Юпитер восходит

Ей исполняется тридцать два, когда умирает мать, и она даже не успевает прилететь на похороны. Юпитер знает, что всего этого можно было бы избежать, но, где-то в глубине души, на самом дне, понимает — на самом деле, ей давно безразлична судьба женщины, породившей её. Судьба Тины волнует Юпитер куда больше. Тине четырнадцать, она красива, умна и не горит желанием покидать родную планету, как Юпитер ни уговаривает. У Калик бы получилось, с тоской думает Юпитер. С каждым отказом Тины, она вспоминает свою наставницу (подругу, опекуншу, дочь). Точно. У Калик бы получилось. (Чем старше она становится, тем чаще начинает чувствовать себя круглой дурой. Все, кто окружает Юпитер, умеют смотреть на один, два, три и целую бесконечность шагов вперед. Ее же разум, очевидно, устроен как-то иначе.) — Юпитер… — неуверенно говорит Тина незадолго до отлета Юпитер, — послушай, пожалуйста. Я… люблю тебя, но еще я люблю свою жизнь. И Землю тоже. Я знаю, и ты тоже… мы обе знаем, что я никуда отсюда не уеду. Мы давно это знали, просто, думаю, не хотели в это верить. Она говорит еще и еще, когда Юпитер шагает вперед и крепко обнимает сестру. У Кейна Уайза, который делает вид, что охраняет её, на лице большими фосфоресцирующими буквами написано «Девчонки». — Тина, — клянется Юпитер перед расставанием, — если тебе что-то понадобится… — Я напишу, — Тина хлопает её по плечу, и через силу улыбается, — пока, Ваше Величество. *** На корабле к ней подходит Кейн, и они долго молчат, стоя перед обзорным экраном.