***
В комнате стояла тишина, изредка нарушаемая скрипом ручки о бумагу. Так как задание было особенно важно для меня, я решила, что мне ничего не должно мешать. Поэтому, выключив телевизор и убрав подальше ноутбук с телефоном, я вооружилась несколькими книгами, взятыми в городской библиотеке, и принялась за работу. Два часа я вдумчиво читала, выбирая самую важную и интересную, по моему мнению, информацию, которую стоит конспектировать. За это время все мое тело затекло, а глаза болели от напряжения. Поэтому я решила немного отдохнуть и откинулась на спинку кресла. Но расслабляться не стоило — у меня впереди еще много работы, и через несколько минут я уже вновь корпела над книгами. Все было просто замечательно, и такими темпами я должна была закончить в ближайшие час-полтора, но никогда не стоит забывать про внешний фактор. Когда я услышала первые аккорды песни, доносившиеся из соседней квартиры, я думала, что мне она не помешает, что это совсем не проблема. Первые полчаса я даже подпевала знакомым исполнителям, но позже стало надоедать, и начинала болеть голова. Встав из-за стола, я подошла к стене и, дождавшись, когда музыка затихнет, начала стучать по ней кулаками. Надеюсь, он понял этот недвусмысленный намек. Желая этого, я снова села за рабочий стол. Но этот гад не только не выключил или не уменьшил звук, а сделал еще громче. Я решила не обращать на это безобразие внимания и, выпив таблетку от головной боли, углубилась в чтение. Наверное, мне стоило отдохнуть сегодня или дождаться, когда стихнет шум, но завтра у меня единственный выходной на неделе, который очень хотелось провести в кроватке, поэтому доделать я решила именно сегодня. Хотя иногда мне стоит прислушиваться к голосу разума, потому что спустя какие-то десять минут спину ломило, глаза слезились, а в голове было ощущение пульсации. Не выдерживая такой пытки, я вскочила на ноги, опрокинув при этом тяжелый фолиант, которому уже точно несколько десятков лет. Я, конечно, все понимаю, но надо иметь хоть какое-то уважение к окружающим. Мое терпение лопнуло. Как есть, я выскочила на лестничную клетку, прикрыв дверь своей квартиры, и с остервенением стала жать на кнопку соседнего звонка. Через минуту послышался поворот ключа и щелчок задвижки. Дверь отворилась, открывая вид на парня, флегматичный взгляд которого был направлен на меня. Его внешность заставляла смотреть на него: растрепанные волосы цвета зеленки, странные татуировки под глазами, на шее цепочка с кольцом, на котором выгравировано отнюдь не самое радужное число. Но более этого меня привлекло то, что он был в одних домашних штанах, и я на автомате разглядывала оголенную часть его тела. Когда до меня дошло, что слишком откровенно рассматриваю его, я подняла взгляд к лицу и начала высказывать все, что о нем думаю, стараясь перекричать музыку. Но следующее его действие заставило меня впасть в ступор, и я замерла с приоткрытым ртом, в то время как он, не обращая на меня внимания, развернулся и ушел вглубь квартиры. Из некого транса меня вывела непривычная тишина, от которой уже успела отвыкнуть, и голос, прозвучавший в ней. — Теперь можешь говорить, — это были звуки, не выражающие никаких эмоций или чувств, но что меня разозлило еще больше — его фраза звучала как приказ. — Если у тебя есть хоть капля манер, — начала я, считая, что-то, о чем я говорю, имеется у меня в нужном количестве, — то ты, наверное, хочешь поздороваться и узнать кто я. — Нет. У меня нет желания знакомиться с кем бы то ни было. Ты — не исключение, — последовавший ответ буквально выбил меня из привычной колеи. Я даже не знала, что ответить на эти слова, никогда не встречала такого грубияна. Одним словом — хамло. Наверно, я бы так и стояла с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами, но дверь передо мною медленно закрывалась. Видимо парень решил, что на этом наш разговор окончен. Ну уж нет, милый, так дело не пойдет. — Я сюда как бы тоже не просто поздороваться пришла, — сказала я, притормозив дверь ногой, — Я хотела… — Напроситься ко мне на чай, не так ли? — приподнятая бровь и