Случай из рабочей повседневности

Джессика быстро шла по коридору, время от времени скользя тапочками по паркету. Да, в этом богатом, вычурно отделанном доме ей полагались отдельные тапочки. В руках она тащила несколько папок разного цвета со всевозможными документами, которые предстояло подписать/проверить/переделать ее работодателю, то бишь Джону Мэндрейку. Красивое, звучное имя девушки с некоторым количеством шипящих звуков совершенно не вязалось с ее угловатой фигурой и пассивно-агрессивным взглядом исподлобья. Хотя, стоит отметить, что сейчас мисс Мелоунс пребывала в довольно приятном расположении духа, и весь ее облик выглядел не так уныло. По ее невероятно точному чувству времени (она всегда знала, когда по расписанию ближайший прием пищи), Джессика легко определила, что Джон уже наверняка закончил обеденную трапезу и уединился со своим драгоценным джинном в рабочем кабинете. Она очень спешила отдать ему все эти чертовы бумажки и наконец-то распрощаться с боссом на несколько дней. Эта неделя была весьма утомительной, но богатой материалом для работы. Мисс Мелоунс только и делала, что моталась из Сити до малопривлекательных двухэтажек в богом забытых лондонских кварталах, всюду следуя за мистером Мэндрейком, помогала ему из-за всех сил: держала его портфель, пока он что-то черкал в своем блокноте, бегала ему за кофе, даже занимала место в очереди за фастфудом. Но теперь, теперь- то была пятница! Стараясь не думать о куче изорванных от хождения по разрушенным стройкам колготках, Джессика наслаждалась мыслью о том, что неделя подошла к концу, и наконец-то появится время придать маникюру вновь пристойный вид. Перед закрытой дверью пришлось снизить скорость. Девушка подергала ручку и пару раз постучала. В ответ, по другую сторону стены, она услышала какие-то шорохи, и голос Джона пригласил ее внутрь. - Но дверь все еще закрыта, сэр, - сказала Джессика, даже не пытаясь скрыть смешок в голосе. «Что-то он сегодня тупит, - отметила про себя девушка, - хотя, впрочем, ничего нового!». Послышался звук поворачивающегося ключа. Лицо девушки приобрело выражение озадаченности: «Он что, теперь запирается? От кого это? » Джессика тряхнула головой, чтобы убрать волосы с лица, которые постоянно норовили залезть в рот, бедром толкнула дверь и вошла. Джон сидел в кресле с закрытыми глазами, подвернув ноги под себя. -Я принесла то, что вы просили,- быстро начала девушка, скидывая с рук все бумажки прямо к нему на колени, - кроме того, вам звонили из отдела Внутренней полиции и … Тут она остановилась, отчасти для того, чтобы сделать зловещую паузу. Но поистине зловеще выглядела композиция, расположенная рядом с рабочим столом, которая представляла собой разбитый аквариум и трупики разноцветных рыбок вокруг, из-за чего Джессика слегка потеряла суть своей речи. Осколки лежали тут и сям, причем большинство из них были настолько крошечными, что были похожи на маленькие стеклянные песчинки. «Это он как же его так умудрился-то?» - подумала девушка и обратилась к Джону, блеснув невиданным красноречием: -Э…сэр? Джон медленно приоткрыл глаза и спихнул все документы с колен на пол. Джессика увидела, что его зрачки и радужка светятся нестерпимым желтым цветом… Это на миг ей напомнило о прошлогодних каникулах на Кубе. Золотистые огни ночного города, безбрежность песчано-желтых пляжей…Солнечные лучи, пронзающие насквозь…Веселое местечко, пронизанное дружелюбием, страстью, древней магией и гомосексуальностью. До нее дошло, что в кресле сидел вовсе не Мэндрейк. Джессика непроизвольно одернула юбку быстрым движением и выпрямила