ТЫ МНЕ (НЕ) ВРАГ...

- Расчет! – кричит командир боевой группы, вытирая тыльной стороной ладони испачканное в крови лицо. Кровь была не его, а того парня, которого он только что расстрелял в упор. Со всех сторон до него начинают доноситься голоса его бойцов: - Первый! - Второй! - Третий! Командир окидывает взглядом картину едва закончившейся, устроенной прямо на шоссе бойни. Мертвые тела противника, облаченные в темную униформу, без опознавательных знаков валялись повсюду на дороге и на обочинах. Короткий, но кровопролитный бой. Сплюнув под ноги, командир развернулся в сторону полыхающей на фоне вечернего неба машины, слетевшей в кювет прежде, чем он и его ребята догнали и завязали перестрелку с сопровождавшим ее конвоем. Сейчас от полыхающей машины через высокую траву к ним приближается мужчина, на руках у которого без сознания находится девушка. Руки последней болтаются в воздухе. Голова откинута … неровно остриженные волосы треплет осенний ветер. Тот же, что играет и с горящим пламенем за их спинами. Если бы дело было летом, поля наверняка охватил бы пожар, но частые осенние дожди сделали траву мокрой. Хорошо, иначе и без того учиненное ими безобразие, приняло бы катастрофический характер. Командир хмурится и обозначает себя, высоко подняв руку. Расчет подходит к концу. Восемнадцать его человек живы. Еще четверо мертвы. Что ж, Крого предупреждал, что ребята, с которыми им предстоит иметь дело, не какая-нибудь шелупонь, а самые настоящие вояки. Командир чмыхает носом. Насколько ему известно, этот незнакомец, который нанял их через Крого, заплатил за услуги только лишь половину от той суммы, которую они обычно получают за свою работу. Объяснялось это тем, что он был старым боевым товарищем последнего, такой же вояка, как и все они, не раз во время боевых действий, выручавший, как самого Крого, так и его парней. Сейчас, по словам самого Крого, он всего лишь отдает этому товарищу долг. Это все, что нужно знать командиру и его парням, чтобы выполнять свою работу. Когда мужчина, поднявшись по склону, наконец, предстает перед ним, сомнения в том, что они одного поля ягоды, развеиваются окончательно. Стопроцентно военный. Наниматель кивком приветствует командира: - Я ждал Ройфа. - Ройфа нет в городе. Крого с ним связался, и он прислал меня. Окинув взглядом место бойни, наниматель снова кивнул: - Нам пора. Скоро сюда прибудет подкрепление. Командир отступил в сторону и указал на один из внедорожников. - Едем на этом. Остальные следуют за нами до места назначения. - У вас имеется аптечка, командир? - Конечно. - Мне нужен адреналин. И немедленно. Произнеся это, мужчина направился к внедорожнику, спокойно переступая тела убитых и заботясь очевидно лишь о той, кого несет на руках. Командир провожает их внимательным взглядом. Мужчина весь в крови, порезах. На правой руке болтается кольцо наручников. Вид девушки также оставляет желать лучшего. Командир неприязненно хмыкнул. Лучше даже и не пытаться думать о том, что за чертовщина происходит. К тому же, ему платят за то, чтобы он бил людей. А остальное не важно. …Анна разлепила глаза и закашлялась от вдыхаемого дыма. Ушло несколько минут на то, чтобы сообразить, что произошло и где она сейчас. Как только ей удалось вспомнить, то сразу же стало понятно, почему она висит вверх-тормашками. Тачка, улетевшая в кювет по ее милости, похоже, перевернулась пару раз и замерла на смятой крыше посреди травы, окружающей ее теперь со всех сторон. Ремень безопасности в очередной раз оправдал себя – в ушах звон, но в остальном вроде бы цела… хотя, сейчас хрен определишь. Анна делает глубокий вдох – выдох и отстегивается. Бумц! Рык и мат…. а затем и шипение. Жутко больно. Но этим ее не удивить. Скорее, удивительнее было бы не ощущать уже привычной боли. За шумом в ушах она улавливает звук еще одной открывающейся двери. Анна начинает поспешно выбираться из джипа. На майора Беннетта, который был за рулем, и не смотрит. Он в отключке. Лицо в крови. Жив или нет, она не знает. Движение травы и звук шагов с ее стороны. В следующее мгновение дверь распахивается, и мужская пятерня сграбастывает ее за волосы. Затем за плечи. Тянет из салона. Анна шипит, по-кошачьи извивается и пытается вырваться. Она ожидает увидеть Дэвида, но это не он. Это один из агентов, тот самый парень, который порывался изувечить ее еще в мотеле, пока Анна была пристегнута к креслу. Похоже, теперь ему представится эта возможность. Здоровяк буквально отрывает ее от земли. Вздергивает в воздух, как тряпичную куклу. Анна хрипит, но все же пытается дотянуться до физиономии ублюдка. Большими пальцами нашаривает его глазные яблоки и начинает давить. Зарычав от боли, агент швыряет ее прочь, и Анна кубарем летит на землю, сминая траву. Со стороны дороги слышится звук тормозов, крики и выстрелы. Сначала одиночные, затем перерастающие в самую настоящую перестрелку. Каким-то краем агонизирующего мозга, Анна понимает, что там расстреливают агентов. Но кто? - Вот сукин ублюдок… - шипит парень, - это твой дружок вызвал подмогу! - Он мне не дружок, придурок…. – шипит Анна и сплевывает на землю кровь из прокушенной губы. Зло оскалившись, парень делает к ней шаг, с самым недвусмысленным намерением вытащив из кобуры табельный пистолет. Анна пытается подняться, но ноги не слушаются ее. Похоже, вторая по счету авария все же имеет свои разрушительные последствия. Черт подери… - Адио, сучка! Он направляет на нее дуло, но так и не спускает