняемая этой мыслью, Анна отошла от окна и принялась собираться на работу… Мама, Папа, Люк… их голоса раздаются их гостиной – они все там. Шумят и смеются. Знать бы еще, по какому поводу. Анна шла по коридору, вслушиваясь в разговор. Что-то о праздничном обеде и обзвоне всех родственников. Зачем, спрашивается? С улицы донесся громкий гудок – похоже, подкатила чья-то тачка. - Вот он! – Люк неуловимым метеором пронесся через всю гостиную к выходу. Распахнул дверь, и, оставив ее открытой, выскочил на улицу. Анна зашла в гостиную и удивленно посмотрела на родителей, улыбающихся и счастливых. Родителей из плоти и крови. Совершенно живых. Совершенно реальных. Не успела Анна поразиться этой неожиданной мысли, возникшей в ее мозгу, как мама, заметив ее, тут же воскликнула: - О, Солнышко, - она лучезарно улыбнулась, - С добрым утром! - Хорошо, что ты проснулась, радость наша, - отец тоже сиял во все тридцать два. – Я уж хотел было сам будить тебя. Для того, с кем Анна постоянно ругалась в последнее время, он был слишком уж благодушен. От вчерашней – очередной по счету ссоры – не осталось и следа. Мама тем временем подошла и крепко обняла ее. Руки Анны выпустили сумку и сами обвились вокруг спины женщины, крепко-крепко прижимая ее к себе. Словно они не виделись много лет. Анна снова удивилась. Всего лишь ночь прошла. Что это с ними? - О, мы так рады, Солнышко… так рады… - Да чему же? С улицы послышались голоса. Один принадлежал Люку, а другой… Анна отстранилась от матери и резко обернулась, с испугом уставившись на своего старшего брата, замершего на пороге их дома. Широко улыбаясь, румяный, загоревший почти до черноты, пышущий здоровьем солдат, обвел всех собравшихся в гостиной радостным взглядом и, бухнув сумки на пол, развел руки в стороны: - Я – дома, народ! Мама вскрикнула от радости и побежала к сыну. Отец последовал за ней. - Кэйлеб… Боже, ты дома! Сыночек мой! Кэйлеб крепко-крепко обнял ее. - Как же я скучал по вам… Женщина нехотя, но все же отстранилась, уступая место супругу. - Сын, - голос отца наполняла гордость. – С возвращением. - Отец. – Кэйлеб крепко пожал ему руку, и, не сдерживаясь более, они обнялись. – Идите-ка все сюда, родные мои… Кэйлеб притянул к себе маму, Люк тоже подскочил – все вместе они замерли на пороге. Глаза Кэйлеба скользнули на Анну, сиротливо замершую в центре гостиной, с изумлением и даже испугом смотрящую на своих родных. - Сестренка… Голос. Такой знакомый и родной. Без сомнения, голос ее брата. Остальные расступились с улыбками, давая Анне возможность подойти к Кэйлебу. - Ну что же ты, Солнышко, поздоровайся с братом, - Сквозь слезы улыбнулась мама. Кэйлеб тоже улыбался сестре. Ее дорогой и любимый старший брат. Живой и невредимый, вернувшийся с войны. Девушка сделала шаг, затем другой. А затем уже, не медля, бросилась к нему. Подхватив, тот оторвал Анну от пола и легко, точно та ничего не весила, крепко-крепко прижал девушку к себе. Большой и сильный. Без сомнения, ее брат. - Ты – жив… - Прошептала Анна ему на ухо, обвив руками его шею. – Боже, ты жив… - Конечно, я жив, сестренка, а как же иначе… - Мне просто… мне приснился жуткий, страшный сон… Он звонко чмокнул ее обветренными губами в солоноватую от слез щеку и прошептал на ухо: - Теперь все будет хорошо… я вернулся домой… …день прошел, как во сне. В отличном солнечном и волшебном сне. Все утро они провели вместе, расположившись в гостиной и, не отрываясь, слушали рассказы Кэйлеба о службе и боевых операциях. Забыв обо всем, Люк и Анна, как завороженные, ловили каждое слово старшего брата. Наблюдали за движением его крепких мускулистых рук, за тем, как эмоции сменяются на его сильно повзрослевшем за эти пару лет, лице – от радости, до печали, в зависимости от того, о чем он рассказывал. Они пили кофе, устроившись, кто где, и завтракали, расположившись прямо на полу. По такому знаменательному случаю, отец и Анна отпросились с работы, а Люк прогулял школу. Решено было отправиться в центр и пообедать в самом дорогом ресторане. Эту идею подала Анна скорее полусерьезно, но все ее активно поддержали, особенно Кэйло, который глаз с сестры не сводил и постоянно шутил с ней… Как раньше… как в старые добрые времена. Когда они, наконец, покончили с сильно затянувшимся завтраком и разошлись по комнатам, собираться, Анна и Люк естественно обосновались в комнате брата, чувствуя себя снова детьми в своем неподдающимся описанию счастье. - Откуда фингал, тигр? – спросил Кэйло, бухая сумки в углу комнаты и блаженно потягиваясь. – Подрался, что ли? - Да, с парой придурков из школы. – Люк плюхнулся на кровать и скорчил забавную рожицу. – Такой кипишь подняли, к директору родителей вызвали, но папа меня отстоял. Кэйлеб ухмыльнулся: - Использовал те приемчики, которые мы с тобой отрабатывали? - А то! – Гордо надулся младший. – Оттоварил в лучшем виде… Послышался окрик мамы с кухни. Она звала Люка. - Ща вернусь! – мальчишка слетел с кровати и выскочил из комнаты, только пятки засверкали. Анна хмыкнула. - Кто б мог подумать, Люк – гроза местной шушеры. Кэйло хитро посмотрел на сестру, вольготно расположившуюся на его кресле и возложившую свои длинные стройные ноги на край компьютерного стола. - А у тебя что, принцесса? Драться бросила? - Сто лет в обед. Он ухмыльнулся: - А нарика своего? Анна раздула щеки, отвела взгляд. Кэйло нахмурился. - Анна. - Спокуха, я на пути к этому. - Четыре года это слышу. Ты не можешь вечно быть для него нянькой. - Вот оно! – девушка соскочила с кресла и ткнула брата кулачком в мускулистое плечо. – А я-то думала, когда нравоучения последуют? - Эй, - он ухватил ее за кисть и потянул на себя, - я серьезно… - грозно произнес старший брат, хотя в бессовестных глазах, таких же карих, как и у его сестры, плясали смешинки. Анна тут же включилась в игру. Шутливо подставила подножку. Кэйлеб естественно увернулся, и они принялись бороться. Спустя пару минут, оба уже звонко хохотали и катались по полу – Анна пустила в ход свое тайное оружие и принялась щекотать брата, который этого просто не выносил. Они голосили так сильно, что на шум явилось все остальное семейство. - Эй, ну вы даете, - покачал головой отец, - такое ощущении, что вам по пять лет. - Атас! – прокричал Люк, протиснулся между родителями и ринулся в бой, - Гасим Анну, Кэйло… - Так точно, тигр! – хохотнул Кэйлеб, и оба навалились на сестру, завопившую так громко, что, казалось, все стекла на окнах, вот – вот готовы были лопнуть. Когда, окончательно выбившись из сил, младший выполз из комнаты следом за смеющимися родителями, Кэйло поднялся с пола, ухватил под мышки Анну и легко поставил ее на ноги. - А если серьезно… я твоему Зику зад надеру… Анна, тяжело дыша и широко улыбаясь, направилась к выходу, но, развернувшись в дверях, подхватила подушку и метнула ее в брата, попав прямо по его довольной физиономии: - Не переживай, по всему выходит, скоро я сама это сделаю. Остаток дня прошел в приятной суете. Ужин в «Палаццио» - самом дорогом и респектабельном ресторане