Судьба помогает смелым

Утро выдалось сегодня особенно шумным: наконец наступила та самая дата, которую так долго ждали почти все влюбленные парочки, желающие по-особенному провести время со своей половинкой, — День святого Валентина. Парни в суматохе бегали перед уроками по коридорам, подбрасывая девчонкам всякие романтические записки, а девушки же, в свою очередь, старались выглядеть сегодня особенно очаровательными, чтобы тоже порадовать своих любимых. Даже буквально за десять минут до начала урока в коридоре собралась целая толпа людей, в числе которых сейчас находились Блейн и Хантер, терпеливо ожидающих своих парней. — Ну что, готов к сегодняшнему дню? — с искренним интересом задорно поинтересовался Блейн, будучи полным энергии. — О, еще как, — в той же манере ответил другу Хантер, слегка усмехнувшись при этом. — Не зря же я столько времени думал, чем удивить Баста, учитывая то, что он не слишком-то любит этот праздник. — Так, так, так, звучит любопытно! Ну-ка, рассказывай, что ты там придумал? — Блейн подошел ближе, чуть наклонившись и шутливо прищурив глаза, чем еще больше рассмешил Ханта. — Вообще-то это сюрприз и о нем не знает никто, но так уж и быть: тебе я расскажу, — загадочно улыбнулся Кларингтон, видимо, представляя себе какую-то картину в голове. — Мы с Себастианом поедем в Нью-Йорк на выходные. — Ого! А ты, оказывается, умеешь делать сюрпризы, дружище, — одобряюще похлопал парня по плечу Андерсон, приподнимая брови. — Правда, поедет еще моя мама… В качестве сопровождающего, — поспешил объяснить Хант, чтобы быть правильно понятым. — Но гулять будем только мы вдвоем — лишь мы наедине и весь Нью-Йорк, что успеем обойти за эти дни. Мне показалось, это будет… романтично, — на мгновение даже замялся Хантер, пытаясь подобрать слово. — Черт, чувак, я уверен, что Бас будет в восторге! — тут же поспешил уверить друга Блейн, заметив, что на миг тот будто засомневался. — Я бы и сам лучше не придумал. — Ты действительно так считаешь? Думаешь, ему понравится? — Мечтательное выражение на лице Кларингтона вдруг сменилось серьезным. — Конечно! Хотя мне кажется, что лучше тебе это будет услышать от него самого. А вот как раз и Курт с Бастом! — приветливо помахал Андерсон куда-то за спину Хантера. Резко обернувшись от неожиданности, Кларингтон и правда увидел перед собой от радости улыбающихся чему-то друзей. Себастиан, несмотря на свое отношение к этому празднику, сегодня выглядел особенно бодрым, а Курт и вовсе уже светился, явно предвкушая предстоящее свидание со своим парнем. Внезапно дернувшись с места, Хантер быстро подскочил к Бастиану, заключив того в крепкие объятия и без особых усилий подняв над полом, начал кружить прямо посреди коридора. Бас от неожиданности немного покраснел и засмеялся и лишь сильнее уцепился за плечи Кларингтона. — Хант, что ты делаешь? На нас же вся школа смотрит, — с довольной улыбкой на лице все же проговорил Смайт, не убирая рук с плеч парня, который все-таки остановился, но на место его еще не опустил. — И пусть смотрят! — только и хмыкнул Хантер, не особо заботясь о том, что будут думать про это остальные. — Ты мой парень, а сегодня все-таки День святого Валентина. Могу себе позволить! Некоторые ученики действительно смотрели на то, как парни продолжают обниматься, но большая часть ребят сами были заняты тем, что мило разговаривали со своими вторыми половинками, поэтому совсем не обращали внимания на то, что творится вокруг. Собственно, одной из таких парочек стали и Блейн с Куртом, так же бросившимися в родные объятия друг друга, которые не отстранились даже после того, как разомкнули их. — Я соскучился по тебе, — снова прижавшись к Блейну, пролепетал Курт, чувствуя, что от такого утреннего приветствия совершенно растаял. — И я по тебе, — так же тихо, чтобы услышал только Хаммел, прошептал Андерсон, с улыбкой обнимая того за талию. — Смотри, а наши голубки-то обнимаются не хуже нашего, — хихикнул вдруг Блейн, обратив внимание парня на стоящих рядом Хантера и Баста. — Кто бы сомневался, — лишь фыркнул Курт, показывая тем самым, что это его даже не удивляет. — Я всегда знал, что они идеально подходят друг другу, признайся: ты тоже это видел. Вот только они до этого долго не могли додуматься. — О да, но слава богу, что всё закончилось именно так, согласись? — Блейн притянул вновь своего парня к себе и подарил ему лёгкий поцелуй. — Да уж… Давно пора было. — Кстати… Курт, пойдём отойдём, я тебе хочу кое-что подарить. — И я тоже, тем более Хантбастиан явно надо оставить наедине, — ухмыльнулся Курт, вновь посмотрев на друзей, — Хантер и Бас стояли около шкафчика первого и целовались, не обращая внимания, что на них до сих пор пялилось полшколы. За то время, что парни вместе, а это чуть больше двух недель, мало кто привык видеть их такими счастливыми. Слишком много между ними было вражды и подколов. А теперь они спокойно стоят у шкафчиков и целуются, словно ни в чем не бывало. — Пошли, — шёпотом произнёс Блейн, отрывая взгляд от друзей. Взяв парня за руку, Андерсон повёл его в подсобку, от которой у него совершенно кстати оказался ключ. Ну