курок. Замирает, страшно выпучив глаза. Что за… - Повеселимся, приятель? – Дэвид, возникший из-за спины парня, без труда скручивает его в бараний рог и парой метких приемов, заставляет отбросить оружие, которое, пролетев пару метров, тут же исчезает в высокой траве. – Похоже, хорошим манерам ты не обучен… Силой усадив парня на колени, Дэвид переводит взгляд на девушку. С ног до головы покрытый кровью и грязью, он похож на демона из преисподней. Кольцо наручника обхватывает правое запястье. Второе расстегнуто. Все ясно – обшарил майора на предмет ключей перед тем, как взяться за его пса: - Анна… как считаешь, может, стоит лишить его головы? Или обойдемся банальным переломом шеи? - Да пошел ты… - Ох… стоит быть более благодарной. Я в очередной раз спас твою неугомонную задницу. Анна медленно переводит взгляд на то место, куда упал пистолет. Снова смотрит на Дэвида, который занят тем, что очень медленно душит агента. Черт подери, да он совершенно не в себе. Вряд ли это от аварии. Скорее, от того препарата, который его заставили вколоть. Дэвида пошатывает…. Он, похоже, плохо контролирует себя и держится из последних сил. Только вот никто не знает, сколько он еще будет на ногах! Может пару минут, а может и пару часов! Анна вздрагивает, потому, что машина позади них взрывается. За этим взрывом она не слышит громких выстрелов и криков – хотя там, на дороге разворачивается настоящая бойня. Неизвестные Анне ребята из восьми черных внедорожников без номеров, потеснив кортеж агентов, завязывают с ними бой. Ее обдает жаром. Но это Анна осознает лишь каким-то краем сознания. Словно они существуют отдельно, совсем в другой параллельной реальности, в которой нет больше никого, кроме них двоих. - Что ж, - произносит Дэвид, - тогда обойдемся сломанной шеей… если других предложений не имеется… Одно резкое движение, и агент валится замертво. Анна даже хруста не услышала. Дэвид хмыкает и делает шаг на встречу, переступает распластанное у его ног тело. Анна снова пытается подняться, и снова безуспешно. Нет, все-таки она не в порядке. Черт подери, сейчас она, как самая настоящая героиня дешевых слэшеров, которых Анна на дух не переносит. Не слешеры, а этих безмозглых куриц, у которых ноги отказывают в самый ответственный момент. Поэтому в таких фильмах, она всегда болела за маньяков – ведь жертвы настолько тупы, что их и не жалко. Но только не сейчас. - Чертовы агенты, все портят. Знаешь, Анна, а ведь это из-за тебя мне сейчас так хреново… - Единственная хорошая новость за все последние дни… - шипит она и отползает чуть вправо… туда, где лежит пистолет. Дэвид усмехается: - Ни капли сочувствия. Что ж…меня твое упрямство даже восхищает. Но не шибко радуйся, я знаю, как поправить свое самочувствие. – Он расстегивает и сбрасывает куртку. – Ничего личного, Анна. Мне просто требуется хорошая доза адреналина, чтобы не отключиться. Она молчит, продолжая медленно отползать от него. Дэвид наступает, но при этом его нехило пошатывает. Сейчас… сейчас самое время… Она переворачивается на живот и подползает к тому месту, где лежит пистолет. Успевает нащупать рукоять. Дэвид выбрасывает руку и, схватив ее за лодыжку, заставляет снова растянуться на земле. Пальцы девушки соскальзывают с рукояти. Черт! Анна резко разворачивается на спину и пытается лягнуть Дэвида свободной ногой. Он без труда перехватывает и ее и, держа за обе, рывком подтягивает девчонку к себе. - Нет! – она упирается руками в его грудь и пытается оттолкнуть от себя. – Нет, мать твою! Он сцапывает одну ее руку за запястье, выкручивает за спину, второй своей наматывает ее волосы и больно дергает назад, собираясь уложить на землю. Анна хватается за его шею свободной рукой, заставляя смотреть в глаза. В ее голове, словно, что-то перещелкивает, и она орет ему в лицо: - Отставить, солдат! Черт тебя подери! Запрещено! У тебя установка! Чертова установка!!! Ты должен защищать нас! Ты дал Кэйлебу слово, сволочь! Глупая попытка, тут же понимает она, но Дэвид неожиданно замирает и просто смотрит на нее, и, наверное, впервые за все это время Анна замечает в его глазах проблеск бывшей человечности. Они молчат несколько мгновений, тяжело дыша и ничего не предпринимая. Просто пялятся друг на друга, словно впервые увидели. Наконец, Дэвид шепчет: - Неплохая попытка, девочка… - Довольно! – на глазах Анны против воли наворачиваются слезы. – Довольно. Мы решим все это по-другому… в соответствии с твоей договоренностью с Восьмеркой! Усмешка искривляет губы Дэвида: - Ты ведь знаешь, как все закончится, Анна. Если бы ты дала мне уйти, ничего бы не произошло. Ты виновата во всем. Ты и сама понимаешь это. - Я отвечу за свои поступки, - шепчет Анна, - вот только Люк должен жить… но пока жив ты… он не может быть в безопасности… я защищаю то, что у меня осталось… Пальцы Дэвида обхватывают шею девушки, и Анна начинает ощущать невероятную слабость. - Ты права… ты защищаешь Люка… - он опускает голову и смотрит на нее исподлобья, - а я ищу сведения, которых без тебя у меня не будет, поэтому нам еще рано расставаться… Как только она отключается, Дэвид убирает палец с ее сонной артерии. Девчонка обмякает. Голова падает ему на грудь. Он не отпускает ее и не движется, восстанавливая дыхание и стараясь справиться со слабостью, слушает звуки перестрелки, доносящиеся от дороги. Ждет, пока все стихнет. И только когда это происходит, встает вместе с девчонкой, перехватывает ее удобнее и несет прочь от горящей