И это просто совпадение?!

      У меня не так уж много друзей. Знаете, кода учишься дома, не ходишь в школу, а в классе французского одни только неучи и… в общем, я, если и гуляю, то одна. Сейчас в торговом центре проходит фестиваль от какой-то кондитерской школы. Почему бы не сходить, посмотреть, что там за народ. Заодно поем. Надеюсь, это будет вкусно. Я зашла в зал, где проходит этот самый фестиваль. То, что я там увидела, повергло меня в лёгкое замешательство. За прилавками стояли дети, возможно, старше меня, но максимум на два-три года. За ними следили двое мужчин: блондин и темноволосый в очках. Блондин меня заинтересовал, но меня он не заметил. Это хорошо, а то бы ещё подумал, что я пялюсь. Я пошла дальше, по помещению летал запах выпечки. Из-за моей спины вылетела Ириска. Ириска — это мой дух сладостей. У неё красные волосы, малиновые глаза и ярко розовое платье. Я была так рада, когда у меня появился дух-партнёр. Как выяснилось, у мамы он тоже был. Ну ещё бы, она же профи. — Как классно, Анзу, пахнет просто божественно! — она так воодушевлённо это сказала, маяча перед моими глазами. — Спрячься! — прикрикнула на неё я. Нефиг ей тут показываться! — Но почему? Меня же никто не видит. — Ты что, забыла, что тебе говорила госпожа Ваниль? — Да помню я всё! Здесь очень много кондитеров и я чувствую след духов сладостей. Ай, ладно, смотри не наедайся, а то бочкой станешь, — она меня бесит. — Ах ты… — но дух уже исчез. Я пошла выбирать, что бы мне такого съесть. Выбрала три тортика: Наполеон, Монблан и Опера. Чисто для дегустации. Не уверена, что они приготовят что-то стоящее. Я не ем то, что мне не нравится. Съев кусочек Наполеона, я осталась удовлетворена, на уровне кондитерской. Монблан я, наверное, готовлю как-то по другому, но не хуже и, при этом, не лучше… странно, ладно потом у мамы спрошу. Опера — это шоколадный торт. Расковыряв вилочкой серединку, я съела это. Ненавижу, когда портят шоколад. Я выплюнула на салфеточку и начала вслух рассуждать о том, из какого места растут руки того, кто это приготовил. Из-за плеча вылезла Ириска. — Это «Опера»? — Да уж… — Что-то не так? — Да, шоколад пере…стоп ты зачем вылезла?! Брысь! — Ладно, ладно, — испарилась со смертельно обиженной рожицей. Я тяжело вздохнула и пошла искать человека, если его можно так назвать, который сотворил этот «шедевр». Нет, не подумайте, что я высокомерная и противная. Просто кондитерство — это одна из моих заморочек. И я не буду мириться с чужими косяками.       Я подошла к прилавку, где я взяла это, там стоял мальчик с темными волосами. Кажется, он не намного меня старше… красивый, блин. Он посмотрел на меня. Я смущена. Боже, мои щёки… — Тебе не понравился мой торт? — спросил он. Всё смущение спало, когда я услышала, что это его. — Твой? Попробуй! — парень решил послушаться, чёрт, он на меня смотрит, как будто я его хочу отравить…. — Ты перегрел шоколад когда темперировал, и из-за этого он получился слишком горьким. Тем более, для классического рецепта, — да уж, в чём я и разбираюсь, так это в теории. Из-за колонны вышел тот самый мужчина с волосами пшеничного цвета. — Могу я попробовать? — спросил он. — К-Кашино-сенсей?! — парень нервно сглотнул. Блондин попробовал. — Хотака, переделай, в этот раз уже лучше, но недостаточно. Живее! — Да, — и Хотака, так ведь его зовут, подорвался на месте и отправился переделывать. Кажется, я испортила ему день. Чудно! — Ты учишься в кондитерской школе? У тебя такой чуткий вкус. Прямо, как у профессиональных кондитеров, — он улыбнулся. — Я нигде не учусь, просто не люблю, когда портят шоколад. — Любишь шоколад? — Только идиоты его не любят! — он хмыкнул. — Давай я угощу тебя своим фирменным тортом. Он из шоколада, тебе должен понравится.       Он поставил передо мной тарелку с пирожным. Я попробовала и начала описывать вкус. Тортик был бесподобный! Мужчина смотрел на меня и только хлопал глазами. Кажется, увлеклась я с описаниями. Это всё гены. — Я Кашино Макото, — опомнился он, — а как твоё имя? — Анзу. — Что ж, Анзу, раз уж ты не учишься ни в одной кондитерской школе, — он вытянул из кармана брошюру и дал её мне, — буду рад видеть в своей. А сейчас извиняюсь, но вынужден тебя покинуть. Подумай, хорошо? Он удалился, а Анзу уже со всех ног бежала домой.