не зря же они с Хантером решили пошалить в прошлом году… Надо было что-то на память оставить. Зайдя туда, парень быстро закрыл дверь, а затем прижал Курта к стене, целуя его в губы. Это был яркий поцелуй, не романтичный, как обычно, а более резкий: вместо привычно проявляемой парнем нежности в нём была страсть, огонь, влечение, и от этого действительно становилось жарко. — Ого… — только и смог произнести Хаммел, когда Блейн наконец-то оторвался от его губ. — Это было… горячо. Андерсон рассмеялся, а затем вновь подарил ещё один поцелуй, только на этот раз все же наполненный чем-то более романтичным. — В общем, я не знаю, насколько тебе понравится мой подарок, я старался, но… — Блейни, от тебя подарки всегда будут лучшими, ну, правда, тебе придётся постараться побить шарфик от Марка Джейкобса, который мне подарил Бас на четырнадцатый день рождения, — усмехнулся Курт, на миг задумавшись и вспоминая события того дня. — Ой, ну всё, я в проигрыше. Моё сердце разбито, — обреченно вздохнув, Андерсон схватился за сердце, изображая припадок, — снова меня Смайт побил… Ну что же за… После этого Курт начал очень громко смеяться: Блейн казался ему таким забавным сейчас, его изображённое страдание, наигранная злость на Баста. Это было настолько умилительно, что Хаммел не сдержался и положил свои руки на плечи парня. — Ты такой милый, что мне тебя жалко. — Издеваешься, да? — А как же, — рассмеялся снова Курт, растягивая улыбку еще шире. — Просто ты такой несчастный, прямо как маленький щеночек. — Да ну тебя, — состроил гримасу Андерсон, чуть скривившись от такого сравнения. — Я тут старался, между прочим… Второй подарок будет в кафе, это говорю сразу, а первый подарок… — Я уже заинтригован. — Курт, ты же знаешь, что я очень хочу быть с тобой рядом всегда, так вот… Просто знаешь, мы когда-то с Хантером сделали одну вещь: у нас у каждого есть часы, одинаковые, помнишь, ты ещё тогда сильно удивился… Так вот. На них есть гравировка первых букв наших имен и надпись «Братья навсегда». А я хочу, чтобы у нас с тобой было такое же, но не часы… — Боже, Блейн, я… — Курт даже замер, и у него из головы словно пропали все слова, что он хотел произнести. — Подожди, не перебивай. — Блейн, нервно облизнув губы, успокаиваясь, выдохнул и продолжил: — А я хочу, чтобы у нас были с тобой кулоны, и я сделал два. Внутри наши фотографии: внутри твоего – моя, а внутри моего — твоя. Аккуратно положив в руки Курта кулон, Блейн, закусив губу от волнения, отвернулся, чтобы не видеть реакции Хаммела. Это действительно было впервые для него… Дарить что-то подобное парню. Своему парню. Да и вообще — это первое его четырнадцатое февраля в качестве пары влюблённых. До этого момента у него не было любимого как такового, если только Хантер, который отшивал от него парней, проявлявших излишнюю настойчивость… — Блейн… Это… — Курт, до такой степени растрогавшись, до сих пор не мог подобрать слов, будто у него пропал дар речи. — Странно? Да. Согласен. Прости, не надо было… — тут же замялся Блейн и пошел на попятную, как-то даже виновато опуская глаза в пол. — Нет, стой, — все-таки нашелся парень, поспешив остановить Андерсона, который уже подумал совсем о другом. — Это очень мило и прекрасно одновременно, и это определённо побило подарок Баста. И знаешь, я его надену прямо сейчас, чтобы ты всегда был рядом. — Хаммел и правда начал распутывать цепочку, собираясь воплотить это в жизнь и надеть кулон. — Даже на уроках, пусть нас и разделяет всего пара кабинетов. — Я рад, что тебе… — Андерсон, слегка улыбнувшись и успокоившись от таких слов, все-таки поднял взгляд обратно на Курта. — Я тебя люблю, и мне наплевать, что ты подаришь, будь это кулон или же инструменты для починки машин — это всё равно будет лучший подарок. Потому что ты — это ты, — выдохнул всю эту фразу Хаммел практически на одном дыхании. — То есть… — Блейн уже было собрался переспросить, потому что ему даже не верилось, что парню настолько нравится. — То есть этот подарок прекрасен, Блейн. Только… Не дари мне в следующий раз инструменты для машины — это лучше папе, — слегка нахмурившись, вдруг вернулся к прошлой мысли Хаммел, чем окончательно разрядил обстановку. Андерсон слабо улыбнулся и, искренне радуясь, обнял Курта, крепко прижавшись к нему и целуя в щёку, а потом тихо добавил: — А что насчет третьего подарка — он ждёт тебя у меня дома. После вечеринки я покажу… После этого парень еще раз быстро чмокнул Курта в губы и исчез из подсобки, поскольку прозвенел звонок. *** Тем временем, после того как Курт и Блейн оставили Ханта и Себастиана практически наедине — не считая глазеющую на них половину школы, конечно, – те, нацеловавшись друг с другом, наконец, отстранились. На самом деле Баст иногда до сих пор не мог поверить в то, что теперь может прикасаться к Хантеру, когда захочет, обнимать его, крепко прижимаясь к родному телу, целовать, наслаждаясь до невозможности яркой близостью. Черт… А сейчас он смотрел Кларингтону прямо в глаза и в очередной раз понимал, что это не сон. — Ты сегодня какой-то особенно радостный, — заметил задумавшийся Бастиан, заставив