машины. …Цепочка из внедорожников несется по проселочной дороге со скоростью больше ста километров в час. Октябрьские сумерки, очень быстро сгустившись, трансформировались в холодную осеннюю ночь. Фары выхватывают из темноты заросшие травой обочины и редко встречающиеся дорожные знаки. На одном из них указано «Пятьдесят километров до объекта Рэйвхолл». Старый сталелитейный завод. То, что нужно. Дэвид, сидя на переднем пассажирском, отточенными почти механическими движениями проверяет оружие. Пистолеты и автоматы. Весь богатый боевой арсенал, который подогнали присланные Крого ребята. Восемнадцать человек, как на подбор. Четверо погибли в перестрелке с агентами на том участке дороги, где они слетели в кювет. Дэвид бросает взгляд в зеркало бокового вида. Сквозь клубы дорожной пыли наблюдает восемь едущих за ними джипов, битком набитых крутыми засранцами, занимающимися тем же, что и сам Дэвид. Подготовкой к предстоящей заварушке. Мужчина хмыкает и поворачивает голову влево, смотрит через плечо на пристроенную на заднем сидении Анну. Девушка в отключке. Запястья скованы наручниками. Руки замирают на оружии. - Девушка идет с нами? – спрашивает командир группы, ведущий джип. - Да. – Отзывается Дэвид. Мужчина медлит и задает следующий вопрос: - Какие будут указания на ее счет? - Она будет находиться при мне. Вы выполняете только свою часть работы. - А что потом? - Если все пойдет по плану, обойдемся без грубой силы. Дэвид переводит взгляд на оружие в своих руках. Отчего-то мысли против воли уводят его в прошлое… … В конце концов, из окружения врага им удалось прорваться с ожесточенным боем. Сейчас, спустя, казалось бы, столько часов и проделанных миль по территории противника, вокруг воцаряется, наконец, тишина, которую кроме как сверхъестественной назвать никак нельзя. Обманчиво безмятежное звездное небо над головами. Горы вокруг. Теплая ночь, в недрах которой таится смертельная угроза – враг, который не дремлет ни днем, ни ночью. …Кэйлеб сглатывает и часто моргает. Наскоро перетянутая рана не дает ему передышки. Он смотрит на Кэйло, затем опускает пальцы в нагрудный карман форменной камуфляжной куртки песочного цвета и достает из него сложенный вчетверо листок: - П-с-с… эй, браток… Бесшумно скользит к другу и прижимается спиной к тому же валуну, что и первый. - Как самочувствие? - Нормально, - сквозь зубы шипит Кэйлеб, - если можно назвать нормальным второе ранение за последние три месяца. Мужчина невесело усмехается. Если б не Кэйлеб, словивший пулю, не выйти б им из окружения. Теперь они прорывались обратно к своим. И если прорвутся, то нажрутся так, что мама не горюй. - Ты – молоток, дружище, - улыбается он и незаметно, чтобы другие не видели, передает Кэйлебу листок, - хрен знает как, но ты забыл его в казарме… это, вроде как твой талисман. Верно? - Мать его… - Кэйлеб берет листок и расплывается в широкой улыбке. – Браток, ты просто красавчик… а я, дурак, и думаю, за каким пуля снова прилетела ко мне. Мужчина снова усмехается и окидывает взглядом парней. Никто на них не смотрит. Привал скоро закончится, и они снова рванут вперед. В надежде добраться до базы. - Что, такой сильный оберег? Кэйлеб пристраивает верную винтовку рядом с собой, прислонив ее о валун, и начинает разворачивать видавшее виды письмо едва заметно дрожащими руками. Подчерк на удивление неровный и совсем не аккуратный. Точно писавший письмо был пьян или в сильном гневе. В нескольких местах чернила расплылись, словно на них попала влага. В других истерлись. - Тебе б его в чехол поместить, - бормочет мужчина. – А то скоро ничего не останется… Кэйлеб кивает с прежней улыбкой и переворачивает фотографию, которая лежит в письме. Она такая же потрепанная, как и само письмо. Но при взгляде на нее Кэйлеб буквально начинает сиять. Понятно. Это слишком личное. Он отводит глаза – не его это дело – но слышит неожиданный вопрос друга: - Хочешь взглянуть? Отрицательно качает головой и с деланным безразличием жмет плечами: - Неа, не особо… Кэйлеб шутливо толкает его под локоть: - Да брось, хочешь ведь. - Сглажу еще талисман твой… - Ты? Да, щас… И он буквально пихает фотографию ему под нос. - Слушай, друг, да не хочу я смотреть на твою мамку, небось, она тебе письма эти и пиш… Как раз в этот момент луна выходит из-за пелены облаков, и освещает всю местность, как на ладони. Мужчина замолкает на полуслове, ибо с карточки на него смотрят большие карие глаза хорошенькой девушки. Она обнимает Кэйлеба, буквально навалившись на него сверху. Оба при этом хохочат. Длинные волнистые волосы девушки развиваются на ветру. Фоном служат луга родного штата. Откуда Кэйлеб родом. - А? – Довольно хмыкает Кэйло. – Что я говорил… мой талисман. Он вскидывает бровь. - Это кто? Девчонка твоя? - Если б девчонка… - хмыкает Кэйло. – Сестра… Анна. - И это твой счастливый талисман? – в обычной манере ехидно хмыкает мужчина, продолжая при этом рассматривать снимок. – А я-то думал, тебе маманя пишет… - Конечно, маманя, девушка, брат… - Однако хранишь ты письмо сестры? Кэйлеб хмыкает. - Да. Понимаешь, они все важны для меня, но это... именно оно заставляет меня вставать по утрам и выносить все это дерьмо… - Даже не хочу знать, что там написано. Наверняка, какие-нибудь розовые сопли… - Пф-ф-ф… а это ты зря. Что б от Анны дождаться розовых соплей… да скорее конец света наступит. Только в этом письме она двадцать раз обозвала меня маменькиным ссыкуном и послала на хер… - Э-э-э… - Он