их города – прошел на ура! Кэйлеб даже отхватил телефончик у одной красотки-посетительницы, которой строил глазки пол вечера. Мама с папой переглянулись, Люк восхищенно выпялился на брата, а Анна, не сдержавшись, прыснула в кулачок, за что немедленно получила шутливый тычок от старшего Питерсена. Возвращались домой они уже затемно. Родители отправили протестующего Люка спать и сами, в скорости, последовали его примеру. Анна и Кэйлеб еще какое-то время заседали на кухне, болтая о всякой ерунде, то и дело, хохоча друг над другом. Время пролетело незаметно. Анна ушла в свою комнату далеко за полночь, но, проворочавшись в кровати без сна, решилась совершить набег на холодильник. - Не спится? – голос из темноты заставил ее вздрогнуть. - Черт, ты напугал меня…. – девушка перевела дух, поняв, что это старший брат, развалившийся на диване в кромешной темноте, похоже, к себе в комнату он и не уходил. – Совсем сна нет… у тебя тоже бессонница? - Не то слово… - его лица Анна не видела, только слышала голос. – По телеку какая-то гадость… выключил его нахрен… - она уловила глухие похлопывания – поняла, что брат стучит ладонью по софе возле себя. – Иди сюда. Решив отложить свой «набег» на некоторое время, Анна плюхнулась рядом с братом и крепко прижалась к нему. Обхватив ее руками, Кэйло притянул девушку к себе. - Эй, ты меня задушишь, братец… - Черт подери, как хорошо быть дома. Знаешь, о чем я больше всего думал на войне? - Об аппетитной заднице Молли Калвер? – поддела Анна и задорно рассмеялась. - Что? – Кэйло шутливо взлохматил ей волосы. – А ты откуда знаешь? - Да все об этом знают. Вы ж гуляли еще со школы. – Анна устроила голову на плече брата. Закрыла глаза. – Теперь как будешь объяснять, что у тебя новая пассия… Крепкая ладонь погладила ее плечо, разгоняя тепло по коже. - Гуляли… давно это было. Сквозь дрему Анна пробормотала: - Она всем рассказывает, что вы по-прежнему вместе… - Пусть рассказывает. Губы Кэйлеба прижались к ее растрепанным волосам. Он вдохнул ее запах, потерся о ее локоны кончиком носа, и с Анны тут же слетел весь сон: - Братец, что это ты? – она засмеялась, пока еще не предавая значение тому, что его рука сжалась значительно крепче. - Ты о чем? – его голос прозвучал тише. Как ночной ветер, невидимый, но хорошо ощутимый. Такой приносил с собой холод и отголоски грядущих бурь. - Ну-у… ты странно себя ведешь… ты что, нюхаешь меня? – поддела Анна и заливисто рассмеялась, попытавшись невзначай отстраниться от брата, но тот не отпустил. – Кэйло, ты чего… Анна уставилась на его лицо, с каким-то неприятным чувством понимая, что его совсем не видно в темноте. Что за черт? Ее глаза должны были давно привыкнуть. Почему он так сжимает ее? - Кэйло… - она все еще пыталась обратить все в шутку. – Эй, Кэйло, ты чего удумал? Решил попугать меня? Так я ж не из пугливых, забыл что ли… - Ш-ш-ш, - мозолистый, грубый палец брата прижался к ее губам. Он подался в ее сторону, напористо, если не сказать, нагло. Да что он творит! - Кэйло… да какого хрена ты делаешь? Уже не палец, а ладонь, стиснула ее рот. - Тише, ты разбудишь их, а ведь мы же не хотим этого, да… принцесса? Глаза Анны расширились. Что за черт! Это, мать его, не Кэйлеб. ЭТО НЕ ЕЕ БРАТ! Громкий звонок заставил ее вздрогнуть. Анна убрала его ладонь и залепетала: - Мне нужно взять трубку, Кэйло…. Она попыталась оттолкнуть его, но ничего не вышло. Горячее дыхание жуткого незнакомца было на ее шее. Обвив за талию, он притянул ее к себе и прошептал на ухо: - Глупая девчонка, не стоило этого делать, теперь все они мертвы, и это только твоя вина… Что он несет! Черт подери, нет! Это просто бред какой-то, ей все это снится! Проснись, Анна, сейчас же! Тишину ночи снова разорвала трель. Знакомая мелодия сотового Люка. Анна дернулась с неистовой для ее девичьего тела силой, но мужская рука сжалась крепче. Он потянул ее к себе, вызвав в девушке волну нарастающего, неконтролируемого ужаса. Уперевшись ладонями в твердокаменную грудь, Анна порывисто дернулась и отчаянно вскрикнула: - Мама… Ее голос оборвался вспышкой адской боли, когда лезвие ножа вошло в ее плоть, аккурат под ребра. Задохнувшись, она стиснула пальцы, впилась ногтями в ткань его майки. Сопротивление моментально ослабло. Беспомощная, она в ту же секунду оказалась прижата к сильному мужскому телу. Горячее дыхание коснулось ее шеи, опаляя, покрывшуюся испариной, кожу. Он потерся щетинистой щекой о ее гладкую, точно из бархата, щеку. Из глаз Анны потекли неконтролируемые слезы. Почувствовав, что девчонка плачет, он на мгновение отстранился. Затем его язык прошелся от ее скулы вверх по щеке к уголку глаза, обирая солоноватую влагу, осушая ее горячим, неожиданно сбивчивым дыханием. Одна слеза сумела ускользнуть. Пугливо потекла по шее. Он спустился ниже и изловил ее, жадно и алчно целуя кожу на своем пути. В поцелуях этих было что-то страшное, животное, плотоядное… - Я с удовольствием съел бы тебя, принцесса… Его губы переместились в ложбинку меж ее ключиц и замерли там. Лезвие ножа вошло глубже, затопив болью все ее тело. Воспаленный агонизирующий мозг воспринимал теперь все с утроенной чувствительностью. Он вошел глубже, заставив ее выгнуться всем телом ему на встречу… судорожнее стиснуть пальцы, теперь уже не отталкивающие, а из последних сил хватающиеся за убийцу… Бережно, почти нежно, он опустил ее на диван, заставив белокурые локоны волос свеситься на пол. Оказавшись сверху, стал медленно вводить и вытаскивать нож. Снова и снова нанося ей смертельные раны, напирая и ерзая на ней и все сильнее вжимая ее в жалобно поскрипывающий от резких движений диван, пачкая их обоих в ее горячей крови… Трель сотового затопила все ее сознание. Нет, она не могла умереть. Не сейчас… не так… Люк был еще жив – она знала это. Он был жив и нуждался в ее помощи… - Отпусти меня… - едва слышно прошептала девушка, - умоляю… отпусти… Но он не слушал ее. Его властна рука уже опускалась ниже, к завязкам на ее шортах, под которые на ночь она никогда не надевала белья… Убить ее было недостаточно. О, нет. Он хотел уничтожить ее полностью. Осквернить, не только ее тело, но и ее пока еще тлеющую, несчастную, но все еще живую, душу… …Анна медленно открыла глаза, встретившись взглядом с унылыми степями, проплывающими за окном машины… Прохладный ветер мазнул по лицу. Она поежилась. Трель сотового резко оборвалась, сменившись до боли знакомым голосом. - Здорово, дружище, как жизнь?