Ханта улыбнуться еще шире. — Еще бы! Сегодня же День святого Валентина. — Парень протянул руку вперед и медленно пробежался пальцами по щеке Баса, из-за чего тот даже слегка покраснел. — Тем более это первый раз, когда у меня в этот праздник есть пара. — Что? — Баст, услышав это, даже не сразу осознал смысл сказанных слов, и теперь настала очередь Ханта смущаться. — Ты серьезно? — Да, это так. — Кларингтон, растянув губы в тонкой улыбке, только и пожал плечами. — Поэтому сегодняшний день для меня особенно важен. Тем более что у меня есть для тебя подарок. — Хантер, это… — начал было изменившийся в лице Смайт, в глазах которого плескалось искреннее удивление. — Нет, и даже не думай отказываться! — сразу же возразил Хантер, перебив парня на половине слова и категорично замахав руками. — Ты ведь еще не знаешь, что я приготовил! — И все-таки… — Ну вы посмотрите на него — снова за свое, — наигранно закатил глаза Кларингтон, прикрыв ладонью лицо. — Даже не думай отнекиваться. Поверь, тебе правда понравится. — Ну, давай посмотрим, что ты приготовил, — на этот раз улыбнулся Бас, действительно заинтригованный последней фразой. — Итак, барабанная дробь… — специально начал тянуть время Хант, видя, что Бастиану уже не терпится услышать, что это, после его слов. — Ладно, ладно! — рассмеялся парень, попытавшись извернуться, когда сдвинувший брови Баст начал тыкать его в ребра. — С Днем святого Валентина, Себастиан, — и с этими словами Хантер с торжествующим видом достал билеты в Нью-Йорк. Сказать, что парень был поражен — не сказать ничего. На самом деле по какой-то причине Себа ожидал от Ханта чего угодно, однако не такого шикарного подарка. Но столь же внезапно удивление на его лице вдруг сменилось практически истерическим хохотом, который тут же ввел Кларингтона, с закушенной губой ждущего совсем другой реакции, в самый настоящий ступор. — Эээ… — сперва даже не смог сформулировать вопрос парень, после чего все-таки откашлялся и продолжил, заметно замявшись: — Я сделал что-то не то? — Нет-нет, прости, пожалуйста, все замечательно, просто… — затараторил Себастиан, вытирая выступившие на глазах от смеха слезы и снова запинаясь. — Понимаешь, тут такое дело, — относительно успокоившись и отдышавшись, наконец-то заговорил Смайт. — Помнишь, как-то раз, когда мы гуляли, однажды заглянули в магазин техники? Ты еще рассказывал про фотоаппарат, который уже очень давно хотел, и то, что мама постоянно отнекивалась, говоря, что он тебе не нужен, — придвинулся ближе к сути Бастиан, с удовлетворением отметив, что на лице Ханта начинает появляться понимание вперемешку с неверием. — Так к чему я это вспомнил… С праздником, Хант! — с широкой улыбкой до самых ушей резко достал Бас коробку с заветным подарком из сумки, и на этот раз за реакцией парня наблюдал уже он. — Баст… — Кларингтон изумленно смотрел на коробку с тем самым фотоаппаратом, о котором он грезил последние несколько месяцев, и просто не мог поверить своим глазам. — И ты спросишь, почему я смеюсь? — весело фыркнув, продолжил свою речь Себастиан, снова чему-то усмехаясь. — У тебя билеты в Нью-Йорк, а я тебе хотел подарить фотоаппарат, про который ты мне говорил, и он как раз у меня с собой. Удачное совпадение, правда? — довольно хмыкнул парень, искренне радуясь тому, что выбрал правильный подарок. Первые секунды Хантер все еще находился в каком-то шоке, будто разом потеряв способности говорить и двигаться, после чего вдруг резко подался вперед в неожиданном порыве и прижал к себе гордого собой парня, который по-настоящему был счастлив оттого, что смог не просто угодить Кларингтону, а даже почти осуществить его мечту. — Спасибо, — прошептал Хант Басту на ухо слова благодарности, хотя на самом деле хотел сказать гораздо больше — просто не хватало слов. — Правда. Это лучший подарок. — Ну уж не лучше твоего, — в ответ так же тихо, чтобы слышал только сам Хантер, произнес Бастиан, утыкаясь носом парню в плечо и на миг прикрывая глаза от наслаждения близостью. Парни так бы и простояли в коридоре, если бы им не помешал так не вовремя прозвеневший звонок, оповещающий о начале урока. — Что у тебя сейчас? — поинтересовался Кларингтон, чуть хмуро сдвигая брови в попытке вспомнить расписание парня. — Английский, — избавив Ханта от лишних мучений, усмехнулся только Себастиан, поправляя сумку на своем плече. — Тогда ладно. — Хантер придвинулся к парню, вновь протяжно целуя того в губы и напоследок легко и игриво прикусывая ее, из-за чего Себа только фыркнул. — Увидимся позже. И не забывай про вечеринку в кафе у моей мамы! — вдруг вспомнил Хант об еще одной немаловажной детали этого дня. — Я тебе еще обязательно напомню. — Буду ждать с нетерпением, — мягко улыбнулся Баст, махая рукой и только после этого скрываясь за углом. *** После того как у Ханта с Бастом и Курта с Блейном наконец-то закончились все уроки, сегодня казавшиеся особенно долгими, парни с облегчением покинули школу, направившись туда, где собирались провести праздничный вечер — в кафе Элли Кларингтон. Каждый год женщина вместе с помощниками в лицах сына и своих работников неизменно