ленивая ухмылочка завершают его образ. — Должен тебя огорчить, но я не пускаю всяких взбаломошенных девиц к себе в квартиру. — Слушай ты, ходячее недоразумение, засунь свои предположения куда подальше, — меня вывели из себя. Надо же, обычно я так не реагирую. Да я вообще считала себя самым спокойным и миролюбивым человеком в мире, оказывается это далеко не так. — Мне всего лишь надо было, чтоб ты выключил музыку. — Ну, музыки я не слышу, так что ты можешь идти на все четыре стороны, — с этими словами он пнул мою ногу, которая препятствовала ему избавится от моего общества, и захлопнул дверь. Я только вздохнула, все-таки не могу долго злиться. Вернувшись в квартиру, я уселась доделывать проект. Музыку в тот день я больше не слышала.***
С того дня прошел почти месяц. Как оказалось в следующий понедельник, мой сосед перевелся к нам из другого университета, и теперь я с уверенностью могу назвать его грубияном и язвой, ведь прошло всего четыре недели его обучения в стенах этого института, а он уже больше половины студентов и преподавателей бесит только одним своим присутствием. Что тут сказать? Талант. Как я узнала позже, эту всеобщую головную боль зовут Фран. В общем, его существование покрыто туманом и скрыто за семью печатями, что очень привлекает ребят, которые занимаются студенческой газетой. Из всех версий о том, как он смог перевестись в середине учебного года, которые они успели публиковать, только одна более-менее выполнима, да и то я сильно сомневаюсь. Но что-то мои мысли совсем не туда плывут. Подперев кулачком щеку, я снова попыталась сосредоточить свое внимание на преподавателе, но как назло мысли возвращались к парню, которого, кстати, сегодня не наблюдалось. — Фели, — на мое плечо опустилась рука. Этот жест вырвал меня из мыслей, и я испуганно обернулась на обладателя голоса. Увидев рядом с собой старосту группы, я облегченно вздохнула. — Эм, что-то случилось? — Нет-нет, что ты. Просто Фран заболел, — увидев мой непонимающий взгляд, она поспешила ответить. — Он позвонил. Ну да, староста всем дает свой номер телефона, чтобы, если что случится, каждый смог с ней связаться. Эта девушка безукоризненно выполняет свои обязанности, но причем тут я? На счет последнего я и задала вопрос. — Ну, кто-то должен относить ему конспекты с лекций, чтобы он не отстал, а ты первая в списке. Ты не волнуйся, я уже все отксерокопировала, вот адрес. Удачи. — Вложив в мои руки папку и листочек с адресом, она поспешно ретировалась. Тяжело вздохнув, я запихнула папку в сумку и вышла из аудитории. До дома я добралась быстро и, решив не откладывать в долгий ящик поход к соседу, нажала на кнопку звонка его квартиры. Через пару минут моим глазам предстал ужасно взъерошенный парень, укутанный в плед. Но он тут же закрыл дверь. — Эй, что такое? Я ведь еще ничего не сказала, — ну надо же, такого я точно не ожидала. Я мечтала о том, что быстро всучу ему бумаги и, пока он не опомнился, развернусь и уйду домой. Не судьба. — Не хочу тебя видеть, — голос был тихий с хрипотцой. — Я тоже желанием не горю. Так что открой дверь, я отдам тебе конспекты и уйду. Дверь приоткрылась, и из образовавшегося проема появилась рука. — Нет, так не пойдет. У тебя есть хоть капля уважения ко мне? С таким отношением ко всем недолго и одному остаться, - нет, серьезно, как так вообще можно. Без комментариев. Но он все-таки выполнил мою просьбу и теперь стоял, вперив в меня свой взгляд. Я поежилась, не каждый день меня так разглядывают. Решив побыстрее от него избавиться, я полезла в сумку за конспектами. Как только я их отдала, дверь начала закрываться. — А поблагодарить? — я поставила перед ней ногу, преграждая дорогу. — Потом не жалей о своей просьбе, — с этими словами он наклонился, запечатлев на моих губах мимолетный поцелуй, и, отстранившись, захлопнул многострадальную дверь. Я же осталась стоять на лестничной площадке, застывшая от шока. Но через минуту у меня на губах появилась улыбка, это не самый плохой способ благодарности. И даже несмотря на то, что на следующий день слегла с температурой, я не жалею об этом поцелуе.