… У меня лучше не бывает. На спортивной тачке под двести и в отличной… - голос сделал паузу, мозолистая и теплая мужская ладонь по-хозяйски похлопала ее по коленке, заставив девушку инстинктивно отпрянуть к двери. - …в отличной компании… о, да, ты даже представить себе не можешь, насколько отличной. Черт подери, да что же это такое! Почему перед глазами все расплывается? Сидящий слева от нее мужчина замолчал, но Анне и не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, кто за рулем. Она лишь судорожно провела рукой по собственному телу, не находя, впрочем, никаких ран – гребаный сон, вот что. Облизнув пересохшие губы, девушка поморщилась. Дотронулась до нижней пальцами и почувствовала запекшуюся кровь. Остаточной ноющей боли, как после удара, нет. Такое ощущение, что она сама ее прокусила или… К ее горлу подкатил рвотный ком. Она сама или кто-то другой постарался… Нет, блять, это невозможно! Что только не померещится воспаленному мозгу. Стиснув зубы, девушка села ровнее, чувствуя страшное головокружение, стянула накинутую на нее куртку и, наконец, перевела взгляд на водителя. Он по-прежнему держал сотовый у уха. Но не говорил. Слушал. Почувствовав ее взгляд, покосился на нее, чуть повернув голову, и мило улыбнулся. Доброе утро, радость моя – примерно так это выглядело. Правая рука Анны нащупала задвижку дверного замка, естественно закрытого. Пальцы второй руки стиснули пристегнутый ремень безопасности. Ну, конечно, какая гребаная забота со стороны сукиного сына, прямо охренеть можно! Следя за мужчиной, она разблокировала дверь. Дэвид отрицательно покачал головой – не стоит. Отвел от уха сотовый Люка и прошептал ей. - Это по поводу, пацана. Погоди пока, не выпрыгивай. Выругавшись, девушка снова откинулась на спинку кресла, потому как в это самое мгновение мир перед глазами сделал сальто. Вот же гадость. Да что с ней такое! - Хорошо, - пробормотал, наконец, Дэвид и покосился снова на свою спутницу, взгляд его при этом сделался пронзительным и колючим, - доставлю в лучшем виде, если, конечно, ищейки не предпримут ничего лучше того, что уже успели натворить. Черт подери, что-то стряслось. Он дал отбой и бросил сотовый Анне. Описав небольшую дугу, тот хлопнулся меж ее судорожно стиснутых коленок. - Батарея садится, нужно зарядить. Поищи в бардачке, может, найдется зарядник, если нет, прикупим в ближайшем супермаркете. – Глядя на дорогу, Дэвид неожиданно хмыкнул и покачал головой. – Вот сукин сын… Анна смотрела на засохшую кровь на сотовом ее брата. Очевидно, кровь этой сволочи. Она мотнула головой, разгоняя расплывающееся перед глазами марево. - Где Люк и дядя? – просипела девушка. - С ними пока все в порядке. И будет, если все пойдет по плану. Анна покосилась на мужчину. Мрачный и собранный. Шутить с таким поостерегся бы даже самый отъявленный головорез. Не поворачивая головы, он бросил быстрый взгляд на девчонку и тут же вернул его на дорогу. - Что? - Куда мы едем? - На место встречи. - Где это? - Нью Мексико. - И что там будет? - Обмен. Анна промолчала. Что за черт. Он что, везет ее к брату? Да какого же… а как же эта его его установка? - Ладно, - снизошел, наконец, сукин сын. – Пока ты снова не пустила в ход свои шпионские навыки, я введу тебя в курс дела. Мы едем на оговоренное место и встречаемся с нужными людьми. Я передаю тебя им в обмен на необходимые мне сведения. Все ясно? - Люк у них? - У них. - Что за люди? - Вроде тех агентов, которые разнесли ваш дом. Но не совсем. Анна стиснула зубы. Агенты, которых вызвала она. - Полагала, ты явился в Мексику, чтобы убить нас с Люком. Он хмыкнул. - Я хотел убраться подальше после пожара. Но в ту ночь, когда вас доставили в больницу, кое - что случилось. Поэтому теперь ты нужна мне живой. Хорошо, если бы здесь был еще и твой братец, но, увы, меня опередили. Теперь Люк у них. И это несколько уровняло наши шансы. Уменьшило мое преимущество. Хорошо, что я успел добраться до тебя первым. - Из дома их с дядькой забрали те люди? – пробормотала Анна. - Да. План был прост. Навестить Люка первым, потом кинуть тебе весточку, а затем спокойно ждать, пока ты сама явишься ко мне. Девушка отвернулась, предпочитая смотреть в окно, а не на невероятно мужественную физиономию слева от нее, которую Анне больше всего теперь хотелось изуродовать. - Меня, выходит, навестить не успели. Ты постарался? Он хмыкнул. - Я просто не мог позволить им прихватить еще и тебя,принцесса, - ядовито-приторным тоном произнесла эта сволочь, - тогда бы все сорвалось, к чертовой матери. Пришлось импровизировать и убирать посланный за тобой отряд. Теперь мои с ними шансы равны. Еще вопросы? - Зачем им Люк и я? Дэвид крепче сжал губы. На щеках под опаленной солнцем кожей проступили желваки. Он не ответит тебе. Он сообщил ровно столько, сколько считал нужным. Ровно столько, чтобы ты не задавала идиотских вопросов и не делала резких и необдуманных движений. Все верно. Вот почему он тянул и не убивал ее. Насколько же ценна та информация, раз он пообещал доставить ее в целости и сохранности тем людям, которым она и ее брат зачем-то понадобились. Единственное, что приходило в голову, так это их связь с Кэйлебом. Но Кэйлеб был мертв. Их с ним теперь связывал этот демонический призрак, явившийся из прошлого ее старшего брата. Она не понимала, зачем понадобилась тем людям. Слишком мало было информации. Стиснув зубы, Анна откинула голову на подголовник. Крепче прижалась затылком. Ее сильно мутило. Заметив это, Дэвид дотянулся до кармана на двери, выудил оттуда бутылку минералки и протянул ее Анне. - Держи, полегчает. Скоро остановка. - Что ты вколол мне? - Успокоительное, чтобы не буянила. - Такое ощущение, что медленно действующий яд. - У меня была такая мысль. Вот только это сильно осложнило бы мне жизнь и без того не сахарную. – Он говорил без тени сарказма. - Бедняга, нелегко тебе, - не выдержала Анна. Ее переполняла ненависть. На него, на все происходящее, но больше всего на себя, на то, что она натворила. Поняв, что она не намерена и пальцем шевельнуть в его сторону, Дэвид бросил ей бутылку и взялся обеими руками за руль. Его крайней степени злость выдали только побелевшие костяшки пальцев. Кто бы знал, как сильно он хотел придушить девчонку. Спровоцировавшую, вынудившую его совершить все те убийства. Не с Крэйгом, и не с коллегой ее отца – на них ему было наплевать – зато другие… Ведь он предупредил ее не соваться. Он собирался уехать. Стиснув челюсти, Дэвид едва заметно сузил глаза. Спокойно. Слишком много чести для одной паршивой девчонки, ничего из себя не представляющей. Слишком много внимания, которого та совершенно не заслуживает. Понимая это, он все равно перевел на нее взгляд. Она сидела с закрытыми глазами. Ветер из приоткрытого окна врывался в салон и раздувал ее теперь уже темные и короткие, но все такие же волнистые волосы. Бледная, как смерть, она, кажется, балансировала на грани. Внутри ее выгоревшей души, похоже, поселились демоны, и вряд ли он смог бы причинить ей еще большее зло, чем она сама себе причинила… наверняка, она подумывала о самоубийстве, после того, что натворила, эта мысль вполне естественна, только Люк держал ее на этом свете и давал силы бороться. С ним. Со всем остальным миром, она стремилась защитить единственного ей родного человека, оставшегося в живых. Сделать то, что Дэвид и сам намеревался сделать… защитить их. Их всех. И в первую очередь ее. Опустив голову и смотря исподлобья, он вдавил педаль газа и еще крепче сжал руль. Дерьмово, что все так вышло. Убить ее теперь было бы самым верным решением. Заершить