украшали небольшое, но уютное заведение ко Дню святого Валентина, куда постоянно заглядывали влюбленные парочки. Сегодняшний день был не исключением, поэтому уже с самого раннего утра все в кафе старательно готовились к приближающейся вечеринке: украшали стены и столы яркими лентами, в который раз натирали всю посуду до блеска, чтобы все было идеально, приводили в порядок сцену, проверяя микрофоны и прочее оборудование. Само празднество должно было начаться во второй половине дня, и к этому времени все уже было готово — оставалось только дождаться гостей. К тому моменту, когда парни, весело переговариваясь в предвкушении, подошли к кафе, внутри уже оказалось немало народу: в своем большинстве это были такие же молодые парни и девушки, скрашивающие ожидание начала праздника за оживленными разговорами. Однако не успели ребята только переступить через порог, практически сразу к ним подбежала растрепанная, но светящаяся радостной улыбкой Элли, которая тут же сменилась наигранным возмущением: — Мальчики, где вы ходите? Мы только вас и ждем, чтобы начать, проходите скорее! — бодро начала распоряжаться женщина, важно уперев руки в бока, и ее деловой вид заставил парней синхронно усмехнуться, после чего они все-таки прошли внутрь. К их удивлению, оказалось, что половина собравшихся — полный состав Новых Направлений, а также некоторые другие ребята из их школы, хотя, впрочем, это было лишь еще одним приятным сюрпризом. Друзья, только завидев знакомые лица, сразу же с энтузиазмом начали зазывать парней к себе за столики, и пока Хантер настойчиво потащил не сопротивляющегося Курта к одноклассникам, Бастиан и Блейн, будто заговорщицки переглянувшись, отправились к пока что пустой сцене, где уже стояли два микрофона на стойках. Ни Хант, ни Курт, чье внимание настолько отвлекли без умолку трепавшиеся друзья, даже не заметили того, что Баст с Блейном уже поднимались на сцену, и только когда в зале приглушили свет, а в микрофоне вдруг раздалось знакомое покашливание, парни синхронно обернулись в сторону звука, так и замерев с недоуменным видом. — Приветствую вас, дамы и господа, — Блейн, поправив свою новую бабочку, слегка поклонился зрителям, вместе с этим подмигнув удивленно глядящему на него Курту. — Сегодня великий день — день святого Валентина — хотя, впрочем, вы и сами это прекрасно знаете, — поэтому каждый из нас, кто уже в кого-то влюблен, сейчас присутствует здесь. И сегодня я, Блейн Андерсон, — парень, вкрадчиво улыбнувшись, чуть склонил голову, — сломаю систему. Как вы все помните, каждый год мы с Хантом пели одну и ту же песню, которая неизменно открывала нашу вечеринку, однако в этот раз мы исполним другую. Но для этого… — Андерсон на мгновение прервался, оглядев пространство в передней части зала и переведя взгляд на мать Хантера. — Тётя Элли, разрешите нам немного пододвинуть столики у сцены, чтобы освободить больше места для танцплощадки? Наблюдавшая за речью женщина еле заметно усмехнулась и согласно кивнула, зовя жестом свободных официантов, которые с готовностью отправились выполнить поручение. Те управились с этим за пару минут, на что Элли им благодарно улыбнулась и вновь оглянулась на Блейна с Себастианом на сцене. — Ну вот, когда теперь все готово, все же помнят, что сегодня пятница? — напоследок спросил Андерсон, когда в соседнем микрофоне неожиданно раздался голос Баста, который до этого молчал. — И не только ты, Блейни, сломаешь систему. Я тоже… Хани, я ради тебя на такие жертвы и предательства иду! — Смайт наигранно возвел глаза вверх и схватился за сердце, изображая припадок, после чего уже заиграла ритмичная музыка и в зале вдруг загорелись яркие огоньки, заменявшие обычное освещение. There's a stranger in my bed, There's a pounding in my head Glitter all over the room Pink flamingos in the pool I smell like a minibar DJ's passed out in the yard Barbie's on the barbecue There's a hickie or a bruise Блейн и Баст пели поочередно, из-за чего их голоса переплетались в песне, благодаря чему та звучала еще живее и ярче. Парни ни на секунду не оставались на месте, постоянно находясь в движении и жестами подбадривая толпу на танцполе, которая и без того неустанно продолжала свистеть и подпевать. Зажечь танцующих оказалось даже еще проще, чем они предполагали, и даже Хантер с Куртом, сперва пребывавшие в шоке, теперь тоже двигались в такт вместе со всеми, не отрывая взглядов от сцены. Pictures of last night Ended up online I'm screwed Oh well It's a blacked out blur But I'm pretty sure It ruled Damn Когда ребята начали петь припев, они, даже не сговариваясь, спустились со сцены, подбегая почти к каждому и хватая их: кого за плечи, кого за руки, Бас даже умудрился схватить какого-то паренька за ноги, и вовсе ошарашив беднягу. Но именно этими действиями, своим заражающим позитивом и непредсказуемостью они заставляли улыбки появляться на лицах друзей. Они заглядывали каждому в глаза и пристально смотрели секунды две, пока парни и девчонки сами не начинали смеяться, видя задор в глазах ребят. И вот очередь дошла до Курта с Хантером. We went streaking in the park