Fiction

Менеджер поджимает губы, чуть щурясь от плохого зрения. Он вглядывается в лицо Сынри, и в миг его эмоции меняются с задумчивых на ошалело-расстроенные, он всплескивает руками и открывает рот в изумлении. - Нет, Ли Сынри, ты не будешь играть со мной! – он угрожающе тычет пальцем в грудь Сынхёна и умоляюще продолжает: - Скажи, что ты не сделаешь того, о чем я думаю! - Прости, хён, - Сынри пожимает плечами, с улыбкой следя за менеджером, чье отчаяние зашкаливает за все возможные грани. – Я потерял паспорт. Кажется, вы все полетите без меня. Сынри даже не пытается скрыть своего приторного расстройства, он плохо играет в мученика и провинившегося, лишь чуть-чуть стараясь не смеяться. Мужчина с отчаянием смотрит на него, ноет, грозится уволиться к чертям, но, поддаваясь Сынхёну-старшему, уходит за дверь. Менеджер выглядит смирившимся со всем, но все еще упирается и уносит большую часть вещей своего подопечного - Сынри . Это гарант, что он вылетит не позже завтрашнего вечера. - Странно, этот человек, правда, думал, что ты полетишь с нами прямо сейчас? Когда Джи еле глаза открыть может? – Таби заглядывает в спальную часть номера и хмыкает. – Закажи для него суп. - Увидимся в Сеуле, хён. – Сынри машет рукой и провожает всех за дверь, слушая смех Ёнбэ, причитания Дэсона и стоны своего менеджера. Он проходит вглубь номера, достает свой рюкзак и засовывает туда билеты, паспорт, мелочь, что понадобится ему потом. Он звонит вниз и заказывает себе обед и суп для хёна, вежливо прося принести все быстрее. - Что за шум только что был? – Джиён, завернувшийся в теплый свитер, ежась, выходит из ванной. Его бледное лицо, потрескавшиеся губы и круги под глазами сразу бросаются в глаза. - Менеджер плакался, - Сынри протягивает руки вперед, обнимая старшего, ощущая его озноб. – Как ты? - Лучше, - голос Квона охрипший и больной. Он мутными глазами смотрит перед собой и щурится от боли в глазах, строя из себя тут самого здорового человека года. Сынри закатывает глаза и усмехается. - Идём, ты приляжешь, - младший укладывает его в прохладной постели, укрывая одеялом. – Я заказал кое-что для тебя, ты должен все это съесть. Джиён мычит согласно, хмуря свой красивый лоб. От него веет болезненным жаром, глядя на него, такого вялого, слабого, не способного даже двух слов связать от болезни, Сынри чувствует себя тоже слабым. Он не может думать ни о чем другом, кроме как о заболевшем хёне, который лежит как убитый, бледный и слабый. - Ты должен был, - Джи кашляет, жмурясь от взрывов в голове, - должен был с ними вернуться домой. - Мой дом там, где есть ты. – Сынри меняет свой голос на приторно-томный, превращая свое признание в шутку. Джиён расплывается в легкой улыбке, по привычке скрывая свое лицо в горячих ладонях, пряча свое смущение. – Как я оставлю тебя тут одного? Ты болен, не знаешь языка, совсем один. Тебя могут похитить. Что я тогда буду делать без своего прекрасного парня и крутого Лидера? Квон смеётся, сверкая зубами и прикрывая глаза. Он позволяет Сынри гладить себя по волосам, наслаждается прохладными ладонями и засыпает под мерное и тихое пение младшего, медленно дыша. - Не болей, Лидер Квон, - Сынри касается сухих губ своими. – Ты так важен и дорог мне. Хоть ты и не слышишь ничего. Глупый дурак. Эгоистичный хён. Плохой и непослушный. Ненавижу, когда ты так делаешь. Прогуляться под дождем в тонкой рубашке, подумать только. Сынри тяжело вздыхает и упирается подбородком в свою ладонь, сидя на полу возле кровати, не отрывая взгляда от заснувшего парня и мягко поглаживая его волосы. В такие моменты, когда он был таким беззащитным и беспомощным, Сынри остро чувствовал человечность Квон Джиёна. Он просто человек. С обычными земными проблемами. К счастью, такие проблемы Сынри отлично умел решать. Он не может сдержать улыбки от нежности, что переполняла его, он знал, что нужен ему. Нужен Джиёну.