Судьба помогает смелым

Саундтрек к главе Skillet — Comatose. Репетиция уже давно закончилась, и мистер Шустер отпустил всех ребят по домам, наказав отдыхать перед региональными, но Хантер всё никак не мог расслабиться, думая о том, что сегодня произошло. Появление этого Томми привело их всех в большое недоумение, однако, несмотря на то, что с виду он казался приятным парнем, Кларингтону он сразу не понравился. И вовсе не потому, что, как оказалось, Миллер являлся ни кем иным, как бывшим парнем Себастиана — ничуть не из-за этого. Просто было в этом парне нечто такое, что тут же отталкивало и вызывало такую неприязнь у Хантера. Да и к тому же, если когда-то со Смайтом у них были отношения и чувства прошли, значит, на то была действительно веская причина, ведь так? И тем более, когда Курт и Баст сейчас усвистали с парнем гулять и показывать ему окрестности Лаймы, то он остался наедине с Блейном, который тоже до сих пор находился в лёгком ступоре. Почему его парень ускакал с лучшим другом и этим Миллером, а не с ним? — Тебе он тоже не понравился? — напрямик спросил Андерсон, когда они возвращались по заснеженной дороге из школы. — Да не знаю, какой-то он непонятный. Появляется внезапно, да и ещё ребята так передрались за обнимашки. Тебе это не кажется странным? — Очень даже кажется, — насупился Блейн. — Я никогда раньше Курта таким не видел, да и помнишь, что как-то сказал Баст? Он их когда-то шипперил, ну, до того момента, как сам стал с ним встречаться. И меня это очень настораживает. — Черт, да что в нём вообще такого?! — вдруг не сдержал эмоций Хантер, злобно пнув сугроб снега, который тут же рассыпался в хлопья. — Вот хоть убей — не понимаю. И какого он вообще припёрся к нам на репетицию, когда его здесь и знать никто не знает? — Знаешь, а я с тобой согласен, — невесело усмехнулся Андерсон, представив Томми в компании Себы и, главное, Курта и в очередной раз нахмурившись. — Но, кажется, нашего мнения здесь никто не разделяет — мы тут бессильны. Разве мы можем что-нибудь сделать? — Я уверен, что этот парень вернулся сюда не просто так, — более-менее успокоился парень, попытавшись мыслить здраво. — Должно быть что-то, ради чего он вдруг оказался в Лайме, если всё это время прекрасно проводил в другом месте. Только что это может быть? — Не знаю, я бы не исключал, конечно, что это просто дружеская поддержка на региональных, просто Курт говорил, что позвал парочку ребят из Соловьёв. Кажется, их имена… Сейчас, погоди, вспомню, — произнёс Блейн, слегка призадумавшись. — А! Вспомнил. Это Ник и Джефф вроде. Только про этого чувака он ничего не говорил… — Может, его Баст пригласил, но зачем? Зачем парню лететь из Нью-Йорка в нашу затхлую Лайму? Ради того, чтобы поддержать? Не думаю, что он это бы сделал. Рожа слишком самодовольная, — с некой долей злости в голосе проговорил Хант. Парень не понимал, что творилось с ним, однако последние полчаса его главным желанием было то, чтобы этот новый знакомый расквасил себе где-нибудь лицо, а ещё лучше просто уехал. Ну не нравился ему этот парень, и всё тут. Тем более Кларингтон видел его взгляд, когда Миллер здоровался с ребятами. Когда дошла очередь до Хантера, тот посмотрел на него не так, как на остальных. Создавалось такое чувство, будто тот его оценивал. — Ладно, давай забудем об этом. А то перебесимся ещё попусту, — вдруг сказал Блейн, неожиданно сменив тему. — Ты мне лучше скажи, что с тобой творилось на репетиции, чувак? — Всё сложно… Когда я выхожу на сцену и начинаю представлять, что передо мной сидит целый зал народу, то тут же сбиваюсь и забываю, что должен