Skinny dipping in the dark Then had a ménage à trois Last Friday night Yeah I think we broke the law Always say we're gonna sto-op whoa This Friday night Парни заглянули по очерёдности каждому в глаза, пытаясь их привести в чувство и заставить улыбнуться ещё шире. Ведь всё-таки они их вторые половинки на сегодняшний день. Песня продолжалась, и с каждой секундой Себастиан и сам заводился все больше и больше: движения становились резче, в парне словно появился какой-то азарт — и все это так же передавалось Хантеру, который так и не разрывал зрительной связи. В какой-то момент Бас даже поймал себя на том, что у него появилось внезапное желание позаигрывать с Хантом: почему-то сейчас, когда Кларингтон неотрывно наблюдал за его каждым движением, это казалось особенно заманчивой идеей. Для лучшего эффекта Бастиан немного замедлил свои движения, сделав их более плавными, но в то же время чувственными, и, усмехнувшись, заметил, что Хант даже, кажется, подался вперед. Хантер смотрел парню прямо в глаза и видел в них столько задора, столько огня, что невольно в эту секунду Смайт напомнил Кларингтону его самого. Черт, да они сейчас даже двигались практически синхронно, не то чтобы просто подражая друг другу, но словно дополняя и продолжая действия другого, практически даже не задумываясь об этом. А ведь они действительно были похожи: оба были довольно самоуверенны и умели отвечать колкостью на колкость — стоило только вспомнить первые недели после их знакомства; каждому из них хотелось жить ярко и просто быть собой, что проявлялось даже в этом танце; что уж говорить о том, сколько им обоим пришлось пережить, однако они все равно не сдались. Last Friday night Yeah, I think we broke the law Always say we're gonna stop Oh-whoa-oh This Friday night Do it all again Но вот песня подошла к концу, и Бас с Блейном уже снова поднялись наверх: прозвучали последние слова, и музыка замолкла, после чего раздались громкие аплодисменты вперемешку с восхищенными возгласами и свистом. Довольные переглянувшиеся Бастиан и Блейн только поклонились и, поблагодарив гостей, спустились со сцены, где их уже ждали Хантер и Курт. — Это было потрясающе! — не в силах сдержать эмоции, восхищенно воскликнул Курт, бросаясь Андерсону на шею и крепко его обнимая, на что тот только рассмеялся. — Вы правда были офигенны, — более сдержанно выразил свое мнение Хант, вместо этого с довольной ухмылкой кота притягивая Смайта к себе и быстро целуя того в губы. — Мы надеялись… что вам понравится, — чуть запнулся Себастиан, не ожидавший такой реакции от своего парня прямо сейчас, хотя во время происходившего в течение их песни у него промелькнуло подобное желание. После недолгого поцелуя, подаренного своему парню, Хантер, приблизившись к севшему за стол Басту, прошептал ему прям на ухо, чтобы его голос не был заглушен музыкой: — Ты сломал мою систему… Себастиан, услышав это, на миг сперва даже затаил дыхание, потому что голос звучал слишком… Соблазнительно. Смайту прямо сейчас захотелось сбежать с Кларингтоном куда подальше от всех проблем и просто оказаться на берегу моря, где они были бы совершенно одни и никто бы их не тревожил, даже друзья… Тем временем празднество началось: шустрые официанты, стараясь успевать везде, бегали по кафе, забирая тарелки, наливая в бокалы различные соки, принося с кухни еду и десерты, над которыми старательно работали повара. Также параллельно с этим играла музыка, кто-то танцевал, кто-то душевно беседовал с друзьями, кто-то обнимал свою вторую половинку и мило улыбался. Элли Кларингтон, краем глаза поглядывая на происходящее в общей части зала, сидела отдельно от остальных ребят — за столиком для взрослых. Там же устраивались некоторые официанты, отдыхая какое-то время, и кроме того здесь же присутствовали отцы Рейчел, которые по ранней договоренности должны были развести молодёжь по домам. Шли минуты, постепенно складываясь в часы, — время пролетало просто незаметно. Каждый из Направлений успел спеть на сцене романтическую песню, а Хантер и Блейн всё-таки исполнили свою традиционную песню «Loveshack», которую они раньше пели на День всех влюблённых. Курт и Баст, в свою очередь, заново воспроизвели песню, которую они пели, когда только появились в «Новых направлениях». А также Себастиан с Куртом присоединились к выступлению женского состава Новых направлений, композицией которых стала «Sexy, Naughty, Bitchy Me». Они плавно двигались по сцене, вовсю стараясь изображать стерв, что у них неплохо получалось. Блейн и Хантер наблюдали за парнями и улыбались. Черт, Хаммел и Смайт были просто безумны и великолепны. Кажется, всегда казалось, что Себа вроде бы и засранец, временами бывающий спокойным, но сейчас это был просто самый настоящий огонь… Это было просто нереально. А ещё Бас установил зрительный контакт со своим парнем, и у Хантера создавалось впечатление, что тот пел только для него. Да и вообще, Кларингтон прекрасно помнил, что только для него Себастиан всегда становился стервой, которая могла задеть по самому больному месту, саркастично ответить, вывести из себя, что редко кому