Mind in the Magic

Минхек бросает на вошедших слизеринцев короткий взгляд и снова отворачивается к окну, скрещивая руки на груди. Пейзаж не меняется, но парень чувствует долгожданное и одновременно пугающее умиротворение. Старосты школы - семикурсники Тэен и Онью - начинают давать наставления, распределяя собравшихся по вагонам. Время от времени кто-то вставляет собственное слово. Кибом жалуется на малышей, что даже не распределены по факультетам, а Джинки советует вместо лишения очков пригрозить особо шумным наказанием/взысканием. - Но только пригрозить, - добавляет когтевранец, хмуря брови. - Надеюсь, в этом году ты не станешь злоупотреблять положением. Слизеринец недовольно фыркает, вызывая насмешливую улыбку у Сокджина. - Минхек, - обращается к парню Тэен. - Ничего не хочешь добавить? - Нет, не думаю, - отрешенно бормочет гриффиндорец, проводя пальцем по стеклу. Вообще он считает, что собрание - бессмысленная трата времени, ведь все находящиеся в купе знают, в чем состоят их обязанности. Все-таки не первый год занимают должности. - Хорошо, тогда на тебе пятый вагон. Там в основном гриффиндорцы, - кивает Джинки, отмечая что-то на пергаменте. - Мина, берешь следующий. Джихен, где ваши?.. За окном светло, тепло, лето еще отказывается уходить и передавать обязанности осени. Минхек разглядывает старост, подмечая их изменения. Хо Гаюн, кажется, выглядит более зрелой. Аристократическая внешность так и кричит: смотрите на меня и восхищайтесь! Ким Кибом что-то недовольно бормочет однокурснице, гневно сверкая глазами. Джихен сидит смирно, выпрямив спину, и гриффиндорец думает, что девушка разительно отличается от той, какой он ее запомнил - больше не ссутулится, не прячет взгляд и не теребит мантию, пытаясь отодрать отличительный значок. Неужели наконец избавилась от своей застенчивости и неуверенности? Сидящий рядом с ней Джин расспрашивает о чем-то старосту школы, периодически убирая со лба волосы. Вытянулся, стал шире в плечах - а ведь еще в прошлом году, сидя на этом же самом месте, он как новоявленный староста факультета не пропускал ни слова, что звучали из уст старших, периодически что-то отмечая в тетради. Хмурый Чунмен и сосредоточенная Джухен. Истинные когтевранцы - аккуратные, послушные, даже немного педантичные. И Мина, светящаяся, словно солнышко. Кан всегда был в восторге от этой девочки, которая скрашивала его монотонные будни в качестве старосты. Интересно, а он изменился? Конечно, сейчас парень выглядит подавленным. Наверное, именно по этой причине Ким Тэен бросает на него обеспокоенные взгляды. Просто прибыв на платформу 9 и 3/4 гриффиндорец осознал, что это в последний раз. В качестве ученика. Он - семикурсник, больше не вернется в стены родной школы (если только не захочет обучиться стезе преподавательства), не будет радостно приветствовать друзей в купе, в шутку грозя вычесть по несколько сотен баллов за слишком громкий смех и игры без его непосредственного участия. Этот год станет последней возможностью сполна насладиться детством, таким хрупким, недолгим и счастливым. По-настоящему ярким и неповторимым. - Повторять правила, думаю, нет смысла. - Джинки лучезарно улыбается. - Делаем обход и разбредаемся по купе. Первыми выходят слизеринцы. За ними спешат когтевранцы и пуффендуйцы. Мина, подмигнув семкурснику, также покидает купе. Сам же Минхек совсем не спешит - все еще наслаждается тишиной и покоем, приводит мысли в надлежащий порядок, чтобы не представать перед друзьями со смешанными чувствами. - Ты в порядке? - Тэен осторожно касается плеча однокурсника. - Да, в полном. - Кан демонстрирует подруге глаза-улыбочки. - Просто странно: мы в последний раз собираемся в подобном составе. - До конца учебы еще целый год, а ты беспокоишься о таких пустяках? - смеется Ким, опускаясь рядом. - Или наслаждаешься? - Скорее, прощаюсь, - честно отвечает парень, ничуть не стесняясь подобной откровенности. Наверняка гриффиндорка поймет. Тэен не отвечает, но также грустно вздыхает. Семикурсник проходит по вагонам, изредко делая замечания перевозбужденным малышам и ученикам, что высунули головы из купе в ожидании тележки со сладостями. Друзья, скорее всего, перебрались в самый конец поезда. - ...пусть будет Хоя... Минхек останавливается на месте. Он не имеет привычки подслушивать, но имя друга, прозвучавшее из девичьих уст в подобном пугающем тоне... Парень подходит ближе к купе, стараясь действовать незаметно для находящихся внутри учениц. - Почему вдруг Хоя? - возмущенный голос кажется смутно знакомым, но у гриффиндорца в ушах стоит грохот поезда, поэтому он не может с уверенностью заявить, что знает этих девочек. - Почему не кто-нибудь из слизерина? - Хочешь кого-то конкретного? - язвит вторая, по-видимому шаркая ножкой. - Кибома, например... - Мерлин, стоило всего лишь раз, на четвертом курсе, сказать, что он симпатичный, как ты раздула из пикси дракона и продолжаешь утверждать, что я влюблена в этого выскочку, - бурчит первая. - Я шучу, - смеется подруга. - Но чем тебя не устраивает Хоя? - Он - гриффиндорец. - Это что-то меняет? - Ты же знаешь, это все меняет. Я не могу врать своим. - Своим? Неужели гриффиндорки? - Брось, это всего лишь невинная шутка. В конце вместе посмеетесь... Кто-то тянет за мантию, семикурсник вздрагивает и опускает глаза, видя перед собой изумленных второкурсниц с пуффендуя. Наверное, он странно выглядит, согнувшийся в три погибели и подслушивающий чужой разговор. - Никому ни слова, - шепчет Минхек малышкам и лучезарно улыбается. Он не уверен, но со старшекурсницами такой жест срабатывает. Наверное, со второкурсницами тоже, потому что девочки краснеют, кивают невпопад и убегают, смущенно хихикая. Кан чувствует себя педофилом: не стоило так с детьми. Он снова прислушивается к разговору гриффиндорок в купе, но девушки обсуждают последнюю игру сборной Франции по квиддичу, где играет безумно симпатичный паренек. Странно это все: и нарушивший собственные принципы парень, и девчонки, которые задумали что-то коварное, и прозвучавшее несколько раз имя друга в диалоге. Странно. К удивлению, в этот раз гриффиндорцы не шумят столь громко и необузданно как обычно, может, решили таким образом утешить подавленного Минхека, а он только и рад: у него больше времени поболтать и повеселиться с друзьями в дальнем конце вагона. Узнай об этом Кибом, наверное, впервые бы завидовал гриффиндорцу, ведь у самого дела сейчас совсем не радужны. Он стоит у входа в купе и сердито смотрит на двух дерущихся учеников, которые уже почти пять минут не обращают внимания на его пребывание здесь с недовольными возгласами. Обычно слизеринцы не приносят много проблем и головной боли, но О Сэхун и Ли Хери просто огромное исключение и грязное пятно их факультета. Все время дерутся и ругаются, не слушаются и шумят, просто обожают приносить неприятности себе и другим. Наверное, только принадлежность к чистокровным семьям и сыграла роль в распределении, каждый раз думает Кибом, считая, что старинная шляпа совсем "с катушек слетела", отправив эти два бедствия на змеиный факультет пять лет назад. Вот и сейчас эти ребята опять что-то не поделили, из-за чего начался балаган: Сэхун уткнулся щекой о пол и пытается достать волшебную палочку, которую Хери закинула подальше под сидение, сама же девушка удобно устроилась