делать. Голова будто пустая становится, и я не знаю, что с этим делать, — опустил глаза Хантер, покачав головой и снова вспомнив о своих неудачах. — Поверь, я прекрасно понимаю, о чём ты. Раньше и у меня был страх сцены, — на этой фразе Кларингтон тут же поднял взгляд, словно собираясь опровергнуть это, но Блейн продолжил, — и здесь нечего стыдиться — это со всеми бывает. Ты думаешь, я или Себастиан всегда уверенно ощущали себя на выступлениях? — смешно фыркнул он, приподняв бровь. — Серьезно? — парень был действительно удивлён этому откровению и просто не мог поверить. — Даже Смайт? — А ты думал?! Он, конечно, кажется самоуверенным, я не знаю почему, но я чувствую, что ему тоже страшно. Если внимательно присмотреться, это станет видно по его глазам, хотя он всеми силами пытается это скрыть. Помню, мне Курт рассказывал, как они тряслись, когда прослушивались в Соловьи, но всё обошлось. Просто для этого нужна уверенность и поддержка. — Нам направо, — внезапно прервался Хантер, но потом вновь заговорил. — Думаешь? Я знаю, что вы все верите и поддерживаете друг друга, и всё равно не уверен… У меня словно какая-то боязнь. В общем составе я не боюсь петь, не боюсь сфальшивить. А здесь всё совсем иначе. — Послушай, — перебил его Блейн, — ты вообще сам по себе офигенно поёшь, так что я не понимаю, чего ты боишься. — Не то чтобы я боюсь, просто какое-то странное чувство всегда перед тем, как выхожу на сцену. Может, мне надо будет выпить для храбрости стопочку? — предложил Кларингтон, мгновенно встрепенувшись. — А ты представь, что в зале будет сидеть Адам, неужели ты решишь для него сплоховать? — Во-первых, его там не будет… Во-вторых, честно говоря, меня это уже не волнует. Я больше не ощущаю между нами прежних чувств… Не знаю. Вроде прошло не так много времени с его отъезда — буквально месяц. Только я не чувствую того, что было раньше; ничего, кроме обычных дружеских отношений. Вот и всё. — Ты уверен в этом? Тогда просто поверь, если мы даже не выиграем, взбесится лишь Рейчел. Сью хоть и пообещала закрыть кружок, но не сделает этого, потому что тогда я, Сантана, Британни и Куинн уйдём из команды. А ей это не выгодно, — пожал плечами Блейн. — Знаешь, я ещё добавлю по поводу Адама… Мне иногда кажется, что у меня чувств к нему никогда и не было. Просто было сильное увлечение… Кстати, мы пришли. Увидимся! — крикнул Хантер, уже подбегая к своему дому. А Андерсон улыбнулся: он всё равно знал и верил, что всё будет хорошо. Ведь отборочные они прошли с лёгкостью, значит, и здесь должны справиться. *** Тем временем Себастиан, Курт и Томми, оживлённо болтая, гуляли по окрестностям Лаймы, проходясь по излюбленным парнями местам. Парни, всё ещё не в силах поверить, что их старый друг выбрался из Нью-Йорка, чтобы их навестить, расспрашивали того обо всём, что только приходило в голову, даже не думая о времени. Казалось, все трое совершенно позабыли о том, что все эти долгие месяцы находились в разных городах и не общались друг с другом: сейчас они вновь ощущали себя просто тремя закадычными друзьями, между которыми не было никаких секретов. Всё-таки, несмотря ни на что, когда-то они действительно были лучшими друзьями, а такое нескоро забывается. — Так откуда ты приехал? Мы думали, что ты в Нью-Йорке, — поинтересовался Курт, вернувшись к изначальному вопросу. — Почему не позвонил? Мы бы хоть тебя встретили. — Я позвонил, — опровергнул слова друга Томми, после чего хихикнул. — Только Бёрту. Мы говорили с ним пару дней назад, и твой отец разрешил мне остаться на четыре дня, пока я буду в Лайме. — Что?! — одновременно