начатое. Но девчонке, похоже, очень сильно везло. Сначала он дал маху – глупец – и решил пощадить их с братом. Потом в больнице она смогла удрать от него – тут уже не глупец, а кретин – так и не узнав, что вместе с полицией в больницу заявились и агенты. Ему снова пришлось отпустить их, а затем ситуация кардинально изменилась. Можно сказать, ей нехило фартило. Всем бы такое везение. Теперь ее жизнь стоила огромную цену. Такую, что он готов был потерпеть ее присутствие и заставить себя держать подальше от нее свои руки… которые так и чесались, чтобы завершить начатое. Увы, теперь этого делать не стоило. Минувшая ночь была не в счет… Дэвид быстро вернул мысли в нужное русло и сосредоточился на дороге. Анна тем временем отчаянно боролась с собственной слабостью. Выходило неважно. Ее собственное тело, похоже, было полностью против нее. Сердце учащенно билось, казалось, каждая клетка с утроенной чувствительностью воспринимает поступающую из вне информацию. Только сейчас Анна начала ощущать, как же все ее тело болит и ноет. Словно ее мяли и давили всю ночь. Выкручивали суставы и истязали особо изощренными способами. Почему она нихрена не помнит? Только смутные отголоски сна. Какой-то жуткий бред о брате… Он словно мысли ее прочел: - А вы с Кэйлебом были близки, да? - О чем ты? – прошипела гадюкой девчонка. Дэвид хмыкнул и покачал головой. Все ясно. Она ни черта не помнит. Нехило он ей вколол, впрочем, несмотря на это, она не отрубилась мертвым сном, а кое-что поведала ему в бреду. Во взгляде девчонки появилось ужасающее подозрение. Она уставилась на него своими огромными глазищами, в которых буквально плескалась гремучая смесь ужаса и ненависти. Дэвид лишь усмехнулся и переключил внимание на дорогу. Ну-ну, пусть помучается догадками. Может, чего-нибудь и вспомнит о прошлой-то ночи. …Городок, куда они заявились, представлял собой очередное захолустное местечко, которое ни за что не отыщешь на карте, как бы сильно не старался. Притормозив на перекрестке, они огляделись по сторонам. Перекинув зубочистку из одного уголка рта в другой, Дэвид слегка опустил голову и, смотря поверх солнцезащитных очков, обвел взглядом открывающийся вид на милую и тихую улочку с одноэтажными домиками, ухоженными газончиками и посаженными в ряд деревцами. По тротуарам прогуливались местные жители, большая часть которых представляла собой мамаш с детьми. Дэвид хмыкнул. Анна нахмурилась. Не к добру они пожаловали сюда. Ох, не к добру. Загорелся зеленый, и их «Понтиак ГТО» плавно тронулся с места. - Присмотрим мотель поспокойнее за чертой города. Анна не ответила, продолжая играть в молчанку. Ну-ну. - Хотелось бы кое-что уточнить. Прежде, чем ты решишь задумать какую-нибудь гадость своей сообразительной головкой, подумай прежде о жертвах среди мирного населения этого миленького мексиканского городка, которые непременно появятся, реши ты свалить от меня. Я-то переживу, а вот тебе твоя совесть не даст спокойно спать… Анна стиснула зубы. В самую точку. И никаких кабельных стяжек не надо. Они уже подруливали к мотелю со звучным названием «Разбойник с большой дороги», когда Анна с каким-то отвратительным чувством поняла, что ей страшно. Страшно находиться рядом с бомбой замедленного действия, к тому же еще способной рвануть в любое мгновение, при любой малейшей встряске. Не дашь ему повода – не рванет. Только не делай еще больших глупостей. Самодеятельность совсем не приветствуется. Они припарковались на стоянке перед мотелем, где, помимо их мускул кара было еще пару тачек семейного типа. У Анны совсем испортилось настроение. Девушка принялась надевать куртку. Дэвид, тем временем уже выбравшись из тачки, взял с заднего сиденья заметно потяжелевшую спортивную сумку, ту самую, которую Анна прихватила из дома дядюшки в Матаморосе, и галантно распахнул перед ней дверь. Анна выбралась из салона, проигнорировав любезно предложенную ей руку. Поспешное решение. Ее тут же повело, как будто она перебрала лишнего. Его рука быстро обвила ее за талию и притиснула к себе, не давая упасть. Крепко и по хозяйски. В этом жесте не было вожделения. Скорее инстинктивный импульс. Как у телохранителя, находящегося на работе. Анна попыталась отстраниться, но он не позволил. Пальцы сжались еще крепче. Очень знакомая хватка. Отчего-то Анне представилось хищное растение, типа венериной мухоловки, заманивающее несчастных букашек в свои сети красивой, яркой наружностью, Попался раз – считай, пропал. Чем больше сопротивляешься, тем крепче увязаешь. Выходит, она букашка. Анне стало совсем не по себе. Сволочь эта еще и не преминула съехидничать. - Ну что ты, детка. Тебе сейчас без посторонней помощи никак. Придется признать это и смириться. Крепче сжав зубы, титаническим усилием проглатывая рвущееся из горла ругательство, Анна хрустнула шеей, ткнула пальцем очки на переносице, полностью пряча за ними глаза, и пошла вперед. Вместе с ним и его чертовой рукой. Прижимающей ее к его чертовому телу. Дэвид хмыкнул. Если ей их гребаный тандем представлялся в виде букашки и растения-хищника, то ему подумалось неожиданно другое: в правой руке – сумка с оружием, в левой – девушка, которая сама по себе была катастрофой, а уж с ним в паре, так и вовсе представляла собой некий «самовоспламеняющийся запал», на который он в любую секунду готов был сдетонировть. Пусть не лицеприятная, но все же правда, которую приходилось признать. От такой никуда не денешься. Колокольчик тренькнул на двери, заставив прыщавого паренька на ресепшене оторваться от просмотра порножурнала, вскинуть голову на новоявленных посетителей и расплыться в кривоватой, откровенно паскудной ухмылочке при виде точеной фигурки молоденькой брюнеточки. - Добро пожаловать, у нас полно свободных номеров, и на каждом ваше имя. Поставив сумку на пол, Дэвид снял солнцезащитные очки и нацепил на лицо свою фирменную улыбку, на которую так «клевали» все окружающие. Его спутница, на фигурку которой засмотрелся парниша, на своем кукольном личике, смутно напоминающем личико то ли Гвен Стефани, то ли Бриттани,упокой Господь ее душу, Мерфи, хранила равнодушно-отсутствующее выражение, только усиливающееся солнцезащитными очками, за стеклами которых совсем не было видно ее глаз. - Добрый день. – Ее спутник, который, к слову, явно был старше девушки, привлек к себе внимание паренька, - благодарю за предложение, но номер нам нужен только один. Парень улыбнулся еще шире и оторвал, наконец, свой тощий зад от занимаемого им стула. - Не вопрос, друг, выбирай любой. - Думаю, моя подруга выберет. Не отвлекаясь от телевизора, по которому шел второй Терминатор, Анна пробормотала сквозь зубы: - Мне наплевать. Дэвид хмыкнул: - Девушке наплевать, мне наплевать, так что, выберите сами. - Да без проблем, - парниша направился к лотку с ключами, - мне нужны ваши водительские права или удостоверение личности. Формальности, сами понимаете. - Конечно. Дэвид извлек из заднего кармана джинс водительские права и положил их на стойку так, что, когда парень