не удержался от усмешки. – И это письмо так вдохновляет тебя на свершение великих дел? А ты ничего не путаешь? Кэйлеб довольно качает головой: - Помнишь, как я раскис после первого ранения? Как баба был… тьфу, думать противно. - Ага, я сам пинками приводил тебя в порядок. - Точно. И вот тут вы с сеструхой, кстати, похожи. Если мама и родня сюсюкались со мной, то Анна себе этого никогда не позволяла. Магическим образом только ее пинки могут поставить меня на ноги, ну еще твои. Но они были не магическими. - Значит, вот оно что… Он взял фотографию из рук Кэйлеба. Странное дело, в ней и впрямь есть что-то необычное. Порванная, грязная, но все же настолько живая… Неудивительно, что Кэйлеб ею дорожит. - Это единственное письмо, которое мне написала сестра. После первого ранения. Словно почувствовала, что мне плохо. Знаешь, я очень хочу, чтобы у нее все было хорошо. Но, увы, она бедовая. Как и я, блин. Двое ненормальных в семье. Когда выберусь отсюда, сверну ее парню его цыплячью шею. Этот чертов нарик слишком негативно на нее влияет. Она ведь даже его не любит. Просто жалеет. Такая она… Анна… Он слушает и смотрит на фото. Анна. Анна Питерсен. Девушка с карими глазами. Вопрос Кэйлеба отвлекает его от мыслей: - А у тебя что, братиш? Ждет тебя на гражданке какая цыпа? - Никто, - Он возвращает фото другу. - Да не гони. – Кэйло, похоже, искренне удивлен. – В жизни не поверю. Что, и девушки нет? Мужчина ухмыляется: - Есть. Много. Но это так. Ничего серьезного. - Черт. Чел, надо это исправлять. Они слышат, как командир отдает приказ о том, что им пора вворачиваться и возобновлять путь. - Да, я, пожалуй, этим и займусь. Когда вернемся… - Серьезно? – Кэйло прячет фото в письмо, которое отправляется в нагрудный карман. Снова берет винтовку в руки. - Ага… - мужчина хитро щурится и поднимается с места. – Приеду к вам в гости и подкачу к твоей сестре… Кэйлеб хмурится. - Прости, чел, но ты ей вряд ли понравишься… - Это еще почему? - Ее тип – сирые и убогие. Те, кого надо спасать, а ты, увы, не такой… ты по типажу скорее тот, от кого спасать надо… Он хитро усмехается: - Ну это мы еще поглядим… сначала только выберемся из этого дерьма… а там посмотрим… Они снимаются с места и возобновляют путь. Еще пару минут мужчина размышляет про фото. Странно черт подери, что оно так его зацепило… Хотя, нет, это не его дело. Кэйлеб через чур печется о своей сестре, даже к другану заревновал. А девица, по всей видимости, непростая. Своевольная. И родители ей не указ, и старший брат. Нет крепкой руки, которая научила бы ее уму разуму… Он усмехнулся не совсем приличной мысли, возникшей в голове, но тут же заставил себя переключиться на окружающую их реальность. Со стороны до него донесся шорох. Мужчина наставил на предполагаемый источник шума дуло своей винтовки. - Свои, не стреляй. - Прошептал ему из темноты голос, а затем из нее же показался молодой солдат, один из тех, кто прибыл сюда совсем недавно. – Темно, хоть глаз выколи. «Свежее мясо», как здесь называли новичков, смог уцелеть в прошедшей заварушке и теперь вместе с другими возвращался на базу. Он подождал, пока солдат подойдет ближе и только потом опустил оружие. - Все в порядке? - Да, - улыбнулся тот неуверенно. – Просто сплохело. - Ничего, по первости все блюют… Они принялись спускаться с каменной гряды вслед за остальным отрядом. Мужчина спросил на ходу: - Как твое имя, рядовой? - Коллинз. Дэвид Коллинз. - Осторожнее, Дэвид Коллинз. Смотри в оба. Здесь очень легко потерять голову. Понял? - Понял. – С готовностью кивнул тот. – Не возражаете, если я пойду следом? - Иди. Но не следом, а передо мной. Лучше будет, если тебя прикрою я, а не наоборот… ...-мы на месте… Голос командира возвращает Дэвида в реальность. Мужчина качает головой и фокусирует взгляд на громадине заброшенного завода, сейчас, тем не менее, хорошо освещенного изнутри. В опустившейся на равнину темноте желтые огоньки в глубине здания кажутся почти что манящими, но он не обольщается на их счет. То, что их ожидает впереди, может оказаться, как спасением, так и погибелью. - Готовимся, - командует Дэвид. – Действуем по плану. Ваша задача не подпустить никого, кто попытается прорваться внутрь. Со мной идут четверо ваших людей. - Как скажете. - Как только сделка состоится, вы можете быть свободны. Командир кивает и по рации дает последние указания своим людям. Что ж, пора разобраться со всем этим дерьмом… …Внутри помещение кажется еще более гигантским. Вся техника и станки давно вывезены, лишь мусор и голые стены. Ожидающие их не таятся. Люди вооружены, но хладнокровны и собраны. Ни единого признака лишних эмоций. Большие промышленные прожекторы – явно привезенные с собой – освещают собравшихся здесь. Дэвида пропускают без проблем. Его здесь ждут так же, как и Анну. - Мы вышли на финишную прямую, детка, - шепчет он ей на ухо и подталкивает вперед. К стоящему в центре помещения мужчине лет тридцати. Анне он кажется смутно знаком. Они подходят ближе, и она утверждается в своей догадке. Один из тех, кто красуется на фотографии в гостиной их семейного дома. Один из боевых товарищей Кэйлеба. Такой же, как и Дэвид. - Знал, что ты доберешься, дружище…. – улыбается мужчина. – И доставишь мисс Питерсен в сохранности. - Уильем Масгрэйв, - Дэвид останавливается в восьми метрах от мужчины, за ним замирают и четверо пришедших с ним людей. – Я знал, что ты жив, сукин ты сын. - Кажется, я рад видеть тебя больше, чем ты меня… - Напротив, тебе