удавалось. Но сейчас это было совсем не то… Это была слишком сексуальная стерва… Что, кстати говоря, доказывали слегка начавшиеся топорщиться штаны Хантера, который вдруг ощутил, что в зале, похоже, стало слишком душно. Поэтому, только почувствовав это, парень, толком не отдавая себе отчета, отвел взгляд: Басу совсем не надо было знать, какой эффект он сейчас производил. К тому же ребята, вовремя подсуетившись и проскочив мимо взрослых, умудрились на праздник протащить алкоголь, хотя Элли и родители Рейчел за этим строго смотрели. Все благодаря Паку и Сантане: первый просто выглядел старше своего возраста, а Сантана, имеющая достаточно нужных знакомых, знала, как сделать поддельные документы. На Хантера, мысли которого уже давно разбрелись куда-то далеко, также действовал и алкоголь, но не только на него одного… На Блейна с Куртом и Бастом, успевшим хорошенько отметить сегодняшний праздник, тоже. Учитывая, что у первого был чересчур похотливый взгляд, а у остальных двух парней слегка пошатывающая походка, которая недвусмысленно намекала на их состояние. Когда уже не слишком трезвые парни, наконец, закончили петь с девчонками, Бас, икая по дороге, отправился поменять мелодию на диджейском пульте, а Курт направился к своему парню… — Ты был великолепен, — прошептал на ухо Хаммелу Блейн, поправляя чуть дрожащей рукой выбившуюся его прически парня прядку, упавшую на лицо. — Знаешь, мне тут пришла в голову идея, да и тем более третий подарок долго ждать не будет… Может, сбежим? Курт, недоумевая, посмотрел на своего парня и, прикоснувшись его губам, согласно кивнул: — Хорошо, — приблизившись к нему практически вплотную, что они оказались лицом к лицу, в тон ответил Курт. — Тем более здесь становится слишком жарко. *** Незаметно для остальных прошмыгнуть из кафе не составило большого труда: все собравшиеся, включая и сотрудников заведения, были слишком увлечены празднеством, и из-за всеобщего веселья никто не обратил особого внимания на то, что гостей стало на два человека меньше. С хохотом вывалившись за порог, какое-то время парни не могли остановиться, особенно после того как Курт, не глядя под ноги, чуть не споткнулся почти что на пустом месте. К счастью, до дома Андерсонов они все-таки добрались без происшествий, хотя Блейн почти всю дорогу пародировал парня, изображая его удивленное выражение лица перед падением, пока, не дойдя до входной двери буквально пары шагов, сам не запнулся о небольшой камешек. На этот раз очередь торжествующе смеяться дошла до Курта, однако Блейн быстро нашелся, как угомонить Хаммела: чувственный поцелуй в губы сразу заставил того отвлечься от этого мимолетного инцидента. Когда они все же смогли оторваться друг от друга, то все-таки зашли внутрь дома, где Андерсон галантно предложил взять пальто Курта, на что тот в очередной раз за вечер немного смущенно хихикнул. Сняв верхнюю одежду и ботинки, Блейн, загадочно подняв уголки губ, приглашающе протянул парню руку и повел того в зал, чтобы, наконец, показать тому последний подарок. За целый день Курт уже успел перебрать все варианты, что же именно приготовил для него парень, однако реальность оказалась куда лучше, чем он представлял у себя в голове: обеденный стол был скромно, но изящно накрыт и обставлен свечами, а романтичность атмосфере добавила еще и плавная мелодия, которую Блейн умудрился поставить на магнитофоне, пока Курт завороженно рассматривал обстановку. — Блейн, это… — только начал было оттаивать Хаммел, уже потерявший счет тому, в который раз за день Андерсону удается его поразить. — Я знаю, — парень приложил палец к губам любимого и очаровательно улыбнулся, отодвигая для него стул. — Садись, а я сейчас все устрою. Пока Курт сел, снова рассматривая все это великолепие, Андерсон за это время начал под медленную музыку раскладывать по блюдам предварительно подогретую еду. — Знаешь… Я на самом деле не ожидал, что ты приготовишь что-то подобное, — откашлявшись и немного придя в себя, сбивчиво проговорил Курт, облизнув губы. — Я просто хотел, чтобы мы с тобой побыли только вдвоем, — развел руками Блейн, с лица которого не сходила мягкая улыбка. — Было бы лето, я бы увез тебя на пикник, а тут… — парень будто бы немного виновато пожал плечами. — Моих предков все равно не будет до послезавтра, поэтому я кое-что припас. — На этом моменте он словно из ниоткуда достал бутылку вина и осторожно принялся ее открывать. — Спасибо Паку. — Я рад, что этот вечер будет только наш. Спасибо, Блейн. — Подойдя к Андерсону, Курт дотронулся до его руки, взяв теплую ладонь в свою и взглянув прямо в глаза. — Это лучший подарок. — С Днем святого Валентина, Курт, — еле слышно прошептал парень, прижимаясь носом к носу любимого и на миг замирая, после чего чуть отстраняясь. Блейн, не отрывая внимательного взгляда от лица Курта, медленно, словно в замедленной съемке, протянул к нему руку, осторожно касаясь щеки. Сам Курт так же не мог оторвать от парня глаз: он ждал этого момента так долго, что сейчас происходящее просто-напросто казалось каким-то фантастическим сном. Однако прикосновения Блейна, когда тот, еле