воротился с ключом от номера, перед ним уже лежала тонкая ламинированная карточка на имя Дэвида Коллинза восемьдесят пятого года рождения. Анна увидела это мельком и тут же отвела глаза, почувствовав на себе взгляд владельца водительских прав. Двадцать девять лет, значит. Сволочь. Девушка отвернулась, уставившись на экран, где Т-800 методично расстреливал полицейские машины из пулемета Гатлинга, и краем уха продолжила слушать непрекращающуюся болтовню прыщавого парня. - У вас интересный акцент? Не из Техаса будете? - Из Кентукки. - Ой, далеко отсюда. - Сущая правда, вы ведь американец? - Не совсем, родился здесь – в Мексике. Предки перебрались из штатов. Они еще могут считаться американцами, А я уже мексиканец. Далеко вы забрались… - Да, решили сбежать из дома, - Дэвид обвел глазами помещение, - Милое местечко. - Да, так в вас жажда приключений проснулась? - М-м, - протянул мужчина. - Ну еще бы, отлично тебя, приятель, понимаю. Странно изменившийся тон парня, заставил Дэвида перевести взгляд на его прыщавую физиономию. Ничего особенного, этот ушлепок всего лишь самым откровенным образом, уже второй раз пялился на Анну, которая явно теряла терпение. Учитывая то, что Дэвиду было, в общем-то, наплевать на нее, мужчина с удивлением ощутил, что внутри него начала подниматься совершенно неожиданная и, что еще хуже, неконтролируемая ярость. Переживать не стоило. Это всего лишь остаточные признаки мозговой установки. Ничего более. Отлипнув взглядом от девицы, которая по виду очевидно была той еще сучкой (как раз во вкусе паренька), он перевел взгляд на ее спутника и тут же похолодел. Да, это тебе не картинки в порножурналах разглядывать. Тут могут и в глаз дать. Особенно такой – ну и жуткий взгляд. Совершенно неожиданно для себя, парень начал болтать: - Так вы с Кентукки, говорите. У меня корешок оттуда. Милый штат. Надолго к нам? – парень болтал, попутно перенося данные из водительского удостоверения в регистрационный журнал. – Нынче у нас погодка дождливая, хотя обычно в ноябре неплохо, в рамках местных развлечений, конечно. Карнавалы и все такое. Советую отправиться в Мехико – там отлично круглый год. Могу даже подбросить пару номерков моих корешей. Они вам и маршрутик подберут. Вижу, вы налегке с одной сумкой, - он передал права Дэвиду и перегнулся через стойку, - правильно, так и надо. В сумке-то небось все самое необходимое. Там, рубашечки, носочки, бельишко… - Нет. – Вдруг резко перебила Анна, в упор воззрившись на прыщавого балабола через стекла солнцезащитных очков. – Там спец приспособления, чтобы интереснее было трахаться! Прозвучало излишне грубо и резко, но подействовало, как надо. Парень моментально прервал свой нескончаемый «словесный понос» и уставился на нее во все глаза. - Серьезно? Так вы за этим здесь? - Эхэ. – Анна вздернула одну бровь. – Зачем бы еще нам здесь быть. У меня строгая семья, а у него ревнивая жена. Уголки губ Дэвида поползли вверх – он улыбнулся против воли. Вот уж чертовка. - Эм-м-м. Тогда не смею вас задерживать. Парень протянул руку с ключом, и девица мигом сцапала его, выхватила так, что тот боязливо отдернул руку, словно она могла ее отхватить. Зараза! - Спасибо. – Пробормотала весьма не любезным тоном Анна и направилась к выходу. Парень уставился ей в след, теперь уже со смешанным выражением восхищения и боязни. - Ого. – Он присвистнул. – Темпераментная штучка, да? – перевел взгляд на Дэвида, - слышь, приятель, если нужно будет добавить острых ощущений, то обращайся, подгоню колес и не только, есть пилюльки покруче. – Парень подмигнул. – Понимаешь, о чем я? Такой, как твоя постоянно нужно остренького. Простыми радостями секса ее не прельстить. А у меня есть кое-что особенное… Тиканье таймера в голове достигло предела. Дэвид перевел взгляд на карандаш на стойке ресепшена, подумав какой глаз прыщавого ему больше нравится: левый или правый. Но тот начал говорить о наркоте, и стопроцентно неминуемое убийство отложилось по техническим причинам. - И много у тебя их? - Таблеток? За это не переживай. Достаточно и бегать далеко не надо. Улыбка Дэвида, все это время не сходившая с его красивого располагающего лица, стала чуть шире. - Отлично, если спец приспособления дадут сбой, я непременно обращусь за помощью. Адио. Подхватив сумку, он направился к выходу, следом за девчонкой. - Отрывайтесь по полной и ни о чем не переживайте, - бросил вдогонку парень, а когда, звякнув колокольчиком, дверь за мужчиной закрылась, присвистнул, покачал головой и плюхнулся в свое кресло. – Повезло тебе, приятель, такую трахать один кайф. Анна шла к номеру довольно-таки твердой походкой – препарат, похоже, потихоньку отпускал. Их комната была самой крайней, а учитывая, что мотель был не из маленьких, топать до нее оказалось прилично. Сейчас, впрочем, это даже вышло познавательно и в определенной мере приятно. Идя следом, на порядочном расстоянии, Дэвид невольно исследовал взглядом стройную фигурку Анны, двигавшейся нарочно вразвалочку. Как и принято у шпаны, за которую она пыталась себя выдать. Она не была утонченной, скорее подтянутой, спортивной, как раз во вкусе Дэвида Коллинза, еще в их первую встречу отметившего крайнюю аппетитность ее задницы и длину сильных стройных ног. С самой их первой встречи он отличил ее «непохожесть» на других, что, само собой разумеется, сыграло не последнюю роль в его стремлении войти в доверие к девчонке, управу на которую не могли найти даже собственные родители. Прежнему Дэвиду Коллинзу, который существовал "до" всего случившегося, такая наверняка понравилась бы. На пути у него возникла пара постояльцев – пожилых господ, волокущих из номера свои шмотки – пришлось подзадержаться и помочь, закинуть сумки в одну из припаркованных тачек, при этом ни на секунду не выпуская эту чертовку из поля зрения. Отхватив свою порцию комплиментов от милых старичков, Дэвид возобновил путь и поднажал. Анна как раз подошла к их номеру. Глядя, как она яростно вгоняет ключ в замочную скважину, он хмыкнул: - А малец подкинул неплохую идейку. Может и впрямь совместить приятное с полезным? Не глядя на него, Анна пробормотала без тени шутки: - Только попробуй, и я оторву тебе хрен… Другого от нее и не ожидалось. Поставив сумку на пол, он плавно оттеснил девчонку в сторону, накрыв своей ладонью ее сжимающий ключ кулачок. Словно обжегшись, Анна тут же отдернула руку и отошла в сторону. Ее начало потряхивать. - Так что, тебя тошнит от одной только мысли? И много их таких в твоей голове? - Открывай, а? - Ты его сломала. - Не неси чушь. Отворилась дверь соседнего номера, и из него вышла еще одна семейная чета. Приветливо обменявшись с Дэвидом пожеланиями доброго дня, пара закрыла дверь и направилась, по всей видимости, в сторону небольшого кафе на другой стороне дороги. - Оп-па. – Дэвид подналег и все же умудрился провернуть ключ. - Порядок. Он распахнул дверь. Анна сделала шаг, но Дэвид неожиданно поднял руку, преградив ей дорогу. Девушка остановилась, наткнувшись на его руку. Ну что