Чистая линия

Прибыв во дворец, все пятеро сразу же прошли в знакомый подвал – именно там проводился допрос Егани. Мэтр Тигуль встретил всю честную компанию с поклоном: - Зачастили вы что-то в наши края, Ваше Величество… И вы, благородные моны… Неужто этот парнишка такой великий злодей? Ведь пощадили же его в прошлый раз… - Как выяснилось, – вздохнул Император, - эта доброта была явно излишней. А вы почему не на своём рабочем месте, мэтр? - Так господин энтот проезжий сказал, что помощь моя не требуется, - ответил мэтр Тигуль, - что он будет информацию получать не путём физической боли, а мен-таль-но… Вон какое слово мудрёное… А по мне, так ничего нет лучше доброй старой «груши» в задницу и тисков на срамное место. Тут любой соловьём запоёт, уж простите меня за неподходящие слова, вы, Ваше Величество, и вы, благородные господа… - Ах мэтр Тигуль… - вздохнул Император, - мы тут пытаемся что-то приличное и просвещённое построить, а вы – тиски… груша… Экое зверство. - С волками жить – по-волчьи выть, Ваше Величество, - философски вздохнул мэтр Тигуль. – думаете, я не знаю, из-за чего парнишку сюда приволокли? Нашептали уж сыскари. Если б получилось у него – мы б с вами сейчас не беседовали, а Великий Приор через пару деньков уже бы в столицу въезжал, как триумфатор. А что бы сотворили с теми, кто вам, Ваше Величество, доверился и на вашу сторону встал? Вот это было бы зверство, и сколько народцу положили бы – никто предсказать не сможет. А сейчас… Если можно малой кровью обойтись – так лучше ею и обойтись, но всё, что можно, у гадёныша выпытать. Император только головой покачал: - Решительно, мэтр Тигуль, вы - философ. Однако, пора бы уже и прерваться на отдых достопочтенному мону Вирейни… Именно в этот момент дверь пыточной распахнулась, как по заказу, и на пороге показался бледный Алат Вирейни, потирающий лоб рукой. - Однако столь сложно было воздействовать на этого юношу… Он весьма и весьма силён, но его явно не тому в жизни учили. Впрочем, это уже не моё дело. А сейчас… Сейчас ему нужно дать возможность прийти в себя. Ментальный допрос – это очень большое испытание. В определённом смысле, прежним ему уже не быть, и я никогда не стал бы применять подобное, если бы не чрезвычайные обстоятельства… - Хорошо, - вздохнул Император, - мэтр Тигуль, устройте его в камере. И пусть будет под присмотром всё время. Бежать-то он не попытается, а? - Вряд ли, - ответил Алат. – Но присмотр ему не помешает. Император кивнул и заметил: - Он рассказал о местонахождении лаборатории Отступника? Алат кивнул: - Он рассказал всё, что знал. Ментальному допросу противостоять невозможно. Предлагаю пройти отсюда куда-нибудь в более комфортные условия, и вы всё увидите сами. - Увидим? – по-детски удивился Император. – Это как? - Я покажу, - ответил Алат Вирейни, и у Яссана окончательно оформилось твёрдое убеждение, что этот странный человек – маг с Островов. *** Расположились все, как обычно – в Императорском кабинете. Сонный слуга принёс напитки и лёгкие закуски на всех с дворцовой кухни и был благополучно отпущен. Однако у Малого Императорского Совета сна не было ни в одном глазу, и все напитки и закуски были уничтожены в рекордно короткие сроки, Алат Вирейни достал из поясного кошелька белый кристалл, напоминающий кристалл кварца, размером с указательный палец мужчины, установил его посередине стола и провёл пальцем сверху вниз, а затем нажал на одну из острых граней. И перед ошеломлёнными зрителями возникло изображение пыточной, в которой, весьма профессионально обездвиженный, сидел на стуле с высокой спинкой Егани. Глаза его сверкали гневом, на щеке наливалась царапина, а под правым глазом засветился синяк. Видно, придя в себя, Егани пытался сопротивляться, за что и получил. Зазвучал спокойный голос Алата Вирейни: - Вы должны ответить на мои вопросы. Вы готовы? - Нет! – взвизгнул Егани, ноздри его раздувались, лицо исказилось в злобной гримасе. – Можете меня пытать, но я ничего не скажу… - А придётся… - ответил Алат. – Дело слишком серьёзно. Вы покушались на жизнь Императора, его советника, его наложника и ещё массы людей, ибо после активации заклятья у всех, находящихся в театре, было мало шансов уцелеть. - И пусть! – снова взвизгнул Егани. – Император должен был умереть! Он недостойный правитель, он хочет отвергнуть учение о Чистой Линии! Мир погрязнет в разврате и пороке, его заполонят твари с отклонениями! Такие же твари, как ты, думаешь, я не чувствую? - А тебя не волнует, - грустно спросил Алат, - что ты и сам такая же тварь? - Я полезен! Я принял учение о Чистой Линии! Я предан Великому Приору! Только я и такие, как я, могут получить шанс и право на жизнь в новом мире! - Это хорошо, что ты так предан и готов нести свет учения… - голос Алата зазвучал как-то по-особому вкрадчиво и убедительно. - Так расскажи мне всё… Облегчи душу. Ты ведь знаешь, я могу проникнуться, мальчик… Я хочу знать всё… расскажи мне… Расскажи… Веки Егани сомкнулись, и голова его опустилась на грудь, но потом он медленно поднял её и