на его спине, заламывая руку и грозя, что в следующий раз не пожалеет и убьет нерадивого однокурсника. Эта картина могла бы показаться забавной, но не тогда, когда это два нарушителя из твоего любимого факультета. - Может, что-нибудь сделаете, ведь вы позвали их в одно купе, - щурится Ки и оглядывает других двух присутствующих, с недовольством отмечая, что потихоньку уже собираются зеваки, которые могут разнести дурные сплетни. - Вроде бы этим должен заниматься староста, - ухмыляется Тэмин и отворачивается к окну. А его невеста - Сучжон - сидит напротив и продолжает читать какую-то книгу, даже не шелохнувшись, будто не слышит и не видит происходящего. Сколько Ки помнит, они с первого курса были такими: обоим безразлично все, что не касается непосредственно их самих. Вздохнув и с ужасом подумав, какая учесть грозит Слизерину, когда за главных останутся вот эти люди, Ким вздымает волшебной палочкой и еле слышно говорит одно слово: - Остолбеней. Сэхун и Хери перестают двигаться, и если бы они могли говорить, то непременно начали бы кричать и просить о свободе, подобно малым детям. - Через несколько минут Сучжон снимет с вас заклинание, потом вы разойдетесь по разным купе. И если до меня дойдет хоть одна жалоба на вас, то самое малое, чем вы отделаетесь, так это слизнями во рту. Я предупредил в последний раз. Все знают, что Ки лучше не злить, ведь когда он в ярости, то будет плохо всем. Поэтому набежавшая толпа вмиг разбредается, чтобы не попасть под уничтожающий взгляд старосты, у которого день определенно не задался. Довольный своим фурором и маленькой победой над глупыми пятикурсниками Ки уходит прочь с гордо поднятой головой, но спустя несколько шагов путь ему преграждает Гаюн. - Я бы за такое отняла по меньшей мере двадцать баллов. А ты у нас заделался в добряки? - ее голос не выражает ничего, и только сложенные руки на груди говорят, что ей не нравится сложившаяся ситуация. Хо Гаюн всегда была равнодушна ко всем факультетам и их распрям, она предпочитает относить себя к нейтральной стороне, не считая кого-то хуже или лучше. Может, поэтому она и была выбрана старостой, за свое здравомыслие и не предвзятое отношение к остальным. - Тебя что-то не устраивает? - в Ки же наоборот, играет слизеринская гордость. Он часто прощает выходки ребятам с серо-зелеными галстуками, когда этого не видят посторонние, а детям из львиного факультета отнимает баллов чуть больше, чем следует. Иногда, совсем редко, он чувствует себя неуютно из-за этого, но это ведь часть его и изменить свое отношение, которое ему прививали с детства, он попросту не может. - Будь это гриффиндорцы, как много баллов ты бы у них отнял? Ты должен быть честным, Кибом, тебя для этого и назначили старостой. - Минус десять баллов Слизерину за пререкания со старостой. Надеюсь, ты теперь довольна? - не ожидая ответа, парень уходит прочь, а обескураженная Хо только сжимает сильнее зубы. Поборов крохотное желание пойти и треснуть принципиального однокурсника по голове, она спешит перейти в другой вагон, кратко оглядываясь по сторонам и отмечая, что все-таки метод Ки сработал: Сэхун и Хери хоть и не разошлись в разные купе, все же сидят тихо, лишь прожигая друг друга злыми взглядами. Иногда Гаюн становится интересно, что послужило причиной их детской и глупой войнушке, но это желание быстро остывает, все-таки девушка не из ряда любопытных, и пятикурсники рано или поздно сами разберутся в своих сложных и играющих на нервах отношениях. В следующем вагоне она сталкивается с Кикваном, будто поджидавшим встречи с ней. - Привет, - здоровается пуффендуец, широко улыбаясь. - Ты меня преследуешь? - вопрошает