касаясь, будто тоже еще не до конца осознавал, что это не сон, проводил пальцами по линии скул, привели Хаммела в чувство. Тем временем ладонь Андерсона уже уверенней спустилась к шее, а сам он, не выдержав, вовлек Курта в долгий поцелуй, запуская другую руку тому в волосы. Прошли только секунды, когда им все же стало не хватать воздуха, из-за чего пришлось ненадолго оторваться друг от друга, но для них сейчас не было времени, не было будто ничего вокруг, кроме них самих. В следующий раз инициативу проявил уже Курт, резко притянув парня ближе к себе, чему Блейн совсем был не против. Сперва они ограничивались только поцелуями, однако вскоре этого стало не хватать, а терпения у обоих становилось все меньше и меньше. Так, не отрываясь друг от друга, переместившись в комнату Блейна, парни кое-как добрались до как раз кстати разобранной постели, куда Блейн несдержанно повалил Курта. Тот только улыбнулся, рассматривая разгоряченного парня и соблазнительно прикусив губу, чем вызвал у Андерсона негромкий рык. Впрочем, тот не стал терять времени зря и, проведя пальцами по груди Курта, попутно коснувшись его сосков, опустил руки вниз, стягивая мешающий жакет и рубашку. Когда лишние предметы одежды были отброшены в сторону, Блейн на мгновение оторвался от любимого, словно рассматривая того в первый раз, ведь иногда подглядывания за переодевающимся Куртом давали взору вид прекрасного тела, а сейчас: до невозможности растрепанные волосы, полный одновременно желания и любви взгляд, прикушенная в порыве губа — все это только еще больше заводило. Блейн отметил, что Курт внимательно наблюдал за его действиями, но сам Андерсон даже не догадывался, насколько желанным — сейчас особенно — он выглядел. Черт, да Курта он возбуждал даже одетым — узкая футболка, красующаяся на теле парня, как нельзя лучше подчеркивала хорошо сложенную фигуру. Но в данный момент ему хотелось большего, чем просто смотреть, поэтому Курт чуть приподнялся, чтобы сдернуть в ответ футболку и с Блейна, в чем тот с довольной улыбкой на губах ему даже помог. После этого Блейн снова перехватил действие, садясь на Хаммела сверху и опускаясь сразу же к его соскам. Когда парень вобрал один из них в рот, Курт, не в силах больше держаться, откинул голову назад, продолжительно застонав, тем самым давая свое одобрение. Язык Андерсона творил что-то совершенно невозможное, поэтому Курт практически не прекращал тихо стонать, от наслаждения даже прикрыв глаза. Однако Блейн не стал долго задерживаться на груди Курта и, уделив немного внимания второму соску, спустился ниже, проводя губами по его едва видному прессу на животе, отчего парень даже чуть выгнулся от испытываемого им удовольствия. Это было настолько непередаваемо, настолько нереально, что им обоим все равно не переставало казаться, что это чья-то разыгравшаяся фантазия. Но в то же время именно это и делало момент еще острее: ведь если это фантазия, в ней можно делать все что угодно, не так ли? Теперь, когда они оба остались без футболок, парни только еще больше завелись: ощущение прикосновений кожа к коже, жаркие поцелуи и легкие укусы, после которых наверняка появятся багровые следы засосов, — это опьяняло даже сильнее любого алкоголя. Но у Курта практически не осталось сил сдерживать себя, и, когда Блейн мучительно медленно стал подбираться к штанам парня, Хаммел нетерпеливо вскинулся и не слушающимися пальцами начал расстегивать ремень, чем только подстегнул и без того уже почти не соображающего Андерсона. Резкое движение в каком-то до безумия сумасшедшем ритме — и вот Курт уже совершенно обнаженный раскинулся на кровати, полностью открывая Блейну доступ к своему телу. Такое ощущение, что не прошло и секунды, как руки Блейна оказались на бедрах Курта, нежно и не спеша оглаживая их, пока сам парень вновь приник к желанным губам в поцелуе, вызвав у того очередной приглушенный стон. Отрываясь от губ, Блейн открыл затуманенные глаза, и у него будто бы жадный, голодный взгляд, и от осознания того, что именно его любимый Курт являлся предметом его вожделения, хотелось сойти с ума. Блейн просто хотел Курта: касаться его чувствительной кожи, оставляя на ней свои следы, даже на самых видных местах, чтобы все знали, кому тот принадлежит; снова и снова приникать к припухшим и покрасневшим от бесконечных поцелуев губам; заставлять его протяжно стонать от испытываемого наслаждения и знать, что это удовольствие доставил ему сам Блейн. Член уже довольно ощутимо давил в штаны, требуя к себе внимания, но Андерсон продолжал мучить ожиданием не только себя, но и Хаммела: это придавало чувствам особую изюминку. Легонько, почти неощутимо он провел кончиком языка по внутренней стороне бедра любимого, заставляя того прогнуться в спине с новым громким стоном, и в то же время обхватил орган парня рукой, аккуратно обводя пальцем особенно чувствительную головку. Вскоре парень слегка увеличил темп движений ладони, отчего Курт уже чуть ли не кричал, а свободной рукой начал неуклюже стягивать с себя брюки, не прекращая своих ласк. Наконец, после некоторых усилий оба парня остались совсем без одежды, и