открыл глаза. Взгляд его стал каким-то сонным, он размеренно произнёс: - Да, я всё скажу… И ты проникнешься великим учением и станешь служить ему так же верно, как служу я… - Да… - голос Алата обволакивал, - верно, верно, я хочу слышать всё… Как ты познакомился с этим великим учением? - Я, - голос Егани был сонным и замедленным, но слова он выговаривал чётко, - я был совсем мал, но уже понимал, что меня и мою мать не любят в нашем селе. Она вела себя распутно… принимала мужчин, а меня прятала в это время в сундуке и говорила, чтобы я молчал. А сундук был со щелями, и я видел всё… Всех этих мужчин, с которыми кувыркалась в постели моя мать… Потом они давали ей деньги, но если бы не эти деньги, мы бы давно умерли с голоду. Мою мать не любили… А однажды она заболела, есть было нечего… и лекарства не было… и я пошёл на дорогу просить милостыню. Мне не подавали, но вдруг рядом со мной остановилась богатая карета, и мон дал мне две серебряные монеты. Я их взял… а он задержал мою руку и посмотрел вот сюда… У меня здесь метка, видите? И Егани показал на родимое пятно. - Мон стал спрашивать меня про мою мать, а я ответил так, как говорили в селе – что мою мать изнасиловали и с тех пор она стала шлюхой. А сейчас она больна, и у нас нет ни еды, ни денег, ни лекарств. И этот мон сказал, что о матери позаботятся, а он отвезёт меня в хорошее место, где я смогу стать достойным человеком… и меня все будут уважать и бояться… - Он привёз тебя к братьям-Чистильщикам? – тихо спросил Алат. - Да… - ответил Егани. – В одну из их тайных Резиденций… там воспитывались в преданности Чистой Линии дети и подростки. Я стал одним из них… а потом выяснилось, что я тварь… Но меня не зачистили… Этот человек… Он был уважаем среди братьев… Он уверил всех, что из меня можно воспитать полезную тварь и что следует найти много других полезных тварей, которые помогут зачистить тех, кто бесполезен… - А в чём же твой Дар? – спросил Алат. - Мой… что? – удивился Егани. - Твоё отклонение, - пояснил Алат. - Я могу заставить других поверить в любую ложь, изречённую мною, - ответил Егани. – Но тебе я не лгу… как не лгал братьям Чистильщикам… зато много тварей было с моей помощью обезврежено, тварей и тех, кто злоумышлял против Чистой Линии. Ведь они мне верили. - Да, ты воистину верен учению, - кивнул Алат. – Но зачем ты решился покушаться на Императора? Тебя заставили? - Конечно, нет! – возмущённо произнёс Егани. – Император решил уничтожить братьев Чистильщиков, он отрёкся от учения! Он не может больше править Империей, к власти должны прийти те, кто достоин её! - Ты имеешь в виду Великого Приора? - И его тоже, - кивнул Егани. – И у меня почти получилось! Я сам придумал план, сам вошёл в доверие к неверным! Я оказался в доме Главы Совета Монов, и меня там все жалели… Но они все должны были погибнуть! Погибнуть вместе с Императором! Во имя нового мира! - Понятно, - вздохнул Алат Вирейни. – А повара-то зачем было сюда приплетать? Разве ты не мог сам сделать всё? - Если бы мог – сделал бы! – огрызнулся Егани. – Но я не мог взять в руки иглы – ведь у меня уже был медальон, и реакция пошла бы незамедлительно… Мне объяснил это тот… другой… Это он придумал превратить ближайших к Императору приближённых в живые бомбы, но иглы и медальон ни в коем случае не должны были быть в руках у одного человека. Поэтому пришлось подключать повара… И этот придурок всё запорол. - Что ж, - вздохнул Алат, - мне всё понятно… Отдохни. Тебе это необходимо. - Но ты проникся? – глаза Егани вновь фанатично блеснули. – Ты стал верным? Выглядел он при этом ужасно – похоже, ментальное воздействие Алата высасывало из него не только силы, но и жизнь. Лицо Егани стало серым, из носа потекли две струйки тёмной крови, сосуды в глазах лопались, и белки стали краснеть. - Да, - ответил Алат. – Я проникся. И я хочу продолжить твоё дело. Расскажи мне, где найти того, другого? Я немедленно отправлюсь к нему и довершу то, что не вышло у тебя! - Да! – радостно воскликнул Егани. – Да! Я всё тебе расскажу! Тайная Резиденция, в которой находятся Великий Приор и тот… другой… мало кому известна, кроме вернейших из верных. Она находится в Великом Болоте и неприступна. Но если зажечь свечи у статуи древнего бога и произнести особые слова – проход откроется. - Какие слова, Егани? Какие слова? – напряжённо спросил Алат. - Эр икоретум… мир барбаратум, тушик сех… беш маззоратум… - прошептал Егани из последних сил. - Нужен ещё шар… зелье… и две свечи… Всё это ты найдёшь в моих вещах… в тайнике… здесь, в подвале… там, где нас схватили… Я успел спрятать… Великое Болото… Трясинный холм… Запомни… Императора необходимо уничт… Но тут силы окончательно его покинули, и Егани потерял сознание. Кристалл погас. - Это всё, Ваше Величество, - сказал Алат. – Я не буду более применять ментальное воздействие, иначе этот юноша превратится просто в овощ. Надеюсь, мне удалось узнать нечто важное? - Более чем, - сказал Император. – Более чем. А теперь нам всем нужно отдохнуть - завтра будет весьма тяжёлый день.