опять? Она вздернула подбородок, упрямо смотря перед собой и не желая удостоить его даже мимолетным взглядом. При этом девушка буквально кожей ощущала, как его собственный взгляд анкерным болтом ввинчивается в ее правый висок. - Видишь, все довольно просто, Анна. Терпение и труд, и ты непременно добьешься своего. - Я запомню это. – Она взялась за кисть его руки и убрала эту «досадную помеху» со своего пути. прекрасно, впрочем, понимая, что смогла сделать это так легко лишь только потому, что он позволил ей. …На часах было без пяти минут десять, когда он в очередной раз услышал вопли из соседнего номера. За день в мотель заселилось несколько парочек, очевидно, они-то теперь и буянили. Откинув голову на спинку занимаемого им кресла, он закрыл глаза и попытался расслабиться, или хотя бы представить, что он расслабился, и хоть как-то отвлечься от доносящихся до них воплей. Можно было, конечно, решить проблему радикальным способом, но светиться не хотелось. И так уже довольно наследил. В очередной раз Дэвид устало подумал, на черта ему вообще сдалось все это? Лежал бы сейчас на берегу моря в какой-нибудь стране третьего мира с алкогольным коктейлем в одной руке и с горячей местной красоткой в другом и в ус бы не дул, но непреодолимое, почти невыносимое желание докопаться до правды не давало ему покоя. Нет, он не сможет уехать, пока не докопается до сути. Кто угодно, но не он. Черт подери. Новый вопль, особенно яростный, заставил его раскрыть глаза. - Чертовы сукины дети, - сердито донеслось от кровати, и Анна, перевернувшись на спину, тяжело вздохнула, уставившись в потолок. – Если сейчас они не заткнутся, то клянусь, я сама убью их… Дэвид промолчал и скользнул взглядом к девушке. Тонкий лучик искусственного света от неоновой вывески мотеля проникал сквозь задернутые шторы и мягко вырисовывал в темноте силуэт ее тела. Заселившись в мотель в молчании, они поужинали в таком же молчании и отправились в номер, где Анна, после посещения ванной, сразу завалилась спать. Вернее, не спать, конечно, а делать вид. Учитывая, сколько миль они отмахали, ее выдержке можно было только дивиться. Она явно и глаза не сомкнула. Прямо, как он сам. Молча, Дэвид смотрел на девушку из темноты, та явно хотела что-то сказать, но не решалась, либо по причине страха, который она всячески старалась скрыть, либо из-за гордыни. Фактически, он наблюдал за ней все то время, пока они были вместе, и все это время ему удавалось отметить самые мелкие детали, как в ее поведении, так и в ее мимике и жестах. Детали, которые никогда бы не открылись взору постороннего. На удивление милые детали. Совсем не подходившие ее образу разбитной и бесбашенной стервы, коей она только хотела быть, но не была по-настоящему. Никогда не была. Он помедлил и пробормотал-проворчал из темноты: - Если есть, что спросить, то спрашивай… Совершенно явственный смешок, а затем ее голос, словно доносящийся до него издалека: - Серьезно. И ты ответишь? Между ними словно пролегала невидимая глазу, но очень глубокая пропасть, перебраться через которую один не мог, а другая просто не хотела. И даже если разговор все же состоится, он явно не заладится. Как и их чертовы отношения, в которых с самого начала не было ничего, кроме подозрения и постоянно растущего напряжения, надо заметить не совсем нормального, рожденного из дикой смеси взаимной неприязни и – черт подери, Дэвид не смог сдержать усмешки – чего-то, что очень отдаленно напоминало влечение. Трудно сказать точнее. Конечно, ему нравилось играть с ней, и то, что девчонка оказалась таким крепким орешком, без сомнения, делало ей чести и… подогревало его интерес. Трудно достижимая цель – всегда интереснее легкодоступной. Поэтому, когда она, наконец, оказалась под ним на том полу, трудно было не понять, с каким наслаждением, пусть и не совсем здоровым, он выпивал из нее остатки жизни. Это было круче, чем обычное сексуальное влечение. Это было настоящее доминирование, абсолютный контроль над той, кто больше всех вместе взятых занимал его мысли. Но даже тогда… даже тогда, находясь на границе смерти, она продолжала сопротивляться ему… Крепкий орешек Анна. Дэвид сделал глубокий вдох, успокаивая малость расшалившиеся мысли. Анна произнесла: - Это все просто бред какой-то… - Ты о ситуации в целом или… - Какого черта? - Она резко села на кровати, яростно уставившись в темный угол, в котором, скрываясь во тьме, сейчас находился ее самый жуткий ночной кошмар. – Какого черта ты оказался в нашем доме тем гребаным утром? Какого черта тебе вообще было нужно? Как ты, мать твою, выжил после того, как Люк дважды пронзил тебя кинжалом, а? Что вообще происходит сейчас? Ее нехило потряхивало. Анна самой себе в тот миг была отвратительна – за слабость, за трусость, за полное отсутствие контроля, как какая-то жалкая истеричка, но по-другому она не могла. Слишком много дерьма вылилось на нее за последнее время. Ее гребаные нервы трещали по швам. Он молчал какое-то время, видимо, давая ей возможность прийти в себя, затем произнес спокойным, можно даже сказать, скучающим тоном: - Я часть правительственного эксперимента по разработке оружия нового поколения. Анна пробормотала: - Кэйлеб тоже был частью эксперимента? - Да. - И он погиб во время испытаний или… - она помедлила и добавила, - … или что там с вами делали? - Он погиб во время боевой операции, исполняя свой долг и спасая мирных жителей от боевиков. Анна опустила глаза и покачала головой. Черт подери, ни на йоту не приблизилась к правде, какой-то бред, вылетающий из уст безумца. Нет, не безумца, отъявленного опасного социопата. Способного на все, ради достижения своей цели. Голос Дэвида прервал ее мысли: - Мы с Кэйлебом попали в программу вдвоем. Только ему не удалось дойти до финальной стадии, мне же наоборот, удалось превзойти всех остальных участников. То, что я в итоге получил - скорость, силу, выносливость и самое главное, способность к регенерации - позволило мне вырваться на свободу и убраться подальше от них. Девушка нахмурилась: - И теперь ты хочешь обратно? Вернуться во все это дерьмо, от которого сбежал? - О, нет. Мне нужны совершенно другие люди. Они помогут мне достичь поставленной цели. - Что за цель? Наступила тягучая, тяжелая и давящая пауза. Анна кивнула, догадываясь. - Хочешь отомстить? – девушка хмыкнула. – Отомстить за то, что они сделали с тобой. – Голос Анны начала переполнять злость. - Славно. Почему же ты сразу не сделал этого, вместо того, чтобы являться в дом к погибшему товарищу и врываться в жизнь совершенно посторонней для тебя семьи? - Потому, что так хотел Кэйлеб. – Ответ Дэвида заставил Анну поежиться. – Это была его последняя воля. Защитить тебя и всю твою семью. - Это я уже слышала… - Это была воля Кэйлеба и моя установка. Мой долг перед ним. Анна нахмурилась и отвела глаза. Установка, данная Кэйлебом. Кэйлеб погиб год назад. Значит тот, кто называет себя Дэвидом, был с ним в момент его смерти. Год назад. Умирая, Кэйлеб попросил своего боевого товарища