воскликнули парни, поражённо уставившись на друга. — Но почему он не сказал? — Я попросил его вам не говорить: хотел устроить сюрприз, — парень по-ребячески взлохматил им волосы на головах, как в былые времена. — И я вижу, что он удался. — О дааа, — усмехнулся Себастиан, узнавая прежнего Томми Миллера: это было вполне в его духе. — Знаешь, Баст, а я по тебе скучал, — внезапно проговорил Миллер, приобняв Смайта и чуть прижав его к себе, поцеловал в щёку, отчего тот на мгновение шокировано замер. А Хаммел, наблюдавший за этой сценой со стороны, так и вовсе потерял дар речи, не ожидая такого разворота событий. Когда-то Бас и Томми действительно встречались, и тогда подобные проявления нежности никого не удивляли: парни могли обжиматься в любое время и в любом месте, так что, завидев эту картину, все только в очередной раз закатывали глаза и шли дальше по своим делам. Но этот порыв закончился, и вскоре они расстались, после чего Миллер благополучно переехал за много километров от своих бывших друзей, и даже не давал о себе знать. Нет, конечно, Курт правда был рад его приезду, пусть и такому неожиданному, однако действия Томми ненадолго ввели парня в самый настоящий ступор. Неужели он приехал, чтобы… — Курт, ты что, уснул? — шутливо толкнул Миллер друга в бок, после чего тот помотал головой, отгоняя мысли, и чуть улыбнулся уголками губ. — Просто задумался, — оправдался он, неловко почесав затылок. — Так зачем ты сюда приехал, Томми? — Захотелось повидать старых друзей, я и решил: почему бы и нет? А тут как раз у нас в школе объявили карантин, вот я и вырвался, — развёл руками парень, после чего заложил их за головой. — Теперь ваша очередь, что у вас происходило за всё это время? Пока парни наперебой рассказывали о себе, новой школе, друзьях, занятиях в школе и подготовке к региональным, так незаметно пролетело ещё полтора часа, за которые друзья успели прилично наговориться за все пропущенные месяцы общения. Ребята и дальше бы наверняка проболтали до вечера, если бы Курту вдруг не позвонил Блейн, предложивший переночевать у него, поскольку он нашёл какой-то новый фильм, и Курт, извинившись перед Себой и Томми, тут же убежал, на прощание помахав им рукой. — А мы домой тогда? Можем посмотреть кино или, как в старые добрые времена, пообжиматься в твоей комнате, — хихикнул Томми. — Так, Миллер, притормози коней, — резко развернулся Смайт. — Нам было с тобой хорошо вместе: и секс, и поцелуйчики между уроками, но мы расстались. И сейчас я люблю другого человека. Даже если мы с ним никогда не будем вместе, я не хочу крутить роман на его глазах, поскольку всё ещё надеюсь. — Да кто хоть говорит про продолжение, — закатил глаза Томми. — Вообще, у меня в Нью-Йорке кое-что наклёвывается. Ты же помнишь, что я из вас единственный был би. У меня в классе в новой школе есть симпатичная девчонка, и я даже вроде как ей тоже нравлюсь. Поэтому… — Ой, всё ясно с тобой. Пошли, а то замёрзнем и простынем. А нам выступать завтра. *** Томми и Бас продолжали сидеть в гостиной, уткнувшись в телевизор и наблюдая за действиями в кино. Миллер сидел на ковре, а Баст, положив голову на его колени, распластался рядом. Они вдвоём решили вспомнить детство и включили вторую часть Гарфилда. — Смотри! Сейчас котяра будет командовать. Я вот думаю, может, нам тоже лазанью сделать? Курт утром явится только, они с Блейном настраиваются перед завтрашним днём. — О да… Я представляю, как они настраиваются, — фыркнул Томми, после чего рассмеялся. — Лежат, наверняка, в постельке… Расслабляться дают друг другу. — Кто о чём, а Миллер о сексе. Кто бы