спину, стараясь дышать глубоко и ровно: «Успокойся. Ничего он тебе не сделает». Втянув в себя со свистом воздух, она как можно сдержаннее произнесла: - Изыди, злобный демон. Но из-за дрожащего голоса это прозвучало настолько жалко, что она решила добавить еще что-нибудь устрашающее: - Мистер Мэндрейк не обрадуется, когда узнает, что ты рассиживаешь здесь, вместо того, чтобы выполнять поручения. И аквариум к тому же разбил. Бартимеус посмотрел куда-то поверх ее левого плеча и оскалился: - Джессика…Я могу мгновенно разорвать тебя на тысячу маленьких девочек, кружащихся вокруг собственной оси. А ты все еще здесь. Девушка дернула уголком рта. -Не можешь. Босс с тебя шкуру сдерет. И сделает из нее коврик. Демон коротко хохотнул и протянул: - Это не так работает, женщина. Ты понятия не имеешь об условиях трудового договора волшебника и джинна. Джессика насупилась. - Я, вообще-то, имею понятие! Я волшебница, ты в курсе, нет? - То, что ты наспех вызубрила несколько заклинаний перед экзаменом – не показатель. А вот как ты вчера криво пролеветировала стеклянную вазу через гостиную – это уже о чем-то говорит. Джинн потянулся, зевнул и закинул сразу обе ноги на стол. Неожиданно, (Джессика успела моргнуть только два раза), его облик сменился: волосы отрасли до плеч, кожа стала смуглее, конечности вытянулись - перед девушкой сидел не кто иной, как Птолемей Александрийский, но она этого знать не могла. Про одежду и говорить нечего. Мисс Мелоунс считала, что пренебрежение нижним бельем и привычка постоянно задирать ноги кверху – взаимоисключающие понятия. Сказать ему об этом? Она не стала рисковать. Себе дороже. Тем временем его речь продолжалась: - А вообще, сколько раз тебе говорить: прекрати употреблять термин « демон», это принижает мое достоинство и не способствует повышению работоспособности. Взамен могу предложить что-нибудь типо «Благороднейший дух» или «Бартимеус Невероятный». У девушки кончилось терпенье. Она отошла подальше, под предлогом задернуть шторы и уберечь свою кожу от палящих солнечных лучей, и как бы между прочим сказала: -Босса что-то с утра не видно. Дух в обличье человека только пожал плечами и откинул голову на спинку кресла, изобразив собой воплощение спокойствия и удовлетворения. Джессика мельком глянула на него и не могла не признать: юноша в кресле, с ямочками на щеках, со стройным телом и с безмятежно закрытыми глазами выглядел более чем привлекательно. Честно признать, девушку всю жизнь тянуло ко всему миленькому, нежному и беззащитному. Сейчас джинну конкуренцию по беззащитности мог составить разве что цыпленок с отрезанными лапками, но девушка прекрасно знала, что если бы сейчас у него была возможность вцепиться зубами ей в шею, он бы это немедленно сделал. И на ее косточках покатался бы. Белая домотканая юбочка немного задралась, обнажив безупречное смуглое бедро… Бартимеус, почувствовав ее взгляд на себе, резко открыл глаза и поинтересовался: -Чего это ты так уставилась? Джессика поспешно отвернулась от демона, отбросив навязчивые образы, и спросила саму себя: дождаться Джона или топать к себе? Вообще, неплохо бы цветы еще напоследок полить. Совсем завяли. В конце концов, она решила взять пару документов домой, чтобы сымитировать бурную рабочую деятельность и заняться ими в спокойной домашней обстановке, и наконец-то убраться восвояси. В таком случае, предстояло покопаться в письменном столе босса, но как быть, если злокозненный дух развалился прямо там? Она подошла к вышеупомянутому духу, устремила свой взгляд на ослепительно белый потолок и как можно вежливее попросила: - Не будешь