Телохранитель

— Мистер Туан, через полчаса намечается посадка в Лос-Анджелесе, — сообщила стюардесса и, увидев кивок, повернулась к молодому пареньку, сидящему рядом. Его глаза были закрыты, поэтому решив, что он спит, она тихо ушла. Самолет иногда покачивало то вправо, то влево. С закрытыми глазами, казалось, что это колыбельная, которую кто-то рывками качает в разные стороны. Резко распахнув веки, Марк в тысячный раз убеждается, что не сможет уснуть. И дело даже не в самолете и не в том, что он находится в нескольких километрах над землей. Проблема в том, что в последнее время Марк страдает бессонницей и ни таблетки, ни выматывание за день ему не помогают. Каждую ночь Туан просто лежит на кровати с открытыми глазами. Он ни о чем не размышляет, не прокручивает в своей голове воспоминания, он просто, как кукла, смотрит в потолок и ждет, когда ночь пройдет и наступит следующий день. — Ну вот, скоро мы будем дома, — тихо прошептал отец, то ли себе, то ли сыну, но возможно, он так сказал из-за того, что все спали. Джуниор и Джейби скрылись где-то в конце салона, где имелась двухместная кровать. Джексон лег именно на тот диван, на котором заснул в первый их полет и именно на него открывался вид с места Марка. Каждый раз, как только он поворачивал голову к отцу, взгляд американца остановливался на парне. Настолько он был похож на прежнего Джексона, что в сердце каждый раз вспыхивал огонек надежды. Вдруг он как тогда проснется и вновь посмотрит на него знакомым взглядом, но подсознание сразу же заливало холодной водой этот единственный теплый огонечек. Едва парень вспоминает то безразличие во взгляде Вана и это его «Бэм, кто это?», по коже пробегает стая мурашек и Марк сильнее закутывается в кофту. Где же Югем? Не в этом самолете. Где-то в Гонконге. Возможно, сейчас сидит вместе с Бэмом на кухне и пьет чай. Все время, пока Джексон восстанавливался и обретал силы, Марк едва ли находил минутку, чтобы поговорить с ним. И то они ни разу не касались темы про поцелуй, а тем более про их отношения. Туан опять же все свое время проводил с Ваном и пытался наладить с ним связь. Он до такой степени хотел осуществить хотя бы это, что все окружающие вокруг люди стали некими невидимками. В этом и заключалась его ошибка, но Марк осознал ее только когда увидел, что Югем не собирает вещи. Джуниор и Джейби тогда очень удивились и пытались уговорить его передумать, но Ким стоял на своем. Он же любил Марка. И это чувство таилось в нем не один день и даже не месяц. Ему было больно видеть, как Марк мучается из-за Джексона, но так же он знал, что ничем помочь не может и только будет мешать. Это решение далось ему нелегко, но Югем так или иначе понимал, что поступает правильно. Он вновь весело махал своим друзьям и улыбался во все тридцать два зуба, когда они уходили все дальше и дальше. Ким не показал своих эмоций, хотя являлся всего лишь шестнадцатилетним подростком. Он оказался намного сильнее, чем многие о нем думали. Но все же он ломался изнутри. Конечно, перед отъездом, Югем сказал, что вернется, когда достаточно отдохнет, а точнее достаточно забудет о Марке, но он не пообещал, что и пугало Туана. Он не хотел терять своего друга. Лучшего друга… Но именно это он и сделал. — Да, скоро будем дома… — подтверждает сын, вновь заглядывая в иллюминатор. Сейчас не было того счастья и ребячества, которое присутствовало в первый раз. Это не казалось уже чем-то необычным и увлекательным. Да, все еще красиво, но сердце уже не замирает, как прежде. И Марк боится… Боится, что сейчас так же будет с Джексоном. Сможет ли он так же сильно продолжать его любить? Хотя в районе груди все еще что-то трепещет, словно птичка в клетке, и земля уходит из-под ног, когда он улыбается Марку, но с каждым днем он чувствует, что уже общается не с тем человеком, которого полюбил. Ван изменился, и Марк меняется вместе с ним. Китаец стал именно таким, которого Туан ни разу не видел. Он думал, что Джексон опять замкнется в себе, перестанет со всеми общаться. Американец этого ждал, он готовился к этому, но как же он был удивлен, увидев, как он весело общается с Бэмом, с его друзьями, но опять же не с ним. — Ты расскажешь Джексону, что ты в опасности? — спросил отец, пытаясь хоть как-то разрушить неловкое молчание между ними. — Нет, — коротко ответил Марк. — Почему? Он же сможет тебя защитить, — не понимал его папа. О чем сейчас не хотел говорить Туан, так это обо всем, что касалось Джексона. — Просто… — думал сын над ответом. — Просто не хочу подвергать его опасности, — не соврал Марк и, вновь повернув голову, посмотрел на спокойное лицо китайца. — Мне очень жаль, что он все забыл, — проследив за сыном, сказал отец. — Вы, вроде бы, неплохо подружились за время пребывания в Гонконге. — Угу… — только и смог ответить младший Туан. — И Югем решил остаться… Двух друзей лишиться сразу — это не просто, — устало и сочувственно проговорил папа. Он не понимает, что Марк не хочет об этом говорить. Как же тогда ему намекнуть, чтобы он замолчал? С каждым словом отец все больше и больше вонзает нож в сердце Марка, но, к сожалению, он даже об этом не догадывается. — Хотя сейчас вряд ли ты будешь общаться с друзьями. Пока мы не найдем ЕГО я тебя никуда не отпущу. Мы наймем охрану, в доме уже поставлены камеры слежения, все ограждено и… Отец говорил и говорил, но Марк уже его не слушал. Он погрузился в свой собственный мир, где были только перьевые облака, маленькие дома и никаких проблем. Пока что сына не интересовали задумки отца. Пока что ему было интересно наблюдать за городом, в котором вскоре приземлится. Было интересно узнать, что же произойдет в уже забытом Лос-Анджелесе. В том городе, который хранит слишком много воспоминаний…