сомневался, — закатил глаза Баст, усмехнувшись. — Я тебе реально говорю, пошли, приготовим что-нибудь, а то я как-то есть хочу. — Ты слопал огромную банку попкорна и хочешь ещё? Куда вы дели следящего за собой Себастиана Смайта? А ну прочь от меня, нечистая сила! — заорал Миллер на всю квартиру. — Да пошёл ты. Я реально есть хочу. Поднявшись на ноги, Баст направился на кухню, чтобы что-то себе приготовить. А Томми остался на месте, исподлобья подглядывая за действиями бывшего. Потому что ему до сих пор нравилось наблюдать за ним, хотя с их расставания довольно много времени утекло, да и тем более они оба повзрослели, выросли, скоро обоим будет уже по восемнадцать. Они закончат школу. Пойдут в университеты… Но сейчас они были здесь вдвоём… Они одни дома, и никого не будет до завтрашнего утра, поскольку Курт у своего парня, а Бёрт в отъезде. Так, может, вспомнить былые времена, пока есть возможность? Тем более парень прекрасно понимал, что на возобновление надеяться нечего, ибо, вспомнив этого Хантера… Пожалуй, им недолго осталось бегать друг от друга. — Эй, Миллер, либо ты мне помогаешь, либо я съем всё один и с тобой делиться не буду, — крикнул из кухни Баст, похоже, решительно настроившись съесть всё одному. — Хорошо, сейчас иду, — рассмеялся тот. Поднявшись с ковра, парень последовал за другом на кухню, чтобы помочь. — Слушай, а можно я буду держаться подальше от тебя? — хихикнув, спросил Томми. — А то я до сих пор помню, как ты пытался пожарить нагетсы у себя дома. Долго же тогда проветривать пришлось. — Да… И это было несколько лет назад, нам было по тринадцать, — пожал плечами Бас. — Так, секунду, я только футболку сниму. А то всё-таки жарковато здесь. Тем более ещё печка скоро нагреется. Томми, нервно сглотнув, отвернулся, чтобы не пялиться в открытую на то, как Баст раздевается. Но, не выдержав и секунды, снова развернулся и уставился на бывшего. Да уж… А тот почти не изменился. Разве только стал выше и слегка крепче. А Себа и правда немного вспотел и, стянув с себя футболку, бросил ненужный сейчас предмет одежды куда-то в сторону гостиной. Томми, сначала лишь усмехнувшийся этому зрелищу, теперь неотрывно наблюдал за парнем, хлопочущем на кухне. Миллер прекрасно помнил, какое шикарное тело скрывалось за всеми слоями одежды на Смайте, и когда он вновь увидел его, то не смог сдержаться от того, чтобы закусить губу от такой возбуждающей картины. Сам Себастиан пока не замечал хищных взглядов бывшего, направленных в его сторону, продолжая ходить по кухне, после чего, что-то непонятно бормоча себе под нос, наклонился к нижнему ящику, предоставив Томми ещё лучший обзор. Тем временем тот уже еле сдерживал себя от того, чтобы прямо в эту секунду не наброситься на ничего не подозревающего Себастиана, который казался ещё более притягательным в своём положении. Когда, наконец, мучительно медленно Баст поднялся, развернувшись в сторону друга, последний всё-таки сдался, поднявшись с места и подходя к парню, сначала пришедшему в недоумение от его действий. — Что ты… — начал было Бас, однако Томми нетерпеливо прервал его, не дав договорить и заткнув рот страстным поцелуем, сразу проникая в его рот языком. Смайт на мгновение ошалел от его наглости, но в следующий миг уже сам отвечал на поцелуй, пытаясь перехватить инициативу. Так, совершенно позабыв, зачем они вообще сюда пришли, несколько минут, не отрываясь от жарких поцелуев и прижимая друг друга к различным твёрдым поверхностям, парни безуспешно боролись за главенство. Но в тот момент, когда ладонь Томми переместилась на грудь Баста к его соскам, последний