ли ты так любезен, подвинуть свой зад и дать мне доступ к ящикам, о Великолепнейший и Невероятнейший из джиннов? Даже если Бартимеус и оценил всю саркастичную издевку ее фразы, он не собирался этого показывать: - Зачем такие сложные предложения? Надеешься оспорить мое интеллектуальное превосходство? - А ты надеешься вывести меня из себя? Все не сдаешься, надо же. Да, стоит сказать, что все их общение неизменно сводилось к сарказму и взаимным упрекам, как и в этот раз. Джессика закатила глаза и почти умоляющим тоном протянула: - Отойди на пять минут, я возьму, что мне надо и уйду! Будь человеком. На последней фразе она осеклась и поняла, что глупость сказала. Но на ее удивление, джинн не заострил на этом внимания, молча оттолкнулся ногой от стола и отъехал на метр, колесики кресла при этом издали противный звук, режущий уши. Помолчав секунд двадцать, Бартимеус сказал: - Только изволь побыстрее. Но Джессика никак не прокомментировала этот снисходительный наезд, так как уже вовсю деловито рылась в бумагах, повернувшись спиной к джинну и время от времени громыхала ящиками. -А зад у тебя по-прежнему плоский, - сообщил ей Бартимеус. - Приятно, то хоть в чем-то есть стабильность. Не дождавшись никакой реакции, он продолжил: - А может, именно поэтому Джон игнорирует все твои намеки на продолжение всякого делового ужина? Поверь, дорогая, даже если бы ты расхаживала в одном нижнем белье по дому, он едва ли обратил на тебя больше внимания, чем на свой стол, потому что ты представляешь из себя не более чем вон та швабра в углу. Девушка от души хлопнула последним ящиком, прижала к груди документы, резко повернулась к демону и начала: - Можешь болтать, сколько хочешь, но на самом деле, все твои наезды - это всего лишь жалкие попытки самоутвердиться за мой счет. Ты так презренно относишься к людям и презираешь все человеческое, тогда как ты смеешь утверждать, что хоть что-то понимаешь в наших отношениях?! И я даже не могу ненавидеть тебя за это, потому что мне тебя просто жаль! Она почувствовала, что перегнула палку, но уже не могла остановиться: - И я тебе пожелала бы хоть раз почувствовать, что значит, когда тобой пренебрегают, почувствовать, что значит безответная привязанность! Но тебе не суждено, демонам чужды любые чувства, кроме презрения и голода, и поэтому, будь добр, не опровергай общеизвестный факт: ты – рожденный пресмыкаться перед людьми раб. Пробу негде ставить. Закончив свою краткую, но пылкую речь таким образом, Джессика злобно уставилась на Бартимеуса, у которого, к слову, был весьма потрясенный вид. Не то, чтобы он был особо прав насчет Джона. Девушка делала ему пару недвусмысленных намеков, но Мэндрейк либо их не понял, либо решил не подавать ложных ответных сигналов, на чем все попытки устроить маленький скоротечный романчик с «коллегой» Джессика завершила. Нет так нет, не очень то и хотелось. Ее скорее оскорбило то, что существо, которое частенько употребляет в пищу людей, так запросто сделал свои дурацкие выводы, не имея никакого понятия ни о чем …любовно-возвышенном. Если проводить аналогию с самой девушкой, это звучало также, если бы она начала рассуждать о взаимоотношениях гамбургеров. Богохульство какое-то. Глаза демона вспыхнули солнечным светом и погасли, было понятно, что он явно боролся с гневом. Бартимеус угрожающе медленно встал с кресла, подошел к девушке вплотную и насмешливо прищурился, глядя на нее. - Вау. Долго думала? Конечно, ее слова для него не более чем писк мышки, зажатой в когтях орла. Орел снисходительно выслушивает все протесты, выбирая, разорвать ее когтями сразу же или