девушка, равнодушно оглядывая парня. - Нет. Эмм, то есть не совсем, - заикается Ли, нервно проводит дрожащей ладонью по волосам и, не выдержав пристального взгляда, сдается: - Да. Прости. Как прошли каникулы? - Как обычно, - односложный ответ, лишь бы скорее отвязаться от странного мальчишки. - А я занимался конным спортом. - Поздравляю. - Староста хочет обойти семикурсника, но тот загораживает ей дорогу, все еще пытаясь привлечь внимание девушки. - Гаюн, подожди, - просит он. - Прости, если я тебя отвлекаю. Просто ты с детства катаешься на лошадях. Не могла бы дать мне несколько советов? Я не очень хорош в этом деле, и мне надоело слушать насмешки кузенов. Слизеринка вздыхает, но остается стоять на месте, обдумывая свои слова. Что же посоветовать однокурснику? - А в чем именно заключается проблема? Я имею в виду, с чем ты не... - Извините, что отвлекаю, - Чунмен старается сделать вид, что не замечает, как глаза Ли просят его уйти куда подальше и не мешать их за долгое время завязавшемуся разговору. Мысленно Ким извиняется перед пуффендуйцем, все-таки у него очень важный вопрос. - Гаюн, ты не видела эту девушку? - он показывает ей колдографию, на которой изображена миловидная девчонка, прячущая свою улыбку за копной каштановых волос. - Она через два вагона в четвертом купе, - когтевранец благодарит, шепчет Киквану "удачи" и уходит по нужному "адресу". Он точно знал, к кому надо обратиться. Хо Гаюн поразительный человек, с хорошей памятью и большим умом, что даже спустя семь лет он не может понять, почему она попала не в Когтевран, где ей со своими способностями самое место. Вообще, то, что к ним перевели новенькую - что-то невероятное и идущее против системы. Во всяком случае за все годы, что он учится, никогда еще не переводились ученики из других волшебных школ. Он знает, что здесь сыграла роль ее отца - крупной шишки в английском министерстве магии, но все же раньше подобных случаев в Хогвартсе не происходило. Это удивляет и пугает одновременно. Еле как, но парень все же осмеливается нарушить тишину и покой, что царят в одиноком купе едущей девушки. Когда он садится напротив, новоиспеченная когтевранка поворачивает голову в его сторону и глядит с нескрываемым изумлением: видимо, настолько увлеклась собственными мыслями, что не услышала, как он зашел. - Ты староста, Ким Чунмен, верно? Мне писали о тебе в письме. - Ким не может не улыбнуться: перед ним сидит истинная когтевранка, понимающая все сразу. - А ты Эрин Ян. - Они пожимают друг другу руки и перекидываются любезностями, для их факультета это обыденно. Девушка кажется ему интересной особой: в меру открытая, улыбается и смеется, но при этом часто отводит задумчивый взгляд в сторону и не рассказывает почти ничего о себе, кроме самого банального и понятного. Она похожа на книгу, на обложке которой написано объемное содержание/описание, благодаря чему возникает иллюзия, будто ты знаешь все от начала и до конца, но самое главное прячется внутри, а книга закрыта на замок, ключ от которого раздобыть под силу не каждому. - Пойдем, познакомлю с сестрой, она тоже с нашего факультета, как раз подружитесь, - любезно предлагает Чунмен, проводя Эрин в пункт назначения. Новенькая может стать отличным отвлекательным маневром, о котором пару часов назад просил Ли Джонгхен. Суен точно обрадуется новому знакомству, возможно даже предложит стать гидом в Хогвартсе. Остается только надеяться, что сестра не заподозрит ничего необычного в его поведении. - Тебе точно понравится наш Хогвартс, - самодовольно улыбается Чунмен и открывает дверцу купе, в котором шумно спорят о чем-то несколько когтевранцев и пуффендуйцев.