окончательно растаял и позволил бывшему взять верх. Миллер, почувствовав, что тот перестал так активно сопротивляться, подсадил парня на стол, позволив ему обхватить себя для удобства ногами и переместившись с поцелуями на тонкую кожу шеи. Пока Томми старательно покрывал лёгкими укусами его особенно чувствительные местечки, Себастиану оставалось только тихо постанывать от удовольствия, откинув голову назад, чтобы дать больше свободы, и мечтательно прикрыв глаза. Вскоре Томми начал спускаться ниже, решив уделить немного времени соскам парня, не торопясь, обвёл каждый из них языком и обдал горячим дыханием под томные вздохи Баста. Сдерживаться с каждой минутой становилось труднее им обоим, поэтому Миллер, снова прижавшись к припухшим от поцелуев губам, подхватил любовника за талию, направившись к широкому дивану в гостиной. Положив Смайта на диван и откинув мешающие подушки в сторону, парень на миг навис над партнёром, стараясь как можно лучше рассмотреть каждую деталь: широко открытые глаза, словно затуманенные какой-то дымкой, маленькие капельки пота на лбу, глубоко вздымающаяся грудь — всё это заводило его лишь ещё больше. В такие моменты Себастиан и не подозревал, насколько сексуально выглядит, зато Томми знал, и это заставляло его довольно облизываться от предвкушения. Но его желание всё-таки давало о себе знать, и он не мог больше ждать: почти что сорвав с себя футболку, он дрожащими от нетерпения пальцами принялся стаскивать с Баста штаны вместе с нижним бельём. После этого он привстал, чтобы также избавиться от лишней одежды, и снова примкнул к покрасневшим губам парня в поцелуе, перекрывая разочарованный от перерыва стон. Теперь, когда они оба были раздеты, Томми увидел, что Смайт и сам был до невозможности возбуждён: его член уже давно встал, а из приоткрытой щёлочки сочилась смазка. Хищно облизнувшись, Миллер, к удивлению Себастиана, вдруг опустился вниз, нарочито медленно проведя языком по всей длине органа. Проделав это ещё раз, парень взглянул на любовника, чтобы увидеть его реакцию воочию, и это зрелище его удовлетворило: Баст крепко зажмурил от наслаждения глаза и, кажется, даже прикусил губу до крови. Убедившись, что Себе нравится, Томми продолжил своё занятие, начав осторожно вбирать член в рот, одной рукой помогая себе, а другую положив на собственный орган, который тоже требовал внимания. В какой-то момент Бас, стонавший практически без остановки, всё-таки решил открыть глаза, и открывшийся ему вид заставил его почти кончить: светлая макушка Миллера равномерно двигалась взад-вперёд, и он, ублажая и себя, по-видимому, пытался подстроиться под один ритм. Когда Томми, решив поэкспериментировать, втянул внутрь щёки и сглотнул, Себастиан был готов кричать от наслаждения, которое дарил ему парень. Оба парня уже находились на пике, когда в комнате вдруг раздался телефонный звонок, причём звук раздавался совсем рядом: звонил мобильный Баста. Вначале они, слишком увлечённые друг другом, пытались его игнорировать, однако назойливая мелодия всё продолжала играть, действуя на нервы, поэтому Смайт, с трудом дотянувшись рукой до своих штанов, выудил из них источник звука, шикнув на Томми, и на секунду тупо уставился на экран: звонил Хантер. Толком не осознавая, что делает, Бас, облизнув припухшие губы, нажал кнопку, чтобы ответить, и в трубке тут же раздался знакомый голос: — Где ты ходишь? — возмутился тот, всё же не повышая голоса. — Я тебе звоню, звоню, а ты… — Хантер, услышав в трубке протяжный стон, резко замолчал, понемногу начиная понимать, что происходит. Себастиан, прикрыв телефон ладонью и