Mine...

Мягкой поступью, Леголас шел по тронному залу. Спустя годы, отцовский дворец казался еще более мрачным, запущенным и брошенным. Если раньше Трандуил хоть как-то держал порядок в королевстве, то сейчас, о его присутствии говорила лишь безукоризненная дисциплина в рядах его стражи. - Милорд, с возвращением, - вышел ему навстречу Гэлион, слегка поклонившись. - Где ада? – холодно отозвался порядком подуставший от милостей и поклонов Леголас. Его мало что тревожило, помимо ясного рассудка отца. Годы его скитаний по Средиземью в поисках тех, кто способен ответить на множество вопросов его измотали и такое унылое возвращение домой его совсем не радовало. Гэлион пригласил принца следовать за ним и, направившись в густой мрак коридоров, поочередно зажигал лампу за лампой. Над ними навис пряный запах постаревшего масла и засушенных насекомых, обустроивших дом в хрустальных чашах, наполненных свечами. Освещенные стены, выложенные мозаикой исторически важных композиций, теперь были покрыты грязными разводами дождевой воды, пробиравшейся сквозь поврежденную временем крышу. Под ногами шелестела листва, прикрывавшая потрескавшийся камень, окна, теперь всегда открытые, зловеще скрипели, будто приветствуя вернувшегося домой принца. - Владыка редко выходит, - пояснил Гэлион, прежде чем открыть перед Леголасом двери покоев Трандуила. - Он болен? – нахмурился принц. Эльф лишь опустил глаза и пригласил его войти, тотчас же захлопнув двери за его спиной. Леголас пересек просторную обитель Владыки и открыл плотно зашторенные окна, пуская свежий весенний воздух. В лучах света, играли пылинки, в комнате казалось было так холодно, что Леголас инстинктивно поежился и направился к заброшенному камину, на котором выстроенные в ряд короны уже успели почернеть от пыли. - Кто он такой, этот Король-Рыбак? – раздался вдруг хриплый голос Трандуила. Леголас резко обернулся, выронив пару дров. Король лесных эльфов, от бывалого величия которого дрожали даже самые гнусные твари, подобно обессиленному человеку лежал посреди своей постели, сжимая в окоченевших пальцах свою походную флягу. Лишь тогда Леголас заметил, что рядом с его ложе всё еще томились сваленные в кучу доспехи, окропленные черной орочьей кровью, уже приросшей к благородному металлу. - Это сказка, ада, не больше, - ответил Леголас. Он уже привык к тому, что отец не особо тактичен во многих вещах. Его память тоже хранила моменты, которые хотелось выбросить прочь и не вспоминать. Принц так же болезненно переносил смерть той, кого смог назвать матерью, не располагая знаниями о той, кто на самом деле подарил ему жизнь. - Расскажи мне, - настойчиво произнес Трандуил, хлебнув из фляги и скривившись. - Я – плохой рассказчик, не будь я твоим сыном, - хмыкнул с горькой усмешкой принц, - Адриэль когда-то говорила мне, что он на самом деле существует и это быль, приукрашенная людьми, - всё же продолжил он, протягивая руки к слабому пламени в камине. – Король-Рыбак был хранителем священного Грааля, он жил в затворничестве в своем увядшем королевстве и принимал каждого заблудшего странника, как дорогого гостя, в надежде, что тот задаст правильный вопрос и он сможет передать хранение Грааля ему, а сам, наконец, покинет свою обитель и обретет свободу. - Что за вопрос и почему его никто не задавал? – в недоумении и с видимым раздражением произнес Трандуил, икнув. - Никто не знает, - хмыкнул Леголас. – А не задавали вопрос лишь потому, что странниками оказывались рыцари, которые подчинялись этикету и не имели права задавать вопросов королю. - Чушь, - фыркнул Владыка, привстав. Он с отвращением взглянул на играющие в зеркале лучики солнца и опустил уставшие от темноты глаза. – Зашторь окна, Леголас, - отмахнулся он от дневного света и прикрыл лицо. Принц покорно прошел к окнам и слегка задвинул плотный занавес. - Ты больше не носишь колец, - печально произнес он, усаживаясь рядом с отцом и опуская его ладонь, чтобы разглядеть лицо. Изнуренное мраком, бледное почти мраморное лицо Трандуила выражало горечь всего мира, свалившегося на его плечи, прикрытые массивной мантией. Он глядел на сына без тени улыбки, его глаза когда-то выражавшие безграничную любовь, были пусты и походили на белые самоцветы, что он так желал вернуть. Теперь, когда многое было позади и его приоритеты изменились, Трандуил уже не желал ничего, кроме вечного покоя, которым его, увы, Эру не наградил. Леголас бросил взгляд на прикроватную тумбу и, перегнувшись, взял из чаши перстень – обрамленный золотом восковой опал, что Адриэль подарила Владыке в качестве обручального кольца, взамен обрамленному в серебро лазуриту, что достался ей от Трандуила. Принц покрутил драгоценность на свету и под пристальным взглядом отца, надел его ему на указательный палец. - Все скорбят по-своему, ада, но уничтожать себя – последнее, что она хотела бы видеть от тебя, - прошептал он, поцеловав Трандуила в лоб, и спрыгнул с постели. – Я намереваюсь отправиться на охоту и устроить знатный ужин в честь своего возвращения. К тому времени, Гэлион будет руководить уборкой во дворце, а ты приведешь себя в порядок и отужинаешь со своим воскресшим из царства забвения сыном, - он окинул его тревожным взглядом, прежде чем покинуть покои. – Я не жду, что ты выскочишь навстречу солнцу в своей помпезной короне и лучшем наряде, просто будь со мной сегодня, а завтра я снова отправлюсь в путь и больше не побеспокою твоего траура, - Леголас тихо приоткрыл дверь и оставил Трандуила наедине с самим собой. Владыка рассматривал кольцо еще некоторое время, затем метнул флягу в камин и зарылся в мантию. Еще пара минут чуткого сна его не убьет, а на ужин он все равно успеет.