я обязан своим спасением из лаборатории. Так что я, можно сказать, в долгу. Мужчина жмет плечами. - Много чего случилось за это время, да? Жаль, что нормально поболтать не выйдет. Сроки поджимают. Чертовы агенты повсюду. Совсем житья не дают. Слыхал, ты неплохо сократил их ряды. Дэвид хмыкнул и крепче стиснул руку Анны. Чтобы та даже трепыхнуться не смела: - Вы тоже отлично справляетесь, но только в том случае, если агенты непосредственно мешают вашим делам. Что? Направили приобретенные таланты на зарабатывание бабок? Масгрэйв не обиделся. Наоборот, кажется, был очень доволен: - А на что же еще нам направлять их, а, приятель? Правительство сделало из нас идеальных солдат. Машин для убийств. Вот только мы больше не работаем по их указке. Мы работаем на себя. И с теми, с кем считаем нужным. Недавно вот провернули парочку дел с русскими. Отчаянные парни, но мне нравится их стиль работы. Дэвид хмыкает: - Принес то, что мне нужно? Масгрэйв кивает и достает из кармана флешку: - Здесь все. Все интересующие тебя мрази. Все от мелкого чинуши, до больших шишек из правительства, все, кто хоть каким-то боком был причастен к нашему проекту. Имена. Адреса. Контакты. – Масгрэйв жутковато скалится. – Все твои будущие цели. Анна вздрагивает. Так вот оно что, список смертников. Именно его хотел заполучить Дэвид. Чтобы отомстить. Уничтожить всех и каждого, кто был причастен к проекту, в который он попал. - Ну, так что, меняемся, браток? – Масгрэйв кивает на Анну, - девушку взамен на данные. Дэвид хмыкает: - Сначала предъявите мне мальчишку. Люк ведь у вас? - Конечно. – Масгрэйв кивком приказывает одному из своих людей привести мальца. – Тут, кстати есть еще кое-кто, кто хотел бы увидеться с тобой. Внутри Анны все сжалось в страхе. Казалось почему-то, что вот-вот случится нечто ужасное. Однако раздались быстрые шаги, а затем и крик из темноты: - Анна! - Люк? Девушка дернулась. Но Дэвид придержал ее. Люк – живой и невредимый – выскочил из темноты и опрометью бросился к сестре. Следом появился их дядя. Он тоже был в порядке. - Черт подери, племяшка…. а мы уж заволновались… Масгрэйв придержал Люка и передал ему флешку: - Отдай-ка ее своему приятелю. И можешь обнять, наконец, сестру. Вот ключи от наручников. Люк взял флешку. Приблизился к Дэвиду и Анне и на пару мгновений замер. Он смотрел на мужчину. И во взгляде его была неприязнь. За то, что Дэвид сделал с их родителями. Дэвид не отвел глаза. Он понимал эту ненависть. Мальчишка верил ему. Считал его другом. Теперь от этого не осталось и следа. Подтверждением тому был нож, который Люк уже раз всадил в него. Всадит еще, если потребуется. Люк махнул рукой и бросил флешку Дэвиду. Легко словив ее, тот сразу же разжал пальцы, и Анна, не медля ни секунды, бросилась к брату. Они обнялись так крепко, как, наверное, никогда в жизни. - Я думала, что уже никогда не увижу тебя, мелкий, - прошептала Анна, - я так боялась… Брат отстранился первым, расстегнул наручники, отбросил их в сторону и внимательно посмотрел ей в глаза: - Анна, ты должна кое-что знать… - Что? Люк не ответил, перевел взгляд за ее спину, явно следя за кем-то, кто приближался к ним теперь из темноты. Шаги были неспешными, и… какими-то знакомыми… Усмешка на лице Дэвида стала шире, он пробормотал: - Черт подери, значит это все же правда… Анна медленно обернулась и с изумлением, испугом, нет, даже страхом воззрилась на идущего к ним Кэйлеба. Живого и невредимого Кэйлеба Питерсена. Их с Люком старшего брата. Он смотрел на нее и улыбался: - Привет, Анна. Рад, что ты в порядке… Девушка молчала. Потрясенная и напуганная. Что же… выходит, все это время Люк и дядя был у него. По щеке Анны пробежала слеза. - Кэйлеб… мы ведь думали… ты… ты погиб на войне… Люк, снова обняв Анну, прошептал: - Кэйло тоже часть эксперимента, как и наш чертов гость… - Но ведь Дэвид видел, как ты умер! – неожиданно рявкнула Анна и, отстранив от себя Люка, шагнула к старшему брату и со всей злости и силы врезала ему кулаком по физиономии. – Сволочь! Кто-то из парней присвистнул. - Ого! Во дает! Кэйлеб подвигал челюстью и снова посмотрел на сестру: - Неплохой хук. Как я и учил тебя. - Ты не Кэйлеб. Кэйлеб погиб на войне. - Анна перестань! – крикнул Люк. – Это наш брат! И он спас меня и дядю от агентов тем вечером. Мы не успели вытащить тебя. Нас опередил Дэвид. Но Кэйлеб заключил с ним сделку, чтобы тебя доставили к нам. Все кончено, Анна, ты свободна… мы все свободны. Девушка отступила на шаг. - Это все какое-то дерьмо… - она обернулась к Дэвиду. – Ты знал, что он жив? Он ведь умер у тебя на глазах, разве нет? - Начал догадываться, когда Масгрэйв связался со мной и сказал, что у них есть сведения для меня, в обмен на вас двоих, ребятки, - он перевел взгляд с Люка на Анну. – В вечер пожара в школе. Сразу после. Я хотел уйти, но планы изменились. Анна крепко зажмурилась и замотала головой: - Почему ты не связался с нами? – этот вопрос уже адресовался Кэйлебу. – Больше года… больше гребаного года мы все оплакивали тебя, погибшего на войне героя… а ты, оказывается, был жив… - …и пытался скрыться от агентов правительства… я не мог связаться с вами. Чтобы не навлечь на вас беду… - Она все равно пожаловала к нам… - Анна ткнула пальцем в Дэвида. – Он убил наших родителей. И пытался убить нас с Люком. - Я знаю. – Спокойно произнес Кэйлеб. – Но это едва ли его вина… - глаза мужчины обратились к Дэвиду. – Это вина тех, кто сделал нас такими. Мы попали