отодвинув его от лица, как можно тише прошипел довольно ухмыляющемуся бывшему: — Томми, прекрати, я сейчас почти кончил, дай договорить! Однако как только парень опять поднёс трубку к уху, из неё раздавались лишь частые короткие гудки, оповещающие о конце разговора. И только сейчас до Баста дошло, что он натворил: мало того что он позволил себе забыться в объятиях Томми, который до этого момента не вспоминал о нём столько времени, так парень ещё и додумался ответить Кларингтону во время минета. Именно в этот момент до Смайта, наконец, добралось осознание того, какой же он идиот! — Кто это был? — Томми отвлёкся от своего занятия и теперь собственнически поглаживал бедро парня. — Не важно, — отрезал тот, мгновенно растеряв весь настрой и скривившись от понимая того, что только что здесь случилось. — И вообще… Убери от меня руки! — неожиданно толкнул бывшего Себа, отчего тот слетел с дивана на пол. — Смайт, что за фигня? — вспылил Миллер, тут же подскочив на ноги. — Всё ошибка, Томми… Всё это ошибка. Я не должен… — Себастиан, взявшись за голову, начал причитать и от злости на себя крепко ухватился за волосы. — Это всё из-за него? — уже более спокойно спросил Томми, который сразу понял, в чём дело. — Нет, но… — Скажи правду, — стоял на своём парень, намереваясь добиться настоящего ответа. — Да, я не должен… Прости. Я не могу. — Какой же ты всё-таки придурок, Смайт, — горько усмехнулся Миллер, которому ничего не оставалось, кроме как одеться и уйти из этого дома — остаться не позволили бы остатки гордости. — Если он так тебе дорог — не упусти свой шанс, пока есть возможность, — произнёс вдруг он, снова поставив Баса в ступор. Парень было собрался как-то ответить, однако Томми вновь перебил его. — Я позвоню Бёрту и сам скажу, что нашёл другое место на это время. И… рад был встретиться, — напоследок обернулся Миллер, уже полностью одевшись и направившись к выходу. — Жаль, что у нас не сложилось. *** Хантер быстрым шагом вошёл в школу и двинулся сразу же к хоровой комнате, где почти все ребята уже собрались. Он шел молча, не разговаривая ни с кем, потому что не хотел и не было ни малейшего желания. После вчерашних стонов, которые он услышал в трубке, когда позвонил Себастиану, в нём что-то перемкнуло. Он хотел просто рвать и метать. Бить и кричать. Резко остановившись около шкафчиков, он облокотился на них и закрыл глаза руками. «Значит, Смайт говорит, что влюблён в меня, а потом трахается с бывшим. Замечательный поворот. Себастиан — лгун, каких ещё поискать нужно. Сначала говорит одно, а что в итоге? Нет, больше никаких дел я с ним иметь не желаю. Не могу я ему больше верить. Ненавижу. А, собственно, чего я ожидал. И к тому же… Стоп! Хантер, остановись… Так. Расслабься. Вдохни, а затем выдохни. Не психуй. Это всего лишь Себастиан — твой друг. Тот самый человек, который единственный смог вывести тебя из себя». — Эй, Хант, у тебя всё в порядке? — Кларингтона отвлёк голос Курта и рука, которая легла на его плечо. Приоткрыв глаза, он увидел, что это была ладонь Блейна, обеспокоенно смотревшего на друга. — Что произошло? Почему ты здесь и в таком состоянии? — взволнованно спросил он. — Ничего… Просто страшно. Выступление через четыре часа, вот я и… — начал было Хантер, но был перебит Куртом. — Ты врёшь, и это видно. Рассказывай, что бы это ни было. Мы поможем и поддержим тебя, — искренне уверил парня тот. — Блейн — может быть… Но ты — вряд ли, — зло ответил Кларингтон. — Ты всегда за своих друзей заступишься. — Не понял? — недоумевая, произнёс Блейн, часто заморгав и посмотрев на друга, а затем на своего парня. А