Despair

Тихий шёпот над ухом пробегал стайками взбудораженных мурашек по спине, от легкого касания обветренных, но мягких губ к щекам приливал румянец, искренняя улыбка выбивала из груди так жизненно необходимый кислород, и Драгул падал, тонул, отчаянно сжимая ладони в кулак, до боли впиваясь ногтями в кожу. Хотелось кричать, выть, требовать, умолять, чтобы прекратил, перестал, остановил это мучительное издевательство, но он мог только молча стискивать зубы, кивать в знак согласия и усмехаться в ответ. Олба будто не видел и не понимал ничего, вёл себя как ни в чём ни бывало, висел у него на шее, игнорируя бешеное сердцебиение, смеялся столь заразительно и задорно, не обращая внимания на будто приклеенную счастливую улыбку, водил по улицам, не понимая, отчего у Драгула так холодны и дрожат руки. — Эй, Драгон, что с тобой? Сердце пропустило один удар, и Драгул задыхался, словно выброшенная на берег рыба, а он смотрел на него своими ясными глазами, заглядывая в душу, вытряхивая все секреты и тайны, и тут же нетерпеливо топтался на них, вновь и вновь, улыбаясь, коверкая его такое простое имя. — Всё в порядке, Олба. Нет, не в порядке. — Точно? Ни то, ни это, ничего не в порядке. — Да. Неужели ты не видишь? — Тогда хорошо. Идём. Не видишь…