именно в этот миг у них обоих окончательно сорвало крышу: в голове не осталось ни одной мысли, и их тела сплелись друг с другом словно в каком-то сумасшедшем танце, ритм которого могли уловить только они. Однако одних поцелуев было уже мало, прикосновений совсем не хватало, и в какой-то миг парни просто молча встретились взглядами, в которых было написано ровно одно и то же: они просто хотели друг друга. Им нужно было стать ближе, ближе настолько, насколько было возможно, чтобы наверстать все то упущенное время, когда они еще не осознавали этого. И сейчас именно это желание — желание по-настоящему почувствовать друг друга ими и овладело в полную силу. Блейн, будто нарочито неспешно провел пальцем по лицу Курта, обводя контур приоткрытых губ, и тот, поняв молчаливый намек и не отрывая пристального взгляда от гипнотизирующих глаз парня, медленно потянулся к тюбику со смазкой, щедро выдавив содержимое на палец. Напряжение в воздухе практически стало ощутимым, когда Андерсон все же поднес влажный палец к отверстию парня и, аккуратно помассировав его, начал понемногу вводить, подготавливая к самому важному. Однако отсутствие секса дало о себе знать, и Курт натянуто простонал, смяв в кулаке простыню, но Блейн поспешил успокоить его, опустив свободную руку на член парня и зашептав Хаммелу на ухо какую-то романтическую ерунду, смысла которой и сам почти не осознавал. Через несколько минут Курт все-таки более-менее расслабился, и проникновение стало заметно легче, а после парень и сам стал неосознанно подаваться вперед, прося большего. Блейн, и без того сгорающий от желания поскорее войти в столь желанное тело, разделял эти ощущения, однако изо всех сил старался быть осторожнее, чтобы не сорваться и окончательно слететь с катушек. Но сил держаться у него тоже практически не оставалось, поэтому в ход скоро пошли второй и третий пальцы, и когда те уже свободно входили в тело парня, Курт вдруг резко схватил парня за запястье свободной руки и словно просяще застонал, и тогда Блейн понимающе вынул пальцы и, быстро дотянувшись до нужного флакона и размазав обильную порцию смазки по члену, все-таки не сдержался и ввел его сразу почти наполовину. Курт, не ожидавший таких резких действий, сперва выгнулся в спине, закусив губу почти до крови, приглушенно промычав от боли в ладонь, и Андерсон, словно очнувшись от пелены, тут же замер, начав шептать сбивчивые извинения и успокаивающе гладить парня по волосам, после чего вовлек того в тягучий поцелуй, медленный и нежный, будто еще раз извиняясь за свою несдержанность. Впрочем, вскоре немного побледневший Блейн все же решился продолжать и, сглотнув, несильно, но вполне уверенно кивнул парню, и тот вновь начал медленно двигаться. Первое время движения были очень неспешными — парни заново привыкали друг к другу, пытаясь найти собственный ритм, чтобы им обоим было комфортно. Чуть сменив угол проникновения, Блейн снова толкнулся вперед, глубже, чем прежде, и Курт неожиданно широко раскрыл глаза, практически чуть ли не закричав от удовольствия, смешанного с порцией легкой боли, к которой он почти успел привыкнуть. Благодаря этому Андерсон почувствовал себя увереннее, после чего начал постепенно увеличивать темп движений, вгоняя свой член все глубже в тело Хаммела и стараясь не менять угол, чтобы доставить ему еще больше наслаждения. Курт уже практически находился на грани от одних только этих толчков и приглушенных стонов и рыков Блейна, который, прикрыв глаза, ритмично продолжал вбиваться в его тело. Но парень уже не мог терпеть: он будто горел изнутри, а его собственный член, изнывавший от недостатка внимания, упирался ему почти в живот. Громко вскрикнув от особенного глубокого толчка, парень положил руку на свой орган и как-то облегченно выдохнул, пытаясь приноровиться к темпу, заданному Блейном. После некоторых приложенных усилий они все-таки приноровились друг к другу, окончательно сливаясь воедино и без остатка отдавая себя другому. Несколько особенно длинных толчков — и Блейн изливается первым внутри Хаммела, с которого практически градом уже течет пот от разгоряченного тела. Курт усиливает хватку ладони на своем члене, делая более резкие и грубые движения, и с протяжным полустоном кончает вслед за парнем, забрызгивая спермой свой живот и простыни, после чего бессильно откидывается на постель, закрывая глаза. Андерсон буквально падает рядом с ним, пачкая себя в его семени, но их обоих это сейчас совершенно не заботит. Вымотанные до невозможности, парни просто лежали рядом друг с другом, часто и громко дыша и упорно пытаясь прийти в себя после действительно крышесносного секса. Сил не оставалось даже на то, чтобы просто подвинуться, хотя им сейчас и так было хорошо. Когда, наконец, к Блейну вернулся дар речи, тот, со всей нежностью взглянув на растрепанного парня и заботливо поправив еле слушающимися пальцами упавшую тому на лицо прядь, прошептал: — Я люблю тебя… — Я тоже тебя люблю, — тут же раздался ему в ответ охрипший голос Курта, приоткрывшего глаза и уткнувшегося носом ему в шею, после чего Хаммел снова зажмурился, начиная засыпать.