в проект разными путями, но вышли из него одинаково подготовленными убийцами. И то, что вы сейчас живы, ты и Люк, это результат того лишь, что преследовавший вас убийца, не стал таковым до конца, в нем все еще есть остатки человечности… они не успели сотворить из него того монстра, которого намеревались… Масгрэйв во время устроил тот пожар, который помог подопытным бежать. – Кэйлеб перевел взгляд на Дэвида и неожиданно улыбнулся. – Не ожидал, что ты возьмешь имя того паренька из нашего взвода, который погиб спустя три дня после прибытия. Дэвид Андерсон Коллинз. - В какой-то мере, ему повезло больше, чем нам, братец… Голос Дэвида был холоден и равнодушен. Он смотрел на Кэйлеба не как на бывшего друга, а как на предмет. Как на обычную цель. - Я предлагаю тебе присоединиться к нам. Ко мне и Масгрэйву, вместе мы сотворим столько славных дел, братец… как когда-то…. на войне было страшно, но и весело… верно? Анна с ужасом смотрела на Кэйлеба. Кем бы там ни был Дэвид, но тот, кто стоял сейчас перед ней больше уже не ее брат. Больше не тот, кого она любила. - Мне сообщили, что у нас гости! – голос одного из парней, сопровождавших Дэвида и Анну, заставил всех вздрогнуть. – Снова ваши дружки. И их там дохрена. - Внимание всем! – скомандовал Кэйлеб своим людям. – Устроим им кровавое мейсево, парни! Никого не отпускать живым! Анна, Люк, вы с Гарри и парочкой моих ребят валите отсюда. - Я не брошу тебя! – крикнул Люк, но Гарри уже потащил его следом за ребятами, - черт, нет! Кэйло! В помещение остались они трое. Дэвид, Кэйлеб и Анна. Последний передал сестре заряженный пистолет: - Ты – умница. Нам надо о многом поговорить. Знаю, ты мне не веришь, но я клянусь, что искуплю свою вину перед вами, ребята… Кэйлеб улыбнулся ей, но Анна на улыбку не ответила. Она отступила на шаг и перевела взгляд на Дэвида. Он смотрел на нее. Вот и все. Это был конец. Вовсе не такой, как она ожидала. Убийца ее родителей остается жив. Пистолет в руке сильно дрожит. Она жаждет пустить пулю одному и другому, но что-то ее останавливает. Что-то подсказывает, что эти пули пригодятся ей в дальнейшем гораздо сильнее, чем сейчас. Анна качает головой. А Дэвид кивает. Она не думала, что все так закончится. Так просто и буднично. Странное чувство, но присутствие здесь Кэйлеба словно не играет никакой роли. Он как будто лишний. Не знающий ни черта. Ни черта из того, что случилось с ними. Между ними ничего не произошло, но в тоже время произошло очень многое. И это Анне вряд ли удастся забыть. Ее жизнь – короткая или длинная – отныне навсегда будет отравленной. Она отвернулась и побежала прочь. Туда, куда за пару минут до этого, убрались Гарри, Люк и сопровождавшие их парни. Начиналась кровавая бойня. Но это была уже не ее бойня… Они уносили ноги по длинному тоннелю: двое вооруженных ребят, Гарри, Люк и Анна. - Не ожидал, блин, что после Вьетнама снова окажусь в центре боевых действий… - Мы выберемся, дядя… - запыхавшись, старается подбодрить мужчину Люк. – Кэйло все продумал. - Не-е-е… я не про это дерьмо… я про то, что впереди меня ждет разборка с Марией…. - Тихо! – один из ребят, замыкающий их цепочку, останавливается и просвечивает фонарем тоннель позади. – Там кто-то есть. - Нам лучше ускориться. – Говорит второй. – У выхода ждут машины. Мы должны успеть переправить вас в соседний штат. Оттуда подальше из страны. Темноту прошивает вспышка. - Черт! - Ложись! Анна сшибает Люка с ног и закрывает собой. Гарри заслоняет их обоих и начинает палить по преследователям наравне с двумя бойцами. - А теперь вперед! Ходу-ходу-ходу! – командует один из ребят, и они возобновляют продвижение по тоннелю, теперь уже отстреливаясь и рискуя заполучить по пуле в собственные задницы. Когда выбираются наружу, их и впрямь ожидают две машины. Едва все пятеро оказываются внутри, машины рвут с места и на полном ходу несутся прочь с территории завода. - Надеюсь, Кейло не пострадает… - Если он такой же, как и этот Дэвид, - бормочет Гарри, - то вряд ли… - Анна? – глаза Люка расширяются от испуга. – Анна! Это что, кровь? Ты ранена??? Девушка полулежит на сиденье, сжимая ладонью бок. Не больно. Только слабость и отчего-то спать хочется. - Нужно быстро затянуть рану! – орет Гарри. – Живее, Люк! - Сейчас-сейчас…. Анна начинает плохо соображать… над ней проводят какие-то манипуляции, но она не понимает…шальная пуля, так, вроде бы это называется. Наверное, тогда, когда Люка прикрыла. Она усмехается. Ну вот. То, чего она так хотела. Все справедливо. Все абсолютно справедливо. Она чувствует влагу на лице. Догадывается, что это слезы. Люк плачет. - Не отключайся, пожалуйста… все будет хорошо… Анна, пожалуйста… Она улыбается. Слышит, как Гарри что-то орет водителю. Как ей что-то шепчет брат. Но это кажется таким далеким. Таким не настоящим. Потом. Все потом. Она осознает вдруг, как сильно устала. Просто невероятно… смертельно устала… ==================================================== …сначала все было темно… потом темноту прорезала тонкая полоска света. Погасла. Снова прорезала и начала медленно расширяться. - Ура! Она открыла глаза!!! Анна пошевелила пересохшими губами. - В… воды… - Щас! Быстрые шаги туда, затем такие же обратно. - Держи… Ее голову бережно отрывают от подушки и держат так все то время, пока она жадно пьет из бокала. Напившись, Анна чувствует себя лучше. Снова откидывает голову на подушку и смотрит в потолок, пока сияющая мордашка Люка не заслоняет его собою. - Ну