оставить на потом. Девушка бесцеремонно отпихнула его плечом с дороги и устремилась к двери. «Надеюсь, у меня не идет из ушей пар». Она уже была почти у выхода из кабинета, когда до нее донесся голос: - Джессика, притормози, будь любезна. Девушка сделала еще шаг. -Тпру, кому сказал! Неожиданно в ее плечо вцепились теплые пальцы, и сильная рука развернула ее тело на 180 градусов. Бартимеус грозно смотрел на девушку сверху вниз и сопел. - Мне не так чужда вся эта ваша… дребедень, как ты думаешь. Он помолчал. Джессика в это время усиленно рассматривала потолок. После паузы он продолжил: -Я испытывал чувства. И боль от расставания. Мне действительно трудно об этом говорить, но было время, когда рабство более-менее…не угнетало меня. Девушка все еще была рассержена, но, тем не менее, немного смягчилась после этого неожиданного откровения. Может у них, у духов, действительно все не так примитивно? Может ли раб привязаться к своему хозяину? -Чего ты в меня вцепился то? Руки убери. Бартимеус расцепил пальцы, перестав сжимать ее плечи, развернулся к ней спиной и не спеша вернулся на свое прежнее место. Джессика прошла к подоконнику, заставленному зелеными растениями, аккуратно положила на него документы и огляделась в поисках лейки. Ничего не найдя, она весьма миролюбиво поинтересовалась у Бартимеуса насчет нахождения оной. Джинн весьма сдержанно ответил: -У тебя перед носом. Девушка моргнула и еще раз оглядела пространство вокруг себя. Юноша вздохнул и щелкнул пальцами, отчего лейка, до краев наполненная водой, начала тихонько подпрыгивать на месте. -Аа, спасибо, нашла. На несколько минут в кабинете воцарилась знойная тишина. Каждый занялся своим делом: джинн выковыривал грязь из под ногтей, а Джессика, поставив лейку к себе поближе, чтобы снова ее не потерять, решила сперва оборвать пожелтевшие листья с цветов. Внезапно из коридора раздались торопливые шаги, эхо которых отлетало от стен и стремилось в кабинет. Свет замигал и потух, резкий порыв ветра взметнул выбившиеся из прически пряди девушки. «Ого, кто-то не в духе» Дверь резко распахнулась и со всей дури ударилась об стену. От испуга Джессика неловко дернула рукой и уронила лейку. Вода разлетелась на сотни брызгов, изрядная часть которых пришлась девушке на юбку и на ноги. -Вот блин! - с чувством произнесла мисс Мелоунс и начала отряхиваться. Следует сказать, будучи в углу кабинета и стоя спиной к двери, она пропустила начало интересной сцены. За каких-то 10 секунд, Джон ураганом налетел на своего джинна, вытряхнул его из кресла и одарил весьма развратным поцелуем. Они так и стояли, с той лишь разницей, что Бартимеус сразу же в ответ притянул к себе Джона за воротник и глухо застонал, когда рука хозяина потянула его за волосы. Джинн без труда посадил хозяина на стол и закинул его ноги к себе на талию. Эта парочка явно в ближайшее время собиралась достичь единства – рука Бартимеуса прошлась по волосам Джона и продолжила свой путь по спине, по бедру…Мэндрейк ответил низким стоном, почти рыком. Когда они спустя несколько минут оторвались друг от друга, Мэндрейк имел удовольствие наблюдать, как Джессика смотрит на них, зажав рот рукой. Ее лицо приобрело нежнейший салатовый оттенок. «Рабство не угнетает, говоришь?» Бартимеус повернул голову в ее сторону и оскалился: - Ой, ты тоже здесь… Джон охнул и, с трудом поборов стыд и ужас, акцентировал свое внимание на нездоровом виде помощницы: -Джессика, я… Извините…Я не думал…С вами все в порядке? - мисс Мелоунс действительно выглядела…ниже среднего. -Все отлично, сэр, - сообщила девушка и плавно съехала по стенке.