присмотреть за его семьей, что он и сделал, вернувшись… нет, сбежав из лаборатории, где над ним проводили эксперимент. Значит, вот оно что. Месть. Все дело в этом. - Кто те люди, которые охотятся за тобой? - Разработчики программы. Те, кто стоит за экспериментом. - Правительство? - Ребята посерьезнее. Те, которые явились к ним в дом, поняла Анна и стиснула кулаки. И, которые учинили бойню. Один из них забрал ее с работы и повез к брату. Он тоже рассказывал об эксперименте и умственной установке. О том, что солдат, которого она знает, как Дэвида, запрограммирован защищать только две вещи: ее и эксперимент. В случае раскрытия его личности, он сделает все, чтобы убрать концы в воду. Поэтому он убил ее родителей и знакомых, и поэтому охотится на нее и на Люка, потому что Анна стала наводить справки, докапываясь до сути. А потом появились еще и те ребята. Те самые, у которых теперь находятся Люк и дядя Майк. Те, с которыми нужно встретиться Дэвиду. Так «нужно», что он смог переломить установку. Или… не смог? Отвратительный холод прошелся по спине. Анна покосилась на темный угол. Идиотка, Боже, как она могла совершить такую ужасающую ошибку. Зачем ей вообще потребовалась эта чертова правда! Если бы она только знала… если бы она знала, она не сидела бы теперь в этом чертовом мотеле с убийцей, а ее близкие были бы живы. Все до единого. Нет, для себя она все уже решила. Для себя, но не для Люка, которого она должна была разыскать. Анна стиснула зубы. Так отвратительно ей не было никогда в жизни. И что ей теперь остается? Бежать и пытаться спастись? Нет. Все, что угодно, но только не это. Нужно успокоиться. Успокоиться и взять себя в руки. Пока она нужна ему, он не тронет ее и пальцем. Он доставит ее к Люку, получит то, что так жаждет – необходимые ему сведения… что будет после этого, она не знала. На языке вертелся еще один, пожалуй, самый важный для нее вопрос, но неожиданный громкий стук в дверь, заставил Анну вздрогнуть и буквально слететь с кровати. Дэвид оказался подле нее за какую-то долю секунды, очевидно оценив действия девушки по-своему – как попытку к бегству. - Полиция, откройте! - Какого черта? - зашипела девчонка, пытаясь вырваться, но он сгреб ее в охапку и хорошенько встряхнул. – Блять, я не собираюсь убегать, кретин чертов… - Полиция! - Пикнешь хоть слово, порежу. – Прорычал он ей в лицо, перехватил кисть ее руки, развернул спиной к себе и надавил. Руку пронзила острая боль, Анна зашипела. Он прошептал ей на ухо. – Спокойно, - и подтолкнул к двери. На пороге стоял коп. Здоровущий мексиканец самого грозного вида. - Буэнос ночес, сеньор. Сеньорита. – он скользнул цепким взглядом по их до нельзя приветливым физиономиям. - Извините за беспокойство. Вы верно постояльцы? Идиотский вопрос. - Так точно, сэр. – Кивнул Дэвид. Анна перевела взгляд на служебную машину за спиной полицейского, в которой находился его напарник, с кем-то переговаривавшийся по рации. Даже и думать забудь. Полиция для тебя – табу. Она перевела взгляд на полицейского перед собой, в тот самый момент обратившего на нее свои цепкие глаза и улыбнулась, потому как удерживающая ее сволочь сильнее надавила на ее руку. - А администратора вы знаете? - спросил тем временем полицейский. Дэвид ответил: - Всего несколько часов. - Хм… значит не в курсе, как часто он отлучается? Да что же, блять, такое происходит. - Нет. Мы не в курсе. - Ладно, еще раз простите за беспокойство. - Полицейский снова бросил на них цепкий взгляд, хотел было распрощаться, но неожиданно помедлил, и Анна запоздало поняла почему – они оба были запыхавшиеся, к тому же, с легкой руки Дэвида, ее майка оказалась порванной. Просто отлично. – У вас точно все в порядке? - Да, сэр. Все просто отлично, ну-у, вы понимаете… - и Дэвид крепче притиснул Анну к себе, заставляя ее сильнее искривить губы в улыбке. Восприняв все так, как ему и пытались преподнести, как будто бы он прервал парочку в самом начале их любовных утех, полицейский еще раз пробурчал извинение и изволил, наконец, удалиться. - Умница. - Пробормотал Дэвид, окинул взглядом улицу и оттащил Анну от двери обратно в кромешную темноту номера, захлопнув дверь с той стороны. Анна тут же высвободила руку и отпихнула его от себя. Рука ужасно ныла. - Проклятый ублюдок. - Закрой рот и давай-ка в койку…. - Да пошел ты на хер. Сам туда отправляйся. - Заманчивое предложение, но у меня появилось одно дельце. Только сначала мне нужно решить с тобой… Он попер на нее, и девчонка буквально уперлась руками ему в грудь. Но какое там, с таким же успехом можно было пытаться остановить прущий на всем ходу бульдозер. Черт, да сколько же силы в этом ублюдке! …Когда Анна открыла глаза, снова был день, и они уже тряслись в тачке, двигаясь в одном только Богу известном направлении. Богу и еще этому гребаному ублюдку, который, как ни в чем не бывало, едва заметив, что она пришла в себя, поприветствовал Анну пожеланиями доброго утра: - Как спалось, детка? Есть хочешь? Через пару миль закусочная, по крайней мере, так указано на карте. Я прикупил тебе кое-какие шмотки. На тот случай, если тебе надоели твои. Думаю, с размером угодил. - Какого… - Анна ухватилась за дверную ручку, подтянулась в кресле и огляделась. Она снова была пристегнута, да, это похоже входит в привычку. Просыпаться в тачке на полном ходу, пристегнутой ремнем безопасности после очередной дозы успокоительного, которой он ей вколол, хотя… нет, вчера это был его большой палец, надавивший на ее сонную артерию, так что она моментально лишилась сознания прямо в его чертовых объятьях, – блин… какого ляда ты творишь? Я же сказала, что не собираюсь удирать! Он хмыкнул и покачал головой. - Прости, но это лишь меры предосторожности, специально для непредсказуемых девиц, вроде тебя. - Вроде меня. – Анна провела ладонью по волосам, убирая их назад, и поежилась от утреннего холода. – Что произошло? - Мы отмахали порядочное расстояние. Если так пойдет и дальше, завтра будем в Нью Мексико. - Я имею в виду, что случилось вчера? - Ничего особенного. – Пожал плечами Дэвид. – Ничего такого, за что тебе стоило бы переживать. Да конечно. Она ни секунды не верила ему. Вырубить ее, чтобы куда-то срочно смотаться. Ей было наплевать, что он там мутил, но ей совершенно не хотелось, чтобы в процессе этого под раздачу попадали другие, пусть совершенно посторонние люди. Перед глазами тут же предстали лица двух охранников в больнице, попутно с лицами медсестры и медбрата Джейка. Они смотрели на нее пристально и улыбались, точно знали о ней какую-то жуткую тайну. А еще ждали ее. Анна сморгнула и крепко зажмурилась, прогоняя жуткие видения. Все верно, но еще рано. - Тебе плохо, принцесса? - Скажи мне, как ты борешься со своими призраками? – проигнорировав его вопрос, задала свой Анна. Дэвид хмыкнул. Похоже, для подобных разговоров у него сейчас было слишком хорошее настроение. Знать бы еще, почему. -Хочешь безотказный рецепт? Он перевел на нее взгляд, в котором Анна разглядела что-то такое, что моментально заставило