как ты, сеструля? - Нормально… - бормочет Анна. – Где мы? - В Чехии. - Что? - В небольшой деревушке в Чехии… честно говоря, я еще не выучил ее название. - Как мы попали сюда? Мы же были в штатах. - Люди Кейло перебросили нас сюда. - Гарри где? - Они с Марией в порядке. Тоже свалили из штатов. Вслед за нами. Анна сглотнула. - А Кэйлеб? - С ним все в порядке. Там такая жесть случилась. Почти все из агентов полегли. Про Кэйлеба долго новостей не было. Я уж думал, что это все. Но потом спустя пару недель, он позвонил. Сказал, что будет четыре месяца. - Почему так долго? - А так теперь будет всегда, - жмет плечами Люк. – Теперь мы, сеструля, в бегах. А у Кейло так вообще дел по горло. Анна закрыла глаза. Слишком много информации за раз. Она не способна воспринимать ее в таком количестве. По крайней мере, сейчас. Хотя, еще один ответ она просто обязана получить. - Что с Дэвидом? Глаз она не открывает. Ждет ответ Люка, но тот молчит. Не знает или не хочет говорить? - Он мертв. Его убили агенты. В перестрелке. Взяли количеством. Сделали из него решето. Кейло сказал, что зрелище было ужасным. Она сглатывает. Почему-то в горле пересохло. Странно, ведь она только что пила. - Анна? - Я хочу спать, Люк… поговорим позже. …Спустя пару недель они сидели на кухне, завтракали и смотрели новости. Странно было снова вот так спокойно обитать пусть и не в своем, но без сомнения в уютном доме. Первое время Анна дергалась от любого шороха, ожидая нападения, однако Люк каждый раз напоминал ей, что дом круглосуточно патрулируется людьми Кэйлеба. Если что-то наметится, их немедленно эвакуируют. Никто из них не покидал здание, и по этой причине у них даже не возникало споров. После всего, что произошло, оба Питерсена разом повзрослели и обзавелись дополнительными извилинами. У каждого под подушкой покоилось заряженное оружие. По дому распиханы тайники, причем, организованные не их охраной, а ими самими. Так было спокойнее обоим. Как только Анна более или менее пришла в себя после операции и наркоза, они обстоятельно побеседовали с Люком. Он практически убедил ее в том, что называющий себя Кэйлебом, и впрямь является их братом. История, которая случилась с Кейло была довольно жуткой. Однако Люк отказался рассказывать ее Анне, предпочитая, чтобы она сама переговорила со старшим братом. Анна не настаивала. Она просто ждала. Ждала того момента, как старший теперь уже Питерсен переступит порог этого дома, и она сможет наконец выяснить все, что ей нужно. Сможет уличить его во лжи, или все же разглядеть в нем своего прежнего брата. Анна искренне надеялась на второе, но готовилась к первому. Шел пятый месяц их пребывания в Европе, и за это время они сменили уже четыре дома. Все в разных странах и городах. Февраль в Женеве был снежным и холодным. В родном штате никогда не было снега. Анне здесь нравилось, вот только предчувствие опасности не покидало ее не на минуту. На исходе дня последней недели февраля, в дверь дома, в котором они жили, настойчиво позвонили. Люк побежал открывать, потому как охрана уже сообщила, что приехал босс. - Кэйло! Мальчишка повис на брате, который действительно переступал порог их обители. - Здорова, тигр! Кэйлеб стиснул брата в медвежьих объятьях. Люк задохнулся от радости. Без сомнения, это Кэйлеб. Его вернувшийся из мертвых брат. Анна открыла глаза в своей комнате и уставилась в стену. В комнате было темно. Но, судя по воплям из прихожей – к ним пожаловал долгожданный гость. Она не спешила присоединяться к общей радости. Только убрала руку из под подушки, где покоилась бессменная «берета». Перевернулась на спину и уставилась в потолок. Странная апатия. Вчера ее перетрясло от предстоящей встречи, а сегодня ей наплевать. Последние пять месяцев они сохраняли видимость обычной жизни, при этом, не живя таковой. В условиях постоянно нависающей над тобой угрозы начинаешь вести себя, мыслить и проявлять эмоции несколько иначе. Эмоции Анны притупились. Ушли из ее жизни с уходом того, на кого они проецировались наиболее яростно. Странно, но при том, что его объявили мертвым, Анна не чувствовала, что он мертв. Она закрыла глаза и провела ладонями по лицу. Надо вставать и спуститься вниз. Радостные вопли Люка не стихали. Голос Кэйлеба тоже отчетливо слышался. Совершенно точно его голос. Но почему-то ей совсем не хотелось его видеть. Кэйлеб поднялся к ней сам. Деликатно постучал в дверь и попросил разрешения войти. Анна стояла на балконе и курила. Она не ответила. Просто не услышала. На территории дома много охраны. Особнячок вдали от города. Красивый. Старинный. Они прямо скажем, как пэры какие-то или лорды. У ее старшего брата явно есть бабки, раз он может позволить себе такое жилье и столько охраны. Каким способом они добываются, Анна совсем не хотела знать. - Любуешься видом? - Кэйлеб оперся о перила слева от сестры. – Здесь и правда красиво. Только холодно. - Здесь спокойно. Он посмотрел на девушку. Анна выдула струйку дыма и резко втянула носом холодный воздух. - Анна … - Не важно, Кэйлеб… я… я не хочу слышать твои рассказы. Мне нужно знать только одно… он действительно мертв? - Он мертв. - Этого не может быть… - Он мертв, Анна, потому, что его убил я… - Люк сказал, что его добили агенты. - Я сказал ему так. - Ты ведь предлагал Дэвиду сотрудничество? Даже простил смерть родителей… - Он пытался убить меня. - Что? - Я был первым, кто смог вырваться из программы, Анна. Правительство бросило на мои поиски все свои