На расстоянии

Они всегда были на расстоянии. Эггзи не помнил, чтобы Галахад обнимал его, брал за руку или просто даже трепал по волосам. Не было места ни для чего почти между ними, что могло бы быть между обычным учителем и учеником; кажется, с самого первого дня знакомства с ним Эггзи ни разу к нему не прикоснулся. Только единожды Гарри положил ему руку на плечо, тут же отняв, – ведь нарушать личное пространство человека невежливо, каждый джентльмен это знает. Эггзи было немного обидно. Кингсман, аристократы, джентльмены. Напыщенные, чопорные, помешанные на куче ненужных в нормальной жизни правил и… Такие, как Гарри. Как Гарри Харт, такой же застрявший в начале века так девятнадцатого, с его безупречными манерами, его прекрасным внешним видом и строгим зонтом, но все равно немного другой. Немного иной. Не такой, как Мерлин; не такой, как Артур, просто куда более человечный – но не человек полностью, увы. Гарри не позволял себе прикасаться к Эггзи; интуиция же говорила Гэри, что и ему не стоит касаться Гарри. И пусть Гэри давно уже привык к его взглядам, полным печали и глубокого внутреннего возмущения, почему-то именно из-за такого Гэри получить подобный не хотел. Потому что дотронуться до Галахада, одного из рыцарей круглого стола, вовсе не то же самое, что вскинуть руку в «традиционном приветствии немецкого аристократа». - Эггзи, ты готов? – спрашивает у Гэри Гарри, и он кивает. Не отвечает; ждет, пока Гарри скажет что-нибудь еще, и все-таки дожидается. – Будь добр перевязать шнурки на туфлях, как я показывал. Гэри безумно любит голос Галахада. Не очень низкий, но точно не по-девичьи высокий, он – единственное, что Гэри от Гарри может получить. Лишь только голос его ласкает Гэри, ласкает везде. Кажется, что Гэри слышит его даже тогда, когда Гарри молчит, настолько сильно запоминает он каждую сказанную им фраз, а еще – как двигаются бледные губы Харта. - Истинный джентльмен никогда не перепутает вилку для рыбы с десертной, - поясняет тот, беря в руки две вилки. – Смотри… И Гэри смотрит на него во все глаза, чувствуя, как голос Гарри бежит по его рукам, спине и шее, забираясь за ворот, нежной дрожью, будто поцелуями. Эггзи так бы хотел ощутить их на своих запястьях. - Это глупо. Ты никогда не ставил на явно проигрышный вариант? – усмехается его словам Галахад, едва поднимая глаза от утренней газеты, и смотрит на Эггзи внимательно-внимательно. А потом вздыхает, кажется, глотая даже душу Гэри, который стоит очень-очень близко. Но все еще не может коснуться. Не потому, что Гарри может не понять, просто… Ему это не понравится. Гэри уверен. Гэри готов даже поспорить – нет, не готов, простите, ведь истинные джентльмены не спорят, а делают ставки. А ставить на свой проигрыш просто ужасно, верно? Поэтому Гэри просто переворачивается на бок в мягкой постели в доме Галахада, в которой он оказался потому, что слишком долго сидел в небольшой библиотеке Харта и читал. Хотел, чтобы Гарри почитал ему вслух - хотя бы почитал, но так и не набрался смелости спросить. А Гарри, конечно, не собирался делать что-то подобное. - Если ты не понял, я могу, конечно, объяснить. Итак, поступок Генри должен быть мерзок читателю, потому что… Гарри, Галахад, говорит тихо, почти шепчет. Пытается убаюкать? Навряд ли, Эггзи давно уже не ребенок, но его трогает каждое слово наставника. Все еще трогает. И Эггзи просто слушает то, что на самом деле, конечно же, понял; просто вот послушать дольше Гарри хотелось нестерпимо. Его шепот. Его забавный британский говор, его немного вычурную речь, его… Мысли. И Гэри Анвин прикусил губу, внимательно на наставника глядя, потому что от шепота Галахада его просто вело. И это было не изменить – как и того, что, вопреки всем желаниям и снам Гэри, Гарри к нему не прикоснется. Никогда.