ее пожалеть о своих словах. - Забудь. Дэвид ухмыльнулся и снова перевел глаза на дорогу. Они как раз въезжали в очередной захолустный городишко. Закусочная со звучным названием "Holiday on the Moon"****, как и ожидалось, располагалась в указанном на карте месте. Оживленное и милое местечко семейного типа. Припарковавшись на забитой до отказа стоянке, они зашли внутрь и заняли один из дальних столиков. Источая улыбку, Дэвид сразу же приманил к себе официантку и попросил меню. Анна устало опустилась на диванчик напротив мужчины. Все окружающее казалось ей каким-то отвратительным фарсом. Ее попутчик тем временем сделал заказ за них обоих. Ей было наплевать. Сейчас ее мозг мог думать только об одном: как ей воткнуть нож ему в глаз. Не отрывая взгляд от очаровательного посетителя, официантка – симпатичная девчонка, чем-то похожая на Кристен – спросила, что они будут пить или, возможно, захотят что-то еще. Дэвид бросил на Анну быстрый взгляд, но поскольку той все было до фени, поманил официантку к себе и что-то прошептал ей на ухо. Та кивнула и удалилась. Анна смотрела в окно на проносящиеся мимо машины, некоторые их них заруливали на стоянку, кто-то заправлялся по дороге. Все было так буднично и обыденно. Она опустила голову на сложенные на столе руки. Закрыла глаза. Сколько же на самом деле мы не знаем об окружающих нас людях. О тех, кого видим каждый день или встречаем всего раз в жизни. Каждый хранит тайны, порой столь ужасные, что кровь стынет в жилах. Крепко задумавшись, Анна не заметила, как вернулась официантка с подносом еды. Услышала только, когда та загремела посудой над ее головой. Девушка подняла голову и распрямилась. - Ваш заказ. – Прямо таки с любовью, официантка поставила тарелку перед мужчиной, не сводя с него восхищенных глаз. Затем перевела взгляд на Анну и буквально помрачнела, обслужив ее далеко не с таким радушием. – И ваш заказ. Анна уничижила ее взглядом. Блин, да она с этой сволочью не желает иметь ничего общего, а все полагают, что они – хренова парочка. Это просто невыносимо. - Через минуту принесу ваш экстра заказ, - проворковав, девица удалилась на кухню. Сучка. Анна придвинула к себе тарелку с едой и взяла приборы, утыкаясь в стейк и яичницу с мрачноватым сопением. - Сделай лицо попроще, принцесса, иначе всех тут распугаешь. - Лучше заткнись, сволочь, я распугаю всех этих людей только в том случае, ели воткну тебе вилку в глаз. Он улыбнулся: - Это очень мило. То, как ты злишься. Но мне правда больше нравится созерцать тебя в хорошем настроении. Что стоит сделать, чтобы оно вернулось? Как будто оно было. Он над ней издевается, не иначе. - Застрелись и я буду счастлива. - Прости, не могу. Анна качает головой с ненавистью смотря на него. Слов не нужно, все понятно по взгляду. - Признаться, я восхищен. То, какой путь вы проделали с Люком. Даже на некоторое время смогли скрыться. - Мы не стали бы вкладывать тебя. Он кивнул: - Верю. Но, как я казал, ситуация изменилась. Ты нужна мне. А я нужен тебе. Так что нам придется терпеть друг друга какое-то время, и с этим ничего не поделать. «А что потом?» - хотела было выпалить Анна, но не вовремя нарисовавшаяся официантка, испоганила эту затею. - Ваш экстра заказ. - Она поставила перед Анной большой кусок шоколадного торта с вишенкой и горящей свечкой и кисло поздравила. – С днем рожденья! Анна перевела офигевший взгляд на Дэвида: - Какого хрена… Тот кивком поблагодарил официантку и, когда та отошла от их столика, любезно пояснил: - У тебя ведь день рожденья. Ты упоминала о нем тем вечером в гостиной, когда я помогал Люку делать домашку. Увы, я не знаю точной даты. – И он обворожительно улыбнулся. – Так что прими поздравления. - Ну ты и сволочь… Анна вскочила с места, и тут же на ее правом запястье сомкнулись стальные пальцы. Он посмотрел на нее до жути страшно. - Сядь, - прошипел Дэвид. – Сейчас же… Девушка подняла глаза и обвела ими окружающих. Все теперь смотрели на них. Хуже того, у стойки заседала парочка копов. Плохо дело. Анна медленно опустилась на место. - А теперь слушай меня, сучка. Еще одна такая выходка, и я перережу тебе горло. Поняла? А после сделаю все, чтобы добраться до твоего братца и расправиться с ним. Вот оно. Истинная суть того, кто сидел перед ней сейчас. Они смотрели друг на друга исподлобья, яростными, горящими, полными ненависти глазами. И так же крепко, как он сжимал ее руку, она теперь стискивала рукоять ножа в кулаке второй. Так крепко, что костяшки пальцев побелели. - Положи нож. – Приказал он. – Не глупи. Ты ведь умная девочка. Не хочешь, чтобы еще кто-то пострадал, как те несчастные в больнице. Анна дернула руку, но он держал крепко. Чертовски крепко. Ее вдруг кольнула отвратительная мысль, реши он ее снасильничать, ей ни за что не удастся вырваться… черт подери… Анна скользнула взглядом на полицейских. Те переговаривались, то и дело поглядывая в их сторону. Точь в точь, как два охранника в больнице. Глядя на них, девушка прошипела: - Отпусти. - Еще раз… - Я поняла. Ясно? Поняла. Окружающие по-прежнему смотрели на них. Анна медленно разжала словно одеревеневшие пальцы и положила нож на стол. Не хорошо. Нужно держать себя в руках. - Вот и отлично. - Дэвид в точности повторил ее действия. Выпустил ее запястье и затем, совершенно неожиданно, улыбнулся. Вполне себе дружелюбно. – А теперь кушай тортик, детка. Мне сказали, он просто пальчики оближешь. Анна откинулась на спинку сиденья, явно не желая отведать подарка. Упертая девица. Дэвид усмехнулся. Славно. Он склонился к столу, провел пальцами по шоколадной глазури и протянул руку девушке. - Открой рот… - Да пошел ты знаешь куда… - ОТКРОЙ РОТ. – В его взгляде снова начинал проявляться демон. Черты лица начали искажаться. В них проступило что-то отвратительно звериное. Какое же титаническое усилие ей понадобилось. В тот миг она ненавидела себя и собственную слабость больше всего на свете. Но это снова был ее промах, реакция на провокацию, слишком необдуманная, слишком импульсивная. Ее ошибка и ее расплата. Подавшись вперед, Анна открыла рот и, обхватив его пальцы губами, пересилила себя и все же слизнула шоколадную глазурь. Лица, наблюдавших за ними людей, изменились. Одна пожилая женщина осуждающе покачала головой, парочка молодых людей – парень и девушка – наоборот, потыкав друг друга, возбужденно зашушукались, какая-то мамаша развернула своего ребенка, с интересом пялившегося в их строну. Копы отреагировали недвусмысленно. Один, явственно хмыкнув, обратился ко второму и произнес что-то не шибко лицеприятное в их адрес. - Медленнее… оближи хорошенько… - довольно проворчал Дэвид. – Так, чтобы все поняли, что между нами… Анна чмокнула губами и, выпустив его пальцы, отстранилась, снова откинувшись на спинку сиденья, жестко и холодно усмехнулась. - И что же между нами, а, ублюдок? Он покачал головой, поднес те же пальцы к своему рту и, еще раз облизнув их, паскудно ухмыльнулся, не сводя с нее своих бессовестных глаз: - Как что? Любовь, мать ее… что же еще…