силы. Когда у них ничего не вышло, они прибегли к еще более отвратительным и изощренным мерам. Они использовали моего лучшего друга. То, что они из него сотворили. Он должен был найти меня и уничтожить. Именно поэтому он и пришел в наш дом. Ждал моего появления. - Я не понимаю… вы же сами с Масгрэйвом организовали его побег? - Верно. Но тогда я не знал, что помимо прочего у него имеется установка от правительства. Я хотел помочь попавшему в беду другу… - Значит, ты не просил его навестить нас… не просил приехать и передать всем нам, как сильно нас любил… Кэйлеб покачал головой. - Нет, потому что собирался объявиться сам… но только, когда представилась бы такая возможность. Я не мог подставлять вас. - А агенты? Те, которые охотились за Дэвидом? - Для отвода глаз. Для нас все должно было выглядеть так, словно Дэвид и сам в опале. Агенты, идущие по его следу, и сами не подозревали, что являются разменной монетой вышестоящих чинов. Всего лишь пушечное мясо – марионетки, которых не жалко пустить в расход, как только они отыграют свои роли. Для них Дэвид был всего лишь беглецом, которого нужно изловить. На это купились, надо признаться, все. Для нас он тоже являлся беглецом, таким же, как и я. Я хотел помочь ему. И хотел, чтобы вы с Люком были со мной, в безопасности. Люка я успел вытащить, но ты оказалась у него. Поэтому-то я и связался с ним. Сам вышел на него через Масгрэйва. Признаться, я не ожидал. Я действительно хотел, чтобы он оказался в наших рядах. Но, как оказалось, напрасно. - Тот Агент, который появился в нашем доме, был очень убедителен. Я поверила его словам. Выходит, Дэвиду нужны были данные на той флешке? Кэйлеб кивнул. - Наши спецы взломали правительственную базу. Помимо прочего они захотели ее вернуть. Иначе, обнародовав ее, полетело бы много голов. - Флешка у тебя? - Да, я забрал ее у Дэвида после… после того, как ликвидировал. - Когда ты понял, что он собирается уничтожить тебя? - После бойни на заводе. Мы избавились от агентов, но как только остались одни, он показал свои истинные намерения… Анна молчала. Вот как все вывернулось. Дэвид Коллинз просто был подослан к ним. Внедрен, если можно так выразиться. С легендой и всеми делами. Все только ради того, чтобы выследить Кэйлеба. И ведь как ловко и удачно. Завладев умами и сердцами всех членов семьи. Даже Анна в какой-то момент поддалась на его чары. Если бы не подслушанный разговор, она бы никогда не догадалась, что здесь что-то нечисто. Теперь она жалела, что вообще встала так рано в то утро… что услышала больше, чем следовало. Возможно, он действительно просто уехал бы. Покинул их дом и никогда не возвращался. О том, что она продолжала докапываться до правды, он мог узнать только одним способом. От Люка. - Я виновата в смерти родителей, Кэйлеб. Я узнала слишком много. И он убил их. - Нет, Анна, он убил бы их в любом случае… ведь они не были полезны ему. - Зато мы с Люком послужили бы достойной приманкой для тебя. - Верно. - Выходит, он продумал это давно. Поэтому не убил нас сразу. Поэтому сделал вид, что отпускает. - Тот, кого вы знали как Дэвида, привык действовать по ситуации и принимать решения на ходу, в сложных условиях. Поэтому его так ценили его боевые товарищи. Он не раз спасал наши задницы во время боевых действий. Я совершил ошибку. Я вышел на него. Первым. Я хотел его видеть и хотел, чтобы вы были при мне в безопасности, поэтому и предложил обмен. Данные за ваши жизни. Тогда мне еще не было известно, что он вовсе не жертва…. а охотник. Анна вздохнула и посмотрела на брата. Он изменился. Заматерел. Повзрослел. Глаза стали мудрее. Она произнесла тихо: - Мне понадобится время, чтобы свыкнуться. Свыкнуться с мыслью, что… что ты вернулся…. Кэйлеб кивнул и, поколебавшись, все же коснулся своей рукой руки Анны. Она едва заметно вздрогнула, но не отстранилась: - Я знаю, мне тоже. К сожалению, мы очень сильно увязли в этом дерьме. Жить, как раньше мы уже не сможем никогда. Но я приложу максимум усилий, чтобы вы с Люком были в безопасности. Я даю тебе слово. Анна кивнула: - Хорошо. - Да? - Да. Мужчина улыбнулся: - Пойдем вниз. Люк нас заждался. Как я понял, он хорошо развил свои кулинарные способности за последние месяцы? Анна усмехнулась: - Ты даже не представляешь. Они покинули комнату и спустились вниз. - О-о-о! Наконец-то! – Люк и впрямь суетился на кухне. – Я уж думал, вы там заснули! Ужин разогревается. - Отлично! Слушай, тигр, поможешь затащить мои сумки в комнату? - Без проблем! Я сгоняю сам, вы накрывайте на стол! И прежде, чем кто-либо из них успел ответить, мальчишка уже выбежал из кухни. - Ты права, кто бы мог подумать, - усмехнулся Кэйлеб и посмотрел на Анну. Она молча накрывала на стол, не поднимая глаз. Ее мысли были где-то далеко. Ничего, со временем он исправит это. С ней всегда было сложно. Не то, что с остальными Питерсенами… …Люк распахнул дверь ногой и ввалился в спальню с двумя сумками. Бросив их на кровать, он сразу же выскочил обратно, не забыв прикрыть за собой дверь. Одна из сумок была наполовину раскрыта. Среди прочих вещей лежал плоский пластмассовый и прозрачный чехол для дисков. Чехол был новым, в отличие от диска. Серебристый с одной стороны, с другой он был поеден огнем. Облупившийся, вздувшийся и почерневший край уничтожил половину написанной от руки надписи. Подчерк был неровным и размашистым. Надпись наполовину сгорела. Но та ее часть, которая осталась, была хорошо читаемой: «…я Дэвида» - гласила она.