Курт… Он мигом сообразил, что к чему. И что вчера было у них дома между Смайтом и Миллером. От этого у него сжимались кулаки. Вот значит как! А Курт надеялся, что Себастиан принял во внимание его совет — стать лучше и не быть язвой. Быть дружелюбным. Что ж… — Они переспали? — подавленным голосом проговорил Хаммел. — Было ожидаемо… — Что? — в шоке уставились на него Хантер и Блейн. — Вчера, когда мы пошли гулять, то они всю дорогу шли в обнимку, да и болтали только почти между собой. Я чувствовал, что был действительно там лишним. Да и ещё фраза Томми: «Баст, а я по тебе соскучился». И тогда я понял, к чему может всё привести, но надеялся, что Себе хватит ума этого избежать. А я ведь говорил ему… — Понимаешь, Курт, меня бесит то, что он врал… Смайт говорил, что любит меня, что он единственный, кто полюбил меня, несмотря на то, какие были между нами отношения. А теперь что? — Ребят, — тихо кашлянул Блейн, привлекая к себе внимание. — Вы сейчас можете обозлиться, кричать… Но мне кажется, Себастиан правильно сделал. Хант, он устал тебя ждать. Он понимает, что ты никогда не сможешь полюбить его, поэтому просто пытается жить дальше. Хочет забыть то, чего у него никогда не будет. — То есть ты его защищаешь? — выгнув бровь и прищурив глаза, взглянул ему прямо в глаза Хаммел. — Нет, я никого не защищаю. Я просто прекрасно понимаю его. Простите… После этих слов Блейн резко развернулся и убежал в сторону хоровой, оставляя парней наедине. Хантер вновь опустил голову: он не ожидал от друга, что тот скажет, что на этот поступок у Баста действительно были причины. Кларингтон этого вовсе не мог даже представить, что в какой-то момент твой лучший друг окажется на другой стороне… — Хант, я… Ну, я не считаю, что Смайт правильно поступил. Я не… — Иди к Блейну — вы не должны поссориться из-за меня. Вы представляете идеал отношений, так не портьте его, — вздохнул Хант, понуро опустив голову. — Собственно, Блейн в чём-то прав, я не люблю Баста, но всё равно как-то мерзко на душе. — Ты сам справишься? — неуверенно спросил Курт, поднимаясь на ноги. — Да, я сейчас подойду, — как можно более уверенно кивнул тот, хотя всё так же ощущал себя паршиво. Курт молча отошёл от парня на несколько шагов, но затем развернулся и произнёс: — Ты любишь его, вот и бесишься. Пойми это. И действуй, пока не будет поздно. После этих слов Курт быстрым шагом отправился вслед за Блейном, скрывшись за поворотом. А Хантер остался наедине с самим собой. «Чёрт, правда, почему же мне настолько хреново? Почему всё происходит настолько быстро? Вроде бы месяц назад ещё мы только стали друзьями, а сейчас мне плохо оттого, что Баст с другим. Может, действительно Курт прав?» Поднявшись с пола, Хантер, постаравшись оставить мысли на более лучшее время, отправился следом за друзьями. Вскоре он появился в хоровой комнате, где ребята уже вовсю репетировали. Смайт был уже здесь: парень сидел на стуле и каким-то обречённым взглядом смотрел на ребят, которые повторяли номер. Кларингтон заметил, что у того был слишком подавленный вид для человека, у которого был секс прошлой ночью. И, судя по стонам в трубке, довольно шикарный секс. Когда Хантер вошёл в хоровую, музыка тотчас же остановилась и все синхронно повернули головы к Кларингтону, сочувствующе глядя на него. А тот, ничего не ответив, без лишних слов прошёл туда, где сидел Баст. Место парня как раз находилось рядом с ним, но Хантеру было тяжело находиться рядом, поэтому он сел чуть дальше от него, на место Сантаны. Однако когда проходил мимо Смайта, он услышал единственное слово, сказанное очень тихо: — Прости…